Призрак Кальмарского замка

Обед Ирис, увлечённый беседой с Баданом, пропустил, а на ужин были лепёшки с мёдом. Когда Ирис пришёл, братья уже вовсю трескали их, жадно чавкая и облизывая липкие пальцы. — Вот видишь, всё ради тебя, — сказал Бадан, пока Ирис расталкивал младших, чтобы ухватить лепёшку пожирнее. — Отец с утра ездил к мельнику, смолол наконец тот мешок зерна, — сказала мать. Ирис красноречиво оглянулся на Бадана, который скромно стоял у него за спиной и тихонько насвистывал. — Отец уже давно собирался, — сказал Ирис, чтобы щёлкнуть по носу Бадана, и мать кивнула: — Я его наконец заставила. — Я её надоумил, — важно сказал Бадан. Ирис фыркнул, давая понять, что ни капельки ему не верит, и мать от души хлестнула его по спине полотенцем: — Посмейся мне ещё, бездельник! Где тебя носило? Ирис надулся, молча проглотил потерявшую весь вкус лепёшку и встал из-за стола. — Ещё и штаны порвал! — всплеснула руками мать. Ирис обиженно оглянулся на Бадана. — Она сама увидела! — сказал тот. Ирис подозрительно прищурился, но фыркать не стал. — Ну, отец тебе всыплет, — пообещала мать. — Почти новые штаны, их ещё носить и носить! Бадан склонился к ней и зашептал что-то на ухо. Ирис горько усмехнулся. Мать сокрушённо покачала головой и выдвинула один из многочисленных ящиков комода: — На вот тебе иголку с ниткой, зашей. Горе ты моё… Ирис молча взял у неё тюричок белых ниток и толстенную тупую иголку и ушёл во двор, яростно топоча. — Флокс, детка, не заляпай сорочку! — донеслось из дома. — Как Флокс, так детка, а как я, так зашей, — обиженно сказал Ирис и извернулся, пытаясь собрать воедино разрозненные ошмётки штанов. — Если снять, будет проще, — подсказал Бадан. — Не будет, — буркнул Ирис. — Я не умею шить. — Похоже, мир за время моего отсутствия пришёл в упадок, — вздохнул Бадан. — А что? — возмущённо ответил Ирис. — Это женская работа! — Ладно, в общем, снимай штаны, — сказал Бадан. Ирис с опаской глянул на него, но Бадан вроде бы не намеревался никого науськивать. Да и кого тут подговоришь на порку? Мать в доме, отец ещё не вернулся… — Ну и сниму, — пробубнил Ирис. — Ну и подумаешь. — Теперь смотри, оторви нитку примерно вот такой длины, — сказал Бадан, чуть разведя руки. — Кончик послюни, чтобы стал тонким, и вот сюда его, в ушко. Теперь узел… Ты умеешь завязывать узлы? — А толку? — вздохнул Ирис и завязал на конце нитки неряшливый узелок. — Ну-у, неплохо, — сказал Бадан. — А дальше… — А дальше надо шить, а я не умею, — воскликнул Ирис и отшвырнул иголку. — Подними, — велел Бадан. — Ненавижу тебя, — буркнул Ирис, но иголку поднял. — Теперь сядь на крыльцо и положи руки на колени. — Бадан дождался, пока Ирис и это выполнит, а потом сел прямо на него, сквозь него, как можно точнее повторив позу. — Ну эй! — возмущённо воскликнул Ирис. — Повторяй мои движения. Ирис сглотнул и, следуя за призрачной рукой, воткнул иглу в край надорванной ткани. — Вот так, видишь? Ничего сложного, — бодро сказал Бадан, направляя руку Ириса к следующему стёжку. — Чёрт, а мне даже нравится, чувствую себя полезным! — Богом клянусь, надо поскорее тебя уложить обратно в могилу, пока я не свихнулся, — откликнулся Ирис.