***
Хюррем стояла посреди дорогой опочивальни Валиде султан и не скрывая своего восхищения, пристально рассматривала всю роскошь этих покоев, пока сама Хафса с презрением наблюдала за рыжеволосой хатун. Дайе, как всегда, стояла недалеко от султанши и тоже с интересом следила за русской рабыней. — Хюррем, раз уж ты носишь под сердцем дитя падишаха, то и вести себя должна подобающе дарованной тебе чести. — начала разговор Валиде, но сама Александра витала где-то в облаках, не особо обращая внимания на султаншу. — Больше никаких ссор в гареме, особенно с Махидевран, ты меня поняла? — Да, госпожа. — пролепетала Хюррем, наконец устремив свой взгляд на мать султана. — Помни, это не твой ребёнок, он принадлежит османской династии. Если с ним что-то случится, то я не прощу тебе этого. — Валиде, я постараюсь сделать все, чтобы уберечь дитя. — Буду надеяться на твою благоразумность, — произнесла Хафса после чего прошлась по невестке оценивающим взглядом. — Если, конечно, она у тебя вообще есть. — шепотом добавила женщина, поэтому услышала ее только хазнедар, стоявшая неподалеку. — А теперь ступай, и помни обо всем, что я тебе сегодня сказала. Хюррем кивнула и поклонившись, выпорхнула довольная из покоев. — Чувствую, познаем мы еще с ней проблем. — разбавила нависшую тишину Хафса, направив свой взгляд на только что закрвышуюся за русинкой дверь. — Да, госпожа, нужно внимательно следить за ней. — Тогда займись этим, прикажи Нигяр-калфе не спускать с нее глаз.***
Утро нового дня Руфина провела за сборами своих вещей. Сегодня Махидевран-султан отдаст ее, словно ненужную вещь, Хатидже-султан. Но Элиф особо и не горевала по этому поводу, наоборот, она была рада наконец-то избавиться от оков матери главного наследника и своей притворной верности ей. Теперь золотоволосая спокойно может видеться со старшей сестрой и поддерживать с ней общение. Ближе к полудню Гюльшах, по приказу своей госпожи, отвела Руфину к покоям сестры падишаха. Войдя в них, девушка быстро огляделась. Они не слишком сильно отличались по убранству от комнат Махидевран, но по размерам явно превосходили их. Краем глаза русинка также увидала проход на терассу. — Госпожа, Махидевран-султан прислала вам подарок. — милым голосочком пролепетала Гюльшах, указывая в сторону Руфины. Две пары глаз с любопытством осмотрели девушку. Помимо Хатидже, в покоях также находилась еще и ее верная подруга — Гюльфем, бывшая наложница падишаха. — Махидевран-султан узнала, что одну вашу бывшую служанку недавно выдали замуж, поэтому решила прислать вам новую девушку. Эта хатун очень смышленная, даже умеет немного врачевать. — Вот как. — удивилась султанша, от такого неожиданного подарка. — Как твое имя? — обратилась она к наложнице, стовяшей за спиной Гюльшах. — Элиф, госпожа. — Ты приняла ислам? — Еще нет, но скоро сделаю это. — Хорошо. — Хатидже еще немного понаблюдала за русинкой, после чего перевела взгляд на Гюльшах и слегка улыбнулась. — Передай Махидевран мою благодарность, пусть хатун остаётся.***
Месяцы летели незаметно. Служить Хатидже оказалось куда приятнее, чем Махидевран. Сестра султана особо не нагружала Элиф глупыми обязанностями, да и своей семьи у султанши не было, поэтому следить за детьми не приходилось, что еще больше радовало девушку, ведь быть нянькой члена династии — дело очень непростое, русинка прочувствовала это на собственной шкуре. Более свободный график давал возможность Руфине частенько заглядывать к сестре, да и сама Хатидже не редко навещала Хюррем, в попытках наладить с новой пассией брата связь и возможно даже подружиться. По натуре своей Хатидже была очень меланхоличной, что прекрасно сочеталось со спокойным и рассудительным нравом Элиф. Обе девушки иногда болтали на разные непринужденные темы, султанша часто позволяла служанке находиться в их компании вместе с Гюльфем-хатун, которая тоже оказалась довольно приятной линостью, отдалённой от всех гаремных интриг, кои так угнетали золотоволосую. За эти месяцы, проведённые рядом с Хатидже, Руфина даже смогла слегка привязаться к султанше. — Госпожа, вам еще что-то нужно? — обратилась Элиф к сестре падишаха, попутно оглядывая накрытый стол на терассе, который ломился от вкусных горячих блюд. — Нет, можешь идти. — сухо ответила девушка, даже не глядя на все поданные ей явства. — Султанша, вас что-то беспокоит? — за то время, которое золотоволосая провела в качестве служанки Хатидже, она научилась запросто определять ее настроение. — Да, повелитель должен был уже прибыть домой, но от него все еще нет вестей. — взгляд султанши переместился с ненаглядного для неё балкона на свою служанку. — Не переживайте, — Элиф ободряюще улыбнулась своей госпоже. — Скоро султан прибудет в столицу, может, он уже завтра окажется в Топкапы. — Дай Аллах, так оно и случится. — все еще отчужденным тоном проговорила Хатидже и вновь подняла голову в сторону пустого балкона. Элиф догадалась, что переживания султанши крутились не вокруг брата, а чего-то совсем другого, но при этом тесно связанного с ним. К тому же этот злосчастный балкон, на который молодая госпожа могла часами таращится, тоже играл во всем не второстепенную роль.***
Весь дворец с самого утра суетился. Слуги и рабыни бегали по Топкапы туда-сюда, пытаясь выполнить все поручения своих господ. Вот-вот приедет султан и если хоть что-то не будет приготовлено к его прибытию, будь то праздник, явства или убранство покоев — всему гарему явно попадет от Валиде, которая очень щепетильно относилась к первой победе своего ненаглядного сына и желала привести дворец в идеальное состояние. — Хатидже, доченька, почему же ты опоздала? Сулейман уже в Топкапы. — взволнованно произнесла Хафса, как только сестра падишаха вошла в его опочивальню, где уже собрались все члены династии. — Простите, Валиде, я тоже так переживаю, вот и совсем потерялась во времени. — девушка встала рядом с матерью, пока та с нежностью держала ее за руки. Элиф вместе с еще одной служанкой Хатидже по имени Ягмур, встала позади процессии, где располагались остальные слуги. Всем своим нутром девушка чувствовала на себе чей-то взгляд, и когда все-таки осмелилась поднять голову на несколько секунд, то заметила, что Махидевран-султан искоса холодно поглядывает на нее. Живот женщины уже совсем был большим, Руфина рассмотрела его получше и сделала вывод, что мать наследника родит свое второе дитя на этой недели, возможно, даже завтра. Долго ждать падишаха не пришлось. Мужчина явился почти следом за опоздавшей Хатидже и принялся приветствовать свою семью. Мустафа первый подскочил к своему отцу и тот поднял его на руки, заключив в крепкие объятия. Все женщины наблюдали за этой сценой с улыбками на губах. Поставив мальчика на землю, султан обратился к своей матери. До Элиф долетали лишь обрывки их недолгого разговора. — Любимый сын, мой правитель, добро пожаловать. — с нежностью поприветствовала султана Хафса и обняла его за плечи. — Твоя наложница Хюррем-хатун беремена, скоро наша семья станет совсем большой. — шепотом поведала Сулейману радостную весть женщина, но тот совсем не удивился. — Я уже знаю, Валиде. — мужчина усмехнулся, глядя на обескураженную мать. — Везде твои шпионы преуспели. — отшутилась Хафса, высвобождая султана из своих объятий. Дальше повелитель приблизился к любимой сестре. Он протянул ей руку, та осторожно ее поцеловала и приложила ко лбу. Несколько секунд они смотрели друг на друга не отрываясь, обмениваясь любезностями. В их поведении Элиф сразу увидела сильную родственную связь, видимо, они через многое прошли вместе. Это был второй раз, когда золотоволосая наблюдала перед собой османского падишаха. Молодой, высокий, сильный и статный — так бы она его описала, но какого-то трепета своей внешностью или манерами он у нее не вызвал. Обычный молодой мужчина, правда, носивший титул султана и имевший в своей власти огромное количество земель и людей. Что же Хюррем в нем такого нашла, от чего полюбила с первой секунды? Для Руфины этот вопрос так и остался загадкой. Медленно передвигаясь, Сулейман остановился напротив Махидевран. Он довольно холодно, хоть и любезно, поприветствовал свою жену и перевел взгляд на ее округлившийся живот. Черкешенка влюблёнными глазами вцепилась в султана и совсем не хотела отпускать от себя, но тот быстро произнеся несколько слов, поцеловал ее в лоб и отсранился, переводя свое внимание вновь на Валиде и сестру. Элиф слегка усмехнулась. Она приподняла голову, наблюдая за тем, как разочарование все больше охватывает бледный лик весенней розы.***
Махидевран проводила этот вечер за приготовлениями, так как была уверена, что султан, несмотря на свою холодность, которую он проявил к ней сегодняшним утром, все равно возжелает ее увидеть в своих покоях. Да, из-за своего положения она не сможет его ублажить, но занять падишаха приятным разговором точно ей под силу. Нанося ароматные масла на свою кожу, девушка наблюдала за своим прекрасным отражением в зеркале, пока позади она не увидела фигуру Гюльшах у порога своей комнаты. Обернувшись, Махидевран вопросительно уставилась на служанку, которая до сих пор мялась у входа в покои, не решаясь заговорить с госпожой. — Что-то случилось? — поинтересовалась черкешенка, а внутри нее все сжалось в тугой узел. — Госпожа моя, простите, что мне придётся вас огорчить, но султан этой ночью позвал к себе Хюррем. Бутылек выпал из рук весенней розы, и упав на пол, с треском разлетелся осколками по всей комнате. Держась за голову, девушка осела на постель, пытаясь сдержать слезы. — Этого не может быть. — шептала себе под нос Махидевран пересохшими губами. — Нет! — в порыве ярости выкрикнула она. — Госпожа! — Гюльшах кинулась к своей султанше, но тут же была небрежно отброшена ею назад. — Не подходи ко мне! Служанка уселась у ног черкешенки, пытаясь привести ту в чувства, но жещина ничего не слышала. Гнев и душевная боль оглушили черкешенку, не давая здраво мыслить. Ее взгляд упал на шкаф, в котором она прятала украденный у одной из лекарш яд. В голове сразу же зародился план. — Гюльшах. — уже спокойным тоном окликнула Махидевран служанку. — Ты ведь, сделаешь все, что я тебе прикажу? — Конечно, госпожа, я умру за вас! — Тогда убей Хюррем.***
Элиф вновь накрывала стол на терассе покоев Хатидже-султан. Серебряные тарелки и вилки красивым светом переливались на лунном свете. Разложив посуду, девушка принялась расставлять горячие блюда, которые своим вкусным ароматом вызывали в животе служанки целое цунами. Она нормально не ела с самого утра из-за всех этих приготовлений к приезду падишаха. Выпрямившись, золотоволосая тяжело вздохнула и окинула взглядом проделанную работу. Удостоверившись, что все сделанно, как надо, она подошла к перилам и облокотилась на них, внимательно разглядывая красивую водную гладь Босфора. Несмотря на темное время суток, вид отсюда открывался не менее прекрасный, чем днем или ранним вечером. Откуда-то сверху послышалось легкое шуршание ткани. Слегка сдвинув брови, девушка откинула голову, устремляя свой взгляд на тот самый злосчастный балкон, который не давал покоя ее госпоже. В этот раз он не оказался пустым, на нем стояла мужская фигура, и при чем довольно знакомая. Элиф не сводила с мужчины своих зеленых глаз, в точности как и он не отводил от нее взгляда. Мужчина выглядел зло, но с каждой секундой его лицо разглаживалось, даже некая усмешка проявилась на губах незнакомца, вызывая жар на щеках Руфины. Их безмолвные переглядки продлились недолго и вскоре за спиной мужчины послышался голос Сюмбюля. — Хранитель покоев! Гюльшах-хатун пришла! Элиф опешила, все это время она так нагло осматривала Хранителя султанских покоев. Но не успела девушка даже опомниться, как мужчина уже исчез.***
Хатидже этим вечером выглядела намного лучше, чем все предыдущии дни. Она с аппетитом поедала вкусные блюда и с улыбкой иногда поглядывала на тот самый балкон. Элиф не была дурой, после странной встречи с Хранителем покоев она сразу догадалась о том, кого все это время жаждала увидать на соседней терассе ее султанша. Вероятно, у этих двоих была какая-то связь. — Госпожа! — на балконе откуда-то появилась встревоженная Гюльфем. — Что-то случилось? Я не ожидала тебя сегодня больше увидеть. — К сожалению, я только что узнала плохие вести. Хюррем-хатун кто-то отравил в покоях повелителя, а Махидевран-султан рожает, но сами роды проходят очень тяжело. Дай Аллах, он убережёт всех их. На мгновение Элиф и Хатидже в страхе переглянулись друг с другом, после чего Руфина прикрыла веки, проглатывая ком ужаса в горле. Мелкая испарина покрыла ее лоб, а тело застыло на месте. Неужели ее любимая сестренка сегодня отдаст Богу душу?