Короткие истории

Оли сидела перед зеркалом и водила мягкой щёткой по своим медовым волосам. Утреннее солнышко подсвечивало золотом её карие глаза. Круглое лицо, сужавшееся к подбородку, лучилось хорошим настроением. Она была счастлива. Все заточения, чудовища и драконы остались позади, а сегодня она готовилась выйти замуж. Конечно, под венец её вёл не прекрасный принц, а переводчик-синхронист, но и в заточении её держал не дракон, а один чешуйчатый идиот, возомнивший себя кем-то, явно близким к богу. Оли нахмурила брови, и её носик, щедро усыпанный веснушками, по-детски наморщился. Не стоит вспоминать о таком в самый счастливый день. Она посмотрела в сторону шкафа, на дверце которого висело белое платье. Хорошо выдержанная классика, никакого фатина или шефона, только качественный атлас, который изумительно струится по её узкой талии и бедрам. Она положила щётку на трюмо и подошла к шкафу, сняла платье и повернулась с ним к зеркалу. Хороша, невероятно хороша! Она засмеялась своему отражению и легко закружилась по комнате, прижимая к себе платье. Зиг наблюдал за происходящим из кресла. Он знал, что Оли его не видит. Она никогда его не замечала, как и не помнила, как они встретились в первый раз. Но помнил он… Это был шумный, прокуренный клуб, где молодые парни и девушки искали для себя приключений. Они плясали под истерическое завывание скрипки, сопровождаемое резкими вздохами волынки. Ирландские мотивы выплескивались неровными толчками на русский танцпол, где высоко взлетали юбки и колени. Он предложил её угостить, она согласилась. Они пили дешевое пиво из пластиковых стаканчиков, обсуждали своих друзей, которые только что закончили играть концерт и очищали сцену от своего присутствия. Через двадцать минут она будет выглядеть так, будто на ней никто до этого не играл, но пока она кипела жизнью: провода змеились по полу, несколько гитар стояло на стойках, барабанные палочки были небрежно брошены на одном из барабанов. Зиг сказал что-то, от чего Оли рассмеялась, и этот звук запомнился ему тысячей серебряных колокольчиков, поющих в лесной чаще. Он внимательнее осмотрел её. Ну точно оленёнок, вышедший из лесной чащи к любопытным людям. А те её даже не замечают, как будто каждый день лесные жители танцуют с ними под скрипичные надрывы. Тогда он понял, что готов на всё ради этих карих глаз. Он терялся в них, как в лабиринте Минотавра, и только тонкая шерстяная нить могла его вывести обратно, в мир людей. Она сама была этой нитью. Оли ойкнула, и наваждение Зига прошло. В дверях стоял её жених. --- Это плохая примета! Уходи скорее! --- Извини, дорогая, мне показалось… - он смотрел туда, где сидел Зиг, смотрел так, будто видел его. «Не может такого быть», - подумал он и не отвёл глаз. Он мёртв, у него нет тела, только неупокоенная душа, которая поклялась защищать Оли до конца её жизни. - Мне показалось, что я заметил мужчину у твоего окна, - он продолжал сверлить Зига взглядом. - Вот и зашёл узнать, кто наведывается к моей невесте в толь ранний час. --- Ах ты, ревнивец, - захихикала Оли, подошла к нему и нежно поцеловала. - Не уж-то ты решил, что я пущу сюда кого-то в такой важный для нас день? - она ещё раз коснулась его губ и подтолкнула к двери. - А теперь уходи. До церемонии осталось всего ничего. Я скоро спущусь, и мы станем с тобой единым целым, - она ещё раз улыбнулась и закрыла дверь, не забыв щелкнуть замком. На её тонкое личико легла тень недовольства. --- Зиг, если ты здесь, то уходи, - она оглянулась. - Ты знаешь, что я не могу тебя видеть. Но я не виновата в том, что произошло! - она топнула ножкой, - это было твоё решение, умереть так, с такой клятвой! Никто тебя не гнал на встречу с моим Драконом… - с каждым словом голос её становился тише. Плечи опустились как и подол атласного платья. Блестящая ткань легла на идеально отполированный дубовый пол. - Прости меня, но мне… - голос её стал тверже, - нам нужно жить дальше. Я не могу быть твоей. И не буду. «Это мы ещё посмотрим, - злобно подумал Зиг, - я найду способ вернуться. Не хочу забирать тебя сюда, в мир, лишённый радости, красок и ощущений. Ты возненавидишь меня. Но у меня в достатке времени, чтобы отыскать жест, слово или снадобье, которые вернут мне плоть и кровь. Я всё ещё жив, Оли…» Она вернулась к зеркалу, достала кисти и принялась красить глаза. Зиг покинул своё кресло и теперь наблюдал за её ловкими пальцами, которые так умело накладывали то один, то другой тон. Где-то в этих руках прячется сила, способная его вернуть. Ему нужно только её прочитать и применить...