Сестра Хасеки

      Руфина всю ночь не могла сомкнуть глаз. Тревога за сестру была намного сильнее усталости, из-за чего бессонница одолевала девушку.       Кто мог отравить ее сестру? Ответ был очевиден — Махидевран-султан. Хотелось в эту же минуту сорваться с места и придушить мать наследника собственными руками, совсем не задумываясь о последствиях и своей жалкой жизни. Но сделать это было невозможно, ведь черкешенка в данный момент мучалась при сложных родах. Хоть как-то Бог наказал ее за те злодеяния, которые она творила.       Как же Элиф будет жить без сестры? Хюррем осталась единственным родным человеком в этом злом и страшном мире, где любой готов предать тебя за горстку монет, где нет места любви и верности, где каждый сам за себя.       Соленые слезы скатывались по щекам, а рыдания заполонили небольшую комнату для служанок, в которой девушка проживала вместе с Ягмур-хатун. Соседка в эту минуту сидела рядом с Руфиной и пыталась хоть как-то поддержать бедняжку. — Лекари помогут ей, не переживай так сильно. — в который раз мягко твердила хатун, но золотоволосая отказывалась в это верить. — Слушай, давай помолимся? Молитва помогает очистить душу и разум. — Я не приняла ислам. — коротко ответила Элиф, вытерая влагу с глаз. — Тогда, давай я помогу тебе стать мусульманской. — легкая улыбка появилась на лице Ягмур, она надеялась, что нашла способ увести мысли своей подруги в другое русло. — Хочешь?       Руфина задумалась. Стать мусульманкой значило отказаться от всего того, что родители вбивали ей в голову с самого детства. Не то, чтобы она была очень набожной, благо бабушка, в доме которой Элиф пропадала днями, а иногда и неделями, наоборот утверждала той, что Бога нет и в молитвах также нет смысла, ведь они отправляются в пустоту и никто на них не ответит.       С другой стороны, принять ислам было выгодно — благосклонность Хатидже султан к ней в миг возрастет, что определено обрадовало ее. — Я согласна. — коротко ответила Руфина и Ягмур не медля начала приготовления.

***

             Рассвет уже во всю поглотил ночь, и на небе появилось яркое солнце, которое пробивалось во все окна Топкапы.       Роды Махидевран-султан на удивление закончились довольно быстро, несмотря на то, что были они очень тяжелыми — султанша потеряла много крови, из-за чего ее тело сильно ослабло.       Последнии потуги выбили остатки жизненной энергии из женщины и, как только ребенок был изъят из ее чрева, она откинулась на шёлковые подушки, пытаясь отдышаться. Султанша уже бы провалилась в царство Морфея, но ей необходимо было узнать пол ребенка. — Кто у меня? — прохрипела Махидевран, осипшим от криков голосом. — Госпожа... — обе повитухи переглянулись и на мгновение смолкли, не зная, как лучше преподнести эту весь матери наследника. — У вас родилась чудесная девочка! — на одном дыхании пролепетала одна из женщин и с опаской отошла назад, страшась гнева госпожи. — Девочка? — возмутилась Махидевран, недовольно глядя на сверток в руках другой повитухи. Эта ужасная новость в миг сняла с нее всю усталость. — Это точно девочка? Дай ребенка сюда! — девушка протянула руки в требовательном жесте. — Да, султанша, у вас прекрасная, а главное здоровая дочь. — выдавила улыбку хатун, передавая дитя матери.       Черкешенка быстро распеленала ребенка, и убедившись, что родила девочку, жалобно застонала.       Ей не нужна была эта чертова дочь! Как она посмотрит султану в глаза, когда обещала подарить тому еще одного наследника?       Кстати о падишахе, Махидевран и не заметила как ее покои заполонила османская династия, а во главе встал сам Сулейман.       Мужчина с нежностью взял на руки новорожденную и начал шептать молитву. Церемония именинаречения прошла быстро и вскоре всем стало известно имя малышки. — Твое имя Разие. — в последний раз проговорил повелитель и еще немного полюбовавшись на ребенка, передал его в руки Валиде.       Хафса с любовью осмотрела внучку, потом перевела рассерженный взгляд на Махидевран и вместе с Хатидже удалилась из покоев не произнеся и слова. — Я обо всем знаю, радуйся, что Хюррем осталась жива, как и наш с ней ребенок. Ты сегодня родила мне прекрасную дочь, если бы не она, я бы давно приказал задушить тебя. — злобно произнес султан и направился на выход из комнаты. — Повелитель! Простите свою глупую рабыню, я не знала, что творю! Не отказывайтесь от меня! — за спиной мужчины раздались жалобные мольбы Махидевран, но он не стал поворачиваться к ней. Быстро открыв дверь, султан оставил девушку одну.

***

      Ближе ко дню весь дворец узнал об отравлении Хюррем, ее счастливом выздоровлении и рождении новой госпожи. Казалось, все эти события сильно взбудоражили обитателей Топкапы. Среди рабынь всю следующую неделю гуляли различные сплетни, но Элиф они, как и всегда, особо не интересовали.       Руфина желала увидеться с сетрой, крепко обнять ее и просто поговорить о чем угодно. К сожалению у нее никак не получалось этого сделать, ведь рыжеволосая еще несколько дней буквально жила в покоях падишаха, настолько он сильно переживал за нее.       Еще напрягало русинку то, что Махидевран никак не наказали. Все знали, что отравление беременной Хюррем дело рук черкешенки, но никто об этом говорил. Этот факт будто нарочно все игнорировали, как бы Элиф не пыталась поднять эту тему. Видимо, мать наследника обладала слишком большим влиянием даже на членов династии. Конечно, если бы у нее не было Мустафы, дело обстояло бы совсем по-другому, но в нынешней ситуации поделать с этим никто ничего не мог. Даже падишах не предпринял никаких мер, разве что наградил весеннюю розу своим безразличием и холодом, но этого было крайне мало за такой проступок. — Госпожа. — неожиданно для всех в покоях Хатидже-султан появилась Нигяр-калфа. — Хотела спросить, можно ли забрать Элиф-хатун на некоторое время, если у вас к ней нет никаких поручений? — Что-то случилось, Нигяр? — Видите ли, Хюррем-хатун уж очень хочет ее увидеть. — А-а-а, так вот в чем дело. — султанша улыбнулась, оглядываясь на свою служанку. — Ступай к сестре, Элиф. — Хатидже кивнула в сторону калфы.       Руфина просияла от счастья и поблагодарив султаншу, быстро направилась за Нигяр-калфой.       Пройдя мимо нескольких коридоров, девушки остановились около дубовых дверей. Русинка странно взглянула на калфу, на что та ответила ей хитрой ухмылкой и открыв проход в покои, пропустила в них служанку султанши.       Войдя внутрь, Элиф слегка приоткрыла рот от удивления. По середине комнаты на дорогой софе восседала ее сестра.       Увидев друг друга, Руфина и Александра первым же делом крепко обнялись. — Я так переживала за тебя. — прошептала Элиф, не желая выпускать рыжеволосую из своих рук. — Я знаю.       Простояв так некоторое время, Руфина все-таки отстранилась от сестры и принялась забрасывать ту различными вопросами, при этом внимательно рассматривая убранство комнаты. — Полагаю, это твои новые покои? — Да, Валиде-султан мне их предоставила. — с гордостью произнесла рыжеволосая, слегка вскинув голову. — Сама Валиде? Она же тебя терпеть не может. — Возможно, но после покушения она так испугалась за своего нерождённого внука, что быстро приказала приготовить мне покои и назначила еще нескольких служанок. — Вот это щедрость. — саркастично заметила золотоволосая. — Было бы прекрасно, если бы она еще Махидевран-султан сослала во дворец плача.       Руфина подошла к дивану и присела на него, спиной облакотившись об стену, занимая удобную позу. На столе стояла тарелка с различными фруктами и девушка взяла из нее сочное яблоко. Рядом с ней расположилась Хюррем, задумчиво глядя на сестру. — Дворец плача? — переспросила рыжеволосая. — Да, ну или старый дворец, туда ссылают всех ненужных слуг или провинившихся рабынь. — Тогда и вправду было бы прекрасно отправить туда эту тварь. К счастью, Аллах уже послал ей кару за ее грехи. Она ведь родила дочь, вместо сына. — наложница падишаха удовлетворенно улыбнулась и перевела взгляд на сестру. — Страшное это место, рожаешь девочку и в миг становишься никому не нужной. — Такие тут нравы. — пожала плечами рыжеволосая. — Сама ведь мне когда-то сказала, что нужно смириться. — А также я говорила тебе, что не нужно было влезать во все это и становится фавориткой султана. — напомнила Руфина, поедая хрустящее яблоко. — Зато я теперь не буду ни в чем нуждаться. Та бедная жизнь навсегда забыта. Скоро буду в шелках купаться, и поедать самую вкусную еду, которая мне и не снилась. — И пожертвуешь ради этой роскоши, своим покоем и будущем детей. Понимаешь, что как только родится мой племянник, ты вступишь в эту кровавую борьбу за трон? Если он не станет падишахом, то шехзаде Мустафа казнит его, и остальных своих будущих братьев. — Да, знаю, Нигяр рассказала мне об этом законе. — Хюррем вскривилась, одна мысль обо всем этом была ей противна. — Не переживай, я сделаю все, чтобы именно мой сын стал править после своего отца. Раздавлю каждого кто встанет на моем пути: Махидевран, Мустафа, Валиде, Ибрагим... — начала перечислять список своих врагов русинка. — Ибрагим? Это кто? — Хранитель покоев, он защитничек Махидевран и ее отпрыска. — ядовито выплюнула рыжеволосая, складывая руки на животе. — Хранитель покоев... — задумчиво произнесла девушка и в голове сразу возникла ее недавняя встреча с этим мужчиной. — У него кстати что-то с Хатидже-султан, они часто видятся во дворцовом саду. — Да, это я уже поняла. — Я ему так и сказала, что в любой момент воспользуюсь этим, чтобы уничтожить его. — Только себе хуже сделаешь, если уже не сделала. — Это еще почему? — изумилась Хюррем, девушка была уверена в том, что угрозы должны подействовать на Ибрагима так, как нужно ей. — У него есть все: власть, статус, благосклонность падишаха и его семьи. Ты выбрала для себя слишком серьезного соперника. — Возможно. — недовольно хмыкнула рыжеволосая. — Но у него нет любви султана, такой любви, которая может горы свернуть.       Элиф на эти слова лишь закатила глаза, не став разрушать воздушные замки, которые настроила Хюррем. Какая же ее сестренка была наивной и легкомысленной.

***

      Спустя некоторое время со дня того самого инцидента с Хюррем и его с ней разговоре, Ибрагим как обычно проводил свой вечер за стопкой нескончаемых бумаг, которые стоило разобрать именно сегодня, дабы не мучиться с ними всю оставшуюся неделю.       Но в голове его застряли мысли не о государственных делах, а о рыжей наглой рабыне, которая посмела ему угрожать. Когда же она успела прознать про его встречи с Хатидже?       Отбросив очередной договор на край стола, мужчина откинулся на спинку стула и принялся размышлять, как будет лучше поставить на место эту Хюррем-хатун.       Идея к нему пришла быстро, нужно было действовать через ее привязанность к падишаху. Не желая терять времени, Ибрагим вскочил со стула и открыв дверь, приказал страже, стоящей снаружи, привети к нему Сюмбюля-агу.       Евнух примчался быстро. Ага тяжело дыша, стоял напротив Хранителя покоев, ожидая от него каких-либо указаний. — Сюмбюль-ага, скажи мне, у Хюррем есть близкая подруга в гареме? — Простите, но не припомню, чтобы она с кем-то хорошо общалась. — евнух странно покосился на Ибрагима, не понимая зачем ему понадобилась эта информация. — Все равно должна же быть хоть одна девушка, что расположена к ней. Разве у нее нет служанок, с которыми хоть как, но должны быть установлены доверительные отношения? — Она близка только со своей сестрой, Хранитель покоев. Ну и немного общается с Марией-хатун, но подругами назвать их язык не повернётся. — Точно, сестра... — загадочно протянул Паргалы и присел за письменный стол. — Да, помните, тоже с рыжими волосами, я ее вам предлагал выбрать вместо Хюррем, еще тем вечером перед праздником для падишаха.       В голове мужчины в миг возникла картинка с воспоминаниями того дня. Взгляд зеленых глаз, который устремился на него из главной комнаты гарема. Позже он видел ее же на терассе Хатидже-султан, быстро однако она успела стать служанкой госпожи.       Ибрагим усмехнулся своим мыслям, после чего повернулся к Сюмбюлю, который так же неподвижно стоял в центре комнаты, ожидая дальнейших распоряжений Хранителя покоев. — Как там зовут эту хатун? — Элиф. — Сегодня вечером Элиф-хатун пройдет по золотому пути, приготовь ее для султана.

***

             В этот вечер Хатидже-султан отпустила Руфину отдыхать раньше обычного. Девушку это немного удивило, ведь Ягмур так и осталась прислуживать султанше.       Золотоволосая попыталась отбросить от себя эти мысли и сосредоточиться на более важном деле. Ей нужно было как-то уберечь сестру от нападок Махидевран, а сделать это будучи обычной служанкой казалось невозможным.       Войдя в свою комнатушку, которую она делила вместе с Ягмур, девушка собиралась подготовиться для втречи с сестрой. Из-за большого количества обязанностей, русинка не всегда успевала следить за своим внешним видом, вот и сейчас посмотревшись в небольшое зеркало, которое ей подарила Хюррем, золотоволосая увидела перед собой не самую приятную картину: красивые огненые волосы были растрепаны, под глазами виднелись синяки из-за недосыпа, губы потрескались от холодного ветра и вечного прибывания на сквозняках.       Дверь позади скрипнула, что заставило девушку отвести взгляд от своего отражения и обернуться. На пороге комнаты, хитро прищурившись, стоял Сюмбюль-ага. — Элиф-хатун, я к тебе с хорошей новостью. — Неужели Махидевран-султан выслали из дворца? — отвернувшись, невозмутимо поинтересовалась золотоволосая, прекрасно понимая, что евнух имел ввиду что-то совсем другое. — Побойся Аллаха! — вскричал Сюмбюль и войдя вглубь комнаты, прикрыл за собой дверь, но перед этим осторожно огляделся по сторонам, убеждаясь, что никого в коридоре нет. — Конечно же нет, как ты могла подумать, что султаншу отправят в ссылку, немыслимо! — Ладно, ладно, ближе к делу, Сюмбюль-ага, мне нужно еще к Хюррем успеть наведаться. — А вот это вряд ли у тебя получится. — Элиф вновь обернулась, сверля евнуха недоуменным взглядом. — Как это не получится? Кто же мне помешает? — усмехнувшись, девушка отложила зеркало в сторону и полносью развернулась в сторону аги. — Тебя приказано было подготовить к ночи с самим султаном. — тон, которым говорил Сюмбюль, вмиг изменился, стал холодным и серьезным. — Что? — русинка опешила, не сразу поняв смысл произнесённых евнухом слов. — По «золотому пути» пройдешь сегодня, что непонятного? — слегка раздражённо пролепетал ага и приблизился к наложнице. — Пошли, хамам уже приготовили, девушки ждут. — Сюмбюль попытался взять Руфину за локоть, но та мигом его отдернула. — Я никуда не пойду! Я служанка Хатидже-султан, я не могу просто так оставить свои обязанности! — вскричала Элиф, все еще не до конца осознавая происходящее. Как она может пойти к султану, когда ее сестра в него настолько влюблена? — Госпоже уже все известно, не переживай. — Но я не могу пойти к султану, как ты себе это представляешь? — Если ты беспокоишься о сестре, то не бойся, Ибрагим-ага позаботиться, чтобы она тебя не побеспокоила, под его защитой будешь. — Ах, вот, кто это все затеял! — девушка скривилась, прекрасно осознавая, ради чего Хранитель покоев все это придумал. — Передай ему, что я не собираюсь выполнять его глупый приказ! Кто он такой, чтобы давать подобные распоряжения? С каких пор у нас сменилась хазнедар гарема? — едко заметила Руфина. — Не упрямься, Элиф-хатун! — А мне все равно! Я не сдвинусь с этого места, так и знай. — злостно хмыкнув, девушка демонстративно отвернулась от евнуха.

***

      Гнев все больше и больше нарастал в теле Ибрагима, пока Сюмбюль отчитывался об неудачном воплощении его плана. — Я еще раз тебя спрашиваю, как она посмела перечить моему приказу? — в который раз спросил Хранитель покоев, еле сдерживая свое раздражение. — Я же вам говорю, она сказала, что вы не хазнедар, чтобы распоряжаться гаремом падишаха и она не будет вам подчиняться в этом деле. — в очередной раз быстро пробубнил Сюмбюль, переминаясь с одной ноги на другую. Руфина сильно его подставила, решив пойти против воли Ибрагима.       Не выдержав нахлынувшей на него ярости, Хранитель покоев со всей силы ударил кулаком по своему письменному столу. Евнух чуть не подпрыгнул от испуга, и расширенными от шока глазами пялился на Ибрагима. — Может, послать к султану Марию-хатун? Она тоже вполне близка к Хюррем... — предложил Сюмбюль, за что Паргалы наградил его насмешливым взглядом. — Ты же сказал, что они не подруги. — напомнил Ибрагим, сложив руки на груди. Гнев его слегка поубавился. — Я сказал? Да как же я мог такое сболтнуть!? Это точно какая-то ошибка. — стал яростно отнекиваться евнух. — Ладно, подготовь тогда эту девушку и смотри, чтобы Хюррем об этом ничего пока не узнала, понял? — Конечно, Хранитель покоев, конечно.       Сюмбюль откланившись, быстро вылетел из кабинета Ибрагима. Паргалы же в этот момент блаженно откинулся на спинку стула. Его взгляд наткнулся на незаконченный договор, который до сих пор лежал на краю стола. С тяжелым вздохом, мужчина вновь принялся за работу, в мыслях прокручивая то, как в будущем поквитается не только с Хюррем, но и теперь еще и с ее сестрой.