***
Апрель 1522 год. Прошло несколько месяцев, беременность Гюльнихаль подходила к концу. Совсем скоро она должна была родить.Приготовления к походу почти завершились. Через несколько недель армия во главе с повелителем выступит в поход. Повелитель только недавно простил Хюррем, и она теперь постоянно находилась у него в покоях, когда у того было время. Айшель-султан загорелась идеей создать свой вакф в столице, теперь все её раздумья и действия были связаны с этим. Частые встречи с Касымом-пашой теперь были оправданы перед повелителем, визирь помогал ей с учреждением её фонда. Махидевран-султан воспитывала сына, пытаясь вырастить достойного шехзаде. В покоях повелителя она была крайне редко, но каждая встреча для неё была невообразимым счастьем. Валиде-султан не утратила идеи выдать замуж свою младшую дочь. Всё время разговаривала с ней об этом. Хатидже как могла, пыталась отсрочить свое замужество, но понимала, что совсем скоро её обрекут на замужество с нелюбимым.***
Гюльнихаль сидела в гареме, когда туда вошла Хюррем. — Гюльнихаль, здравствуй, — присела рядом с ней Хюррем. — Здравствуй. — Как твое самочувствие? — Всё хорошо, спасибо за беспокойство. Как твои дела? — У меня всё прекрасно, вот уже которую ночь я провожу в покоях нашего султана, — с каким-то хвастовством сказала Хюррем, — я всем довольна. Через некоторое время Гюльнихаль встала с помощью служанки. — Я пойду, что-то мне не очень хорошо. Пройдя несколько шагов, она схватилась за живот и поняла, что у неё начинаются роды. Она истошно закричала от боли, все девушки подорвались ей на помощь, в том числе и Хюррем.***
— Айшель-султан, Махидевран-султан, — вошла в покои Гюльшах-хатун, — у Гюльнихаль начались роды. Махидевран побледнела, а Айшель послала Дениз-хатун к покоям наложницы узнавать новости. — Я наверное пойду к себе в покои, госпожа, — сказала Махидевран и удалилась из покоев. Валиде-султан сидела на террасе в тот момент, когда ей сообщили о родах наложницы. Она посмотрела на небо и увидела появляющуюся луну на небе, которое еще было озарено солнцем.***
В покоях уже было много людей, когда туда вошла Айшель. — Когда я узнала о родах Гюльнихаль, я увидела на небе луну и солнце, — говорила Валиде-султан, — позволь, сын мой, дать имя нашей госпоже. — Хорошо, Валиде. — Я бы хотела, чтобы наша госпожа носила имя Михримах, Михримах-султан. Госпожа солнца и луны. — Пусть это имя принесёт юной госпоже счастье, — сказала Айшель, прикрепляя к пелёнкам амулет. — Благодарю, Айшель-султан, — сказал Сулейман в ответ на её подарок. — Валиде, — обратилась к матери Хатидже, — нужно раздать золото в честь рождения Михримах-султан. Хюррем смотрела на Гюльнихаль и видела, что та была очень счастлива рождению дочери и ни капли не расстроилась тому, что родила не сын, она держала султаншу на руках и с улыбкой смотрела на неё.***
Май 1522 год — Дорогу! Султан Сулейман хан Хазретлери! Сулейман вошел в покои и осмотрел всю свою семью. — Валиде, — приложился лбом к руке своей матери султан. — Мой сын, пусть твой клинок будет острым, а победа великой. — Конечно, Валиде, молитесь обо мне, — сказал Сулейман и прошел к своей жене. — Мой повелитель, — поклонилась Айшель и поцеловала руку мужа, — мы с детьми будем ждать вас. — Береги моих детей, — сказал султан, целуя жену в лоб, и прошел к детям. Айшель вспомнила их недавний разговор. Это была крайняя ночь султана во дворце. Они сидели на подушках возле камина. Сулейман обнимал жену, перебирая волосы и периодически целуя её. — Береги моих детей после моего отъезда. Я прошу тебя не отделяй своих детей от остальных. Защищай их от всего, от тех угроз, которые могут случиться. Я могу доверить их только тебе. — Я буду оберегать их, Сулейман, твои дети всегда будут под моей защитой что бы ни случилось, — девушка не лукавила, когда говорила это. Её или не её это дети, главное — они дети. Относиться к ним плохо она не могла, каждая их улыбка заставляла улыбаться и саму Айшель. Сулейман попрощался с Османом и Мелек, поцеловал Гевхерхан и обнял Арслана, дальше он прошел к своей сестре. — Повелитель, мы будем ждать вас с победой, — Хатидже выглядела очень печальной, казалось, что она вот-вот заплачет. Мало, кто мог подумать, что грустит она не только о брате, но и о его друге. — Махидевран, — подал руку свой наложнице повелитель, — береги Мустафу, внимательно следи за его воспитанием. — Конечно, повелитель. Он обнял сына и прошел к рыжеволосой фаворитке. — Повелитель, мы с Мехмедом будем тосковать по вам, возвращайтесь быстрее из этого похода. Сулейман прошел к матери своей дочери. Поцеловав Михримах в лоб и выслушав от Гюльнихаль пожелания скорейшего возвращения домой, падишах взглянул на свою семью и вышел из покоев.***
Прошло два месяца после отъезда повелителя. Во дворце кипела жизнь, в гареме было тихо и спокойно, ссоры были крайне редки, матери шехзаде и султанш занимались своими делами, редко встречаясь друг с другом. Айшель возвращалась из Мраморного павильона, где беседовала с Касымом-пашой, который остался следить за делами государства в отсутствии султана. Султанша решила пообедать в саду вместе с детьми. С ними пришла и Дениз-хатун, принесшая важную новость. — Хюррем-султан беременна. Дети уткнулись в свои тарелки от этой новости. — Что-то вы приуныли, — спросила у них Айшель. — Вновь родится шехзаде, — спросил Осман. — У неё может и девочка родиться, — ответила ему Мелек. — Не важно кто родится, ваше место в сердце повелителя никто не займет, запомните это.