LXVIII
19 июня 2024 г. в 12:19
Первой вернулась боль, алой вспышкой озарив тьму бессознательного состояния Гальярда.
"Я должен был умереть", - гневно подумал Имперский Кулак, когда вторая вспышка вернула его в реальность из счастливого забытья.
Вместо этого же он каким-то образом всё еще был жив, хотя ничего не видел и ощущал только проходящие через головной и спинной мозг разряды. Чуть позже пришло осознание того, что это похоже на его первое "воскрешение", но в этот раз оно более грубое и болезненное. Сквозь болеутолящие он ощущал в своём теле новые импланты, на приживание которых не было времени, как и на заживление ран.
- Каково состояние? - Гальярд закусил возвращённую ему в горло трубку и в промежутке между вспышками боли задал вопрос мысленным импульсом.
От того, как прозвучала его фраза в динамиках Левиафана, он тут же скривился. Даже техника не могла скрыть его боли. Как не смогла скрыть удивления магоса Вульфа и его ответная фраза.
- Некоторые системы еще требуют восстановления. Ты не должен был приходить в сознание еще две минуты сорок три секунды.
Очередная вспышка боли напоминала пульс рождающейся в черепе звезды, но Имперский Кулак привык терпеть боль. Перчатка Боли его ордена служила цели научить сынов Дорна стойко переносить любые проявления физических страданий и закалять их волю, и даже если в плане моральном Гальярд считал себя иным, физически он был самым настоящим наследником Преторианца Терры.
- Каково наше общее состояние на Ковчеге, магос? - уточнил Имперский Кулак, позволив своему гневу немного притупить боль, а с ней и контроль над эмоциями.
- Враг разбит и отступил. Ангелы Ночи перегруппировываются.
- Верните мне зрение, - потребовал он.
Несколько вспышек белого света напоминали сбоящий пикт-экран, изображение на котором так и не появилось.
- Ты помнишь свою первую и главную цель, брат Гальярд? - спросил вдруг магос, отвлекая его от желания немедленно подняться и начать преследование отступающего врага.
Конечно, он помнил.
- Верность Ангелов Ночи, - озвучил он, гадая, к чему этот вопрос и содрогаясь от очередных приступов жгучей боли в черепе.
- Перед тем, как я соединю обратно визуальные системы Левиафана с твоими нервами, посмотри одну запись.
Гальярд напрягся, ощущая как плечи от такого движения уперлись в дно саркофага, а затем прямо в его мозг поступила пикт-запись. Брат-капитан Ноа сражается впереди строя Ангелов Ночи, затем отступает от гранат, а после получает сокрушительное попадание в нагрудник фугасным снарядом с расстояния двух дестков метров, которое отправляет его и окружающих десантников в полёт и разбивает о стену.
Никто не должен был выживать после такого, и Имперский Кулак ощутил даже некоторое сожаление от того, что Ноа погиб. Они ведь так и не поговорили наедине о том, что произошло на скитальце, хотя иногда Гальярду хотелось бы у него спросить некоторые вещи. Дальше перемотка ускорила происходящее и он увидел себя, проходящего мимо, и последовавшую за этим битву, быстро повернувшуюся против Ангелов Ночи. Очевидно было, что враг, который отключил системы Левиафана каким-то электромагнитным оружием, побеждал, заставляя десантников отступать или умирать, а затем должна была наступить смерть записывавшего это, но не наступила благодаря мечу, когда-то важной реликвии Имперских Кулаков, особым оружием чемпионов, а теперь искаженным подобием, с поверхности лезвия которого скалилось чьё-то лицо. Весь последовавший за этим бой выглядел ненастоящим, потому что штурмовой капитан никогда так не двигался. Слишком быстро для его веса, слишком выверенно, будто он реагировал раньше, чем противник совершал действие. Из груди Гальярда вырвалось рычание.
- Одержим, - высказался он, хотя на какой-то миг кольнуло другое подозрение, которое однако выглядело невозможным.
- Магистр Сорнери не спешит с выводами, но для нас с тобой это очевидно, - согласился магос. - Я приведу системы дредноута в максимально эффективный режим, а ты будь готов действовать сообразно клятвам, которые давал, брат Гальярд.
- Я буду готов, - прорычал в ответ Имперский Кулак, ощущая растущую пустоту внутри от того, что придётся сделать.