Линия судьбы

Юноша, до этой минуты писавший что-то на листке бумаги, поднял руку. — Профессор Каркаров! Мне не совсем понятно тут в анкете отбора на Турнир. — Да, и что же вам неясно? — Это вопрос про чистоту крови. — Насколько я знаю, вы чистокровны, Коморовский? Тогда в чём же вопрос? — Это важно, чтоб там участвовать? — На Турнир отбирают лучших. Больше никаких подобных вопросов, если вам не хочется, чтобы я засомневался, так уж ли вы достойны представлять… — Профессор Каркаров, Ежи задал щас правильный вопрос! — Надо оценивать по способностям, не по тому, кто чьи предки! — И вас это тоже касается, Фрайманн и Тадич! Заполняйте молча! Помните, на Турнир поедут лишь семеро лучших… А вы трое делаете всё, чтоб не оказаться в их числе! С такими-то идеями! У кого-либо ещё из присутствующих тут… есть сомнения в методике отбора? Да, директор Дурмстранга полагал, что лишь чистокровный волшебник может быть достоин эдакой чести. Директора других школ-участниц были… терпимее к статусу крови, выбирая кандидатов с точки зрения показанных ими до этого умений. Нет, не сказать, чтобы у Игоря Каркарова состав был слаб; однако же он желал отобрать исключительно тех, в чьём роду поколения и поколения из одних только волшебников. Других он считал неспособными оказаться хотя бы на равных с чистокровными — а уж тем более лучше них. Тем временем в Хогвартсе. — Блин, кто это придумал вообще? «Не моложе шестого года», тоже мне! Зато какой приз себе отхватит тот везунчик, который в нём победит! — Эти ограничения не просто так! Ты ж слышал, что сказал Дамблдор, Рон. На Турнире в прошлом гибли люди! — Тогда очень жаль, что Малфой также по возрасту не проходит. А может, как-то попытаться пропихнуть его на этот… — Гарри! — Что, Гермиона? — А интересно, кто приедет? Какие ещё школы будут участвовать? — Как правило, в Турнире Двух Частей Света принимают участие семь самых лучших школ Евразии. И одна из них — Хогвартс! Шесть других — Дурмстранг, а он в горных лесах Северной Европы, Шармбатон, в горах Франции, Бао Ци —в Китае, Махотокоро в Японии, Джинн-Сарай в Средней Азии, Колдовстворец в России. И из этих школ, по традиции, отбирается по семь лучших студентов. Раньше возраст его участников не был ограничен. Ныне эти ученики должны быть никак не моложе шестого года — если речь идёт о Хогвартсе — либо уже успеть пройти того же уровня учебную программу в своей школе… Во всяком случае, нигде этого не изучают раньше пятого года, как в Махотокоро. — Так… значит, мы, французы, кто-то из Северной Европы и из Средней Азии и русские, японцы и китайцы? — Не совсем, Стелла… В Бао Ци учатся, к примеру, и индийцы, и вьетнамцы… и тайцы, и многие другие. В Шармбатоне не только французы, но и итальянцы, и испанцы, и португальцы. В Дурмстранг идут ребята и из Восточной Европы, но у этой школы очень плохая репутация: говорят, там изучают тёмную магию. — Мне не показалось, что Данка… — Возможно, она и не брала этот курс… но во всяком случае — там это один из возможных для изучения предметов. — Может быть, не так всё плохо, Герми. Родители рассказывали как-то, что на аврорских курсах есть предмет, теория тёмной магии. Конечно же, её изучают, не чтоб применять, а чтоб распознать… А как ты узнаешь, что заклятие, ритуал или зелье тёмномагические, если тебе они вообще не известны? — Да, я об этом не думала… но говорят, что прошлое директора этой школы… в общем, он-то уж точно тёмный маг. Его зовут Игорь Каркаров, и я слышала, он из тех, кто был на стороне Знаете Кого. После его исчезновения этот Каркаров быстренько сменил пластинку. Однако я думаю, на самом деле-то он только и ждёт его возвращения. — Когда они сюда прибывают? — Тад, ты что… не слушал Дамблдора?! Он же сказал, первого октября. — Да я просто задумался немного. Месяц пролетел довольно быстро. Вот прилетела первой на крылатых конях карета Шармбатона; приплыл корабль Дурмстранга, вынырнув прямо из вод пришкольного озера; японцы прибыли на место на громадных буревестниках, представители Бао Ци вышли из вихря лепестков, который возник сам собою во дворе Хогвартса. Ребята из Средней Азии прилетели на коврах-самолётах: у них там они были разрешены. Русские тоже летели, но на неких неизвестных Гарри конструкциях из выдолбленного дерева, управляемых мётлами, каждая из таких вмещала по одному человеку. От каждой школы прибыло по семеро учеников и их директор. И директрисой Шармбатона оказалась весьма крупная женщина, что звалась Олимпия Максим. Игорь Каркаров был темноволосый, с небольшой бородкой. Директор Бао Ци был старше всех, его седые волосы и морщины говорили об этом. Возможно, только Дамблдор мог бы посоревноваться с ним в старости. А директор Махотокоро был, напротив, судя по всему, моложе всех. Директор школы Джинн-Сарай, как и директриса Колдовстворца, по возрасту особенно не выделялись. Дамблдор, разумеется, поприветствовал каждого из них. — Добро пожаловать в Хогвартс! Я рад знакомству с вами. Прошу вас и ваших студентов пройти в Большой зал, будет пир в честь вашего прибытия. Некоторые из прибывших с интересом оборачивались на Гарри и его шрам. — Ли Пинг Лиан, — улыбнулся ему один из китайских студентов. — Прости, но я не до конца тебя понял. — Ли Пинг Лиан, — повторил юноша, на этот раз немного помедленнее. — Извини, а можно то же самое, но по-английски? А то я не очень понимаю. — А меня так зовут. Ли Пинг Лиан. — Ааа, так бы сразу и говорил! А то мы тут гадаем, то ли тебе хочется в туалет, то ли ты хочешь поговорить о погоде. На пиру подавали не только те блюда, что обычно были на пирах в Хогвартсе, но также блюда тех стран, из которых прибыли гости. Некоторые из таковых Гарри не то что ни разу не пробовал, но даже не знал по названиям… Впрочем, он был не одинок: то и дело кто-нибудь спрашивал у соседа, что перед ним. И, конечно, же, звучали вопросы, кто и почему решил участвовать. — Хочу, чтобы отец мной гордился. — А без этого разве не будет? — Да будет… Но так-то ещё больше! — Я хочу доказать себе и другим, что я чего-то стою сам по себе — без девяти поколений волшебников за спиной. — Решила попробовать. — Я магглорождённая — хочу показать этим чистокровкам, что я не хуже. Гарри узнал, что «Пинг Лиан» означает по-китайски «спокойный лотос», и что парня-японца, сидевшего за их столом, зовут Тадаши; что эти рыбные рулеты с томатным соусом — это итальянское блюдо, и что бигос делают из капусты. Друзья познакомились со Сладжаной Тадич: та была белокурой, сероглазой и единственной из сестёр, кто пока что не окончил школу. Поняли, что баоцзы делаются из теста с начинкой из мяса и овощей. Поболтали с итальянцем по имени Марко и со шведом Сванте. Они узнали, что Джинн-Сарай находится на берегу какого-то озера, а не в пустыне, как они думали. Озеро очень красивое, но для немагического люда выглядит заболоченным — чтобы не привлекать особо. А саму школу магглы не видят, для них то просто заболоченный берег с камышами — и мало кто знает, что в селе рядом есть и волшебные семьи… Тут Гарри внезапно почуял на себе чей-то пронзительный взгляд. Парень напротив глядел на него, чуть улыбаясь, с интересом и будто изучая. И Гарри мог поклясться, что где-то уже недавно видел такой взгляд, но не мог припомнить, где и у кого. А парень всё продолжал его рассматривать. — Да, я Гарри Поттер, — вздохнул Гарри и сдвинул волосы со лба. — Вот шрам… Да, он похож на молнию, видишь? — А я не спрашивал, как тебя зовут, но раз уж ты мне представился — думаю, надо сделать то же, — юноша протянул свою ладонь, — Ежи. Гарри пожал руку, а Ежи воскликнул: — Так ты… Гарри Поттер! Только сейчас дошло… Я просто смотрю — знакомым вроде кажешься, а не вспомнить, где я тебя встречать мог… Решил разглядеть получше, чтоб вспомнить, может. А ты Гарри Поттер, оказывается. — А я подумал, что ты хочешь на шрам посмотреть. Ты же из Дурмстранга? — Да, из Дурмстранга, я заклинатель. — Кто ты? — стало интересно Гарри. — У нас так на пять отделений делятся. Воины, учёные, лекари, заклинатели, и политики. У вас не так? — Нет, у нас четыре Дома, — Гарри стал объяснять, по какому принципу в Дома отбирают студентов. — Да? А если ты умный И смелый? Или если хитрый, но при том благородный? — Тогда Шляпа предлагает тебе выбор, какой Дом нравится, в тот и иди. — Вот в Махотокоро, я слышал, вообще нету отделений или Домов, все вместе, но делятся на учебные группы человек по восемь-десять… А в Колдовстворце до третьего года не распределяют. И у нас только на втором… когда уже ясно, к чему есть склонность. Я вот хорош в чарах, превращениях, заговорах. А как думаешь, могут меня выбрать? — Вполне, — пожал плечами Гарри. — А вот профессор Каркаров считает, я могу не оказаться… достойным. — Почему? — Говорит, слишком хорошо отношусь к немагам — он считает, что юноша из такой семьи, как моя… вот, например… Ежи начал перечислять фамилии, что в основном кончались на «ский», назвав несколько, он спросил: — Слыхал о таких? — Нет… — помотал головой Гарри. — Жил бы у нас — слыхал бы уж точно. Это всё моя родня. Магические семьи Польши… Почти все магические семьи в каждой стране в родстве, ты в курсе? Иногда бывает и между странами. Сам я — Коморовский, и… не будь я им, наш директор и не взял бы меня сюда. — О! — вспомнил Гарри. — Эту я слыхал как-то. Искатель вашей сборной. — Хах! Мой брат. Старше на два года — ему уже двадцать… Ты интересуешься, насколько я вижу? Сам-то играешь, а? На каких позициях пробовал? Метла у тя какая? Сколько разгоняется? — Играю, конечно! Я в сборной Дома. Я тоже искатель, но вне школы пробовал играть и чейзером. Мой первый папа в школе был чейзером. Джеймс Поттер… А папа Северус, который у меня сейчас, предпочитал квиддичу зелья. С ними у меня тоже весьма неплохо, кстати. Что касается моей метлы… Они поговорили немножко о квиддиче и обсудили последние модели мётел. А затем Ежи спросил: — Сам-то поучаствовал бы? Ну, в этом, в Турнире. Если б постарше был? Тебе вообще сколько, вроде пятнадцать? — Четырнадцать мне. Поучаствовать?.. Не знаю, может, и стал бы. Вообще, что это за Турнир? Что за задания там? — Сам не в курсе. Говорят, каждый раз разные. То чудовище победи, то найди что-нибудь, а то загадку разгадай. Нас от каждой школы изберут по мальчику и девочке… Как именно, тоже не знаю. Мы ж тоже в начале года первый раз о Турнире-то услышали. — О, нам щас Дамблдор всё объяснит! Вон как раз из-за стола встаёт, смотри. Значит, щас будет речь.