Рассекающий

— Мать-магия, — Касиус откинулся на спинку стула, на котором просидел всю ночь. Когда-то он часто забывал о времени, исследуя заинтересовавшие темы. Это всегда имело неприятные последствия: суставы болели от долгого отсутствия физической аквтивности, а глаза краснели и слезились. Сейчас, запрокинув голову к потолку, юноша ощущал последствия бессонной ночи во всей красе. Отоспавшись днем, Касиус проснулся поздним вечером. На периферии сознания метались паника и воспоминания о тревожных снах. Он проигнорировал это, как и игнорировал всегда. В маленькой комнате, где он жил, было не развернуться. Стол, шкаф, пол и даже пространство под кроватью – все было забито вещами, которые, в основном, даже не принадлежали Касиусу. Ночью он вытащил из-под кровати книги. Там были и романы в засаленных обложках из библиотеки Сомна, и пособия по артефакторике, подаренные Барри, и даже некоторые ценные лично для юноши экземпляры. Отодвинув все ненужное, Касиус подтянул к себе фолиант «Подлинной истории Либии, части 1-2». С год назад он нашел два фолианта, содержащие в себе четыре тома, за бесценок в здешней антикварной лавке и не смог устоять. В родительском доме Касиус очень любил их перечитывать, однажды наткнувшись на полное собрание из восьми томов в библиотеке. На фоне других текстов, что он изучал, "Подлинная история Либии" показалась ему понятной и интересной. Но, по вечерам уделяя хотя бы полчаса на чтение приобретенных книг, Касиус быстро понял, что тексты в резиденции Рода Невлин были новыми и отредактированными. Язык был значительно упрощен, а многая информация… Попросту выпущена. Так, в первом томе, посвященном древнейшей истории, отсутствовал целый раздел, посвященный Создательнице, Рассекающим и Рубежам. Так, Касиус провел целую ночь, сгорбившись над книгой. Поскольку язык был непрост, порой он несколько раз перечитывал целые абзацы, прежде чем понимал их суть. Юноша встал со стула и размялся. Погода была на удивление хорошей: ярко светило солнце, а от взгляда на синеву неба резало глаза. На столе остался подсвечник со свечными огарками. Фолиант был сдвинут в угол, а в центре Касиус разложил исписанные ночью листы. На последнем из них подсыхали чернила, рядом с ним же он оставил портал. Подумав секунду, юноша сунул его в карман. Ночью, в первую очередь, Касиус перенес вырезанный на дереве символ портала на бумагу: круг, внутрь которого вписана миндалевидная фигура, вертикально пересеченная линией, проведенной за ней. Касиус быстро отыскал схематично изображенный символ в фолианте, перелистнув несколько страниц от начала раздела. Основная версия заключалась в том, что круг обозначает планету, миндалевидная фигура, очень похожая на глаз без радужки и зрачка — Создательницу, а линия — разделение миров на два. Символ двоемирия. Удовлетворенный, Касиус не стал вдаваться в подробности. Он… Предполагал само существование двух миров в пределах одной планеты. Считал его возможным. Но он хотел разобраться в этом сам, не обращаясь к религиозным объяснениям, не находившим отклика в сердце. Сейчас, растерев лицо руками, Касиус все же решил, что стоит ненадолго прилечь. Голова неприятно кружилась, а ноги все еще подкашивались от истощения. — Кас, я принесла чай и завтрак! — дверь распахнулась пинком. Из своего полулежачего положения Касиус уставился на Айзу, держащую в руках тарелку и чашки. Девушка закрыла дверь также, как и открыла — пинком, и расставила принесенное на столе. — Ох, что это у тебя? — она схватила лист с изображением символа двоемирия. Касиус ловко вскочил и вырвал у нее бумаги, тут же сгребая их в кучу и откладывая в сторону. Айза неловко улыбнулась, а затем критически осмотрела его, задерживаясь взглядом на кармане. — Привет, это… Исследования по проекту Барри. — Касиус ненавидел ложь, срывающуюся с губ. Он все чаще и чаще изменял себе, когда лгал, и это было ужасно. — Хм, тогда это правда не интересно, — Айза ловко отодвинула стул и уселась на него, придерживая руками юбку. — Как ты себя чувствуешь? Она взяла со стола чашку с чаем и отпила. Касиус присел на край кровати. — Получше. Я, на удивление, выспался. — Уж знаю, — она закатила глаза. — Весь день мыла посуду да развлекала пьяниц. — Между прочим, я занимаюсь этим почти ежедневно, так что не жалуйся, — Касиус протянул руку к тарелке и чуть не наткнулся на непонятное овощное месиво. — Вот именно! Ты-то привык, — на её губах расцвела неизменная улыбка. Привык. Слово неприятно отозвалось внутри. — Ага, — юноша взял в руки чашку и наконец-то утолил жажду. Грея руки о чашку, он перевёл взгляд на Айзу, расслабленно сидящую на стуле. Яркий солнечный свет подсвечивал её непослушные каштановые кудри, а карие глаза, что в темноте казались почти черными, обретали неожиданную глубину. Она пришла к нему, где-то оставив верхнюю одежду, и на ее щеках все еще играл морозный румянец. Одевалась Айза в своем неповторимом стиле — право, Касиус не встречал здесь ни одну девушку, кроме нее, что даже не пыталась следовать модным тенденциям. Поверх теплой шерстяной кофты, заправленной в многослойную юбку, она надела жилет и завязала вокруг шеи шарф. Из-под него выглядывали многочисленные нити бус. Они, как и браслеты, звенели, когда девушка двигалась. Айза состояла из маленьких, незначительных деталей, и все они формировали не только ее внешность, но и личность. — Эй, — она поставила чашку на стол. — Ты чего не ешь? — Как-то не голоден. В последний раз Касиус ел позавчера, но наводящие тошноту одним своим видом овощи не вызывали аппетита даже так. — Понятно… — протянула Айза. — Знаешь, зима скоро кончается, и я хочу наконец-то сделать надстройку к окну. — Посадишь вербейник? — Его не сажают весной, бездарь, — отмахнулась она. — Я думаю, что высажу овощи. Если, конечно, весна выдастся теплой и солнечной. Поможешь мне с этим? Они синхронно посмотрели в окно, мир за которым казался чрезмерно ярким и теплым. Касиус никогда ничего не планировал, если это выходило за рамки действия, которое он мог бы совершить в ближайшие часы. Некстати вспомнились слова Эксертиса. «Ничего не случается так, как мы этого хотим. Мы можем мнить, что просчитали все варианты, но Она подкинет еще один, на ходу скроенный из мириад нитей судьбы» Касиус думал об этом, но куда менее глобально. Вообще… Нет, он не хотел вспоминать вчерашнее. — Постараюсь. — пробормотал юноша. В комнате повисло молчание. Касиус крутил в руках чашку, не зная, что еще сказать. Пылинки танцевали в солнечном свете, а застоявшийся воздух пропитался ароматами чая, сладких духов Айзы и сомнительной пищи. — Ладно, я совру, если скажу, что пришла просто так! — Айза резко вскочила со стула, больше не пытаясь удерживать маску спокойствия. — Касиус, ты расскажешь мне о вчерашнем? Юноша допил чай и подогнул ноги под себя, делая вид, что не понимает, куда клонит девушка. — О чем именно? — Хотя бы о том, почему тебя пришлось спасать от обморожения! Уперев руки в бока, Айза прищурилась. — Ты так похожа на Виту. — прокомментировал юноша. — Мать-магия, что еще ты мог мне ответить! — Нет, правда, когда ты так щуришься и пышешь праведным гневом… — Дурак. — наконец-то резюмировала Айза, а Касиус улыбнулся уголками губ. Айзу было весело подкалывать, она умела поддержать разговор, пусть только и о чем-то незначительном. Касиус действительно мог назвать её своей подругой. — Расскажу, — решил он. Девушка хлопнула в ладоши; зазвенели браслеты. — Тогда что ты думаешь о том, чтобы уйти отсюда? — Мне кажется, даже вчерашняя ситуация не избавит меня от рабочих обязанностей. — Касиус наконец-то поднялся с кровати. — Кас, сейчас почти обед. Барри со вчерашнего вечера не высовывался. — Касиус вспомнил, как старик с пугающей решительностью уволок вглубь таверны накидку Эксертиса. — Мамина смена и вовсе начинается ближе к вечеру. Остальным нет до нас дела. — Ладно уж, — он протиснулся мимо девушки и открыл шкаф в поисках подходящей одежды. Натянув на себя шерстяную кофту болотного оттенка, подарок Виты на прошлый день рождения, Касиус решил, что не расскажет Айзе всей правды. Нет, он искренне считал, что Айза заслуживает доверия. Он делился с ней своими мыслями и идеями, не боясь быть осмеянным, но были запретные темы, всегда произраставшие из запретных мыслей. Днем таверна разительно отличалась от того, что Касиус видел по утрам. Отовсюду лились звуки, жизнь кипела и полнилась шумом и запахами. Даже пустующий второй этаж терял свою мрачность, словно бы её никогда и не было. Скрип досок под ногами, что казался оглушительным утром, почти не слышался в светлое время суток. Возможно, таверна называлась "Свет" именно поэтому. Дневной свет полностью её преображал. Они остановились у входа в основной зал. Айза предусмотрительно приоткрыла дверь, заглядывая внутрь, как вдруг резко отпрянула от неё, побледнев. — Там они, — едва разжимая губы, прошептала она. — Они? — прежде, чем Айза ответила, юноша и сам догадался, о чем речь. Крысы — компания с идиотским названием и соответствующими участниками. Сейчас Касиус понимал, что в жизни каждого человека встречаются люди, при взгляде на которых невольно задаешься вопросом, в каком месте они повернули не туда. Крысы, словно бы дети в телах тех, кому уже пора взрослеть, презирали всех, кто не был похож на них. Что же значило быть похожим на Крыс? Не иметь толкового образования и работы, развлекаться запугиванием младших по возрасту, отпускать неуместные комментарии, распускать сплетни — список можно продолжать бесконечно. Но отдельное место в этом «списке» занимали неуместный гонор и отсутствие уважения к другим. Выбрав жертву, они сосредотачивались на уничтожении её жизни. Крысы никогда не выбирали способных дать отпор или ровесников, да и редко выходили за рамки словесных угроз и унижений. Они и сами были трусами, отличались от подобных им лишь тем, что сбивались в стаю и таким образом теряли страх перед обществом. Крысы были известны в Раскри. О них судили в зависимости от уровня интеллектуального развития. Кто-то боялся, кому-то было плевать, а кто-то даже пытался им подражать. Крысы собирались в тавернах, заказывая пару кружек пива на стол, и именовали бесполезное времяпрепровождение «сбором информации». Они действительно считали, что имеют влияние на кого-то, кроме тех, кому не повезло оказаться слабыми настолько, чтобы привлечь их внимание. Но, тем не менее, Крысы учиняли достаточно беспорядка, чтобы помешать спокойной жизни остальных людей. Крысам нравилось цеплять Касиуса, когда он только оказался здесь и еще не научился игнорировать и не выдавать о себе ничего, что можно переврать. Они и сейчас нередко могли отпустить в его адрес мерзкие шутки, но полное отсутствие реакции, которое со временем выработал юноша, не доставляло им никакого удовлетворения. Другая же ситуация была с Айзой. Девушка, как бы ни храбрилась, была недостаточно уверенной в себе. Она всячески маскировала это: громким смехом, шумным поведением, ярким стилем в одежде. Но, когда рядом не было Касиуса, Айза становилась лишь тусклой тенью самой себя. Чтобы втянуть её в конфликт было достаточно одного похабного смешка или сплетни, рассказанной за ее спиной. Чтобы довести её до слез следовало лишь немного надавить. И Крысы вовсю пользовались этим, на все лады высмеивая Айзу. Это приносило им несравненное удовольствие. В особенности — девятнадцатилетнему Атталу, предводителю компании. Девушка была просто идеальной жертвой для издевок, даже несмотря на все попытки Касиуса научить её справляться с травлей. — Мы можем выйти через задний выход. — предложил Касиус. — Там моя верхняя одежда, — пробормотала Айза. — Моя тоже, — вспомнил юноша. — Я схожу сам. Подожди минуту. Касиус вошел в главный зал. Относительная тишина остальной части таверны сменилась шумом, в нос тут же ударили сотни тяжелых ароматов. - …помолвлены! — по одному чересчур громкому выкрику юноша сразу определил, что Крысы заняли самый близкий к стойке стол. Он рассчитывал быстро пройти мимо и забрать одежду. — Подумать только, — протянул Аттал, намеренно прибавив голосу громкости, когда Касиус приблизился к ним. — Придурок помолвлен с сучкой кухарки! «Что?» От неожиданности Касиус притормозил, оказавшись рядом с Крысами. — Вспомни го… — Заткнись, — бросил Аттал подлипале. — Не наблюдаем тебя на рабочем месте, Касиус. Неужели тебя наконец-то решили выгнать? Старик понял, что твоя унылая рожа портит репутацию заведения? Касиус молча повернулся к ним. Сегодня Крысы были не в полном составе, лишь пять человек вместо привычных семи. Хотелось едко бросить, что он хотя бы не занимает стол толпой, заказав всего пару кружек пива, но юноша смолчал. — Что молчишь? — Аттал растянул губы в ухмылке, стукнув полупустой кружкой по столу. — Или не знаешь, что о тебе говорят? Касиуса в последнюю очередь волновало, что говорят о нем. Он стоял с неестественно прямой спиной. Его волновали оскорбления, легко сорвавшиеся с губ предводителя Крыс в адрес его подруги. — Мы с удовольствием тебе расскажем! — пискнул тощий парень возраста Касиуса, имени которого он не помнил. — Действительно не знаешь? — Аттал отпил пиво, над верхней губой осталась пена. — Что ж… Касиус давно усвоил: лучший способ выведать информацию — дать собеседнику рассказать ее самостоятельно. — Говорят, что вчера сюда заявился никто иной, как твой отец, между прочим, настоящий аристократ! Хотел заставить тебя вернуться домой. Да только ты, оказывается, успел окольцевать малолетнюю шваль, и потому отказался. Но нам, конечно же, хочется услышать эту историю из первых уст. — Аттал скользнул по нему взглядом, полным отвращения. — Присядешь? Крысы быстро перешептывались и посмеивались, Касиус же на секунду потерял связь с реальностью. — Отец? — от удивления он произнес это вслух. — О, заговорил. — хмыкнул Аттал. — А кто еще? Ты у нас, оказывается, не просто безродный урод, а высокого полета птичка! В горле закипал смех. Об этом теперь говорят? О том, что Эксертис — его отец? — Кхм, — кашлянул Касиус. И рассмеялся. Абсурдность сплетни, так серьезно преподнесенной Атталом, перекрыла злость юноши на оскорбления в сторону Айзы. На секунду Крысы замолчали. Воспользовавшись моментом, не в силах стереть с губ усмешку, Касиус быстро переклонился через стойку и схватил одежду. Выпрямившись, он оказался лицом к лицу с тем самым тощим ровесником. — Разговор не окончен! — практически взвизгнул он. Касиус рефлекторно сделал шаг назад. Этот парень был невысок. Грязно-рыжие волосы делил пробор ровно по середине. Взглянув на Аттала, юноша уловил блеск азарта в его глазах. Мать-магия. Он вляпался. — Куда это ты собрался? — продолжал давить Крыса, взглянув на одежду в его руках. — Неужто там тебя ждет твоя подружка? Может, подсказать вам лучшее место для уединения, чем улица? Там, знаешь ли, холодновато. Крысы рассмеялись. Касиус сжал кулаки на одежде и попытался пройти мимо. На месте тавернщика никого не было, остальные же посетители с интересом косились на происходящее, никак не вмешиваясь. Крыса схватил его за плечо, больно дергая на себя. — В молчанку играешь? — Дай мне пройти, — спокойно потребовал Касиус вопреки учащенно стучащему сердцу. — Чего удумал? — парень улыбнулся, а затем резко занес руку для удара. Внутри юноши теплились зачатки восстановленной со вчерашнего дня Силы, которых не хватило бы даже на самые простые чары. Несмотря на это, рефлексы взяли верх. Уклонившись от удара, юноша нанес свой, вложив туда всю Силу. Громкий хлопок, пришедшийся по лицу напополам со вспышкой синего, заставил Крысу в удивлении отшатнуться. Аттал прищурился. — Хватайте его! «Таверна не должна быть опасным местом! Почему я уже второй день от кого-то здесь убегаю?!» Стоило уточнить, что скрыться за дверью в коридор, швырнув застывшей Айзе ее шубку и крикнув «бежим!», было куда менее страшно, чем напороться на Эксертиса, возникающего там, где еще мгновение назад было пусто. Никто из Крыс не имел даже приблизительно такого потенциала Силы, как у мужчины! Айза, бледная, как полотно, без слов кинулась за ним. Через несколько секунд бежавшие со всех ног подростки услышали крики Крыс. К ним быстро прибавился новый голос. — Вон, молодые люди! — это был один из работников таверны. — Совсем страх потеряли! И также, по сравнению с Эксертисом, которого не останавливало ничего, Крыс притормозил всего-навсего один взрослый. Добежав до двери, ведущей во внутренний двор, Касиус и Айза остановились. Юноша упер ладони в бедра, восстанавливая дыхание. На удивление, в этот раз, после спонтанного применения Силы, он чувствовал себя вполне нормально. — Кас, — со свистом выдохнула Айза. — Какого… Что только что произошло?! — Конфликт, — выдохнул юноша. — Ничтожный конфликт. — Ты же никогда не поддаешься на их провокации. Что поменялось сегодня? — натягивая шубку и шнуруя завязки, спросила Айза. Касиус накинул грубое пальто и осмотрелся по сторонам, после чего открыл дверь во внутренний двор. От яркого дневного света мигом заслезились глаза. — Пойдем, я не хочу говорить об этом в месте, где даже у стен есть уши. — Касиус вышел в морозный день и дождался, пока Айза спустится с порога, чтобы закрыть за ней дверь. Они оказались в одном из бесчисленных дворов-колодцев Раскри. Солнце заставляло снег и лед блестеть под ногами, а ярко-синее небо говорило о том, что в южные края территорий Рода Невлин совсем скоро нагрянет весна. Погода располагала к прогулкам. Айза привычно повисла на локте Касиуса и они, бок о бок, вышли из дворика, нырнув в переплетение улиц. — Может быть, прогуляемся в Сомн? — предложила Айза. Сомн удручал, если у тебя не было достаточно средств, чтобы вкусить его удовольствия. Центральный отдел Деара славился красивыми домами и четкой застройкой, заточенной в камень набережной с кованными беседками вдоль нее, театрами и многочисленными кафе. Было тяжело осознать, что столь прекрасное место соседствует с Раскри в пределах одной провинции. — Я бы не хотел… — начал было Касиус, но запнулся. Давящее чувство в груди не покидало ни на секунду. Не сбавляя шаг, Айза заглянула в лицо друга. — Ты выглядишь нехорошо. Касиус, ты… Тебя вновь мучают кошмары? — закусив губу, спросила девушка. И ох, да. Она знала об этом отвратительном секрете, что хранил юноша. Однажды Айза застала его в момент пробуждения от собственного крика и Касиус, дав слабину, рассказал о них. Но он не хотел, чтобы его проблемы кого-то тревожили, поэтому быстро приноровился врать — ложь всё еще была мерзка ему — о том, что кошмары всего лишь временное явление. Айза не верила. Она могла быть наивной, но при этом ей было не занимать проницательности. — Не совсем. Скорее, я не могу перестать думать о вчерашнем. — пришлось потесниться, потому что по улице проехала повозка. — И с Крысами я зацепился поэтому. Давай честно, что ты слышала о произошедшем? Айза отвела взгляд. Они вернулись на середину дороги. — Слышала-то я многое, не знаю только, что достойно внимания… Обсуждение твоей жизни шло весьма бурно, — она умолкла и Касиус послал ей легкую улыбку, подбадривая. — Понимаешь, Кас, им хочется что-то обсуждать. Пускай тебя и представляют, как племянника Барри, есть в тебе какая-то… Стать, которая заставляет всякий сброд к тебе цепляться. Пусть юноша и был Отреченным, но кровь и воспитание не вытравить, сколько не пытайся. Между прочим, Касиус действительно долго учил себя не смотреть людям в глаза, низко держать голову и сутулить спину. — Пока тебя не было, Барри говорил что-то о вероятном похищении… Имала, мойщица посуды, зацепилась за услышанное от Барри и предположила, что человек, о котором шла речь — твой отец. Они выстроили целую теорию, почему тот, кто по логике должен приходиться Барри братом, вынужден похищать тебя. — при этих словах Айза смутилась, словно бы понимая, какой всё сказанное бред. — И в итоге они вспомнили про меня. Очень невыгодно быть твоим единственным другом, знаешь ли. Айза нервно хихикнула и вместе с Касиусом повернула к не облагороженной набережной Ойра. — И, конечно же, ко мне стали допытываться. «Айза, милая, не могла бы ты рассказать нам про семью Касиуса?». Меня так раздражали их речи, что я не могла сказать ни слова! Тогда Имала стала всячески поддевать меня и я ответила им, что ничего не знаю. — Правильно, — хмыкнул Касиус. — Уж не помню, до кого из них снизошло подобное озарение, но я стала замечать, как на меня косятся и посмеиваются. Я не выдержала и спросила, чего от меня хотят. — девушка набрала в легкие побольше воздуха и заговорила, повысив голос: — «Айза, солнышко, не стоит так чтить честь твоего молодого человека, на нее никто не посягает, мы лишь хотим знать о нем чуточку больше! Неужели ты не расскажешь об этом подругам?» Касиус удивленно приподнял брови, не зная, что из рассказа поразило его больше: извращение их дружбы или наоборот, полное отсутствие понимания того, чем является дружба, у мойщиц. — Вроде бы Имала общается с Крысами, — задумчиво сказал юноша. — В том и дело! А уж в их устах любая сплетня становится в миллион раз хуже! Сплетни, сплетни, сплетни. Как же Касиусу это надоело. Он пересказал Айзе произошедшее в таверне, опустив оскорбления в ее сторону. Какое-то время они шли молча, минуя мосты и прогуливающихся людей. — Ты не обязана подрабатывать в таверне. Если ты перестанешь приходить туда, то избавишься от большей части сплетен. — предложил Касиус. Айза тряхнула головой. — Тогда мы станем видеться реже и, Касиус, ты же знаешь, что я не вынесу одиночества! — Может быть, тебе стоит… Найти друзей? Право, познакомившись с Айзой, Касиус думал, что такой человек, как она, не может быть одиноким. Проблема девушки была в том, что она не выносила лицемерия и жестокости. Несмотря ни на что, Айза верила в лучшее в людях и смотрела на мир чистым взглядом. Часто это выходило ей боком. — У меня есть ты, — неискренне улыбнулась она. Касиусу ли не знать, что Айза отчаянно цеплялась за него, за единственного, кто видел в ней не просто глупую девчонку. И потому юноше было больно думать о том, чтобы покинуть её. — Знаешь, вчера я был здесь, — внезапно сказал Касиус, останавливаясь. Айза непонимающе посмотрела по сторонам, переключаясь с тревожных мыслей. — Когда? — Человек, о чьем «похищении» меня судачили, перенес нас сюда. — они стояли у временного моста. Ниже был спуск к воде, по левую руку — громады домов Раскри. — Порталом. Я был легко одет, потому и вернулся обратно в его накидке. Девушка нахмурилась, внимая истории. Касиус ступил на мост и, держа Айзу под руку, двинулся вперед. — Его зовут Эксертис. Он представился, как высокородный. — под ногами было лишь мокрое дерево; яркое солнце уже растопило на нем снег. — Заявился в таверну вместе с Барри, который, к слову, должен был вернуться только к моему дню рождения, и требовал разговора. Барри воспротивился, завязалась потасовка и так мы оказались здесь. — Он напал на Барри? — удивилась Айза. — Можно сказать и так. Касиус рассказал ей тщательно отфильтрованную версию истории, опустив родовую принадлежность их обоих и религиозную подоплеку. Пока он говорил, они достигли середины моста. Днем… Как же мир меняется днем! Деар простирался, как на ладони. Было видно изгибы величественного Ойра, красивые набережные Сомна и даже кусочек сельскохозяйственного Вейнуса. — Получается, — Айза оперлась о перила моста. — Человек, обладающий недюжинной Силой, предложил тебе обучаться у него? Касиус кивнул, немного смущенный. Он с затаенной тревогой ждал реакции Айзы на далеко не полную историю. — Это определенно настораживает, — она поскребла пальцами зазубрины на перилах, оставленные кинжалом Эксертиса. — Но в чем причина отказываться? Юноша этого не ожидал. — Я совсем его не знаю. В случае чего я даже не смогу защититься… — Нет-нет, стой, — Айза взмахнула руками. — Ты говоришь, что твои родители перешли Эксертису дорогу и он, обладая возможностью отомстить, практически предлагает тебе соучастие. — Да, но… — Чш-ш! Сколько, говоришь, ему лет? Проходящие мимо люди поглядывали на них, вновь нагоняя на Касиуса ощущение дежавю. — Должно быть… Около двадцати восьми. — быстро подсчитав в уме возраст мужчины, ответил он. — Хм, — Айза вновь задумалась. — Он либо сумасшедший, либо ужасный авантюрист. Касиус больше склонялся к первому. — Если бы ты оказалась на моем месте, то едва ли бы согласилась. — он зашел с другой стороны. — Да меня мама бы прибила, — отмахнулась девушка. — Ты — другое дело! — И почему? Яркое зимнее солнце полностью вышло из-за облаков. — Касиус, — она посерьезнела. — Я без понятия, что ты от меня скрываешь, но это явно что-то глобальное. Ты сказал, что Эксертис — истинное имя, упомянул, что он представился как положено высокородным, то есть по истинному имени и имени Рода. Но ты не назвал второе. А еще ты просто ужасно лжешь. Жар опалил щеки. — Я… — Помолчи, сдались мне твои оправдания, — пусть Айза и говорила легко, в ее тоне читалась некоторая обида. — Я практически уверена, что то, что он предложил тебе, выходит за рамки обучения. Извини, но даже у меня Силы побольше, чем у тебя, следовательно, толку от одного обучения мало. Касиус закашлялся. — Это правда, — сказал он, откинув руку девушки, что потянулась похлопать его по спине. — Ты гораздо сильнее меня. — Мать-магия! Ты можешь хотя бы иногда не мыслить так самоуничижительно? — Разве я так мыслю?.. — глухо отозвался юноша. — Еще бы! Ты всегда отвергаешь любые возможности, которые тебе предлагают. Но в этот раз что-то изменилось. — она прищурилась. — Что он тебе пообещал? — Я не могу рассказать. — честно ответил Касиус. Он возвел внутри себя множество барьеров. Начни он говорить об одном — необходимо будет объяснить остальное. Невыносимый стыд мешал дышать. — Вот как, — девушка поникла. — Я надеялась, что за эти два года ты хотя бы на мизерную долю доверился мне. От этих слов внутренности неприятно сдавило. — Айза, послушай, — он осторожно коснулся плеча девушки. Она вскинула взгляд. Её глаза отражали эмоцию столь сложную, что Касиус не мог ее идентифицировать. — Что? — в итоге сказала она, когда юноша так и не продолжил. Айза не знала, что в своей голове Касиус судорожно перекладывал с полки на полку все тайны, перелопачивал запретные мысли. Истинное имя, Родовая принадлежность, кошмары, Эксертис, прошлое… Всё взметнулось волной, разливая по венам липкое тоскливое чувство. — Многие скрывают истинные имена из-за их значений. Твоя мама не скрывает его, хотя и не пользуется им, — подобрал слова Касиус. — Да, «Интери» по значению близко ко «Внутри» на линре, — Айза отвела взгляд. Она решила, что юноша решил сменить тему. — Это потому что для простых людей в истинных именах нет резона. У многих они даже дублируются. Палка, дерево, рыба — в мире сотни человек с такими именами. Если говорить про меня… Моё истинное имя виновато в том, что я — Отреченный. Айза вновь посмотрела на него, не выражая и части тех эмоций, что ожидал увидеть Касиус. Он носил факт отлученности от Рода под самым сердцем, лелея, как одну из наиболее сокровенных тайн. — Кас, все понимают, какое клеймо на тебе навешено, поверь, — хмыкнула она. — Но никто не понимает масштаба. — Тогда расскажи, — Айза вытянула его руку из кармана и сжала пальцы своими. — Поверь, я никому не выдам ничего из того, что ты скажешь. Касиус сомневался. Хватало Эксертиса с его глубиной познаний. — После инициации, — вновь начал он. — Я сразу же сообщил родителям то, что услышал. Это было тяжело, словно бы тебя затягивает на самое дно, где ты не можешь дышать. Я был так сильно напуган. Приходилось изо всех сил сдерживать воспоминания. Он запретил себе думать об этом дне, когда оказался в таверне. — Инфим. Ближе всего к… — Infima, — внезапно опередила его Айза. — Низший… Ох. Она замолчала, сильнее стиснув пальцы Касиуса. — Я доверяю тебе. Возможно, моё понятие доверия отличается от твоего. Просто я считаю, что порой даже близким не стоит знать о тебе всего. — желая отделаться от стыда и вины, сказал он. — Неужели твоя семья отреклась от тебя только из-за истинного имени? Этот вопрос неожиданно вогнал Касиуса в ступор. Ведь были еще причины… Например… Например… — Д-да, — выдавил он. Быть того не может. Касиус мягко разжал пальцы Айзы и уставился на покрывающий Ойр лед. Сегодня всё в Деаре было чужим, отторгало и отвращало юношу. Успокоение, что всегда дарили улицы Раскри и воды Ойра, сменилось жгучим ощущением неправильности. Словно бы Касиус был не там, где должен, занимал чужое место. Что-то похожее чувствовала и Айза, но была не в силах понять всех терзаний друга. — Прости, но они глупцы. Мама не выгонит меня, каким бы моё имя ни оказалось, — она на секунду задумалась, ведь в августе ей только предстояло пройти инициацию. — Ведь истинное имя можно попросту не использовать… Стой. Неужели статус обязал твоих родителей сделать это? Для высокородных истинные имена были крайне важны, когда простой народ уже давно считал это пережитком прошлых лет. Да и отлучение кого-либо от Рода было сложным процессом, в котором требовалось подтверждение самой магии. Чтобы это произошло требовался серьезный проступок. Поэтому Касиус верил, что дело не только в имени. — Они действительно не могли иначе, — неосознанно попытался защитить их юноша. — В любой ситуации есть выбор! — воскликнула Айза, но отчего-то её взгляд сделался мутным. — Им просто было на тебя плевать. Так или не так обстояло дело, Касиус судить не хотел. Мир стал слишком ярким, болезненно-нереалистичным и поэтому, резко развернувшись, он бросил: — Пойдем. Между друзьями повисло неуютное молчание. Они шли, не глядя друг на друга и не переговариваясь. Каждый думал о своем. Касиус потерял счет времени и поворотам, утопая в тишине. Пусть в Раскри было привычным образом шумно, он этого не замечал. Тяжелое молчание между близкими людьми, вызванное невозможностью друг друга понять — неприятнейшее ощущение. В какой-то момент Айза не выдержала. — Давай оставим эту тему? Пока что? — предложила она и Касиус охотно согласился. Он так и не рассказал ей про портал, лежащий в кармане. — Недавно я столкнулась с кое-чем странным, — начала девушка, когда они вывернули на узкую улицу, тем не менее полную людей. — Я… Словно бы знаю об окружающем мире больше других. — Что ты имеешь в виду? — Касиус быстро переключился на первую подвернувшуюся тему для разговора. — Иногда, в моменты сильных переживаний, я непроизвольно начинаю видеть… Черты окружающего мира размываются, и я вижу то, о чем люди не говорят вслух. Их эмоции, чувства, состояние. Иногда и Силу, вижу, насколько её много и каким оттенком она обладает. Наверное, это странно? Мама отмахнулась от меня, когда я попыталась об этом спросить. Они невольно притиснулись друг к другу, чтобы не пытаться перекричать гомонящую толпу, непонятно как помещающуюся здесь. Касиус вспомнил, как на мосту взгляд Айзы словно бы стал пустым и сложил детали картины. — Неужели ты никогда не слышала про три слоя восприятия мира? — Кажется, госпожа Пин что-то говорила об этом, — задумалась Айза. — На самом деле, едва ли. Я заметил, что образованию младшего поколения не уделяется должное внимание. Словно бы вы должны знать всё о собственной Силе по умолчанию! — Касиус негодовал по этому поводу. То, что Айза получила никудышное, но образование, и так было чудом. Она умела читать и писать, разбиралась в гербологии и языках, но слабо владела математикой. — А кому это нужно? — резонный вопрос. — Большинству хватает специальной подготовки во время стажировки на работе. Касиус вздохнул. Скоро начнет теплеть. Об этом свидетельствовали учащающиеся солнечные дни и слишком быстро промокающая обувь. — Существует три слоя восприятия мира, — начал он, но тут же был остановлен Айзой. — Оставь этот учительский тон! Я чувствую себя так, словно Барри вновь решил читать мне лекции о «девичьей непорочности», — немного смущенно сказала она. — Ох, слушаюсь! — Касиус кашлянул. — Как тут не послушаться… Правда была в том, что юноша действительно часто воспринимал Айзу как человека, которому можно передать свои знания. Стоило ей проявить хотя бы малый интерес к теме, в которой он разбирался, как Касиус тут же начинал распаляться и порой совершенно неуместно. — Реальность, Сила и Аура. Реальность, — он махнул рукой, очерчивая улицу перед ними. — То, что мы видим всегда. Возможно увидеть Силу. Определить потенциал, просмотреть уровень защиты чего-либо… Это второй слой восприятия. Он смежен с первым. Третий — Аура. Стоит полностью отдельно. Аура… — …есть проявление состояния энергетического ядра человека. — вновь закончила за него Айза. — Да, — помедлив, ответил Касиус. Уж не врала ли Айза о своем уровне знаний? — Я плохо помню теорию и у меня так и не получилось погрузиться достаточно глубоко, чтобы увидеть Ауру. Скажу только, что все три слоя восприятия доступны каждому человеку. Для того, чтобы научиться смотреть через них, нужна хорошая концентрация. — Едва ли это мой случай, — в голосе девушки звучало сомнение. — Есть другой вариант. Обычно у людей с высоким потенциалом развита способность без особых усилий перемещаться между слоями. Но до инициации чаще всего это случается неосознанно. Таких людей называют видящими. — О, — выдала Айза и резко затормозила. — Постой-постой, это значит… Касиус! Она снова вцепилась в его руку, призывая остановиться. Юноша замер. Айза затащила его под козырек продуктовой лавки, где Касиус наконец-то смог перестать щуриться. — Я не то, что не помню, я и вовсе не знаю теорию, но позволь мне кое-что проверить! — Касиус вновь вспомнил то, каким был взгляд девушки на мосту. Что же. Это ведь ничего не стоит. — Проверяй, — ответил он. Айза нахмурилась, а потом потрясла головой, взметая кудри и прогоняя лишние мысли. Касиус смотрел на нее, чуть склонив голову. Открыв подернутые дымкой карие глаза, девушка со всем вниманием принялась рассматривать юношу. Касиус отвел взгляд, тут же сталкиваясь им с какой-то женщиной, глядевшей на них с легким весельем. Поняв, что её заметили, женщина тут же заспешила по своим делам. — Не могу понять, — выдохнула Айза. Юноша скосил на нее заинтересованный взгляд. — Твоя Аура словно состоит из двух слоев. Я хорошо рассмотрела первый. Он переливается разными цветами, но они все очень тусклые и как будто потертые. — на секунду она задумалась. — А вот до второго добраться не смогла. Я действительно видела Ауры многих людей, но в них было больше цельности, чем в твоей. Два слоя у Ауры? Касиус не мог вспомнить, читал ли где-то о подобном. — Думаю, это личные особенности, — в итоге сказал он, поняв, что девушка ожидает от него разъяснения. — И все же, это кажется мне странным, — они вновь двинулись по улице, выйдя на дорогу, ведущую к таверне. — Не думай обо всех странностях, которые замечаешь: это может свести с ума. Касиус не видел Айзу, но был уверен, что она закатила глаза. Сквозь шум толпы проник звучный голос, распевающий какую-то песню до того ужасно, что юноша едва преодолел желание поморщиться. Пара синхронно обернулась. У стены дома, бросив на землю шляпу, стоял мужчина средних лет. Его внешность не привлекала никакого внимания, в отличие от флажков на деревянных шпажках, которые он держал в руках. Такие флажки сине-золотого цвета раздавались и продавались на праздниках и ярмарках. Они имелись у каждого ребенка провинции далеко не в единичном экземпляре. Завидев молодых людей человек, не прекращая петь, помахал им рукой с флажками. — Кольцо, — прошептал Касиус. — Мы обречены. — Почему? По мне он довольно веселый, — Айза потащила Касиуса к нему, помахав рукой в ответ. Было несколько версий, как Кольцо, которого на деле звали Кольсон, получил своё прозвище. Касиус не хотел их знать, его и так удручало то, как много он может сказать о завсегдатае таверны Барри. Например, Кольцо считал себя величайшим талантом и часто пел и декламировал стихи, чаще всего восхваляющие Союз, Либию и её правителей, прямо на улицах. Люди действительно кидали деньги в его шляпу, — даже сейчас там блестело несколько либов — но только ради того, чтобы мужчина умолк и убрался восвояси, перестав распугивать народ. Закончив очередную песню, Кольцо поздоровался с ними. Касиус все же поморщился, не сумев вынести мощный перегар. — Чой-то вы не работаете? Неужто старик вспомнил, что в нашем госуда-арстве запрещена экспл… эпск… использование детского труда?! — он поднял шляпу и торопливо пересыпал звенящие монеты в карман. Айза рассмеялась, Касиус вздохнул, а Кольцо бросил пустую шляпу обратно на землю. — Наш труд добровольный, — ответила она. «Добровольно-принудительный» — хотелось поправить юноше. — Да-а, конечно, — он впихнул Айзе в руки флажки, которыми она тут же начала размахивать, дурачась. — Одни вы моя отрада! Никто сейчас не ценит иску-усство! Он отличался от девушки в этом. Если она различала в хвастливом пьянице своеобразную искренность, то он видел лишь грязь, испытывал лишь отвращение. Кольцо вновь бросил шляпу на землю и, икнув, начал: — На сотканном синем не-ебе, — он махнул Айзе, и та активнее замахала флажками. — Шар золотой восхо-одит. Пристанище под златы-ыми лучами в Либии каждый находи-ит! Подходите, коли патриоты своего госуда-арства! Айза вернула Кольцу флажки, улыбаясь. Касиус же стиснул зубы. «Каждый находит, да? Какой же глупый девиз!» — почему же тогда он не имел ни малейшего представления о том, где его место и есть ли в мире хотя бы один подходящий ему уголок? Касиус медленно выдохнул. Ему не стоило злиться из-за такой глупости. К Кольцу подбежал мальчик лет семи и робко разжал ладошку, высыпая горсть мелких монет в шляпу. Он смотрел на мужчину со смесью подозрения и восторга. Кольцо улыбнулся беззубой улыбкой и протянул мальчику флажок. Чистый и аккуратный, с расшитыми золотыми нитями лучами на фоне синего неба. Это было так неестественно. Будто бы для этих людей всё было хорошо, словно бы они довольны своей жизнью. Касиус зашагал к таверне, не прощаясь. Довольно быстро его нагнала Айза. — Чего ты убежал? — запыхавшись, спросила она. — Замерз, — в некоторой степени это даже не было ложью. Они подошли к таверне. — Я не догнала тебя сразу, потому что Кольцо спросил, когда у Барри следующая отлучка. Я сказала, что не знаю, так что, скорее всего, он наведается в «Свет» ближе к вечеру. Как считал Касиус, планируемая ранее поездка была прервана Эксертисом. Юноша все еще задавался вопросом, как именно мужчина вышел на него. Ладно бы, если только на него, нет, изначально он нашел именно Барри! И, вероятно, оторвал его от не самых законных дел. — Тогда пойдем, не хочу лишний раз с ним пересекаться. Они оказались в таверне, где в дневное время было не протолкнуться. Всюду гремели кружки, застоявшийся воздух напитался алкогольными парами. Откуда-то раздавалось нестройное пение. Прицепившаяся к локтю Касиуса Айза резко затормозила, когда они проходили рядом со стойкой. Вскинув взгляд, юноша напоролся на Барри, скрестившего на груди руки. — Ну-ну, куда это вы? — ухмыльнулся он, стоя на месте тавернщика. Айза потупила взгляд. — Гуляли, — ответил Касиус, мягко сжав локоть девушки. — Молодежь, — вздохнул старик и жестом руки приказал им подойти ближе. — Айза, беги скорее, недавно Вита искала тебя. — Да? — занервничала Айза. — А где?.. — На кухне. — О… До свидания! — она выдернула руку из захвата Касиуса. — Пока! Порывисто кинувшись ему на шею, девушка заставила Касиуса резко втянуть в себя воздух. Дрожь прошибла тело, когда его руки безвольно прижались к бокам. Объятие неизбежно напоминало о том дне, когда Касиус, едва живой от холода и чуть ли не избитый, попал в таверну. — Используй шанс, — прошептала она, касаясь губами его уха. Голос Айзы был серьезен, но отстранилась она с тревожной полуулыбкой на губах и направилась на кухню, на ходу снимая шубку. Кулаки юноши рефлекторно сжались, но этого действия было недостаточно, чтобы унять тремор. — Молодежь, — снова повторил Барри. Касиус усилием воли сосредоточился на нем. Он скинул пальто и оперся руками о стойку. Дрожь наконец-то отпустила, а воспоминания о дне, когда он оказался в таверне, нет. — Как самочувствие? — поинтересовался Барри, подвинув несколько стаканов к юноше и перебросив ему тряпку. Касиус уловил намек, поймал тряпку и принялся протирать стаканы. — Неплохо. — Мгм, — Барри внимательно смотрел на него. — Кольцо придет. Ему нужно что-то от тебя, точнее, от отлучки. — зачем-то произнес юноша. — Ему вечно что-то от меня нужно, — Барри закатил глаза. — Но он решился вовремя, в эту ночь я уеду. Запасные ключи отдал Вите. Старик никогда не оставлял ключи от таверны кому-то, кроме Касиуса. Поэтому сейчас Барри смотрел на него цепко, ожидая реакции. — Хорошо, — пальцы вновь задрожали. — Куда на этот раз?.. Барри был хорошим артефактором. Таверна, как бы это ни было странно, являлась лишь побочным способом заработка, когда основным оставалось производство артефактов. Защитные или боевые — для старика не было разницы, пока деятельность приносила доход. Касиус и сам немного смыслил в этом. — Небольшое поселение на стрелке Исты и Ойра, — отмахнулся старик, а затем наклонился и пошарил под стойкой. — Вот. На деревянный стол лег небольшой бумажный сверток, перевязанный бечевкой. Касиус непонимающе перевел взгляд с Барри на него и обратно. — Послезавтра твой день рождения, — напомнил Барри. — Знаю, что ты не жалуешь свой праздник, но я не мог оставить тебя без подарка, особенно в день, когда меня не будет рядом. О. — Спасибо, — маленький сверток был увесистым. — Спасибо, Барри. Старик улыбнулся сухими губами. — Не благодари. И кстати, — из-под стойки был извлечен свернутый кусок черной материи, в котором Касиус опознал накидку Эксертиса. — Совершенно обычная. Можешь забрать. Касиус кивнул. Его не покидало ощущение, будто что Айза, что Барри… Прощались. Юноша развернулся, окинув взглядом главный зал таверны. В этот раз на него никто не смотрел. Крысы ушли. Вдохнув в грудь побольше воздуха, Касиус направился в свою комнату. Заперев дверь на щеколду, Касиус опустился на шаткий стул. На столе так и остались стоять чашки с остатками чая и тарелка с овощным месивом. Вчера ему хотелось вернуться к прежней жизни, но уже сегодня Касиус понимал, что он нездешний. Ему было тошно от сплетен, от грязи и пьянства. Юноша отчаянно желал вырваться, но никогда доселе не позволял этому желанию даже оформиться в голове. Хотелось спать. Кое-как разложив все то, что он нес, Касиус рухнул на постель, с головой зарываясь в тонкое одеяло. Он вытащил из кармана портал, сжав его; под пальцами жегся вырезанный на дереве символ. Сильная усталость нескольких дней пригвоздила Касиуса к кровати, не позволяя даже сменить позу. Перед глазами неслись произошедшие события. Шрам на лице Эксертиса, Дукорда, потрепанный флаг Либии, Барри в сизых клубах дыма, перезвон украшений Айзы, рунескрипт на перилах моста и невероятное количество воспоминаний. Нельзя позволить возведенному в голове барьеру рухнуть. Засыпая, Касиус знал, что принял решение. Пусть ему было страшно, пусть он не был ни в чем уверен. Он… Справится с этим. Под веками пылал символ двоемирия.