Плыви как камень — история Ивы

Я уставился на границу двора, все еще пребывая в шоке от нелепого выступления Цучикаге. Разрыв земли, поднявшейся под нами, не был бесшовным, по краям образовались неровные колеи. Готов поспорить, они исчезнут еще до конца дня. "Ваша домашняя комната находится во втором корпусе", - сказал Йоширо, выводя нас из задумчивости. "Комната триста двадцать один. Будьте там через пятнадцать минут". Он исчез в брызгах грязи, и после некоторого замешательства в моей партии вновь вспыхнула активность. Детские голоса звали, задавали вопросы и Йоширо-сенсею, которого там не было, и друг другу, потому что никто из нас не знал, какое здание какое. А поскольку каждое из них выходило во внутренний двор, мы могли легко заметить, что они тоже не были обозначены. Здание два, здание два. Должен был быть какой-то способ различать их - иначе он бы сказал нам, какое из них какое. Все они были почти одинаковыми, хотя то, что находилось прямо перед дворцом Цучикаге, было самым высоким. Я бы рискнул предположить, что это и есть здание номер один, но не мог быть уверен. А потом я увидел их. На каждой из крыш, едва заметные с этой точки зрения, стояли гигантские бюсты, которые служили центральными шпилями. На самом высоком здании, из-за которого скульптура была наименее заметна, стояла пожилая фигура с длинной треугольной бородой и усами. Впереди нас стояла статуя, высеченная по подобию человека, с которым мы только что познакомились, а последней была фигура, сильно отличающаяся от двух других. Эта фигура была практически лишена черт лица, не было видно ни волос, ни элементов лица. Вместо этого на камне были вырезаны линии, изображающие повязки, - все аккуратно и четко. Здравствуйте, лорд Му, - поприветствовал я статую того, кто, как я полагал, был сильнейшим из Цучикаге, хотя я почти ничего не видел о Шодайме. Я был уверен, что он использовал осы Камидзуру вместо выпуска пыли. А поскольку Сандайме не был нулевым человеком и не мог расколоть себя, я был уверен в своем предположении. Мне хотелось быть первым в классе, поэтому я быстро и незаметно подменил себя одним из камней, которые Сандайме подбросил своим дзютсу, и приземлился рядом с тем зданием, которое, как я был уверен, было вторым. Комнат было три сотни, а поскольку я был уверен, что на каждом этаже не по сотне комнат, то знал, что искать нужно на третьем этаже. Но на каком? "Триста двадцать один", - пробормотал я. Я заглянул в подъезд первого здания, и мне показалось, что на этом этаже был один коридор с длинными комнатами по обе стороны. Если предположить, что здание номер два имеет такую же планировку, то моя классная комната будет находиться в противоположном конце здания, на одной из сторон. Я боялся высоты, но это пересиливало мою конкурентоспособность и потребность выделиться. Поэтому, используя чакру, я вскарабкался на стену. На данный момент я был неспособен ходить по вертикальной поверхности, как это было показано в аниме. И не только из-за способностей к чакре, хотя и это сыграло свою роль. Стоять параллельно земле было пыткой для мышц, и это говорило о чистом физическом потенциале шиноби в аниме, что они вообще могли совершать такие подвиги, тем более в течение, возможно, неограниченного времени. Я был необычайно мускулистым ребенком, но все же ребенком, и мое ядро не могло выдержать такой нагрузки. Но я мог воплотить свои фантазии о том, чтобы стать Человеком-пауком, ползая по стене. И хотя три этажа были выше, чем я когда-либо пытался пролезть, сейчас я не испытывал особых трудностей, даже несмотря на все художественные выкрутасы, украшавшие строение. Большинство окон, в которые я заглядывал, были пустыми, что заставило меня задуматься, почему их так много. Но потом я вспомнил, что у нас только что была война, и понял, как это может способствовать пустым классным комнатам. Покачав головой, я продолжил поиски и чуть не закричал от радости, когда наконец нашел Йоширо-сенсея, стоящего у входа в пока еще пустой класс. Однако это лишило бы меня фактора крутости, поэтому я воздержался. Если бы это был мой старый мир, верхние окна в школе были бы заперты. Но в этой школе они легко открылись, и я забрался внутрь, чтобы увидеть Йоширо-сенсея, который смотрел на меня, приподняв одну бровь. "Имаи-сан", - проворчал он. "Почему вы входите в мой класс через окно?" Значит, он уже знает мое имя. Пойду-ка я в холодную и загадочную сторону. "Какой шиноби входит в класс через дверь?" стоически спросил я. "Вежливый", - ответил он, и если при этом ответе мое сердце еще не начало опускаться, то при следующем вопросе оно опустилось. "А где остальные твои одноклассники?" Немного успокоившись, я ответил: "Полагаю, они уже на пути наверх?" Он слегка нахмурился. "Это была головоломка, которую вы должны были решить всей группой. Пробираться сюда в одиночку - совсем не то, чего я хотел от тебя. Ты что, не слышал речь лорда Цучикаге? Мы все - ценные частички. Пренебрежение помощью товарищам, особенно когда неудобства для тебя самого столь незначительны, будет лишь преследовать тебя". Что за хрень? Простите, я сейчас в Айве или в Конохе? Что за чушь он нес про Волю Огня? Не поймите меня неправильно, я не возражал против его слов, и в более серьезной ситуации я бы сделал совсем другой выбор. Но это было так далеко от того, что я ожидал увидеть в менталитете Ива-нина. "Простите, сенсей", - сразу же сказал я, прежде чем склонить голову в поклоне. "Я неправильно понял цель вашего испытания. Этого больше не повторится". "Я верю тебе", - сказал он. "Но теперь ты в академии, и я твой наставник, а не семья или друг. Любая неудача повлечет за собой последствия, так ты будешь учиться". Святой Моисей. Я ожидал, что меня за это похвалят, а не накажут. Это был первый день - нет, час, черт возьми! "Я приму любое наказание, которое вы сочтете нужным", - сказал я, хотя уши у меня горели. "Я не буду назначать никакого наказания", - поправил он, и у меня свело живот. "Наказание, которое вы получите, - это просто естественные последствия ваших действий". Как по команде, дверь распахнулась, и в комнату ворвалась толпа запыхавшихся детей во главе с... вау. Ивао не перестает меня удивлять, не так ли? Было видно, что он заявил о себе или был выбран лидером. Настоящий белый рыцарь. А я только что нарисовал себя его темной противоположностью. Злодея из партии шестьдесят семь. Увидев меня, он застыл, а когда в комнату ввалились остальные, они, казалось, растерялись от представшей перед ними картины. "Поздравляю, Имаи-сан", - пробурчал Йоширо-сенсей достаточно громко, чтобы услышал весь класс. "Если бы это были гонки, вы бы победили. А теперь все займите свои места". Так началось то, что в прошлой жизни я бы назвал "учебным днем". Нас провели между всеми классами, которые мы будем использовать, и познакомили со всеми помощниками учителей, которые будут нас обучать. Там они рассказали о маршруте на предстоящий семестр, а также о своих ожиданиях от нас как от студентов. Поскольку мы были так молоды, все было довольно просто. День начался с арифметики, которая, если бы я не был реинкарнированным взрослым, который уже мог делать это в совершенстве, привела бы меня в бешенство. Я была проклята начинать математику с первого урока на протяжении всей средней школы, и, похоже, это перенеслось и в эту жизнь. Следующим уроком было выживание, о котором я знал гораздо меньше. Мы будем изучать много теории, и, очевидно, много об узлах, в чем мои мореходные навыки могли бы дать мне фору. Но также будет блок, посвященный добыче пищи, и... палаткам и прочему. Каждый из этих уроков длился час и пятнадцать минут. После этого была физическая подготовка, которая длилась два с половиной часа, а затем обед. Он длился час, и в это время нам рекомендовали пользоваться душем. К общему купанию, которое было совершенно обычным явлением в этой культуре, мне предстояло привыкнуть. После этого был интересный урок под зловещим названием "Последствия". Йоширо-сэнсэй объяснил, что его цель - провести нас через умственные упражнения, которые заставят нас предсказывать причинно-следственные связи. По сути, он прогонял нас через сценарии "что, если" разного уровня сложности, а мы пытались предположить, какие последствия они могут иметь. Позже сценарии становились открытыми, и от нас требовалось придумать варианты действий и защитить их от критики. Это была интересная идея для занятий, и я мог представить, как она поможет в развитии мышления шиноби. Это занятие длилось час и пятнадцать, как и другие теоретические занятия. Затем последовал урок, который убил двух зайцев одним выстрелом. Это был урок понимания письменной речи, но все темы, о которых мы читали, были связаны с историей. И, несомненно, сильно отредактированные и пропагандистские, хотя это было неважно. Далее был спарринг. Довольно простое объяснение. Мы дрались друг с другом, но это было еще не все. После каждого боя следовал анализ, в котором принимал участие весь класс. Что потенциально может быть очень травмирующим для этих детей. На это уходило два с половиной часа, но если мы заканчивали раньше (как говорил нам Йоширо-сэнсэй, почти всегда), оставшееся время добавлялось к следующему, последнему занятию. Это была калистеника. Мы будем заниматься укреплением всего тела, аэробикой, тренировкой гибкости и выработаем привычки, направленные на укрепление общего здоровья организма. После этого мы все, прихрамывая, возвращались домой. В этом семестре и, скорее всего, в последующие несколько семестров мы не будем касаться оружия и чакры. Это меня не удивило. Удивило то, что не было занятий по боевым искусствам, что не имело смысла, особенно если учесть, что мы будем участвовать в спаррингах. Если спарринг-классы не используются для оттачивания техники, то какой в них смысл? Он должен быть. В противном случае мы просто укрепляли бы свой личный стиль боя, который мог бы противоречить Каменному кулаку. Я задам этот вопрос в другой день, когда Йоширо-сенсей, надеюсь, забудет о случившемся. Перед тем как отпустить нас пораньше, он заставил нас заняться ледоколом. И не те, которые Какаши заставлял делать Седьмую команду. "Ваши товарищи по группе станут вашими ближайшими товарищами, и не только на время обучения в академии", - сказал Йоширо-сенсей. "Те из вас, кто найдет джонина-сенсея, также получат товарищей из этой группы. Те же, кто не найдет, будут распределены по отрядам, состоящим в основном из ваших товарищей по партии. Ваше выживание может зависеть от ваших отношений друг с другом. Так что давайте немного познакомимся". "Начните с имен", - проинструктировал он. "Затем расскажите нам о своих семьях, о своих навыках, слабостях, о том, какими шиноби вы хотите стать в будущем. И, наконец, ваш домашний адрес. Я запишу ваши ответы, и они будут висеть в этой комнате в течение всего семестра". Я уже упирался по поводу второго, третьего и четвертого пунктов. Но Йоширо-сенсей хотел, чтобы я дал всем одноклассникам свой домашний адрес? Судя по перешептываниям вокруг меня, мои одноклассники были так же ошеломлены этим указанием, как и я. "Мы пойдем по алфавиту", - сказал Йоширо-сенсей, не обращая внимания на шепот. В моей группе было двадцать шесть учеников, так что это может занять некоторое время. "Начнем с Асы Хифуме". Вперед вышла простая на вид девушка. Ее родители были шиноби: отец - джонин, мать - генин. Она была хороша в изготовлении ловушек, поскольку это была специализация ее отца, но ей было трудно выучить кандзи. Она хотела пойти по стопам отца и стать специалистом по обороне задней линии. Следующей была Асикага Такео, которая, несмотря на свое мужское имя, была девушкой. Она утверждала, что ее отец был высокопоставленным военным, но не назвала имени, а поскольку Йоширо-сенсей не стал давить, несмотря на его настойчивое требование прозрачности, я ей поверил. Я также предположил, что это означает, что ее отец был джонином. Однако ее мать была гражданским лицом и в первую очередь заботилась о ней. Она владела тайдзюцу и скрытностью, но все еще не могла раскрыть свою чакру (тот факт, что она вообще упомянула об этом, говорил о многом). Она также сказала, что хочет пойти по стопам отца. Бан Рио был задиристым ребенком, явно из бедных семей. Его родители были генинами, и он казался очень уверенным в своих боевых способностях, хотя у меня возникло ощущение, что эта уверенность была необоснованной. От него сильно разило драчунами, и хотя он был значительно крупнее всех остальных ребят в этой партии, ему не удастся сохранять такое значительное преимущество в размерах вечно. Особенно когда в ход пошла чакра - великий уравнитель. После подсказки Йоширо-сенсея он нехотя признался, что у него проблемы с чтением и математикой. Он хотел стать специалистом по тайдзюцу, что вызвало у меня внутреннюю насмешку. Я очень уважал это искусство, но чтобы представлять какую-то угрозу, особенно в Айве, нужно было быть исключительным мастером. Следующим был Чинен Сатоши. Он явно был более защищенным, носил очки, а его одежда была явно не приспособлена для физической активности. Ему нужно было все это исправить, но я не думал, что Йоширо-сэнсэй скажет что-нибудь, а вместо этого позволит ему учиться на собственном опыте. Может быть, я сам поговорю с ним и расскажу, что шиноби, нуждающиеся в корректирующих линзах, всегда носили специальные очки, которые никогда не спадали и были гораздо более пригодны для боя. Он хотел стать стратегом, хотя было ясно, что он понятия не имеет, что это такое. Когда он заговорил, я узнал, что он из гражданской семьи и что он участвует в программе "Привлечение шиноби первого поколения", которую администрация Цучикаге ввела после последней войны. Предприятиям предоставлялись налоговые и коммунальные льготы, если дети владельцев этих предприятий поступали в академию. Это также объясняло, почему мальчик был так явно не в своей тарелке - он ничего не знал о том, как стать шиноби. Хотя читать и писать он умел "очень хорошо", а в цифрах и деньгах разбирался неплохо. А еще он умел шить. Затем появился Дои Хаято, один из немногих детей клана в этой партии, которого я заметил во время демонстрации Цучикаге. Его родители были джонинами, и сейчас они передавали сыну свои навыки мечников и специалистов по скрытности. Он сказал, что пока владеет и тем, и другим, но сказал это как человек, явно преуменьшающий свои возможности. Он затруднился назвать слабость, но по иронии судьбы остановился на "чрезмерной задумчивости и нерешительности". За ним стоит понаблюдать. Го Йосуке был еще одним гражданским уроженцем, и они с Сатоси могли бы быть одним и тем же человеком. Он был более осведомлен об образе жизни шиноби, да и выглядели они оба довольно по-разному: Йосуке был блондином и не носил очков. Но способности и слабости у них были одинаковые. Он хотел быть в администрации шиноби. За ним последовал Хатанака Шо, который был шиноби по рождению, а оба его родителя были чунинами. Судя по всему, они тоже были в одной партии академии, и если бы он не был маленьким ребенком, я бы заподозрил, зачем он включил эту информацию. Он сказал, что его сильные стороны - это выносливость и физическая подготовка (хотя он не использовал эти слова). Его руки были забинтованы, как у меня, хотя и гораздо более бессистемно, и я думаю, что под ними были настоящие царапины и синяки. Он хотел стать фронтовым бойцом. Затем появилась Хига Мари, громила с вечно хмурым взглядом и короткими черными волосами. Ее отец был джонином, мать - генином, а в качестве сильных сторон она указала физическую подготовку, а в качестве слабых - умение читать. Я почувствовал тенденцию к рождению детей у шиноби. Она сказала, что у ее отца не было специализации, что редкость для джонина, и что она не уверена, хочет ли она специализироваться. Тут в разговор вмешался Йоширо-сенсей, видимо, решив, что ему стоит рассказать о том, что произойдет позже в процессе нашего обучения. "Во время шестого семестра обучения в академии, - сказал он, - вам будет назначена специализация, которую выберет комиссия, состоящая из меня и нескольких других мастеров, тайно оценивавших вас на протяжении всего обучения. Мы примем решение, основываясь на личных качествах, которые мы видим в вас, ваших способностях и потребностях деревни. Ваши желания и желания вашей семьи не будут приниматься во внимание. После этого вы начнете посещать занятия в малых группах, где будете получать индивидуальные инструкции и практику". Хотя в целом мне все это понравилось, я не был поклонником части "ваши желания не будут приниматься во внимание". Этому вторили и мои одноклассники, по крайней мере, в их выражениях. Однако они слишком боялись Йоширо-сенсея, чтобы озвучить свои мысли. "Я понимаю, сенсей", - сказала Мари. "У меня нет проблем с этим". Он кивнул в знак благодарности и попросил Хиросэ Дайго представиться. У мальчика были отец-джонин и мать-генин, и физически он ничем не выделялся, кроме кислотно-зеленых глаз. Затем он рассказал, в чем хочет специализироваться. "Я владею гендзюцу", - сказал он без обиняков, и я ахнул от такой формулировки. Он был профессионалом? Нет, он учился? Большинство из этих детей еще даже не открыли свою чакру - некоторые даже не знали, что это такое. "Моя слабость - слуховое гендзюцу", - продолжил он. "Я хочу стать ниндзя поддержки". "Не практикуй свое гендзюцу ни на ком из своих товарищей", - резко сказал Йоширо-сенсей, и Дайго нахмурился. "Мочирон, сенсей", - ответил он. "Мой отец очень строго наказывал меня в этом вопросе. Не беспокойтесь, я не стану испытывать себя в этой обстановке". Удовлетворенный, Йоширо-сэнсэй кивнул и назвал мое имя. Похоже, настала моя очередь. Пока я наполовину слушал вступления своих товарищей по группе, я в основном отвлекался, думая о том, что, черт возьми, я должен сказать. Как я должен это сыграть? Мне нужно было как-то компенсировать свое не самое лучшее первое впечатление, так что стоит ли мне проявить дружелюбие, чтобы понравиться людям? Это могло бы сработать, если бы Ивао не был фактором. Я никогда не смогу сравниться с ним по популярности, и мне было совершенно неинтересно пытаться это сделать. Если - когда - его чувства ко мне вырвутся наружу, никакие улыбки и смешки меня не защитят. Теоретически, моя альтернатива будет гораздо менее обременительной для меня. И, возможно, впоследствии это будет лучше для брендинга. Но, черт возьми, это раздражало, и я стал бы самым большим лицемером, когда-либо реинкарнировавшим в странах стихий. "Имаи Касаки, - позвал Йоширо-сенсей, и я со вздохом встал из-за стола. И тут же заметил, что мои одноклассники оживились и смотрят на меня с плохо скрываемым интересом. Я была для них самой большой дикаркой: заметно меньше, но каким-то образом пришла в класс раньше всех. Я негромко хмыкнул. "Меня зовут Имаи Касаки", - сказал я. "Мои родители были героями-джонинами, которые стали инвалидами во время войны. Вместо того чтобы уйти в отставку, они решили стать последней защитой от захватчиков и были расквартированы в Фугаторо, небольшом городке у границы Страны Травы. Через месяц после моего рождения они были убиты Листьями-нин, которые уничтожили весь город. Они подожгли его, и от дыма у меня навсегда остались шрамы в легких. Меня спасли, и я выжил вопреки всему, чтобы меня вырастил мой крестный брат. Он назвал меня Касаки, потому что такова моя судьба. Сжечь Коноху дотла, как это сделали с моим домом. Для этого я стану самым сильным ниндзя, которого вы когда-либо встретите". Я выдержал паузу, чтобы дать ему осмыслить сказанное, прежде чем продолжить. "Мои сильные стороны... хм. Я мастерски владею чакрой и быстро освоил те немногие ниндзюцу, которым меня готовы были научить. Мой запас чакры довольно велик для моего возраста, а контроль - выше среднего. Тайдзюцу... моя техника хороша, но я не думаю, что у меня будет большой талант в этом искусстве, пока я немного не подрасту. В других дисциплинах шиноби не обучался, хотя обладаю некоторыми теоретическими знаниями в области биологии и медицины. Моя главная слабость - нетерпение". Я склонил голову. "Ёрошику онегай симасу". "Какие ниндзюцу вы знаете, Имаи-сан?" спросил Йоширо-сенсей, и будь обстоятельства иными, я бы в раздражении прищелкнул языком. Показывать все карты на руках было оскорбительно для моей чувствительности, но я уже заявил, что знаю несколько, а у меня было всего два периода. Я прошелся по ручным печатям для дзюцу Чисана Хикари, что вызвало несколько вздохов. Затем я прошелся по печатям Каварими и заменил себя пустым стулом в задней части комнаты. "Ты знаешь технику замены?" риторически спросил сэнсэй, не переставая хмуриться. Я не мог догадаться, что он думает об этом откровении. "Хай, сенсей", - все равно ответил я. "Пока что кажется, что ниндзюцу дается мне естественно. Мне не терпится расширить свой репертуар". "Вот оно, то самое нетерпение, о котором ты говорил", - резко сказал он, и, черт возьми, этот парень действительно раздражал меня. Неужели он уже решил, что я попал в его список дерьма? "Исида Ивао", - позвал он, и мой старый друг встал, хмуро глядя на меня. Я постарался придать своему лицу нейтральное выражение. "Я Исида Ивао", - представился он. Мой отец - один из лидеров "Красных огров". Это вызвало такую же реакцию, как и моя демонстрация, которая, в общем-то, была фигней, но неважно. Я понял: "Красные людоеды" были эквивалентом АНБУ Конохи в Ива, и эту квазитеневую организацию в равной степени как романтизировали, так и боялись. Иметь в классе академии сына одного из ее лидеров - все равно что на Земле узнать, что ты учишься в классе с ребенком нефтяного барона. Вот тупица. Будь я на месте Ивао, я бы унес эту информацию в могилу. Все бы сейчас целовали его в задницу и, как следствие, делали бы мою жизнь несчастной. "Я хочу пойти по его стопам. Мои сильные стороны - скорость и ум", - заявил он. "Моя слабость... Тоу-сан говорит, что иногда я слишком пассивен". Йоширо-сэнсэй кивнул в знак согласия. "Исии Масару?" Он был еще одним гражданским уроженцем. Ничего особенного. "Ишимото Эйдзи?" Вот это было интересно. Этот паренек, как и я, рано поступил в школу. Его отец был джонином, и я задался вопросом, был ли он его покровителем. Однако Эйдзи не стал раскрывать эту информацию. Его сильной стороной было тайдзюцу, и он немного разбирался в чакре. Он не знал ниндзюцу так, как я, но он открыл его. Об Иваи Каташи было не так уж много интересного, но за ним последовали близнецы Кондзики, Кацуо и Кацумэ. Я был удивлен, узнав, что здесь есть клан тех, кто выпускает лаву, так как в аниме было много практиков из всех стихийных наций. Йотон проявлялся по-разному: Куротсучи, будущий Цучикаге Йондайме, мог делать эту штуку с цементом, Теруми Мей, будущая Мизукаге, могла использовать традиционную лаву, а в Кумо был тот парень, который владел техникой выпуска резиновой лавы. Я не очень понял, но неважно. Близнецы выглядели впечатляюще. Физическая подготовка у них была на уровне моей, но они были на год старше, и я не очень-то верил в свои шансы в спарринге с ними. Они еще не открыли свою чакру, но Кацуо, мальчик, счел нужным объяснить нам, почему. Вероятно, он чувствовал себя неловко из-за того, что все в группе были самопровозглашенными пользователями чакры. Он утверждал, что их родословная делает высвобождение лавы инстинктивным, а их природа склонна проникать в любую чакру, которую они излучают. Поэтому они держали свою чакру под замком в качестве меры предосторожности. Теперь, когда он упомянул об этом, я вспомнил, что слышал что-то подобное в аниме. Если это правда, я бы горячо поддержал их самоограничение. Следующей была Мачи Аими, и я сразу же пожалел ее. Мало того, что она была таким же невежественным гражданским, как и Сатоши, так она еще и девушка. Сексизм был очень распространен, о чем свидетельствовало соотношение мужчин и женщин в этой партии и в других силах шиноби. Это можно было заметить и по специализации куноичи. Стереотипы в моем последнем мире были похожи, хотя были и различия. Правда, самые большие сексисты должны были следить за своими спинами. Ива-куноичи были гораздо менее пассивны, чем цивилизованные люди на Земле, и многие из них обладали физической силой и склонностью мстить придуркам. Я не мог дождаться, когда кто-нибудь попробует сделать это со мной. К сожалению, малышка Айми в эту категорию не входила. Она заикалась на протяжении всего вступления и демонстрировала больше неуверенности и деликатности, чем Хината. Если она хотела выжить в этом мире, нужно было что-то менять. Нагао Такеши - еще один персонаж второго плана с отцом-джонином и матерью-генином, и на данный момент он уже четвертый человек в подобной ситуации. Один или два раза я бы и глазом не моргнул, но четыре? Это вызывало у меня подозрения. Мужчины, обладающие властью, женятся на женщинах гораздо более низкого положения, чьи круги, скорее всего, никогда не соприкасались... это оставляло неприятный привкус во рту. Может быть, это пустяк, а может быть, есть вполне доброкачественная причина, которую я пока не могу разглядеть, но это было то, на что я должна обратить внимание, когда буду в состоянии что-то предпринять. В моем классе не было других интересных людей, а мой мозг достигал своего предела в запоминании информации о новых людях. Боже, как жаль, что у меня нет Наблюдательности. Осаки Кен был ребенком шиноби низкого уровня. Ое Кё был гражданским. Тенган Нао, Уэмура Нобу, Усуи Ичиро, Ватанабэ Мисао были детьми шиноби низкого и среднего ранга. Ямада Эйдзи, возможно, и подавал надежды, но по сравнению с другими Эйдзи он был неказист. И, наконец, Ясуи Шиори, которая была примечательна только своими белыми волосами. "Теперь, когда вы все знакомы, - проговорил Йоширо-сенсей, - запомните. С этого момента вы - товарищи". Ива со всех сторон окружена вражескими государствами, которые желают нам смерти и разрушения. Единственные, кому мы можем доверять, - это мы сами. Мы должны быть едины, иначе погибнем в одиночку". Вместе мы стоим, врозь мы падаем. Распространенное выражение в моем родном мире, смешанное с нотками ксенофобии для привкуса. Единственные, кому мы можем доверять, - это мы сами. То же самое дерьмо, другой мир, я думаю. Но чего я ожидал? Это был Ивагакуре но Сато, мать его.