Совет 18: в случае побе… отстань, драный испанец! Перестань! Перестань писать, я тебе говорю! Ах, я всажу тебе шпа.
«Почти Александрийская библиотека», Сундук Сивиллы
Из сотни унылых рабочих дней, этот день Драко бы точно не выбрал, чтобы прожить ещё раз. Однако озорник-полтергейст-озлобленный-авантюрист и одновременно придворный Английского двора, проживавший в Кровавой башне, не согласился бы с ним. Сэр Уолтер Рейли сбежал из подземелья (именно там Грейнджер постоянно рыскала в поисках бед на свою задницу в свободное время) в Сундук Сивиллы и прихватил с собой горы никому не нужных изданий древних чахлых книг. Через некоторое время он изящным призрачным пером создал лабиринт сурка, куда заманивал людей, предлагая им раскрыть тайны мироздания с помощью своей библиотеки. В целом, он не был мошенником в привычном понимании — знания и правда существовали, но его Библиотека была размером с Вавилонскую башню. Затеряться там было легко, а вот найти нужное — трудно. Так, полтергейст надоумил Игона Спенсера, изобретателя протонного блока и идола Грейнджер, поискать изумрудную скрижаль, а тот, будучи одержимым алхимией, согласился и взамен стал приводить в роман «Советы от вундергейста» всё больше и больше новых персонажей для развития сюжета. Сэр Рейли виртуозно отомстил Английской короне за то, что его работы, написанные при жизни, были опубликованы под именем придворного поэта, о котором сейчас уже точно никто не вспомнит. Жертвами стали обычные, ни в чём не виноватые волшебники. У выхода из этой абсурдной ситуации или же в конце рукописи Драко, в результате разрешения катарсиса, затонул в бассейне стыда, потому что поцеловал Грейнджер взасос на глазах Лонгботтома. В глубине души он знал, что это было результатом его внутреннего желания, а не решение писаки-призрака. Невилл Лонгботтом же наверняка не рассчитывал увидеть начала процесса гибридизации Малфоя и Грейнджер когда-либо в жизни, а поэтому около минуты пытался сказать что-то внятное. Драко же искал куда спрятать ставшими ватными руки, пока слова катались на языке и его губы помнили губы Грейнджер на своих губах. Та же и вовсе забыла о курьёзной ситуации, потому что очутилась в мифической стране, где парочка парящих доспехов у полки справа нанизывали на копья черепа пропавших без вести и проводили им экскурсию по этажам, заселённым книгами и свитками. То было Грейнджеровское Эльдародо. Она, наконец, очутилась в раю, поэтому тут же забыла, что сотворила с Драко минутой ранее. — Это же… — Грейнджер вытерла рот тыльной стороной ладони, задрала голову и покружилась вокруг себя. — Это же почти Александрийская Библиотека! Почти — вот ключ к пониманию ситуации, в которой они оказались. Почти умерли. Почти выбрались. Почти страстно поцеловались. Почти нашли выход. Драко всегда раздражало, когда дела делались на «почти»! — Истинно без всякой лжи, достоверно и в высшей степени истинно, — восклицает Грейнджер. — То, что находится внизу, аналогично, соответственно тому, что находится вверху. И то, что вверху, аналогично тому, что находится внизу, чтобы осуществить чудеса единой вещи. Мерлин, какой из отрывков древнего текста она ещё не выучила наизусть? Драко обречённо вздохнул от её восторженных возгласов и снова вспомнил их поцелуй. Если пытаться быть честным самим с собой, он бы с удовольствием повторил галошную часть с её приступом паники в куда в более уютном месте — его гостиная с мягким зелёным диваном точно лучше оборудована для обжиманий с Грейнджер, чем узкая пыльная щель. В его гостиной руки Драко бы с удовольствие блуждали по лабиринту тела Грейнджер бесчисленное количество раз, а сэру Уолтеру Рейли бы пришлось бы отбросить перо и закрыть один глаз, чтобы была возможность подглядывать. Хотя и библиотеку можно было оборудовать под их с Грейнджер занятия. Однако он не уверен, что Грейнджер позволила бы ему опорочить столь священное место. Чтобы отвлечься от фантазий книжного взаимопроникновения, Драко решает ещё раз уточнить предысторию произошедшего. Лонгботтом с красными пятнами на щеках усаживается на стул, пока парящий владелец, изобретатель пушки против призраков, задумчиво протирает очки, выслушивая его вопросы: — Я правильно понял, что мы персонажи романа призрака? Он обозлился на заточение даже после смерти и решил увековечить свой опыт пугания магов в рукописи с помощью этого магазина? — Да, — зевает Спенсер. — Должен признать, при жизни он был любимцем Елизаветы, пока его не обвинил в государственной измене новый король. Талантливый… — Упырь, — твёрдо заканчивает Драко. — Вы нашли все главы? — Вас он именовал альбиносом-павлином, поэтому вы, в целом, вправе так его называть. Нет ничего лучше взаимных оскорблений, не так ли? Грейнджер издаёт смешок, и Драко тут же бросает на неё уничижительный взгляд. — Посмотрим, какое у тебя было прозвище, бомбочка, — обращает он вопрос в сторону Игона, но тот сразу же тупит глаза. — Было уже? Призрак откашливается в кулак: — Кажется, Уолтору понравилась Мисс Грейнджер. Он даже написал небольшой сонет для неё. Правда, спалил его сразу же, когда нам удалось его найти. Именно поэтому он играл с вами так долго и бросил несколько рун, чтобы вы могли открывать двери. Мистера Лонгботтома я вытащил по счастливой случайности. Я нашёл сюжетную дыру в его тексте и вывел его через неё сюда. — Почему вы решили вернуться в магазин? — спрашивает ведьма и складывает руки на груди. — Если дали призраку разделаться с Невиллом. — Я понял, что он не даст мне покопаться в своей библиотеке, пока я сам не проникну сюда. Я устал от уловок. Ну, и… — Вы поступили ужасно. — Да, знаю. Но чего не сделаешь ради мечты? Вы можете понять меня. Видимо, вы тоже здесь не только ради спасения друга, не правда ли? Драко ухмыляется и осматривает Грейнджер с ног до головы. Он знал, что у неё был мотив, ха! Теперь не ей упрекать его в отсутствии благородства. — Я хотя бы не сбрасываю ответственность на эльфов. — Тяжёлые времена требуют непростых решений. Грейнджер смягчается, а Драко тем временем снова поднимает взгляд наверх. Та же шахта, но с книгами. Салазар, они никогда не найдут эту проклятую страницу в этой громадине. — Так, что там с главами? — более спокойно тянет она. — Мы уже поняли, что он умел отражать реальность на бумаге, судя по описанию моего напарника. Драко сжимает губы. Ужасная ведьма. Возможно, она нахваталась у Драко методов раздражать окружающих тонкой иронией. Возможно, украла его самодовольство. В любом случае он вынужден терпеть её поведение, чтобы иметь возможность поцеловать её в отдалённом будущем. Какое несчастье. — Кроме восемнадцатой. Она не дописана, потому что мы вытащили вас. — И где восемнадцатая? — нетерпеливо переступает с ноги на ногу он. — Её сложно найти? — Летает где-то между стеллажей выше. Она проворная. — А это ещё что значит? — поднимает бровь Драко. — Это же грёбаный кусок бумаги, нет? — Это часть сэра Уолтора, хотя он и не подозревает об этом. Он скрывался от нас, вселяясь в рукопись. Сейчас он связан по рукам и ногам, потому что его творчество находится у Мистера Лонгботтома в бутылке для раствора. Мы многое испробовали, но, кажется, она ищет свой родной том, и мы пока проверили только четыре уровня. — Родной том? — В панике Уолтор вырвал страницу из той самой изумрудной скрижали и начал писать прямо поверх текста, когда мы внесли правки в семнадцатую, чтобы спасти вас! Слава Мерлину, он не успел дописать до двадцатой. Боюсь представить, чтобы он сделал с вами в конце, Мистер Малфой. Вы всё-таки поцеловали его музу. Отвратительно. Полтергейст правда думает, что он может тягаться с ним? Глаза Грейнджер загораются от нетерпения, и она тут же встревает в их с Игоном разговор. — Значит, скрижаль всё-таки существует? Игон кивает и улыбается, и Драко видит отблеск Грейнджерской одержимости в его радужках: — Существует. Я очень хотел найти её из-за одного вещества, чтобы усовершенствовать моё ружьё. Красная ртуть позволила бы сразу же устранять духов с куда большей эффективностью. — О, да! Я тоже об этом думала! Я пытаюсь самостоятельно вывести формулу. О, нет! Только не это. Нет-нет-нет. Две головы хорошо, но только если это не голова Грейнджер и любая другая голова. — Что будет с наукой, когда мы получим это вещество? — Бесконечная атомная энергия! — Устранение угрозы полтергейст-нашествия! — Вечный мир! — Да! Вы гений, Мистер Игон! Надеюсь, вы сможете взглянуть на мои разработки, когда мы выйдем отсюда? — Конечно. Я с удовольствием помогу вам усовершенствовать ваши образцы. Грейнджер нетерпеливо упирает руки в боке. Мерлин, за что… Драко заперт с двумя безумцами, а Лонгботтом бесполезен и, к тому же, испуган. Ему надо взять дело в свои руки, пока они не придумали что-то очень опасное и содействующее тому, чтобы они остались тут ещё на лет десять. — Почему бы не использовать чары? — раздражённо восклицает Драко. — Лонгботтом, ты что не догадался использовать магию? Невилл отвлекается от свитка, наконец замечая их: — Эту книгу невозможно призвать, Малфой. Она сама, по сути, призрак, отделившийся от своего хозяина. Драко остаётся только несколько раз моргнуть и нахмуриться, а Лонгботтом возвращается к чтению. Грейнджер рядом с ним скрещивает руки на груди и тяжело вздыхает: — После такого поворота даже я чуть-чуть не в себе. У Драко, конечно же, не получается сдержаться. Он, правда, пытается. — Хочешь я побываю в тебе? — подмигивает он ей. — Я обладаю отличными навыками втискивания, словно закладка в книжке. — О, Мерлин, ты… Как это только приходит тебе в голову, Малфой? — Так же, как и тебе твои пыточные приспособления, злобная кудрявая ведьма. — В следующий раз я сразу же проведу испытания на тебе. Будь уверен. Драко толкает её плечом и игриво спрашивает: — Место и время? Назначай дату, Грейнджер. Я с радостью помогу тебе. — Что.? — Грейнджер густо краснеет. — Хватит! Давайте вернёмся к миссии. Сейчас не время заниматься подобным, Малфой! Игон поднимает брови, а Лонгботтом с потерянным сконфуженным выражением лица наблюдает за ними. Все погружаются в неловкое молчание. Спустя две минуты Драко прерывает его: — И если мы найдём восемнадцатую главу, тогда.? — Очевидно, мы сами напишем про выход, — фыркает Грейнджер. — Невилл, вы нашли каталог? — Каталог? — О, Мерлин, неужели вы ищете книгу без каталога? Правда? Если заклинание поиска не работает, то это должна быть первая мысль! Драко хмыкает, наблюдая за их спасителями. Спенсер чешет висок, а Лонгботтом съезжает по стулу и прячется за свитком в попытке скрыть виноватую мину.
«Почти Александрийская библиотека», Сундук Сивиллы
Продуктивность Грейнджер в изобретении методов поиска информации обеспечивает Драко перманентную головную боль. Его часто бросает в холодный пот: её неиссякаемая энергия позволила им найти нужный уровень, но в то же время теперь он был вынужден летать между стеллажей, охраняя ведьму и постоянно теряя её из виду. Она петляет между секциями, пока Лонгботтом с призрачным профессором разваливаются внизу, сочиняя абзац про то, как все вместе они исчезнут из этого места. От корешков рябит в глазах, но он терпеливо ждёт. Всё-таки найти полтергейст-книгу — невозможная задача, но Грейнджер сказала ему «нет ничего невозможного», и он вынужден верить. У него просто нет выхода. Единственный плюс — пространство левитации, с которым он, кажется, столкнулся впервые. Без постоянных чар они все становятся призраками, способными бороздить нескончаемые коридоры полок, шкафов — шахта теперь не кажется ему устрашающей. От чего он и может умереть, так это от слоев пыли в лёгких. — Где же она, Мерлиновы подштанники, спряталась? — бормочет Грейнджер, и вдруг переворачивается вниз-головой. Кончики волос задевают его переносицу, и он морщится, но втягивает ноздрями сладкий запах. Мерлин, этот аромат въелся в его мозг. — Как удобно! Вот бы в Британской библиотеке тоже можно было летать на верхние этажи. Мне однажды пришлось потратить девять часов, чтобы найти в рукописи Да Винчи колесцовый замок для одного призрака. — Даже не буду спрашивать, зачем ему это понадобилось? — Обычная сделка. Взамен он пообещал мне кое-кого сдать. Я не знаю, зачем ему нужен оригинал записей. — Коварно. Миссия удалась? — Кажется, да. Единственное — интерпол задержал бездомного, у которого я взяла волосы для оборотного. — Коварно и жестоко. Мне нравится. Щёки Грейнджер очаровательно краснеют. — Это не совсем в моих правилах, если честно. — Брось притворяться Грейнджер, — шепчет он. — Ты готова пожертвовать всем, если увлеклась достаточно. Даже сюда ты пошла явно не потому, что надо было спасать Лонгботтом. Мы оба это знаем. Ты бы явно отдала призраку его голову или мою голову взамен на твою книженцию. — Возможно. Драко пытается не смотреть на то, как она сосредоточенно покусывает губы. — Как это место вообще работает? — спрашивает он, переворачиваясь и присоединяясь к ней. — Почему мы летаем, если тут нет чар парения? — Думаю, что дело в диамагнитной левитации. Мы как лягушка над магнитом. Ты видел из чего сделан пол? — Я обычно не задаюсь такими вопросами. Правда есть разница? — Конечно. Драко вздыхает: — Ничего не понимаю. — Бывает. Не сильно расстраивайся. — Тебе доставляет удовольствие умничать, не так ли? Она делает паузу, прежде чем сказать: — Возможно, совсем чуть-чуть. Мне нравится, как ты реагируешь на моё присутствие и мои слова. — И как же я реагирую? — Как чудовищный сноб, но… — снова закусывает губу в нерешительности. — Это заставляет меня хотеть доказать тебе кое-что. Как сноб снобу. Драко ухмыляется, поправляет мешающую мантию и низко спрашивает: — Тебя привлекают снобы, Грейнджер? — Любопытный вопрос. — А… у твоего идеала случайно не светлые, всегда чистые и пахнущие мятой волосы? — Хм. — Белоснежная соблазнительная улыбка и.? — Что это… — Он случайно не будущий начальник отдела с паранормальной преступностью? Грейнджер охает и указывает пальцем в просвет между книг: — Мерлин! Нашла! Вот же она! Смотри, прячется между Алмазной Сутрой и партитурой Баха. Быстрее! Как же не вовремя… Ведьма за секунду переворачивается и стремится обогнуть коридор из стеллажей, а Драко остаётся только вздохнуть и последовать за ней. Грейнджер функционировала по неизвестным ему законам, заставляя его познавать разные отрезки спектра эмоций. В один момент общения с ней его накрывало благоволение, вперемешку с возбуждением и даже восхищением (секретная информации), а в другой он желал связать её и закрыть в собственной квартире на несколько замков. Тем не менее, Грейнджер ему вправду нравилась. Это обстоятельство обязывало его постоянно страховать её: всё-таки он очень хотел увидеть Грейнджер на зелёном диване в своей гостиной ещё разок. Он бы даже согласился отдать её книззлу свой шкаф, лишь бы снова поцеловать её.