В момент опасности ты либо адаптируешься, либо погибнешь.
В момент опасности ты смотришь вокруг, не вынося суждений и не философствуя.
Ты учишься ничего не знать.
Бернар Вербер
По правде говоря, хотя Риа и отзывалась о Райане в негативном ключе, считая его действия выходящими за пределы человеческой морали и норм поведения, стены полицейского участка ей были не чужды. Словно только вчера Купер на спор залезла за забор к семье Флоренс за баскетбольным мячом, случайно разбив окно и прищемив левую лапу их собаке, которую потом пришлось ампутировать. А еще чуть позже, вместе с компанией «друзей», они обокрали магазинчик пожилого мужчины, который после смерти жены, в память о их любви, потратил все свои последние сбережения на аренду маленького магазина на Грейт-стрит в Олдервуде. Казалось бы, что это была финишная прямая, когда из-за мелких штрафов, отправляемые тётке на адрес — Рии знатно прилетало по крашенной головушке с последующим домашним арестом, что должно было научить дитя неблагих кровей уму разуму, с небес собственного максимализма и эгоизма на землю реальности. Но кажется, Риа не была готова мириться с проигрышем действительности от собственных неудач в жизни, списывая всё на свою недолюбленность в семье. И она берёт реванш, шагая вперёд навстречу той самой бездне, которая её уже поглощала изнутри. — Ага-а, очень интересно… Хмыкает в довольной манере сержант Кросс, перебирая пальцами одну за другой: — Акты вандализма и порчи имущества, несоблюдение комендантского часа для детей, несколько участий в драках и конфликтах… Да ты прямо вся в отца, миссис Купер. Я уж молчу про ваше семейное… Ну, вы сами понимаете. Ваша мать определенно заждалась в местах лишения свободы и Вашего отца. Риа сидела молча, скрестив руки на груди, а одну из ног подогнув под себя. Она не выражала никаких эмоций протеста, лишь кротко вздыхая с пренебрежением и закатывая глаза на перечисленные «неприятные акты» её биографии, что оставили свой значимый отпечаток в настоящем времени и последующей судьбе девушки. А от одного упоминания Райана — Рию заметно передёрнуло, грубо срывая ту маску дерзкой девчонки, превращая её в жалкого щенка, забившегося в угол и гавкающего от отчаяния. Мия наблюдала за Рией искоса. И если поначалу она чувствовала странный укол вины, то всплывающая правда о девушке из уст Кросса только усугубляло ситуацию. А что, если Таунсенд сейчас может сделать только хуже, вовлекая и без того безбашенную девчонку в ту пучину преступности, выбраться из которой даже ей не до конца удалось? И ради чего? Чтобы повторить судьбу Райана? И неужели он об этом всём не знал?! — Хорошо. Очень хорошо, что всё очень плохо. Резкий хлопок, и папка с материалом о личном деле Рии Купер буквально разлетается на несколько листов по столу сержанта. Усаживаясь обратно за своё рабочее место, Кросс складывает руки в замок, поднося их к пухлым тёмным губам, слегка щурясь. А затем, с секундным перерывом, обращается к офицеру и подростку: — Я хочу знать каждую версию, которую вы могли обдумать, почему ребёнок потенциально опасного преступника находится здесь, ещё и в запрещенных для нахождения простым гражданам местах? Ещё и с такой богатой… — Кросс вновь делает краткую паузу между монологами. — …Историей жизни и семьи. Сопровождающее молчание распаляло обстановку. Резкий хлопок массивной ладони заставляет Купер дрогнуть, Таунсенд же привыкла к этой резкости, реагируя лишь прикрытием глаз и сжатием плеч. — Я повторять дважды не стану! Или для тебя, Купер, в порядке вещей отбывать сутки в изоляторе временного содержания, ещё в компании со своим папашей? — Кросс переводит взгляд на поникшую Мию. — А вы, офицер Таунсенд? Может, я услышу хотя бы одно оправдание в вашу сторону? — Сержант Кросс, послушайте… Мия была только начала, как вдруг щенячья смелость Купер прерывает её попытку сгладить ситуацию лучшим образом для них с Рией двоих. — Да у вас нет права меня держать на привязи, как и моего отца! Вас всех тут можно посадить на соседнюю койку, особенно эту, — Риа кивнула в сторону Мии. — А Вас — за соучастие. Иначе почему вы всё ещё не обратились в службу опеки, а? А что? Украденный из родного города подросток всё ещё не дома, а до комендантского часа — минимум четыре часа. — Риа, прекрати. — Кротко отрезала Таунсенд, повернув к ней голову. — Замолчи. — И вообще, я имею право увидеться с моим отцом! — Не унималась Купер, приподнявшись. — Так вот! Выкусите нахрен! Я вас самих засужу, встретимся на передовой тюрьмы! — Заткнись сейчас же. — Уже громче повторила Мия, стараясь осадить девушку. — Довольно! — Резко рявкнул Кросс, заставив тут же Купер осесть моментально. Риа тут же осеклась, опустившись обратно. — Всё, хватит. Мало того, что у тебя ещё и острый язык — ты хронически страдаешь слепой верой в саму себя, считая, что можете всю жизнь безнаказанно жить. Но, увы. Ты уже в Рокпорте — здесь совсем другие правила. Не переживай, о проблемах с опекой и твоим попечительством я обязательно побеспокоюсь. У них не возникнет вопросов, и тем более, желания дальше нести ответственность за мелкую бандитку, особенно когда всплывут твои самые тайные грехи в юной и крайне поганной жизни… Каждое слово. Каждая скрытая угроза, просачивающаяся сквозь слова сержанта заставляли кровь в жилах Купер холодеть и застывать камнем, несмотря на то, что она прикладывала достаточно сил для сохранения непоколебимого вида. Для человека, что всю жизнь прожил как подброшенный щенок дворняги в семью королевской крови бойцовских собак — девушка привыкла сохранять такой дерзкий и грубый вид, несмотря даже на то, что внутри всё расходилось по швам. — Сержант Кросс, мне очень-очень-очень жаль за случившееся, — заступилась Мия, вытянув руки вперёд и поднявшись на ноги с сидячего рядом места у Рии, кротко бросив на неё взгляд. — Но я всё могу объяснить. — О, офицер Таунсенд, с вами у меня будет крайне неприятный разговор на этот счёт. — Кивнул мужчина в сторону подростка. — И дело подавно не в девчонке непосредственно. Вы сами прекрасно понимаете, что я имею ввиду, Мия. — К-конечно. Голос Мии предательски дрогнул, и это офицер ненавидела в себе больше всего. Слабость. Гребанная слабость от чужого влияния. От давления. Угнетения… Таунсенд прекрасно понимала, что чувствовала сейчас Риа. И понимала её реакцию. Точнее, хотела бы понять. И понимала, почему её реакция на отца была так остра. Риа боялась стать таким же, как и Райан. И возможно, это и заставило Мию до последнего наблюдать за тем, как в процессе монолога Кросса Риа мнётся. Её терзали последствия за случившееся. Терзал тот факт, что она находилась здесь не по своей вине. Мия сама привела её сюда и сама позволила пересечь ту черту, заходящая за границу дозволенного. А что, если это тоже была часть больного плана Райана? А что, попасть с дочуркой за одну решётку для решения крупного плана побега — вполне себе подходило под стиль Рокпорта. — Позвольте переговорить нам насчёт этого недоразумения лично, офицер Таунсенд. Но к сожалению, реальность была сурова и проста. Мия просто прогадала. Просто ошиблась ценою в вторую жизнь, которая не спасла и первую. И теперь — её ждало то, чего она всегда так боялась — минутного акта унижения ценою в собственное достоинство. Мия судорожно вздыхает, кратко кивая. Вновь бросает взгляд в сторону Рии, и медленным шагом в компании с сержантом Кроссом покидает кабинет упомянутого, оставляя девушку наедине. Наблюдая за парой полицейских до самого конца, по хлопку двери Купер облегченно вздыхает. Её плечи падают вперёд, а спина чуть слабнет. Дрожь, пропитавшая вместе с холодным потом одежду, пробирается вновь по всему телу, а привкус настигающего животного страха — этакой побочки от бешеного притока адреналина за последние несколько часов, оседает на языке мерзкой плёнкой. И что дальше, Риа? Что ты будешь делать дальше, находясь в четырёх стенах своего будущего места жительства, и это в самом лучшем случае, если не всплывёт количество актов вандализма и нелегального курения той же травки или соли? Сдаться сейчас и принять тот факт, что человек, чьё эго она не хотела даже упоминать в плоском контексте, вновь испортил ей жизнь? Или же…стать тем, чьё имя она не хотела бы произносить вовсе? Ты должна найти людей из Чёрного Списка. Эти ублюдки забрали мою тачку ровно так же, как и свободу. И должны расплатиться за то, что они сделали. Всё. Хватит. Хватит себя жалеть. Хватит строить из себя жертву обстоятельств. Хватит противиться своей истинной природе, выставляя себя тем, кем ты вовсе не являешься. Райан хочет вендетты? Что ж, дерзай, Купер-младшая. Обрести свободу — либо потерять себя в стенах заключения. В отличие от Райана, у Рии был шанс всё исправить. Делая шумный вдох, Риа медленно поднимается, озираясь по сторонам. Обходя стороной рабочий стол сержанта, она склоняет голову вниз, собирая бумаги собственного дела, стараясь упрятать папку внутри накинутой куртки. «Нехрен оставлять после себя какие-либо улики, пока сам того не захочешь.» — Невольно вспомнились слова одного из старых знакомых компании, упоминаемой ранее в личном деле. Да уж, с кем только не приходилось ошиваться, лишь бы заглушить ту пустоту от нехватки родительской любви. Риа проходит к двери, за которой слышатся приглушенные голоса. Ненадолго замирает, прижавшись головой к двери. А затем…***
В это же время. Сильный удар сотрясает серое вещество в черепушке, а в ушах стоял такой звон, что даже треск шин на прогреве резины не вызывал таких болезненных ощущений в области ушных перепонок. Кровь из носа брызнула на бежевое пальто и стену, куда мотнулась худое тело в стороне, прислонившись к нему и едва не потеряв равновесие, пока грубая хватка не сжимает нижнюю челюсть девушки, тем самым удерживая на весу. Мии было не привыкать. Ей не привыкать к физической боли. Не привыкать к разбитому носу, отчего вкус железа во рту проникал в самую глотку. Не привыкать к той глубокой обиде, которую она испытывала сейчас, стоило ей только открыть рот в попытках объясниться. Кросс был человеком непоколебимым. Гордость властей Рокпорта. Надежное плечо полиции административного центра Рокпорта. И последним ублюдком в жизни Таунсенд, что втянул ее в ту пучину безысходности взамен на обжалование пожизненного заключения за свой аморальный образ жизни. Ведь Мия — гордость своего папочки, так ведь? Негоже такой стерве портить гордость имени Таунсендов, даже когда те уже подавно на небесах, оставив несчастную девочку на растерзание судьбы в ином ее проявлении. — Думаешь, я должен поверить в это?! — Мужчина грубо хватает Мию за волосы, даже когда та громко вскрикивает, обозначая свою степень боли. — Я настолько похож на идиота, что не пойму, зачем ты отправилась за границу города и привезла эту сучку сюда? — П-пустите, пустите пожалуйста! — Всхлипывала Мия, даже когда ее красивое и аккуратное личико безобразится об глухой удар об стену. — Я…Кх-кхе… В-всё объясню! — О, это обязательно. Но я не потерплю, Мия. Не потерплю, что какая-то малолетка посмеет только попытаться наступить мне на горло. Я знаю, что ты задумала. Знаю, что ты хочешь вызволить этого сукиного сына на свободу, и чтобы я не сделал ничего с ним вне своих полномочий — привезла его выродка в город, пытаясь этим разжалобить меня. Мия вытягивает руки вперед, отрицательно замотав головой. Локоны волос пачкаются в крови, а губы слабо дрожали в попытке сдержать вой подбитого зверя, коим офицер сейчас и выступала. — Нет-нет-нет, всё не так… Нат, послушай. Прошу! Прекрати это делать, пожалуйста! — Заскулила девушка, утирая рукавом следы крови на своем лице. — Я…Я п-просто хотела сообщить Рии о том, что ее отец попал в трудную ситуацию и д-дать возможность увидеться с ним. В-всего то! П-правда, ничего более! Только пожалуйста, не трогай ее. Умоляю! Я тут же увезу ее из города и никто ничего не узнает, я позабочусь об этом! — Да неужели? Похоже, сегодня точно был не день Мии. Как и впрочем всегда. Мощная хватка сержанта за ворот женского пальто сбивает Таунсенд с ног, заставляя повиснуть на чужих руках, а впечатанная в стену спина с последующим крепким прижатием мужских костей к ее хрупким ключицам давило на горло, перекрывая полноценную возможность глубоко дышать. А в придачу с хлюпающей кровью в носоглотке — в глазах девушки слабо меркли плавающие в оазисе мути круги. — Я столько раз шёл тебе на уступки, Мия. — Говорил чуть тише Кросс, цедя каждое слово. — Я пошел тебе на уступки за связь с Чёрным Списком. Шёл на уступки за твои частые пьянки и беспардонные связи, после которых тебя же приходилось и вытягивать, лишь бы какой-то урод не оторвал тебе бошку за хреново сделанный отсос. Я дал тебе всё. Работу, статус, деньги. И поверь, я не потерплю такого плевка в свою сторону, чем ты занимаешься в последнее время, возомнив себя влюбленной красавицей в какого-то придурка, что твои чувства лишь в выгоду. — Натан, пожалуйста. Все совсем не так. Я… — На накрашенных ресницах Мии выступили слёзы. —…Мне очень жаль, что все так вышло. Но я прошу тебя, не трогай ее. Я лично о ней позабочусь. — Несомненно, позаботишься. Ты позаботишься о том, чтобы этой стервы я не видел в своей жизни больше. Более того — чтобы никто не видел. Понимаешь, о чем я? Скулы мужчины напрягаются, а кроткий смешок, граничащий с тем, что возможно Мия вот-вот получит сотрясение — минует её вовсе, пока пальцы разжимают ее пальто, а из оперативной кобуры Кросс вынимает пистолет. — Я хочу, чтобы ты избавилась от этой сучки тотально. Если хочешь, чтобы твой горе-любовник с прицепом возможно да выжил бы в условиях содержания до суда. Грудь сдавливает спазмом, а в области солнечного сплетения всё сворачивается в узел. Таунсенд ожидала услышать что угодно, но не это. Нет, нет, нет! Она не может сделать этого! Кросс не может поставить на весы правосудия две крайности выбора, выбирая Мию в качестве судьбы! Более того, она не могла расценить важность двух родственных душ по приоритету. Она не могла поставить жизнь Райана выше жизни Рии и наоборот. Это же нонсенс! — А что, если я не стану этого делать? — Шмыгнула носом Мия, подняв взгляд на Кросса. — Я не смогу убить ребенка. Плевать на твои принципы, я не такая жестокая, как ты! Сержант Кросс пожимает плечами, хмыкнув. — Что ж, в таком случае… Ловко перевернув из оперативной кобуры пистолет, он направляет ствол на Таунсенд. — Готова ли ты пожертвовать своей жизнью ради всех этих ублюдков? Дыхание Мии замирает от уперевшегося в грудную клетку ствола, а сердце пропускает один-два удара. Вот как, значит. Игра ценою в жизнь. Только вот, Мия терпеть не могла азартные игры. Потому что всегда проигрывала, ставя даже самые высокие ставки. Именно поэтому она здесь. При исполнении, как говорится. Но готова ли поставить на кон свою жизнь, зная, что вновь проиграет, как и всегда? Посторонние шаги разряжают затянувшуюся обстановку. Знакомый тембр легкой походки от бедра Мия могла узнать их сотни женщин-полицейских отдела. Симона всегда была подобно голодной пантере на охоте. Грациозная. Кокетливая. Опасная и чертовски горячая. Ее походка наполнена гордостью и стойкостью, она идет вперед, не оглядываясь, зная, что мир принадлежит только ей. И даже в ее быстрой, нервной походке на каблуках было что-то угрожающе завораживающее. О, что в этот раз, капрал Бейли? Решите добить и без того потасканную офицер Таунсенд, или чего хуже — высмеете ее положение в очередной раз, не упуская возможности напомнить девушке, на каком они все дне безысходности находятся? — Кросс, это тебе определенно понравится. — Заворачивая на повороте у кабинета сержанта, женщина реагирует на разбитый нос и кровоподтеки на лице Мии сразу, лишь склонив голову в её сторону. — О, ты что, вновь показываешь всю реальность работы офицером нашей милашке Таунсенд? Почему я не в теме? Мия молчит, поджав губы. — Думаю, это решение наших личных отношений. — Хмыкнул Кросс, смягчившись в лице при виде своей напарницы. — Что там у тебя? — О-о, вам это точно увидеть. — Глаза Бейли заблестели даже под линзами солнечных очков, которые она носила в любое время суток, года и положения. — Четырнадцатый номер из Чёрного Списка пойман. Сейчас он в приемном. — Хоть что-то хорошее за сегодняшний день. Напомни-ка, капрал Бейли, кто сейчас четырнадцатый в этом списке маргиналов? — Винсент «Тэз» Килик. — встревает хрипящим голосом Мия. — А-а, этот отмороженный… Отлично. Приятно осознавать, что от вас есть хотя бы минимальный толк, офицер Таунсенд. Сержант резко хватает Мию за плечо, ведя ее словно котенка за шкирку к месту, куда он справил свою нужду. — Думаю, ваша компания будет как раз кстати. А то вдруг решите помочь и девчонке сбежать. Я ведь прав? — Н-нет, вовсе нет. — Замотала головой офицер. — Что за девчонка? О чем речь? — В недовольной манере скрещивает руки Симона. — Как раз самое время познакомиться с новым преступников, капрал Бейли. Мы с Таунсенд позаботимся о Тэзе, ваша же задача — доставить уважаемую Рианду-Анжел Купер в ближайший отдел по защите прав несовершеннолетних. Это горе-дочурка нашего идиота Купера, которому мы дали зеленый сигнал на творение хаоса в Рокпорта. — Хм. Выглядит он паршиво для папашки. — Так что, побеспокойся о том, чтобы ее здесь и духа не было. Нам не нужна мнимая надежда на свободу у заключенных. Симона кратко кивает, обходя стороной Мию и Кросса, смерив первую презрительным взглядом. Офицер же оборачивается назад, а ее губы шевелятся в немой мольбе, словно глотающая воздух рыба на суше, заполняя свои пустые легкие. Резкий толчок — и Мию насильно тянуть дальше по коридору. — Что же я наделала… — В шёпоте взвыла Мия.***
В это же время. При соприкосновении подошвы с землей в коленях ощущается острая, кратковременная боль. Риа шипит, закусывая рукав курточки в зубах, лишь бы не спалить свое местоположение, переваливая за край крыши второго этажа. Сколько времени прошло с последней вылазки на нелегально недостроенное здание, где Купер с старой знакомой шайкой во главе с Ренделлом переваливали на ее территорию, предпочитая в свои более юные года не сидеть уткнувшись носом в учебники — а шарахаться бродягами по недостройкам, то и дело, как изрисовывая старые стены в граффити или совершая иные акты вандализма? Год? Полтора? Два? Риа точно не помнила, но помнила ее утерянная физическая подготовка: если раньше они смело в моменте побега могли спрыгнуть со второго этажа старого дома, то сейчас — это казалось чем-то нереальным. Разрезая колючую проволоку куском разбитого стекла выбитого окна, попутно пользуясь своей худобой — Риа пролазит между двух выступающих гарнитур, обтянутых тугой проволокой, чуть задевая бока, тем самым оставляя пару незначительных ссадин. Один шаг — и ей удается протиснуться из одного отдела по крышам в другой, не рассчитывая всей высоты под ногами, и рухнув вниз, обратно в камерную темноту. Хреново, когда не умеешь быстро фильтровать весь план полицейского отделения неизвестного тебе города, оказавшись черт пойми где. Тупая боль во всем теле проходит не быстро, но Риа находит в себе силы медленно подняться на локти, а только затем подгибая ноги, выпрямиться и уже ступать в горизонтальное положение. Знакомые треснутые стены, поднятые облака пыли и грязи, ржавые прутья нескольких камер под массивом плотных дверей… — Я что, опять в изоляторе? — Вырвалась первая мысль с уст Купер, на что та сразу же поникает, замерев на месте. Непроглядная тьма в свечении из щелей у потолка, через одну из которых подросток смогла пролезть — трудно воспринимались ее глазам. — Сдай чуть левее, я здесь. Осекаясь, девушка оборачивается в сторону, видя уже знакомую фигуру по другую сторону камеры. Риа не отдавала себе отчет в том, что она сейчас испытывала, но то, что она была рада его услышать здесь и сейчас — это было ничего не сказать. Купер тут же припадает к прутьям навстречу Райана, чувствуя, как мужские руки пытаются стиснуть ее в ответных объятиях, несмотря на частичное ограничение свободы. — Я так рад тебя снова встретить. — Вздыхает Райан, сжимая одну руку на затылке девочки, сжимая клочок ее цветных волос в своем кулаке. — Я так боялся за тебя. Боялся, что они найдут тебя. — Боюсь, это затишье ненадолго. — Риа постепенно отстраняется, доставая папку из куртки. — Это мое дело. Они нашли его! И теперь, они считают нас обоих за преступников. Я не очень уверена, но кажется, у местного главаря полицейской шайки проблемы куда больше с головой, чем у этого Темного Списка. — Черного, детка. — Шепотом повторил Купер, выдохнув. — Позволь. Риа, недолго колебаясь, протягивает папку из своих рук через прутья Райану. Забирая личное дело дочери, гонщик под заключением прячет ее за узкую щель в стене за кроватью. — Теперь об этом никто не побеспокоится. — Я…Черт, я ничего не понимаю. Прошипела Риа, дернувшись на прутьях, будто бы пытаясь их отворить. — Мия сказала, что ты в большой опасности, и если я не помогу тебе — это будет чревато для тебя. Но кажется, я не очень уверена, что она преследует благие цели. Я слышала, этот Кросс или как там его — говорил о том, что он хочет избавиться от нас с тобой! — Что ты хочешь этим сказать? — Напрягся Райан. Риа делает глубокий вдох. Ну почему же слова стали даваться с такой неистовой тяжестью? Почему в груди вновь болит и ноет, а мозг бьется в истерики просто сдаться и принять факт своего положения, в котором она оказалась? — Не могу точно сказать, но боюсь, Кросс начинает понимать, в чём дело. — Риа ненадолго замолкает, делая вдох. — Я сделаю всевозможное, чтобы освободить тебя отсюда за короткий срок. Мы вернем твою тачку и сотрем с лица Земли этот город нахрен. — Детка… Рию трясло в истерике. В глазах вновь плыло — то ли от здешней духоты, то ли от факта того, что боль в ноге от растянутой мышцы предотвратит любую возможность выбраться отсюда целой. То ли от осознания того, что она только что сказала. Почему? Почему ее обида на отца так странно проявляет себя? Или же этой обиды вовсе никогда не было, как и травмы детства от отсутствия отцовской фигуры, которой Купер заполняла себя внутри, лишь бы не сойти с нужного пути? Сто, если Райан сам хотел, чтобы Риа была сильной моральной и физически, решаясь на такие поступки, пока одурманенная любовью и заботой — она погибла бы при первом же падении на асфальт с разбитым носом? — Мне очень жаль, что я для тебя был последним ублюдком все твои семнадцать лет. Мне очень жаль, что в конечном итоге тебе пришлось покинуть Палмонт из-за меня, как бы Дариус ни пытался дать тебе все возможности для жизни вне осуждения из-за меня. Мне жаль, что я стал для тебя настоящей обузой по жизни. Риа замирает, и даже блестящие капельки росы в глазах не заставляют ее опустить голову, утереть рукавом грязной куртки глаза и с гордым видом покинуть этот город обратно. Она продолжала вглядываться в черты лица родного отца, ради внимания которого была готова отдать все в своей жизни года так два назад. Мужские руки ложатся на девичьи плечи, слабо сжимая их. И только потом, девушка отвечает: — И ты прости меня за те слова и ненависть, которую я внушила себе. Я…Мне очень жаль, что я не стала тем лучшим ребенком для тебя, которым ты бы мог гордиться. Вот оно-то самое чувство, которому девушку никто не учил понимать и принимать. Вот оно-то, что Купер подавляла в себе длительное время, стараясь обходиться в этой жизни без чужой поддержки и заботы. Чувство гадкого и паршивого самообмана. Риа опускает голову, её плечи слабо трясутся от истерики. Райан, заметив это, слабо встряхивает её за плечи, чтобы вернуть в чувства обратно. — Риа, послушай меня. Девушка нехотя поднимает голову вверх. — У тебя есть все шансы исправить мои ошибки. Просто… Просто у нас нет другого выхода. Мы остались совершенно одни, и если не будем держаться вместе друг за друга — пострадаю не только я, но и ты. Из-за меня. Я не смогу жить даже в Аду с тем осознанием, что по моей ошибке ты можешь пострадать. — И ради этого я должна сесть за руль в свои семнадцать? — С грустными нотками в голосе усмехнулась Риа. — Ты понимаешь, что это звучит смешно? — В первый раз я сел за руль крутой тачки только в четырнадцать лет. Тебе нечего терять. От сказанного Рии не стало лучше даже на какую-то меньшую долю. Конечно, легко говорить, когда это твои цели и амбиции, а не вынужденная мера спасти себя же. — У меня даже машины нет, что говорить о гонках… Я не справлюсь, пап. Ты же знаешь, что будет, если посадить зеваку за руль крутой тачки и орать давать по всем педалям. Это поражение по всем фронтам! — Насчёт тачки я бы поспорил… Райан опускает руку под кофту и просовывает пальцы в внутренний карман-обманку. Через пару секунд он достает ключ от автомобиля с одним брелоком логотипа «Chevrolet Corvette». — Ты знаешь, чьи это ключи на самом деле? — На вопрос Райана Риа отрицательно мотнула головой. — Когда сержант Кросс удосужился своим почтением закрутить меня ещё в отделении, мне удалось украсть его дубликат ключей. Этот ублюдок поцарапал мою крошку именно этим ключом. Видишь? Как отсколок краски остался на этом ключе. Возьми их. Купер не успевает и слова сказать, как гонщик тут же ей вкладывает в ладонь ключ от машины, закрывая его давлением на девичьи пальцы, тем самым заставляя сомкнуть ладонь в кулаке. И тут до Рии доходит, откуда шёл запах жаренного. — Ты что, с ума сошёл? Я должна на тачке крутого копа угнать отсюда?! — У тебя есть другие предложения? — Склонил голову набок Райан, заставляя пряди темных волос небрежно упасть ему на веки. — А как же Мия? Она не может мне помочь? — По правде говоря, я не особо уверен, можно ли в нашем положении кому-то доверять… Но я никому больше тебя не могу довериться. И ты, впрочем, тоже. Риа опустила взгляд обратно на ключ в своей руке, поджимая губы. Да уж, положение было так себе. Нет, она знала, что у гонщиков в порядке вещей угонять тачки друг друга или всячески портить их конструкцию изнутри, если выпадет такая возможность. На памяти девушки Райан со своей шайкой из Палмонта не раз подобное проворачивали. Но что делать ей? Она же даже не знает, как это делается эффектно и профессионально, если только на таран не переть! — Риа, ещё кое-что. — Осекает гонщик девушку, вновь обращая на неё свое внимание. — Когда меня привели сюда, я запомнил один коридор, который ведет не через главное отделение штаба, а в приемное. Там ты сразу выйдешь на парковку всех полицейских машин. И ты увидишь её сразу — действуй очень быстро. У тебя только одна попытка не налажать. И ещё — этот магнитный замок легко сбить ногой. Я не пытался, но слышал упоминания от конвоиров об этом. Девушка стояла, словно парализованная с опущенной головой и стеклянным взглядом. Ощущение, что это бесконечное бремя на девичьих плечах и что она никогда не сможет избавиться от этого давило на неё. Она не справится. Облажается. В лучшем случае — просто убьют. В худшем — она сядет под любым предлогом. Видимо, в Рокпорте не особо церемонятся с тем, кто ты и сколько тебе лет — если ты потенциальная опасность для простых граждан, то добро пожаловать на жизнь в четырёх стенах, питаясь плесневелой кашей и водой с цементом. — А что насчёт Чёрного Списка? Что я должна знать, перед тем как добровольно суну им голову в пасть? — Я сам особо о них мало знаю. Но знаю точно — эта шайка моральных уродов, которые не видят никакой преграды на своём пути. Отморозки во главе с Рейзором — их новый главарь и последняя ниша в стритрейсинге. Урод подставил меня, и я оказался здесь. Без машины. И без чести. Райан отстраняется от прутьев камеры, прислоняясь спиной к ним. — У меня были все шансы показать этому сукину сыну своё место. Но я его недооценил. Очень недооценил. Риа поводит плечами, усмехаясь: — То есть, ты предлагаешь мне тягаться с каким-то придурком, который ещё не так прост, как кажется? Да я точно облажаюсь! — Слушай, ты ещё не пробовала, чтобы сразу сдаваться. — Райан оборачивается через плечо, хмыкая. — Помнишь, что однажды сказал Дариус, когда нам пришлось играть в казино с гонщиками Восточного Побережья из Чикаго? — «Тот, кто не идет ва-банк, уже проиграл.» — Повторила с низким тоном в передразнивании Риа. — Но это, блин, не Палмонт и не просто игра в покер! — Риа, — Райан кладет ладони на щеки девушки, оставляя пыльные следы на ее мягкой коже. — Если бы я не был уверен, что ты справишься, я бы предпочел, чтобы это дело было закрыто, и ты продолжала жить в более хороших условиях, а не в Олдервуде. Но раз ты здесь — значит подсознательно веришь, что справишься. Риа делает шумный вдох. Купер был прав. Что её побудило сорваться сюда, обратно в недры временного содержания? Что заставило сорваться из города чёрт дери куда и неясно с кем? Она сама выбрала этот путь. Сама признала то, на что идёт. И уже поздно сдавать по тормозам, раз уже придётся выруливать рулевое колесо против часовой стрелки, и вжимаясь о кресло, гнать по дороге вперёд. Впрочем, как она это и сделала.***
В это же время. Мия не раз наблюдала знакомые лица в полиции, задержанные на каких-либо косяках, в ходе которых гонщики сами попадали под стражу. Кто-то невовремя затормозит на повороте — и несколько патрульных машин зажмут спорткар прямо на обочине. У кого-то выгорит весь закись азота на таране Носорогов. Ну, и сотня ещё вытекающих причин, в ходе которых стритрейсеры оказывались здесь. И исключением не был и Тэз. Придурок с горящей головой, у которого в самом деле были не все дома, но этому шумахеру ещё и добровольно дали руль в руки. Точнее, он сам его взял. Таунсенд не была уверена, при каких обстоятельствах хлюпким патрульным удалось задержать эту бомбу замедленного действия без вреда себе, учитывая пристрасть Винса нападать на полицейских с имеющимся холодным оружием — однако, его ярые попытки вырваться из хватки ведущих полицейских по отделению прекрасно контрастировали с льющимся потоком словесной брани: — Уроды, вы даже не представляете, с кем связались! Я вас всех убью нахрен, если не выпустите меня! — Старые добрые знакомые...Не так ли, офицер Таунсенд? — Кросс хмыкает, когда парню отвешивают звонкий удар в области челюсти, ненадолго затыкая его, прежде чем осадить перед опросом. — Здесь не нужно моё участие. — Сплюнула девушка, отведя взгляд в сторону. — Мия? — Оклик гонщика, усевшегося за стол перед допросом, заставляет Таунсенд осечься, напрягаясь. — Тебя что, тоже эти ублюдки накрыли? — Да-а, типо того. — Отмахнулась Мия, шмыгая носом. Всё ещё больно. Козёл. — У Мии личные счёта с полицией, — встрял диалог гонщиков сержант, пройдя ближе к Тэзу. — А ты, щенок, больно поверил в себя? Дай угадаю: твоя очередная вспышка агрессии привела тебя сюда, не так ли? Тэз смеётся, поджимая губы. Поднимает взгляд, цедя: — Я Бог этих дорог. Я оказываю честь быть здесь. А вы, уроды, только и можете, как гнаться и гнаться, как адские псины, только за лучшими гонщиками вам в жизни не угнаться. Рано или поздно — вы будете трупами, а я буду лишний раз проезжать на ваших гнилых костях с особым удовольствием. Миа поводит плечами, отворачиваясь к окну, выходящему на парковку отделения. Да-а, эти слова были в духе Винса. Сколько подобных она слышала, находясь в Чёрном Списке? Пальцев на руках всей полиции не хватит, чтобы сосчитать. Поэтому к нему были предвзяты в этом сообществе. Его боялись, не рискуя поднять его выше в списке. Страшно представить, что этому человеку взбредёт в голову, если он получит всю власть… — Ты Бог, несомненно. — С нескрываемым сарказмом отвечает Кросс, выпрямляясь. — А я — атеист. И знаешь что? Богохульство — отдельная статья в законе. Как и гонки, запрещенные в Рокпорте уже давно. Не повезло тебе оказаться в мою смену здесь. Таунсенд вздыхает, слыша вновь истерический смех гонщика на слова мужчины. Но продолжительная брань в перетягивании каната Тэза и Кросса становится ей безразличной, когда она видит знакомый силуэт с цветными волосами, буквально просачивающийся мимо парковочных полицейских машин, мотая головой из стороны в сторону. — Риа?.. — Шепотом задала себе этот вопрос Мия. Не может быть… Как она выбралась с этажа выше мимо отделения и осталась незамеченной? Как она обошла Симону — настоящего стервятника?! Внезапно, скрежет рации Кросса заставляет офицера обернуться в его сторону. Он с раздражением на лице зажимает кнопку на оперативной кобуре с пистолетом, сплёвывая: — Слушаю. — Кросс, это…это какая-то хрень! — Слышится голос Бейли по другую сторону частоты. — Девчонки здесь нет! Эта сучка сбежала через окно прямо у меня под носом, и на проходных порезана проволока! Я предполагаю, она держит путь за пределы отделения! — Что значит «сбежала»?! Хочешь сказать, тебе утёрла нос какая-то салага?! — Рявкнул Кросс. А затем, с небольшой паузой, поднимает взгляд на Мию. — А, кажется, я понимаю в чём тут дело. — Что? — Хлопнула ресницами девушка. — Капрал Бейли, переведите линию на общую и отдайте приказ лично от меня — во что бы то ни было найти эту девчонку и остановить всеми возможными способами. Даже ценою её же жизни. Нам не нужны свидетели из вне. — А если она уже за пределами полиции? — Тебе пошагово рассказать, как преследовать преступников?! — Вздохнул Кросс, поведя плечами. — Ладно. Чёрт с ним. — Он кивает патрульным в сторону Тэза. — Этого в камеру. А вы, офицер Таунсенд, пройдемте со мной. — К-куда? — С искренним недоумеванием спрашивает Мия. — Эта девка не убежит за пределами города, и если здесь её нет — она явно недалеко отсюда. Прокатимся с ветерком и кровью. Кросс ударил руками по карманам брюк, рыща ключи от автомобиля. Но не обнаружив их, подключает напарницу обратно: — Симона, где мои ключи, чёрт возьми?! — Кросс, не владею информацией. Дубликат остался у меня, как мы и договаривались. Стоп, подождите минутку… — Женщина на секунду замолкает, отвлекаясь на пищащее уведомление с заднего фона. — Сработала сигналка. Видимо, липовая. — Твою мать. — Сплюнул Кросс, отбросив рацию. После, он оборачивается к Мии обратно. — Как думаешь, кто бы это мог быть? Мия молчит, поникнув. Бросает взгляд в сторону окна. — Лишь бы она успела. — Не переживайте, офицер Таунсенд. — Издается слабый щелчок заклёпки с кобуры пистолета, а после — щелчок снятия предохранителя. — Кто бы то ни был, у него определенно нет выбора.***
В это же время. В голове всё ещё была странная пустота. Казалось, что Купер потеряла себя по жизни, пробираясь мимо машин едва ли не на четвереньках, замирая за одним из капотов полицейского бобика, когда двое патрульных выходят наружу, прежде чем уехать в неизвестном направлении. Что она сделала не так? Почему она не могла жить просто как несчастный подросток минимум пять лет — а по наступлению двадцати одного года свалить в небытие, очнувшись в пьяном угаре где-нибудь под мостом — но должна сейчас прямо под носом власти карабкаться по земле вниз с угону тачки далеко не мимо проходящего человека, который не побоится испачкать свои руки кровью подростка?! Не вовремя выпрямившись, стукнувшись лбом о корпус спортивного автомобиля с черно-белыми винилами, Риа с ругательствами под нос потирает ушибленное место. И только уже постепенно выпрямившись, зависнув на уровне двери водительского места, могла более детальнее рассмотреть тачку сержанта, которую ей поневоле оседлать и пустить в пляс по дорогам в контрасте со своим неумением водить и поддаваясь воле ситуации. Интересно, сколько лошадок под капотом этого спорткара, и сколько уже гонщиков она смогла обогнать, прежде чем забрать их свободу? А колодки от какого производителя? Хм, а что насчёт времени разгона? Так, соберись. Хватит поддаваться на машинные чары. Опустившись на корточки, Риа вынимает из кармана кусок украденного стекла. И пусть навыки взлома уже были не такими отточенными и идеальными — она подавно не общалась с той компанией, предпочитая вести более спокойный образ жизни. Но когда от просунутого острого лезвия в щель замка двери издается щелчок, девушка довольно хмыкает. Всё таки, не всё потеряно. Сердце замирает от волнения, пока замок не поддался под усилиями Купер. Дверь начала медленно раскрываться словно открывая путь к запретному плоду. Что в принципе было правдой. Может, ещё не поздно сдать назад? Может, оно того не стоит? Риа медленно открыла дверь, стараясь не привлечь к себе лишнего внимания. Она осторожно проскользнула внутрь спортивной машины и села за руль. Ее тело охватила дрожь, а от волнения у нее слегка затуманился взгляд. Кожаный салон автомобиля и подвески на зеркале заднего вида в форме пристёгнутых наручников морально давили на девушку еще сильнее, словно во втором кольце наручника обязана быть чья-то рука, иначе толку от них было никакого. И скорее всего, эта рука будет именно Купер. Риа не была уверена, что именно она сделала не так, учитывая свое базовое знание о том, что при запуске двигателя ключ зажигания нужно поворачивать по часовой стрелке. Однако, несмотря на то, что зажигания не было, внезапный вой сигнализации так сильно ударил по мозгам, что на пару секунд она даже потерялась в пространстве. И привел в чувства бешеный приток адреналина, пока она не увидела группу полицейских, выбежавших на звук — в том числе и сержант Кросс, который явно был не в лучшем расположении духа из-за открытого угона его машины. Она видела Мию, что в отличие от других выглядела не так уверено и смело — буквально забитая, с ссадиной под глазом и красноватой переносицей с хроническим страхом в тёмных глазах. Странно было бы сказать, но кажется, Купер поняла по выражению взгляда Мии всё. Без единого слова. Или даже намёка. Ей конец. — Ни с места! — слышится крик из собравшейся толпы, окружившая Корветт спереди. Вытянутые пистолеты только больше подливали масла огонь, и Риа уже понимала — это фиаско. Она не успела сделать ничего, а уже облажалась по полной. Медленно поднимая руки с рулевого колеса, она замирает, наблюдая за чужими движениями по другую сторону: — Уважаемая Купер, — громко сказал Кросс, спустившись на ступень ниже и вытянув пистолет вперёд, — Это нехорошо — брать вещи, которые по праву не принадлежат вам. Вы сами это прекрасно понимаете. Пожалуйста, немедленно выйдите из машины, иначе мы будем вынуждены открыть огонь! — Л-ладно, ладно. Риа, открыв дверь, вытянула руки вверх. Переставляя ноги с педалей на землю, она случайно задела педаль газа, которая была настроена на минимальное давление для быстрого разгона. Это заставило машину резко податься вперед, едва не наехав на группу полицейских. Вцепившись мёртвой хваткой обратно в руль, Риа чудом не выбила себе пару зубов, по инерции резкого торможения с соскользнувшей ноги на педали газа, ударившись головой о панель. Да что сегодня за день то такой?! Медленно выпрямившись обратно, она не успевает даже осознать всю ситуацию, как громкие хлопки выстрелов заставляют ее вжать педаль газа. Под воздействием адреналина она вновь начинает сдавать назад, поворачивая руль в сторону, и врезается в несколько полицейских машин. Под выстрелами Риа опускает голову вниз, чтобы избежать попадания, и перестает видеть дорогу. Теперь весь контроль ситуации происходит на интуитивном уровне, словно девушке завязали глаза. — Остановите её! Остановите немедленно! — Купер услышала громкий голос сержанта, несмотря на громкие звуки выстрелов, которые попадали в стёкла, корпус кузова, двери и другие части Корветта. Когда она поняла, что происходит, первое, что пришло ей в голову, было вывернуть руль против часовой стрелки и, выжимая педаль сцепления, отжать хрупкое ограждение парковочного места. Это позволило ей спуститься с выступа дороги на противоположную сторону, где было шоссе с медленно движущимся трафиком гражданских машин. Тугое колесо поворачивает Корветт дергано, заставляя качнуться в сторону, и сквозь пробитые патрульные машины — выбивает решетчатый забор, и спорткар съезжает в сторону, ударяясь с обочиной боковой стороной с пассажирского сидения. Пробитая дверь чудом не отваливается прямо на разгоне, а автоматический выброс закиси азота на минимальной скорости дёргает тачку вперёд, позволяя быстрее набрать обороты и выйти на дорогу, ударяясь о гражданские машины и сбивая их из-за неумелого вождения Купер. Что говорить о самой Рии — всё происходило, как в больном бреду. Выстрелы, летящее стекло, инерционные удары и мотания тачки из стороны в сторону напоминало какое-то качающее чувство от обильного выпитого палёного алкоголя, когда внутри всё выворачивается наизнанку. Острая боль, поразившая левое плечо, заставило на мгновение увидеть ослепляющие огни боли. Всё таки одна из пуль, выпущенная в открытии огня, попала в саму девушку. И тут Рии стало по-настоящему страшно. Её ранили. Один из выстрелов попал в плечо, близко к части грудной клетки. Багровое пятно на плече с каждым движением и секундой становилось всё больше и больше, и ощущение пульсирующей дикой боли заставило Купер едва ли не выть, удерживая раненной рукой тугой руль, а свободной — прижимать рану во избежание кровопотери. Сквозь пелену боли она выворачивала машину из стороны в сторону, желая как можно быстрее оторваться от преследователей, которые тут же сорвались за угнанной машиной. Но продержалась девушка недолго. Когда только высокие небоскребы на горизонте контрастировали с многочисленными извилистыми поворотами и разломами дороги, на одном из переулков Риа бросила машину прямо посередине дороги под громкие сигналы идущих машин встречной полосы. С хромающими движениями она побежала на пешеходную часть, минуя незнакомые здания. Проникла внутрь одного из них — на жилой балкон чужой квартиры, миновала его с противоположной стороны и выбежала на пожарный выход по ступенькам вниз, чудом не задев раненую руку за один из выступающих прутьев арматуры. Не хватало ещё лишиться и без того раненной руки, оторвав её, серьезно. Горлопанство настигающих сирен не утихали, а будто бы уже застряли в ушах отдаленным эхом. Может, всей погони и не было, а сам звук застрял в её голове, проигрывая одну и ту же пластинку, как самый страшный кошмар? Риа не была уверена. Не была уверена, стоит ли ей сходить на другую дорогу. Она не была уверена, что если она это сделает, то ее не поймают прямо сейчас. Не была уверена — хватит ли сил пробежать еще десять метров, теряя все больше и больше крови. Не была уверена, умрёт ли она сейчас от кровопотери и пули в плоти — или же от контрольного выстрела в голову где-то из засады. Оборачиваясь назад, Купер видела, как за ней тянется рваная красная лента из капель крови, стекающая по ее руке от плеча и заканчивающаяся багровыми разводами на кончиках пальцев. Она буквально давала понять, где сейчас находилась. И это пугало, ведь цепным псом мог быть кто угодно. Как бы ни сам Кросс, лично открывающий охоту за девушкой. Состояние травматического шока отступало. Слабость свинцом наливалась в ногах, а плывущие круги в глазах больше искажали картинку, не давая осознавать происходящее. Душащая паника сильнее затягивала узел на шее — и дело было не в пережитой ситуации. Риа осознавала только сейчас, что она была лишь крошечной мошкой в окружающей среде необъятных размеров. Высокие здания и небоскребы уходили чуть ли не в облака ввысь, а сам административный центр Рокпорта напоминал сердце этого города, давя своими размерами и необъятным пространством. Всё вокруг казалось таким огромным, таким ярким и до приторности современным — прям как Лос-Анджелес с обложек глянцевых журналов о богатой жизни. Олдервуд не стоял и рядом по сравнению с Рокпортом, и пусть даже Риа выросла в одном из похожих городов, окружающая обстановка неизвестного ей места внушала по настоящему животный страх не то что в жилы, а скорее напрямую в костный мозг. Риа продолжала шагать вперед по дороге. Но с каждым пройденным шагом её силы сходили на нет. Что, теперь только ползти вниз, как умирающий протагонист в дешёвом фильме ужасов, моля о пощаде своего обидчика? Пф, ещё чего. Риа была больно гордой. Пока на конце дороги не слышится звонкий свист шин спортивной тачки, отчего у Купер по спине прошлась ледяная тревога новой волной. Вышедший на крутом повороте в дрифте черно-красный Pontiac GTO проносится молнией по дороге вперёд, заворачивая на пешеходную часть почти у ног Рии. Ещё бы пару сантиметров — и ей буквально переехало бы ноги. Такая себе перспектива. — К-какого?!.. — Эй, ты! — Окликнул неизвестный мужчина с бритой головой и в кожаной куртке за рулём Понтиака девушку, опустив стекло вниз. — Давай, прыгай в тачку! — Чего? — Возмутилась Риа, неровно выпрямившись. — Может, ещё и на свидание с тобой сходить?! — Давай без своей остроумности! Я в курсе, кто ты такая и зачем ты тут. Мия мне всё рассказала только что, и если хочешь как минимум выжить — падай рядом. Отряд уже выехал сюда как раз за тобой. Не каждому дано устроить дебош прямо в отделении полиции и угнать тачку сержанта, но об этом другая история! — Почему я должна доверять тебе? Я понятия не имею, кто ты! — Моё имя Роджер. В своих кругах просто Рог. — Так называемый Рог на минуту замирает, оборачиваясь назад. На конце полосы шоссе виднеются яркие вспышки красно-синих цветов, и это не могло не напрячь. — Слушай, давай момент знакомства отставим на потом, окей? Я не горю желанием попасть под стражу по причине укрытия дочери ковбоя под заключением, думаю, тебе не будет от этого лучше. Риа мнётся несколько секунд, сильно морщась вновь от острой боли в зажатом одной рукой плече. Доверять людям в этом городе было для девушки фатальной ошибкой. Она доверилась Таунсенд и чуть не оказалась в тюрьме. Она хотела довериться своему отцу, но теперь находится в потенциальном розыске вместе с угонщиками из Чёрного Списка. Так с чего ей было сейчас отзываться на протянутую руку помощи, если это могло быть какой-то приманкой из вне? Крик сирены становился чётче. Иного выхода, как идти ва-банк — нет. — Чёрт. — Сплюнула Риа, и обходя машину стороной, протискивается через открытое окно внутрь тачки на пассажирское сидение. Понтиак, развернувшись на девяносто градусов, съезжает с пешеходной части дороги, оставляя за собой следы от жжёной шины в виде чёрных полос. Благодаря выбросу закиси азота, спортивная машина тут же трогается с места и скрывается за поворотом, минуя потенциальную опасность в виде людей в форме. И только несколько капель крови, оставленные на асфальте у дороги, обрываются прямо на ней, скрывая след очередного преступника, который находится в высоком приоритете полиции Рокпорта…