Пояс Вечной Ночи

Ангелы отступали подальше от "Алой Зари", которая стала полным ксеносов склепом, отбиваясь и отстреливаясь от кружащих над ними горгулий и куда больших тварей, за которыми едва видны были мрачные тёмные облака, озаряемые алыми, словно свежая кровь, молниями. Стоял дикий визг, исторгаемый сотнями тиранидских глоток, и он перекрывал даже кажущиеся бесконечными хлопки их кожистых крыльев, даже болтерную стрельбу и гул плазмы. Фиррис пряталась под рукой своего рыцаря, словно под крылом могучего орла, изредка поднимая голову, чтобы запечатлеть происходящее пикт-рекордером и выстрелить без шанса промаха из болт-пистолета, который держала обеими руками. Ангелы умирали, когда их прочную броню пробивала биоплазма тиранидов, когда в сочленения доспехов проникали жуки-чревоточцы, когда крылатые монстры размером с танк пикировали из орд меньших горгулий и пронзали облаченных в черное воителей своими огромными когтями-косами или подхватывали с собой обратно в небеса, где их разрывали на части озверевшие монстры. При этом ни один Ангел Ночи не дрогнул, не запаниковал, не начал действовать необдуманно, но напротив, остающиеся живыми сильнее сплотились, протыкая врагов клинками, срывая с небес выстрелами своего благословенного оружия и даже голыми руками, повергая на землю и разрывая на части так же, как их братьев рвали ксеносы. Фиррис при этом испытывала и колоссальное ментальное давление, словно пасть размером с планету хотела захлопнуться и проглотить её, а в голову лезли навеиваемые чудовищным чужим разумом мысли о том, что сопротивление бессмысленно. Но она отвергала эти мысли раз за разом, устанавливая неизвестно как появившуюся в её мозгу защитную стену, чтобы оградиться, чтобы справиться, чтобы преодолеть, пусть даже она и казалась себе попавшим в гигантский водоворот муравьём. - Наверх! - шум битвы в воксе всех Астартес и двух женщин перекрыл голос штурмового капитана, и они начали взбираться по выжженному склону к тиранидской поросли за пределами кратера. Фиррис поскользнулась и едва не упала, пойманная в последний момент рукой Холлстера, который просто взял её подмышку, как какую-то вещь, и начал подниматься вместе с ней за другими братьями, оставаясь рядом с Тленом и Ангеликой, которую Хранитель Тишины тщательно оберегал от выстрелов ксеносов, порой подставляя из-за этого себя. Раньше она бы начала брыкаться и браниться, но теперь будто что-то переключилось внутри неё, и летописец только повернулась поудобнее, позволяя любимому делать то, что он считал нужным, чтобы стать ему подмогой, а не обузой. Меньше минуты понадобилось им, чтобы с непрекращающимся боем выйти за пределы обожженного неистовыми энергиями некронов кратера и оказаться на покрытой хитином почве, громадные пятиметровые волоски на которой шевелились и хлестали, когда их кто-то касался, так что боевым братьям приходилось срубать их так же, как и крылатых ксеносов, безостановочно атакующих их со всех сторон. Там Микель поставил свою принцессу на ноги и она смогла снова стрелять, но даже она понимала, что этого мало, а затем громадный крылатый зверь снова опустился на землю и схватил одного из ангелов, собираясь утащить его. Еще одна смерть. - Нет! - крикнула Фиррис, вытянув руку в сторону монстра. Когда тот взмахнул огромными темными крыльями, чтобы взлететь, ничего не произошло, и чудовище непонимающе взревело, оставшись на земле, где находившиеся рядом Ангелы Ночи накинулись на него с сияющими небесной лазурью мечами, разя чужацкую плоть без жалости и сомнений. Женщине показалось, будто она рукой пробила толстую ледяную корку, погрузившись в ледяную воду, где скрывались титанические хищники, и один из них, на мгновение показавшийся ей трёхглазым зверем из самой мрачной тьмы, обратил на неё свой взгляд. На миг между ними возникла прочная связь, будто они стали частью одного целого, и Фиррис увидела три бьющихся сердца этого живого мира, питающегося теплом раскалённого ядра и жизненной силой, таящейся в резервуарах жидкой биомассы, увидела миллионы организмов, которые бежали, спали, ждали и росли внутри него, словно бесконечный рой, желающий лишь пожирать и поглощать, впитывая в себя всё, что было вокруг живого. Идеальная форма жизни, заключавшая в себе всё, что было возможно, сохраняющая всё, что было поглощено, и способная воссоздавать утерянное сколько угодно раз. Этого мига хватило, чтобы она пожелала стать частью этого, но затем какая-то внутренняя установка выбросила её из единения и вернула к действительности, где десантники уже забили крылатого тирана, а горгульи отпрянули от них в страхе из-за потери вожака, дав краткую передышку. Тем не менее, ощущение, что она побывала внутри чудовища, сохранилось и чувство направления к трём его сердцам, запечатлелось, кажется, навеки. - Я знаю где его мозги! - воскликнула она, дёрнув Микеля за руку. - Я знаю где его центры! На эти слова обернулся не только её рыцарь, но и капитан Ноа. - Веди, - только и сказал он, а Ангелы Ночи, с которыми она была связана одной вокс-сетью, окружили её стеной, готовые не дать ксеносам добраться до неё. Но не то, что она знала куда идти, было главным, поняла Фиррис. До этого они сражались просто за свои жизни, за выживание, а теперь у них появилась цель, которая могла принести победу, пусть и последнюю в их жизни, и воины ухватились за неё крепче, чем за самый надёжный канат.