Пояс Вечной Ночи

В Библиариуме "Непрощенного Слепца" царили разгоняемая светом одинокой свечи полутьма и тишина, нарушаемая лишь едва слышным шумом работающих на низкой мощности силовых доспехов её хранителей. После прошедших боёв они подлатали и отполировали её снова, чтобы выглядеть сообразно долгу, но все понимали, что эта чистота временная. Они редко разговаривали даже между собой, не говоря уже о том, чтобы беседовать с другими членами ордена или людьми. Их кажущаяся обычной целеустремлённость после откровений Тлена приобрела для каждого свою форму, развилась до новых высот и стала оружием за пределами человеческих возможностей и даже возможностей простых Астартес. И теперь это было проблемой, из-за которой они по велению того же Тлена оставались на борту флагмана, тогда как их лидер и братья рисковали жизнями на чужацкой планете. Последний приказ оставаться во внутренних отсеках заставлял Хранителей Тишины ощущать неудобство от опасности, которую они представляли для окружающих, но Тлен ничего не говорил о том, что им вообще нельзя будет сражаться, потому они и собрались здесь. Дверь в Библиариум с тихим шипением отворилась, впуская последнего члена их круга, Авелана, который со своим увесистым похожим на огромный колокол молотом на плече прошествовал к своему месту и с едва слышным скрипом доспехов сел, почти нежно опустив молот рядом. - Люди будут сражаться до конца, - мрачно сообщил он. Правая скула Нарасина дёрнулась от этих его слов. Он считал людей слабыми и недостойными своего внимания, за парой исключений, и отсутствие привычной стаи за плечами сделало его еще и нетерпеливым. Он остро и жарко желал вернуть утраченное, но понимал, что это невозможно в ближайшее время. Тираниды не заполнят пустоту, потому что они сами были пустотой, а своих убивать уже давно нельзя. И всё же ощущение, что что-то осталось, словно капля на дне опустевшего сосуда, сохранялось в нём, заставляя гадать, чем именно эта капля была. Возможно, Тлен был прав, и эта стая произросла не только из душ убитых им людей, но из его собственного голодного и одинокого сердца. Зверь, который всегда останется с ним. - Будем ли мы? - задал он вопрос, оскалившись, и это был именно тот вопрос, который им предстояло решить. Остальные Хранители посмотрели на него, каждый полный своих мыслей по этому поводу. - Конечно, - холодно прошелестел Бракус, который с закрытыми глазами стоял в тенях позади своего стула, сцепив руки в замок на уровне груди, словно молящийся. - Риск нашего обращения всегда был. Сейчас он только стал более осязаем. Левая скула Нарасина дрогнула. Бракус Лин был прав. Риск был всегда, но последствия казались далёкими и почти невозможными после тренировок с Тленом. Тем не менее, Нарасин перешел грань допустимого, слишком много используя свой дар, своё проклятие. Он был первым, в ком со сражения на скитальце пустившая корни скверна пробудилась, и первым, в ком её выжег Первый Хранитель, так что риск рецидива для него лично теперь был исключен. Остальным это было пока недоступно. - Я чувствую себя слабым, - признался он нехотя, склонив голову влево и вниз, - как будто из меня вынули органы. Но что-то осталось. Я всё еще чувствую присутствие своего Зверя внутри. Стая исчезла, но он - нет. - А если бы демон не был изгнан? - уточнил с любопытством Арчибальд, чьи волнистые волосы рассыпались по правому наплечнику, когда он наклонил голову в сторону Нарасина. - Я был бы бесполезен, - прорычал в ответ Нарасин. - Он забрал мою стаю и приглушил голос Зверя. - Но оружием пользоваться он тебе не мешал? - уточнил Авелан, называемый еще Похоронщиком, опираясь на рукоять своего тяжеленного молота. - Он добил ликтора голыми руками без стаи и вопреки демону, - напомнил Арчибальд, который в их братстве был самым, как бы это сказать, открытым. - Очевидно, что физически на нас это повлияет малозначительно. Я просто хотел узнать его впечатления. Нарасин оскалился, но взгляд, которым он одарил курчавого, был благодарным, потому что он всё же больше похвалил его, чем подколол. Арчибальд в ответ улыбнулся краями губ, хотев было что-то добавить, когда корабль ощутимо вздрогнул. - Парами, - прошипел, словно сгорающий в печи сухой сучок, Прах, кивнув на своего брата, Пепла. - Нам нужно действовать парами. Страховать. Поддерживать. Подменять. В этот раз оскал Нарасина был насмешливым. Их тут было девять. Четверо будут парами. Он - один. Как всегда. - Если всё будет плохо, зовите меня, останемся навеки вместе, - жестоко улыбнулся он, намекая на судьбу призраков за его плечами. - Может и придётся, - кивнул холодно Бракус Лин, так и не открыв глаз, чтобы не видеть то, что они показали бы ему, а еще потому, что это приближало бы его собственное пробуждение скверны. - В таком случае мы с братом Лином, Прах с Пеплом, Каэрин с Зинаном, Авелан с Волком, - озвучил пары Арчибальд, после чего жестом указал на инициатора их собрания. - Брат Нарасин на свободной охоте. На самом деле Нарасин не хотел бы видеть никого из них в виде призраков за своими плечами. Какими бы они ни были, Хранители Тишины были его ближайшими братьями, семьёй, которой у него никогда не было, и связаны они были сильнее, чем кровными узами. - Давай координаты, - проворчал Нарасин, и Авелан, который предварительно обошел посты внутренней обороны судна, чтобы узнать где огни душ слабее всего, переслал на ретинальные дисплеи каждому отметки постов, где срок смертных защитников почти истёк. Нарасин наклонился вперёд и задул свечу, а затем, забрав сделанные Тленом серебряно-белые маски в полной тишине, её Хранители покинули Библиариум, оставив за собой лишь Тьму, и двинулись навстречу Голоду.