Жертва во имя любви

      Он зашел в дом Эмили и Сэма не потому что искал разговора, но по причине раздававшихся оттуда громких голосов, напоминающих ссору, а потом и звона разбивающегося стекла. Кто-то явно швырнул посуду в стену, следом закричала Эмили. Джейкоб прибавил шаг, влетев как раз в самый разгар скандала; девушка стояла возле стола, опустив голову, сжавшись, точно ожидая удара, а Сэм… Блэк еще никогда не видел Улея таким разъяренным, таким готовым бросаться на все живое, потеряв контроль, почти на грани обращения, что могло причинить урон той, кто никак не могла дать оборотню даже малейшего отпора. Джейкоб буквально вклинился между ней и вожаком стаи, толкнув мужчину в грудь. Сэм разозлился еще больше. — Какого хрена ты творишь? Совсем голову потерял? — Отойди и не лезь не в свое дело! — Это мое дело, если ты собираешься… Договорить Джейкоб не успел, сразу же получив в челюсть. Смачно так, с оттягом. По телу молодого квилета пробежала дрожь, но он сумел себя сдержать, а вот Сэм, судя по всему, был настроен менее дружелюбно. Они выкатились во двор, частично перевернув все внутри дома — Эмили предстояла грандиозная уборка, как только она вообще решится вернуться обратно. На данный момент, когда ссора была вроде как замята, пускай и оставив не слишком приятные воспоминания у обоих мужчин, девушка оставалась в доме Блэков, а Сэм стойко игнорировал Джейкоба, словно того не существовало в природе. Он уже давно стал наполовину изгоем, вначале превратившись в сторожевую собаку Калленов, потом вернулся, прекрасно понимая, что кроме как домой ему никуда дороги нет, а теперь и вовсе перешел черту. Стая, впрочем, поддержала именно Блэка, даже Ли, которая была в некотором шоке от того, как повел себя полный горячей ревности Сэм. Именно ревность стала причиной скандала, хотя обвинять Эмили в измене было крайне глупо и категорично, даже на старый жизненный уклад. Появление Розали, — которая едва завидев Джейкоба с разбитой физиономией да еще не до конца зажившими шрамами, которые обещали скоро затянуться и почти исчезнуть с бронзовой кожи индейца, уже метнула яростный взгляд на окружавших парня сородичей, — лишь все усложняло. Когда же вышел Сэм, в таком же неприглядном виде, вампирша клацнула зубами и гневно выпалила: — Ты совсем рехнулся, Улей? В дикаря превращаешься или просто в полоумную скотину? — Не надо. — Начал было Джейкоб, выступив вперед между блондинкой и вожаком. — Мы уже все решили. — Я вижу. В то время как надо объединяться, вы тут морды друг другу бьете! — Слишком много на себя берешь. — Сухо процедил Сэм. — Это тебя не касается. — Разумеется. Как будто я сложить два и два не в состоянии. Мой тебе совет, Улей, купи себе пугало, одень его в женские тряпки и запри дома. Тогда точно не будет причин ревновать и вести себя, как чудовище! Послышалось недовольное рычание, глухое из самой глотки; Джейкоб понимал, что Розали перегнула палку, что это действительно ее не касалось, — не считая того факта, что произошло все по вине ее бывшего возлюбленного, который с какой-то радости зачастил со встречами с Эмили, — однако несмотря ни на что, игнорируя здравый смысл и разумность, он встал между вампиршей и Улеем, снова нарываясь на откровенную взбучку. Выстоять против вожака он сможет, в том сомнений не было, только один вопрос: стоила ли того Розали? С какой радости он рвется защищать ее, хотя блондинка ему никем не приходится? Или же приходится, раз он загородил ее собой? Розали дурой не была и не мечтала о сцене из какого-нибудь романа, когда верный рыцарь будет защищать ее честь, рискуя собой. На данный момент ее тревожили куда более серьезные вещи, а потому женщина решила взять все в свои руки. — Я выяснила, кто те вампиры, которые на нас напали. — Сказала она Сэму, выступив вперед. — Мне важно знать — вы вступите в войну с ними или же нет? — С какой стати мне убивать одних кровососы, когда на соседней земле живут другие? — Ледяным тоном процедил вожак. — Ну, хотя бы потому что живущие рядом кровососы не собираются грызть вам глотки. А вот за сына Рейчел я не могу ничего сказать. — Кто такой сын Рейчел? О чем ты вообще? — Если ты перестанешь рычать на меня и смотреть как на обед, то я расскажу. К удивлению Джейкоба, Сэм действительно слегка успокоился и жестом отозвал блондинку в сторону.

***

— Значит, едем в город? — Я и Сэм едем в город. Мы дрались с ними и знаем их запах. А ты должен остаться защищать… Почему ты так смотришь на меня? На губах Джейкоба появилась горькая улыбка, которую он пытался скрыть, но в силу возраста и категорического неумения контролировать эмоции так и не смог. Они стояли возле дома Блэка, в то время как почти вся стая отправилась на обход границ; из дома доносился мелодичный голос Эмили, разговаривающей с отцом Джейкоба, а еще отчетливо пахло запеченной курицей. Розали, в отличие от кивлетов, слюной не истекала, хотя и была голодна. Только вот пища ей была нужна другая. — Забей. — Нет, не забью. Что не так? — Да все окей. Малыш Джейкоб, как мальчик на побегушках, исполнит все приказы как и всегда. На что я еще гожусь? — Ты остаешься за главного, чтобы защищать свой дом. По-моему, это куда лучше, чем ходить со мной по трущобам. Джейкоб снова ухмыльнулся, но ничего не сказал. Он уже было хотел зайти в дом, но Розали преградила ему дорогу, решительно встав в дверном проеме. — Дело не только в этом, не так ли? — Это тебя не касается. Уйди с дороги. — Не смей так разговаривать со мной, мальчишка. — Глаза вампирши опасно сузились. — Я не твоя Белла, чтобы сносить всякую гадость в свой адрес. — Никогда, — стиснув зубы и сжав кулаки, прошипел Джейкоб, — никогда больше не упоминай при мне Беллу. Розали стало неприятно. Отчего-то так сильно, что захотелось кольнуть побольнее, в самое нутро, чтобы этот сопливый щенок убежал, поджав хвост, и она это сделала. — Что такое? Неприятно вспоминать, как она кинула тебя ради Эдварда или как крутила тобой все это время? По телу кивлета пробежала дрожь. Темные, обычно теплые глаза стали зловещими, гневными; он был готов загрызть эту упертую блондинку на месте, открутить ей голову и подбросить Калленам на порог, но все же не смел, и отнюдь не по причине особого страха перед вампирами. Приблизив свое лицо к ее, он буквально выплюнул: — Да уж лучше всю жизнь бегать за Беллой, чем хотя бы минуту провести с такой, как ты. Она ударила его. Ощутимо, зарядив смелую пощечину, которая звенела едва ли не на всю округу. Холодная — не человек, а потому молодой оборотень пошатнулся, схватившись за разбитую губу, а внутри злобно взвыл разъяренный волк. Розали, словно с пеленой на глазах, толкнула его в грудь; чужие слова не должны были так уколоть, а ведь стало больно. Словно она снова та девушка, которую насилуют в подворотне, шепча на ухо почти тоже самое: она ничего не стоит, за нее ничего не будет, она всего лишь красивая кукла для развлечения. Наверное, еще больнее было от того, что сказал это именно Джейкоб. Как бы не было противно от этой мысли, но он ей нравился, а потому его слова будто затмили ей разум — подлетев к лежащему на земле квилету, она хотела снова ударить его, но он перехватил ее ногу и отшвырнул в сторону леса. Сам ринулся за ней, хотя стоило бы оставить; из дома уже выходила на шум Эмили, но увидела лишь убегающего Джейкоба. Испуганная после выходки Сэма, девушка не решилась выяснять, что на самом деле происходило фактически прямо у нее под носом, хотя и предчувствовала неладное, — она боялась, что Блэк снова схлеснулся с вожаком. А в это время Розали уже успела оправиться после не самого мягкого приземления и была готова дать отпор треклятому щенку, посмевшему причинить ей боль. Да, она не была человеком, а потому как не швыряй ее о деревья да землю, а повреждений на вампирше было не больше, чем на камне после проливного дождя; тут, конечно, как бросить, все же бессмертный — понятие относительное, но гримаса злости и даже обиды исходила не от того, что при падении Розали что-то там могла себе повредить. Все же в ее представлении, как и в представлении любой нормальной женщины, драки в паре не есть показатель страстности и глубины чувств. Так могут думать молоденькие девочки, обчитавшиеся дурных книжек, но никак не взрослая женщина, пережившая изнасилование. Она видела, как от старости умирали все, кто ей дорог, она собственными руками разобралась со своими обидчиками, — весь опыт жизни грузом лежал на плечах, и она не собиралась превращаться в ту, кто будет терпеть подобное обращение. Когда же до блондинки дошло, что мысленно она назвала их с Джейкобом парой, было уже поздно: Блэк подлетел к ней, схватил за горло и припечатал к стволу дерева. От него пахло зверем, агрессией и лесом. — Ну, что сделаешь теперь? Кинешь еще дальше или сразу глотку перегрызешь? — Я хочу, чтобы ты успокоилась! — Какой прекрасный способ, не находишь? Дыхание Джейкоба было сбивчивым, она чувствовала его жар на своей щеке. Сама Розали такая холодная, такая неживая, а его сердце выписывало кульбиты и отнюдь не по причине небольшой потасовки с вампиршей. Парень наклонился ближе, вдохнул полной грудью исходящий от блондинки запах и прикрыл глаза. Его губы мазнули по ее скуле, и от этого прикосновения Розали почувствовала острую пульсацию внизу живота, приятно стрельнувшую между ног. Сжала кулаки, стараясь сохранять самообладание. Все просто: он молодой, такой живой и горячий, что она просто поддается считай животному порыву. Это мелочи, на это не стоит обращать внимания… — Я не должен был так поступить. Прости меня. Джейкоб начал отстраняться, медленно убрав захват с шеи Розали. Ему безумно хотелось прижаться к ней еще ближе, прикоснуться к ее холодной, бархатной коже, повести бедрами так, чтобы она почувствовала его возбуждение и понять, а хочет ли она того же самого, что съедает его самого? Только вот что делать, если ответ положительный, Джейкоб не знал. Девственник, с дурным опытом ухаживаний, да еще и оборотень, в то время как эта фифа… А, к черту! В том, чтобы надеяться, было слишком много подводных камней. Но она не дала ему даже шага ступить, — сама обняла за шею, прильнула, коснувшись чужой обнаженной груди пальцами, и поцеловала так, как не целовала уже давно и никого. Даже Эммета. У Джейкоба были мягкие, податливые губы, а запал весьма успешно компенсировал некоторую неопытность; его широкие ладони заскользили по спине женщины, изучали через одежду, наконец скользнув под легкую кофточку. — Джейкоб! Ты в порядке? Эмили. Все же решила проверить, насколько все плохо. Розали инстинктивно задышала после поцелуя, словно в том была нужда, а ее расфокусированный, почти пьяный взгляд блуждал по лицу квилета, запоминая каждую черту. Когда она успела разглядеть в нем что-то, кроме обычного бедного парня из резервации, да еще и перевертыша в придачу? А когда успел он начать тянуться к той, кого прежде считал разве что красивой куклой с дурным нравом и абсолютно не рассматривал даже как объект симпатии? Не Ренесми ли свела их вместе? Не ее ли это прощальный дар, который должен все изменить? — Джейкоб? — Да, я иду! — Блэк неохотно выпустил Розали из объятий, смущенно улыбнувшись. — Ты принимаешь мои извинения? — Если это были они, то мне недостаточно. Я бы хотела, чтобы ты извинился еще пару раз. Она улыбнулась, а он ответил ей тем же. Дабы не вызывать у Эмили лишнего шока, Розали убежала через лес, а вот Блэк вышел как ни в чем не бывало и нес какую-то чепуху про кроликов, которых хотел поймать на ужин. Его сердце не переставало бешено колотиться, а на губах он все еще чувствовал вкус губ Розали. Он надеялся, что у них еще будет шанс повторить это, что появится возможность просто провести время вместе уже не как горе-соседи, а как считай влюбленные, только парень не ведал, что из города Сэм и Розали вернутся еще не скоро. Там их поджидала опасность, которую никто из них не мог предугадать.