Неподходящая (Unsuitable)

      Как только все начало налаживаться, когда перед ней появилась возможность чего-то большего, Гермиона обнаружила, что всё исчезло так же быстро, как и появилось.       Прошло несколько дней с тех пор, как ее попросили вернуться к своим обязанностям в поместье; прошло несколько дней с тех пор, как она в последний раз общалась с Мастером Зелий. Она скучала по этому: по своей работе в коттедже и по тем сложным, но увлекательным задачам по зельеварению, в которых он просил ее помочь. У Гермионы сложилось впечатление, что он доволен ее работой и что они достигли взаимного уважения.       Но однажды утром она проснулась от стука в дверь своей спальни и открыв ее, обнаружила Перси Уизли с другой стороны, выглядевшего надменным и раздраженным тем, что ему пришлось что-то сделать. Он сказал ей, что с этого дня она снова будет работать в поместье, и что Ханна приступит к обязанностям под руководством мастера Снейпа в коттедже. Никакого обмена мнениями, никакого разговора не произошло. Ей просто сказали, и все.       Гермиона сразу же забеспокоилась, что ей каким-то образом удалось расстроить или чем-то не угодить мистеру Снейпу, но она не могла понять, что могло обидеть его так, что он решил избавиться от нее. Тревога сидела у нее в желудке, как свинец, и она перебирала каждое воспоминание о нем, пытаясь точно определить, где что-то могло пойти не так, но на ум просто не приходило ничего.       Устав от необходимости позволять своему разуму придумывать причины своего отстранения, Гермиона решила провести день в библиотеке, убирая и присматривая за книгами вместе с Минервой. По пути наверх она, не дожидаясь ответа, рассказала Перси о своих намерениях и двинулась вперед. За последние несколько дней, проведенных в его подчинении после столь долгого отсутствия, она обнаружила, что то немногое терпение, которое у нее оставалось из-за его отвратительного отношения, очень истощилось.       Войдя в библиотеку, она обнаружила Минерву в дальнем конце, переставляющую несколько книг, но когда библиотекарь подняла глаза и увидела ее приближение, она улыбнулась.       — Как ты, Гермиона?       Усевшись на ближайшую кушетку, Гермиона вздохнула, глядя на свои туфли. — Это было что-то вроде адаптации — снова вернуться сюда на полную ставку, — призналась она.       — Ты скоро вольёшься в работу, — мягко сказала ей Минерва, положила руку ей на плечо и успокаивающе сжала его.       — Я уверена, что вы правы, — тихо пробормотала Гермиона.       Минерва села на кушетку рядом с ней, что заставило Гермиону посмотреть наставнице в глаза. — Что у тебя на уме, моя девочка?       — Минерва…       — Ты же знаешь, что не сможешь избегать решения этой проблемы вечно, — мягко пожурила старшая ведьма.       Гермиона кивнула и глубоко вздохнула, чтобы успокоить нервы. — Меня перевели обратно в главный дом, и я не помню, что я могла сделать не так, — сказала она, борясь с горем, которое, как она чувствовала, жгло в горле. — Должно быть, я каким-то образом рассердила мастера Снейпа, иначе зачем бы он меня отослал?       Минерва посмотрела на нее с теплотой и беспокойством, танцующими в ее зеленых глазах. — Я уверена, что ты не сделала ничего плохого, моя дорогая.       — Как вы можете быть так уверены? — спросила ее Гермиона.       — Я знаю тебя, — твердо сказала библиотекарь. — Ты трудолюбива, ты умна, и Северус сам сказал мне, что ты оказала ему неоценимую помощь. Я уверена, что ты не виновата.       Гермиона кивнула, но это ее не убедило. Тошнотворное чувство, гложущее ее изнутри, подкралось, вызывая тошноту. Почему ее так беспокоило то, что Мастер Зелий мог её отослать? Мысль о том, что он устал от нее или, возможно, считает, что ей чего-то не хватает, расстраивала ее сильнее, чем когда-либо раньше. Она не могла дать определение чувствам, которые испытывала; стеснение в груди, ком в горле, из-за которого трудно глотать, неравномерное сердцебиение.       — Я чувствую… — Гермиона замолчала, прижимая одну руку к груди.       Минерва потянулась к ней, успокаивающе гладя круговыми движениями её по спине. — Ты любишь его.       Раскрыв глаза, она посмотрела на подругу. Любила ли она Северуса Снейпа? Она не могла вспомнить, когда в последний раз ее кто-то привлекал — возможно, в юности, и тогда это был старший сын из соседнего дома.       Выглянув из ближайшего окна, Гермиона заметила озеро вдалеке, ее разум сразу же наполнили воспоминания о прогулках, которые она совершала с Мастером Зелий. Да, она находила его привлекательным. Он не был традиционно красивым мужчиной, но его острые черты лица и глаза поражали — она никогда прежде не встречала человека с глазами, подобными полуночному небу. Он держал себя достойно и вёл себя лучше, чем любой другой джентльмен, которого она знала во время работы в Малфой-Мэноре. А еще он был умен и мог вести интересный разговор, когда его интересовала какая-то тема. Повернув глаза к наставнице, Гермиона кивнула. — Да, он мне нравится, — сказала она едва громче шепота. Руки Минервы сомкнулись вокруг нее в объятиях, в которых она даже не подозревала, что нуждается, и Гермиона почувствовала, как все ее тело обмякло и приняло утешение. Признание и себе, и старшей ведьме было каким-то очищением, но все же не объясняло, почему ее так легко уволили. После недолгого молчания обе женщины встали и возобновили работу; Гермиона убиралась, а Минерва восстанавливала старые книги, которые начали разваливаться.       Когда приблизился ужин, она прошла из библиотеки на кухню, где проконтролировала блюда, приготовленные эльфами, благодарная за то, что Ханна согласилась быть в столовой во время ужина. Она хотела любой ценой избежать неловких встреч с мистером Снейпом.       Той ночью, когда она лежала в постели после недолгого чтения, ее разум вернулся к мыслям о высоком, темноволосом и задумчивом Мастере Зелий. Сердце бешено колотилось, и она крепко зажмурила глаза, которые наполнились слезами, которые она так не хотела проливать.       Остальная часть недели прошла без происшествий, хотя Гермиона заметила, что наследник Малфоев стал чаще появляться в доме и скрываться в темных углах после его возвращения с континента.       Она слышала от Ханны, что его свадьба с мисс Гринграсс запланирована на Новый год. Ей показалось странным, что он так скоро вернулся домой, хотя на прошлой неделе она несколько раз подавала чай в кабинете герцога и отметила, что там присутствовал Малфой-младший. Возможно, он изучал семейное ремесло? Гермиона не знала, и ее это особо не волновало.       Ханна не задавала вопросов, когда Гермиона попросила ее продолжать прислуживать за ужином вечером, хотя в какой-то момент посмотрела на нее с беспокойством. Ей удалось избежать разговора об этом, поскольку с тех пор она была занята, но у нее было ощущение, что пройдёт совсем немного времени, прежде чем ее подруга и коллега затронет эту тему.       В тот вечер, после окончания ужина, Гермиона вернулась в столовую, чтобы помочь Ханне отправить остатки обратно на кухню. Она мельком услышала, как герцог пригласил мистера Снейпа присоединиться к нему за выпивкой в кабинете и видела, как трое мужчин поднимались по лестнице, проходя мимо нее. Ее сердце замерло в груди, когда черные глаза Мастера Зелий на мгновение остановились на ней, и она увидела странное выражение на его лице, прежде чем нырнуть в столовую и скрыться из его поля зрения.       Пока она убирала и заканчивала свои дела, Гермиона почувствовала легкую тошноту. Прошло несколько дней с тех пор, как она видела его в последний раз, и она не была готова к чувствам, которые охватили ее в тот момент, когда она снова увидела его. Ей не нравилось чувствовать себя неконтролируемой таким образом. Тяжело вздохнув, она проследовала через холл первого этажа, на ходу приглушая свет в настенных светильниках, в то время как домочадцы расходились по своим комнатам спать.       Настолько отвлеченная своими мыслями, Гермиона почувствовала чьё-то присутствие только тогда, когда достигла дальнего конца коридора, где находилась лестница, ведущая в помещения для персонала.       — Даже не думай издавать звуки, — протянул голос возле ее уха.       Когда она потянулась за волшебной палочкой к карману фартука, ее движение заблокировала рука нападавшего, сомкнувшаяся на её запястье. Ее внезапно развернули, спина немедленно соприкоснулась со стеной позади нее, из груди выбило воздух. Ее глаза расширились, когда она увидела холодные серые глаза и светлые волосы сына герцога.       — Вы делаете мне больно, милорд, — тихо сказала она, пытаясь вырвать свою руку из его крепкой хватки.       — Тихо, — рявкнул он, ленивая ухмылка растянула уголки его рта, когда он окинул ее взглядом. — Ты грязнокровая выскочка, которую нанял мой отец. Я слышал о тебе всякое: варишь зелья со Снейпом, пробираешься на бал — о да, я знаю об этом всё. Мой приятель видел, как ты поспешно удалилась после того, как всю ночь танцевали с этой уродливой старой летучей мышью.       Глаза Гермионы расширились от страха. Она была поймана, и этим скользким кретином. Сглотнув, она посмотрела ему в глаза, оборонительно сжав кулаки.       — Пожалуйста, отпустите меня, — сказала она так твердо, как только могла, вызывающе глядя ему в глаза. Она не хотела, чтобы он знал, как ей было страшно в этот момент.       — Думаю, нет, — сказал он, делая шаг ближе к ней, так что она еще больше оказалась зажатой между его телом и стеной позади нее. — Я наблюдал за тобой, грязнокровка, и мне нравится то, что я вижу.       У Гермионы перехватило дыхание. — Пожалуйста, милорд, — сказала она, ее голос начал дрожать от гнева и страха. — Силенцио, — проговорил он, и его серые глаза сверкнули в свете единственного горящего светильника.       Ее охватила паника. Он лишил ее способности говорить и звать на помощь. Она попыталась вырвать свое запястье из его хватки и отстраниться от него, но ее движения только заставили его сжать ещё крепче, оставляя синяки под пальцами. Его свободная рука потянулась, чтобы схватить ее лицо, которое она тут же попыталась отвернуть от него. Он заставил ее повернуться к нему и без каких-либо дальнейших предисловий накрыл ее рот своим, проглотив ее безмолвное рыдание.       Свободная рука Малфоя схватила подол ее платья, отчаянно пытаясь поднять его вверх, и Гермиона тут же крепко сжала ноги вместе, из ее глаз потекли слезы. Не так. Она должна была поступить не так…       Его язык проскользнул мимо ее губ в рот, и она почувствовала волну тошноты. И только когда дыхание стало затрудненным, ее защитная реакция наконец сработала, и она сильно прикусила его язык.       — Ах ты маленькая сучка, — выругался он, и в уголке его рта появилась струйка крови.       Рука, державшая ее лицо, отпустила её подбородок, и он отвёл ее назад, словно собираясь ударить ее. Гермиона приготовилась к боли, крепко зажмурив глаза, но боль так и не пришла. Девушка открыла сначала один глаз, затем другой и быстро поняла, что юный Малфой застыл на месте, его холодные глаза метались по из стороны в сторону, но он не мог пошевелиться.       Слегка повернув голову, чтобы взглянуть на тускло освещенный холл, она увидела высокую темную знакомую фигуру, идущую к ним. Мастер Снейп…       Выражение лица Северуса было убийственным, когда он остановился перед ними.       — Помогите мне, — прошептала она, еще больше слезы полились из глаз, поскольку она все еще была прижата к стене.       По взмаху его руки она почувствовала, как теплая рябь заклинания освободила ее от чар онемения, и с облегчением прижалась к стене, понимая, что Мастер Зелий был здесь.       — Сэр, я… — пробормотала она, когда мужчина молча оторвал от нее сына герцога,       позволив телу молодого волшебника неизящно упасть на пол. Она торопливо разгладила подол платья.       — О чем вы думали? — зашипел на нее Снейп.       Она посмотрела на него со смесью замешательства и угасающего страха, — Я… я не понимаю.       — Как ты позволила этому идиоту зайти так далеко? — прорычал он, яростно сверкая черными глазами, — Ты ведьма или нет?       Осознание пришло к ней, и брови Гермионы сдвинулись вместе от раздражения, когда она нахмурилась, глядя на мужчину перед собой. Прежде чем она успела сказать хоть слово, Снейп поднял руку, чтобы заставить ее замолчать, вытащил палочку из рукава и присел, прижав к виску молодого волшебника на полу.       — Обливиэйт, — тихо сказал он, мгновение спустя снова выпрямляясь в полный рост.       Гермиона узнала наложенное им заклинание и удивленно посмотрела на него. Он стер некоторые воспоминания, хотя какие именно, она не могла сказать наверняка.       — Идем со мной, — сказал ей Снейп, развернувшись на каблуках и пошёл обратно по коридору, откуда пришел.       Не говоря ни слова, она последовала за ним, хотя все еще молча злилась на его грубые команды и была сбита с толку гневом, который исходил от него волнами, и она клялась, что почти могла видеть их. Они покинули поместье и молча пошли бок о бок в сторону коттеджа. Ей пришлось практически бежать трусцой, чтобы не отставать от него, поэтому, когда они подошли к дому, она немного запыхалась.       — Следуй за мной, — сказал он, поднимаясь по лестнице.       Она была удивлена ​​его инструкциям, но все равно последовала за ним с любопытством. Они остановились перед дверью в комнату, которая, как она знала, была его спальней, и когда он вошел внутрь, она остановилась в дверном проеме, внезапно занервничав. Ей было неприлично входить в спальню мужчины, когда он находился там. Он это знал, и она тоже. Он вытащил саквояж из верхней части шкафа и положил его на нижнюю полку рядом с собой, расстегнув застежки.       — Садись, — рявкнул он на нее, указывая на кровать, не удосужившись повернуться.       Зайдя в комнату, она нервно присела на край кровати, куда он указал. Почему после того, что она только что пережила, у нее, казалось, не было проблем с доверием к нему? Он тоже был мужчиной, как сын герцога.       Она подняла глаза, когда он подошел к ней с маленькой банкой в ​​руках.       — Что это такое? — спросила она.       — Паста от синяков, — тихо ответил он, гнев несколько утих.       Молча протянув к нему руку, она повернула свое поврежденное запястье, и он открыл баночку, нежно держа ее руку вертикально, пока наносил пасту, его длинные пальцы нежно водили по ушибленному суставу.       — Мне жаль, что я принесла вам дополнительные неприятности, сэр, — сказала она, и ее раздражение исчезло, пока он ухаживал за ней. — Кажется, это все, на что я способна в последнее время.       Никакой реакции от него не последовало, он продолжил втирать пасту в ее кожу. Когда задача была выполнена, он отпустил ее и отошел в другой конец комнаты, убрав банку обратно в саквояж и вернул его на верхнюю полку шкафа. Он стоял, отвернувшись от нее, и между ними воцарилась неловкая тишина.       — Вы не являетесь для меня источником неприятностей, — сказал он наконец, нарушив молчание.       — Почему же вы отказались от моей работы? — настаивала она, отчаянно нуждаясь в ответе.       — Это было не по моей воле, — ответил он, все еще не поворачиваясь к ней. — Герцог принял решение за меня. Ему не понравился мой отказ ухаживать за мадам Блэк.       — Почему наказание? — спросила она в замешательстве.       — Потому что я люблю тебя, глупая девчонка, — огрызнулся он, наконец повернувшись и взглянув на нее. — Потому что он знает, что я нахожу тебя красивой и умной, он знает, что я желаю тебя. Я не мог вынести, когда этот мальчик прикасался к тебе.       Его слова звучали в ее ушах. Он любил ее? Он желал ее? Он ревновал. Сердцебиение Гермионы ускорилось, кровь стучала в ушах, когда она смотрела на мужчину напротив нее. Выражение его лица выражало одновременно стыд и поражение, и ей хотелось протянуть руку к нему и разгладить морщинку между бровей.       — Ох, — вырвалось у нее.       — Вам следует уйти, — серьезно сказал он ей. — Я не буду навязывать вам свои чувства и желания, если они не приветствуются. Не все люди — монстры.       — Они не являются нежеланными, — сказала она, делая шаг к нему.       Она услышала его резкий вздох. — Вы не можете…       — Думаю, вы должны позволить мне самой решить, есть ли у меня к вам чувства или нет, сэр, — ответила она с легкой улыбкой. Он был настолько уверен в односторонности своих чувств, что это было мило.       — Северус, — выдавил он. — Пожалуйста, зови меня Северус.       — Северус… — начала она, двигаясь так, что оказалась прямо перед ним. — Я… я тоже люблю тебя.       Казалось, он выдохнул задержанное дыхание, поднял руку вверх и остановился прямо перед ее щекой. Гермиона нервно потянулась и нежно коснулась его руки, направляя ее к себе. Его рука была такой теплой, и она держала ее с любовью глядя на него. Вот что значит желать кого-то, подумала она про себя, и трепет зародившейся в ее груди прошел вниз, мимо пупка.       — Гермиона, — тихо сказала она, глядя ему в глаза. — Пожалуйста, зовите меня Гермионой.       — Гермиона, — выдохнул он, другой рукой обхватив ее щеку. — Не могли бы вы… то есть… могу ли я вас поцеловать?       — Пожалуйста, — сказала она, кивнув, ее тело подалось к нему.       В тот момент, когда его губы коснулись ее губ, Гермиона почувствовала, как будто в ее животе взлетели бабочки, и тепло разлилось по всем конечностям. Это было похоже на тот момент, когда они вместе танцевали на балу, только гораздо насыщеннее. Его губы были твердыми, но в то же время мягкими, когда они нежно прижимались к ее губам в целомудренном поцелуе. Когда он отстранился, они оба улыбались друг другу, ее руки сжимали лацканы его пиджака.       Она потянулась, чтобы обхватить его лицо ладонями, снова приникнув к нему для еще одного поцелуя, на этот раз явно менее скромном, чем предыдущий, его теплый язык прогонял отвратительный горький привкус, оставленный Малфоем. Сердце колотилось о грудную клетку, Гермиона знала, что их продолжающиеся объятия могут привести к двум последствиям, и она быстро попыталась найти в уме ответ на то, чего она желала получить от этой ночи.       Когда одна из его теплых рук спустилась по ее спине и схватила ее за талию, крепко прижав ее к себе, всплеск желания, пронзивший ее живот, ответил на ее вопрос.