Пояс Вечной Ночи

Борземи Готье спал чутко, будто в любой момент могла снова прозвучать тревога и потребовалось бы сломя голову бежать собирать команду, чтобы снова защищать мрачное нутро "Непрощенного Слепца", так что стоило за дверями его каюты прозвучать стальному лязгу, сержант мигом открыл глаза и схватился за пистолет. Только после этого он нажал руну включения света и одинокий тусклый люмен под потолком зажегся ровным желтоватым светом, раздражая усталые глаза и освещая его скромную каюту с голыми металлическими стенами, одной кроватью, раковиной и шкафом для одежды. Ни стульев, ни стола тут не предполагалось. - Кто там? - громко окликнул он, понимая, что это может быть и кто-то из других офицеров, задевших нечаянно что-то плечом или ногой. В конце концов ему хотелось уже снова увидеть Ангелику живой и невредимой, потому надеялся он на то, что это она. - Хранитель Тишины Нарасин, - из динамика, позволявшего находящемуся снаружи общаться с тем, кто был внутри, прозвучал совершенно неожиданный голос, который он раньше назвал бы зловещим, но теперь мог считать просто беспокоящим. Борземи тут же вскочил с постели, вставил пистолет в кобуру, поскольку даже не раздевался, и, как мог поправив мундир, поспешил к двери. В душе скреблись кошки, потому как не было ни одной причины, по которой какому-либо Ангелу Ночи, а особенно Хранителю Тишины, могла бы понадобится его личная помощь. Разве что что-то случилось с Ангеликой, и это Первый Хранитель Тлен послал одного из своих подручных сообщить об этом. - Что-то случилось? - абордажник открыл дверь нажатием на руну и поднял взгляд вверх, чтобы увидеть треснутую серебряную маску филина, глядящую на него серыми линзами глаз. Сложно говорить с человеком, не видя его лица, но в случае с ангелами смерти это, возможно, было и к лучшему. Впрочем, на секунду ему показалось, что эта маска чем-то напоминает ту, что закрывает ему самому половину лица. - Пока нет, - ответил Хранитель, покачав головой, а затем отошел на шаг в сторону, пропуская вперёд все еще облаченную в силовую броню Ангелику. Борземи не удержался от облегченного выдоха, когда увидел свою женщину, но в присутствии Нарасина не решился бросаться на неё с объятиями. Вместо этого она сама стала той, кто обняла его, но прежде сержант абордажников заметил замазанную починочным цементом пробоину в её броне и множество других царапин. - Ты цела? - уточнил он обеспокоенно, всё еще гадая почему с ней пришел Нарасин. - Да, никаких следов, - мягко улыбнулась брюнетка, выглядящая такой утомлённой, что под глазами черные круги выступали. - А ты? Борземи сжал губы, взглянув на Нарасина, который за прошедшее время не раз спасал ему жизнь, и как бы ни пытался сержант абордажников ему помогать в ответ, пользы от него ангелу смерти было мало. - Тоже здоров, пытался выспаться, - улыбнулся он невольно, возвращая взгляд с немым вопросом о том, что здесь делает Хранитель Тишины, на Ангелику. - Тогда зайдём к тебе, некрасиво в дверях держать гостей, - мягко ответила Ангелика, и они вошли в скромную каюту Борземи, где десантнику не было места даже присесть. Едва за Нарасином закрылась дверь, а Ангелика осторожно села на край кровати, Борземи остановился между ними в ожидании. - Первый Хранитель Тлен хочет ввести практику денщиков для Астартес, чтобы они больше общались с людьми, - начала Ангелика, как всегда аккуратно и плавно. - И брат Нарасин изъявил желание, чтобы его денщиком стал ты. Хранитель Тишины молча кивнул, а Готье, услышав это, сжал челюсть. Общаться ближе с ангелами смерти? Да их уважают, конечно, но и боятся до чертиков. Стать прислугой одному из них тоже означало и уважение и опасность, к тому же у сержанта были совершенно иные планы. Борземи хмуро посмотрел на Ангела Ночи, которому был обязан жизнью, а затем на свою избранницу, и принял решение. - Я хотел уйти со службы по возвращении на Фрацию и жить там с тобой, - озвучил он свои желания и сказать это оказалось труднее, чем он предполагал, потому что ранее они всё-таки эту тему не поднимали, так что даже некоторое волнение сжимало горло и даже пресс напрягся. - Я хочу нормальной семьи с тобой, Ангелика Ординат, хочу детей и... всего остального. Борземи сглотнул ком в горле, понимая, что она служанка Тлена и у неё уже растёт ребенок, который в будущем станет одним из Ангелов Ночи, так что, вполне вероятно, она ему откажет, но всё равно смотрел прямо в глаза брюнетки. Солдатская привычка смотреть в лицо опасности и в делах гражданских играла ему хорошую службу. Доспехи Нарасина скрежетнули, когда он слегка повернулся к фрацианцу. Что будет в случае отказа? Не убьёт же он его? Борземи сжал кулаки, но взгляда не отвел, и не зря, поскольку в ответ Ангелика мягко склонила голову и перевела взгляд на Хранителя Тишины. - Жаль, - констатировал Нарасин и Борземи впервые услышал в голосе ангела смерти сожаление, удивившись тому, что они способны что-то чувствовать, кроме азарта боя. - Я согласна, - меж тем ответила брюнетка, нежно улыбаясь и возвращая взгляд на Борземи. - Тлен уже меня отпустил, хотя по правде никогда и не держал, а Фиррис справится теперь и сама. В этот раз сержант абордажников сдерживаться не стал и крепко обнял женщину, прижавшись щекой к её теплой щеке. На самом деле он никогда не позволял себе подобных вольностей и всегда держался с женщинами холодно, будто они ему не интересны, хотя просто не знал как себя с ними вести, и теперь, после стольких смертельных опасностей, наконец пришел к тому, что скрывать свои чувства дальше просто опаснее для его будущего, чем открыть их. Нарасин, получив отказ и решив не мешать людям проявлять свои чувства, молча покинул каюту, оставляя парочку наедине, а Ангелика нежно погладила Борземи по щеке. - Посоветуешь ему кого-то вместо себя... потом, - шепнула она, и Борземи наконец-то смог расслабиться в объятиях любимой и кивнуть утвердительно.