Дарт Вейдер. На дороге к прошлому

      Одно из немногих развлечений для отравленных тибанной работяг, помимо дешёвого пойла и мордобоя, это наблюдение за новичками. Обычно их доставляли в фабричные ангары изрядно потрёпанные баржи, слетающиеся в Пространство хаттов отовсюду, где существует торговля «живыми орудиями», в ходу обман, и процветает игровой бизнес и долговое рабство. Затем в дело вступали наёмники — родианцы, викваи, граны, и прочие приспешники склизких криминальных боссов. Оглушающими дубинками и шоковыми кнутами они сгоняли «пассажиров» — как тупое стадо нерфов — на грязную, заваленную всяким хламом и горами ящиков посадочную палубу. Очередной партии вынужденных переселенцев пришла невесёлая пора познакомиться с их новым «домом».       Добро пожаловать на Слехейрон… Или как-то так.       Волнение, страх, робость и глупая робкая надежда, что всё не так уж и плохо, — всего этого вдоволь в существах, прибывающих на Слехейрон, и Гален всегда мог с удивительной ясностью разглядеть и понять, что именно чувствует тот человек, или вот этот экзот.       Почти всегда.       Это было что-то вроде шестого чувства — необъяснимого, но неотъемлемого. Просто ещё одна часть его самого.       У Галена как раз выделалось несколько свободных минут между сменами, и он смог выбраться в ангары, чтобы понаблюдать за прибытием новичков. Когда-то он мечтал, что сможет пробраться на одну из барж и сбежать… Но быстро понял — это невозможно. Наёмники зорко следили за тем, чтобы никто из трудяг не подбирался к кораблям слишком близко. Ещё более охлаждающим стало зрелище того, с какой жестокостью наёмники казнили одного самоуверенного тви’лека, всё же дерзнувшего на попытку улизнуть с планеты. Его тело затем разрубили на части и выставили на обозрение в разных частях фабрики — чтобы никто и не думал, что можно «кинуть» хаттов.       Очень убедительно.       Гален окинул беглым взглядом толпу новоприбывших. Их было сотри четыре — как раз на замену недавно умершим. Тяжесть работы на местных фабриках требовала постоянного притока свежей рабской силы, иначе скоро не осталось бы никого, кто мог перерабатывать газ и приносить хаттам их прибыль.       В основном баржа привезла людей, но были и представители других рас. Некоторых Гален знал, о других никогда не слышал. В любом случае — никто из них не выглядел счастливым.       «Ещё бы… Они ведь прилетели на Слехейрон».       Кое-кто привлёк внимание Галена...       Лицо женщины не выглядело старым. Скорее — усталым. Обветренная бледная кожа, впалые щёки, густые тени под глазами, и глубокие складки, залёгшие в уголках рта… Всё это сообщало о тяжёлых испытаниях, перенесённых ею. Но самым ярким свидетельством вынесенных невзгод была, без сомнений, ранняя седина, поблескивающая в каштановых волосах, стянутых в тугой пучок на затылке.       Гален присмотрелся внимательнее. Возможно, мешала чересчур большая заношенная куртка, которую она носила поверх не менее потрёпанного комбинезона... но парень всё равно не мог понять, как не заметил этого сразу?..       Правая рука женщины была серьёзно искалечена: вместо всех пяти пальцев — украшенные шрамами жалкие обрубки. С таким увечьем на Слехейроне ей не светило ничего хорошего — это Гален знал наверняка. Хатты не отличались добродушием. Никогда. Норма выработки есть норма выработки. Всегда. Местные боссы не делали скидок на физическую немочь, и едва ли можно было ожидать, что они решат раскошелиться на кибернетический протез для какой-то там рядовой труженицы с одной из их многочисленных фабрик. И даже если не брать во внимание хаттов и их жадную натуру… Гален крепко сомневался, что в галактике вообще существуют такие добродетельные существа, которые стали бы помогать незнакомому человеку в его беде. Зачем? На этом пропахшем тибанной ржавом мире каждый выживал сам, как мог, а слабые быстро отсеивались.       И пропадали.       Наёмники погнали «свежее мясо» в зал регистрации. Состоящий на службе у хаттов древний протокольный дроид — на его обновление никто не собирался тратить даже самой жалкой доли кредита — должен был всех зарегистрировать, присвоить номер и определить место работы. Отправилась туда и женщина, ухитрившаяся странным образом привлечь внимание Галена.       Младший Марек привык всегда со стопроцентным успехом угадывать, кто из новеньких приживётся, а кто быстро сойдёт с дистанции. В данном случае всё буквально кричало — объект его наблюдения здесь не на долго, и скоро её тело утилизируют. Просто сожгут в тигельной печи, как прочий ненужный мусор. Но вместе с тем что-то глубоко в Галене, какой-то неведомый голос, будто шептал…       «Нет».       Так странно.       Впрочем, какое ему было дело до чьей-то судьбы? Ему следовало заботиться о самом себе: выполнять трудовую норму, избегать встреч с Кенто, избегать проблем с шайкой родианцев, чей предводитель шага не даёт ему ступить, избегать… кучу самого разного! Проблем — выше крыши слехейронских фабрик!       

***

      Скоро Гален с удивлением обнаружил, что рабочее место женщины, которую он без объяснимых причин выделил для себя из толпы новоприбывших пару дней назад, располагается совсем рядом с его собственным.       Заметив, что Гален смотрит, она с улыбкой махнула ему. Левой рукой. Гален поспешно отвернулся — ему не нужны были лишние проблемы. Всех новеньких людей в этом секторе фабрики обязательно начинали «прессовать» шайки экзотов, и их внимание вполне могло затронуть и тех, кто слишком добр с объектами их внимания.       Этот раз не был исключением.       Где-то ближе к концу смены, когда лившийся с Галена градом пот уже насквозь пропитал его комбинезон и, кажется, доверху заполнил ботинки, парень уловил какое-то движение… Даже не взглядом, а чутьём, как это порой бывало. Обернувшись, он увидел ту самую женщину в окружении группы родианцев. Самый крупный из них что-то говорил, активно при этом жестикулируя. Его собеседница, впрочем, не выглядела напуганной. Кажется, даже долгий двенадцатичасовой рабочий день её совсем не вымотал. Да и с оборудованием она управлялась очень ловко. Для калеки.       Гален попытался прислушаться, но сквозь шум работающего оборудования до него долетали лишь обрывки фраз. Впрочем, и без этого было понятно, что настроены родианцы совсем не дружелюбно. Ещё бы, ведь их главарь — Тридо — был больным на всю голову ублюдком: насколько низко он стелился перед прислужниками хаттов, настолько же яростно гнобил своих собратьев по рабской участи. Сам Гален натерпелся от него предостаточно и, пожалуй, лучше было побыстрее убраться куда подальше от неприятностей… Но он продолжил наблюдать.       — Sty-uka! E chu ta! — Тридо всё больше распалялся. Теперь его скрипучий голос прорывался даже через фабричный гул. Женщина сохраняла потрясающее спокойствие, хотя приспешники её оппонента уже взяли её в плотные тиски. В сравнении с ними она казалась слишком хрупкой, и всё равно — ни в чём не выражала страха!       — Sleemo! — кажется, Тридо готов был замахнуться для удара! Сначала Гален подумал, что женщина подняла свою руку — правую, с искалеченными пальцами, — чтобы попытаться защититься… Но нет. Её губы шевельнулись. Она что-то сказала, подкрепив странный жест словами, и Тридо… Успокоился!       Это было нечто совершенно странное и необыкновенное. Наглый родианец, от которого никому не было спасения, замер на мгновение, глупо моргая своими чёрными глазищами, а затем — развернулся и поплёлся прочь, даже ничего не сказав своим прихвостням. Те, растерявшись, потопали следом. Они что-то спрашивали у своего главаря, но тот не отвечал. Просто шёл дальше, пока, наконец, не скрылся за поворотом.       Гален удивлённо взглянул на женщину. Та устало привалилась к ржавому кожуху шумящего и вибрирующего станка. Взгляд у неё стал печальным… И тут — она заметила обращённое на неё внимание Галена! Парень поспешно сделал вид, что очень занят работой — вообще-то, смена ещё не кончилась, а он не успел закрыть норму выработки! Но, почему-то, казалось, что его взгляд был замечен.       Это беспокоило.       

***

      Прошло несколько дней — непримечательных серых рабочих будней — и мысли Галена немного успокоились. Он практически убедил себя, что женщина просто пугнула Тридо своими связями с хаттами, и поэтому родианцы отстали… Но что-то всё равно глодало его. Любопытство! И он, нет-нет, но поглядывал на странную новенькую. Она, как всегда, работала, ловко управляясь с оборудованием. Практически полное отсутствие пальцев на правой руке её будто совсем не стесняло.       Тянулись рабочие часы и дни.       Судя по всему, в себя за прошедшее время пришёл не только Гален, но и Тридо. Гален слышал кое-что… Похоже, дружки родианца подначивали его, и он снова рискнул «наехать» на новенькую. Это заставило Галена задуматься: стоит ли ему предупредить женщину?       Что-то тянуло его подойти к ней и всё рассказать, но он всё не решался — опасался накликать проблем с Тридо на свою голову. К тому же, успокаивал себя Марек, если она справилась в первый раз, справится и во второй, а он… Он даже имени её не знал! И всё же, сомнение не проходили.       Так или иначе, родианцы решились на действия раньше Галена.       Снова был почти конец смены, и теперь агрессивно настроенных экзотов было больше, чем в прошлый раз. Тридо использовал связи, чтобы охранники в цеху — тоже родианцы — в нужный момент отвернулись. Работяги, видя это дело, спешили убраться подальше. Никто не хотел вмешиваться, или даже видеть, что произойдёт. А вот Гален… он пошёл со всеми, но только для того, чтобы затем вернуться — обходным путём — и, спрятавшись за оборудованием, увидеть всё собственными глазами. И унать.       Тридо всё ещё болтал, порой тыкая пальцем в грудь женщины. Сначала она терпела. Но когда вместо пальца на неё нацелился уже кулак… Другие родианцы схватили её за руки, чтобы она не могла сопротивляться, но ей вполне хватил ног! Толстые подошвы ботинок впечатались в живот Тридо, заставив наглеца отлететь назад на добрую тройку метров! Его прихвостни от такого малость ошалели, и женщина ловко воспользовалась ситуацией, чтобы расправиться с ними. Она действовала так быстро и ловко, что Галену показалось даже, будто она совсем не касается противников! Ей достаточно было едва приложить раскрытую ладонь к груди очередного родианца, чтобы тот отлетел в сторону.       Через стандартную минуту всё было уже кончено. Тридо сотоварищи ругался, пытаясь подняться на ноги. Изрядно помятый, он всё ещё не растерял злости! Но женщина, встав над ним, снова подняла свою искалеченную руку… Ладонь с обрубками пальцев огладила воздух, губы шевельнулись, спокойно произнося что-то… И экзоты просто убрались, будто ничего не случилось!       Гален не раз видел, как банды родианцев конфликтуют с бандами тви’леков, или забраков, и никогда они вот так просто не уходили с поля проигранной битвы! Чтобы не растерять авторитета среди работяг, все они готовы были грызться насмерть. А здесь… снова случилось что-то необъяснимое. Как такое вообще возможно, чтобы один человек справился с целой шайкой?       Отряхнувшись, женщина медленно двинулась прочь из цеха — смена закончилась.       Гален не слишком соображал, что именно делает. Он просто пошёл за ней. Осторожно. Крадучись. Через долгие ржавые коридоры и шахты из сплетения труб с газом тибанны. Наверх. На ту самую небольшую площадку, откуда он частенько наблюдал за небесами Слехейрона, мечтая о том, как уберётся с проклятой планеты.       Чтобы его не раскрыли, Гален немного отстал, а когда выбрался наружу, женщина уже сидела на карнизе, свесив ноги вниз, к далёкой, покрытой ржавеющей коркой пермакрита поверхности мира-фабрики. Нет, она не собиралась прыгать. Просто… дышала, глядя, как закат окрашивает всё вокруг в оттенки рыжего. В лицо ей дул пропахший тибанной тёплый ветерок.       Помявшись, Гален хотел было уйти — ему вдруг показался очень нелепым его поступок. Этот глупый шпионаж…       — Присоединишься? — голос у женщины оказался очень приветливым и дружелюбным для человека, который только что раскидал шайку экзотов. К тому же, было непонятно, как ей удалось узнать о приближении Галена, она ведь даже не обернулась!       Прогнав возникшее было желание сбежать, парень подошёл к краю платформы и сел рядом, точно так же свесив вниз ноги. Над их головами плыли рыже-розовые облака. Несколько секунд они провели в тишине. Наконец, Гален, у которого вдруг пересохло в горле, задал мучивший его вопрос:       — Ты… — он сглотнул, — ты какая-то… волшебница? Или… не человек? — Гален знал, что некоторые виды очень похожи на людей, но обладают странными особенностями. Как анзаты, страшилкам о которых пугают маленьких детей.       — Нет. Я никакая не волшебница, — она горько усмехнулась, после чего — замолчала. Гален даже забеспокоился, что она вообще больше ничего не скажет. Это была странная женщина. Он это… чувствовал. Она взглянула на него. Прямо в глаза, и тихо, но очень чётко произнесла:       — Я — джедай... — её глаза вдруг наполнились странным сиянием и каким-то воодушевлением, но лишь на краткое мгновение. Это прошла, а оставшуюся пустот заняли усталость и грустью. — Или была им.       — Джедай? — Галену это странное слово ничего не говорило, что заставило женщину загрустить ещё сильнее. Тяжело вдохнув, она подставила лицо ветерку, который трепал выбившуюся на лоб седую прядь.       — Подумать только, когда-то… не так давно, если вспомнить… я и представить не могла, что имя рыцарей-джедаев для кого-то в нашей галактике может не значить ничего. А теперь — понимаю, что это была не более чем суетная гордыня, и оно значит даже меньше, чем ничего.       Гален непонимающе нахмурился — он не любил, когда с ним говорили загадками.       — Мы были хранителями мира и справедливости в Республике, затем стали генералами на Войне Клонов...       Гален почти ничего не знал о Республике. Хатты и их шестерки использовали это слово почти как ругательство и насмешку. А вот о Войне Клонов порой что-то пьяно бредил Кенто.       — А потом пришла Империя, — продолжала назвавшаяся рыцарем женщина, — и мы стали... Изгнанниками, наверное. Кстати, — она повернулась и взглянула на собеседника, — моё имя Малли, а кто ты?       — Гален. Гален Марек, — он протянул ей руку, но, осознав, что это может быть неприятно для женщины, смутился. Но Малли отреагировала очень спокойно. Она ответила на рукопожатие левой, здоровой рукой.       — Очень приятно, Гален.       Они снова немного помолчали. Наконец, Галену это надоело — у него было слишком много вопросов, чтобы молодой человек вроде него умудрялся долго сохранять тишину.       — А эти… трюки, — он не знал, какое слово ещё подобрать. — Как ты заставила отвалить Тридо, и как справилась с его шайкой?       Ответ мало что объяснил:       — Это была Сила.       — А со мной ты так можешь? — он имел ввиду то, как она заставила родианцев без вопросов уйти прочь. Малли усмехнулась. Она явно хотела шутя отмахнуться от вопроса, но тут её словно что-то затронуло. Лицо женщины-джедая изменилось, и, после недолгой паузы, она ответила. Тон её голоса стал очень серьезным:       — Нет...       — Почему? — это было нечто большее, чем просто вопрос. Это была надежда. Надежда на исполнение наивной мечты о собственной необычности.       Гален напрягся, ожидая, желая и страшась ответа.       — Понимаешь, я чувствую в тебе... Сразу почувствовала, и поэтому… — женщина поморщилась, словно попытка подобрать верные слова причинила ей боль. В конце концов, она так и не закончила объяснение. — Если бы ты родился в пространстве Республики, тебя давно нашли и забрали в Храм джедаев.       — А почему джедаи не могли найти меня здесь? — Гален, только что ничего не знавший ни о Силе, ни о джедаях, ни о Храме, теперь испытывал искреннее удивление и непонимание: Слехейрон наверняка был отмечен на всех космических картах и записан во всех навикопьютерах, и найти этот мир не составляло проблем. Особенно, если все рыцари обладали такими же мистическими способностями, как и Малли.       «Сила…»       Он произносил это слово — даже про себя — с каким-то восторженным придыханием, как некое волшебное заклинание. Впрочем, он делал это не без тени сомнения.       — Могли, — опровергла сомнения Галена Малли. Лицо её, между тем, потемнело. — Но хатты не отдали бы тебя. Они не признавали законов Республики.       — Выходит, Империя лучше Республики? — почти не задумываясь выпалил Марек.       — Почему? — внезапный вывод парня удивил женщину-джедая.       — Хатты признают Империю, — он говорил очень убеждённо.       — Хатты признают только грубую силу, — поправила Малли, — а Империя разговаривает с ними как раз с этой позиции. Но это не делает Империю лучше.       Гален был не согласен. Если бы у него была сила, он сумел бы легко отбиться от любых угроз со стороны других рабочих, победил стражников и вырвался со Слехейрона. И улетел далеко-далеко! Возможно — на противоположный край галактики.       — С другой стороны, — продолжила Малли, ещё более печально, — ты все ещё жив, в отличие от тысяч джедаев. Возможно, Сила уберегла тебя...       Она попыталась представить ему окружающую слехейронскую реальность, как нечто хорошее, но Гален всё равно был разочарован: рисовавшийся в воображении светлый облик рыцарей-джедаев несколько поблек… Хотя последние слова женщины вновь вдохнули в него надежду. Вопрос родился сам собой — он даже не успел всё как следует обмозговать, а слова уже сорвались с языка.       — А ты можешь научить меня?       Малли не ответила, но Гален этого не заметил. Его занимало будущее, в котором он обладал таинственной Силой, благодаря которой смог вырваться из оков, стать героем, разрушить империю хаттов на Слехейроне и освободить рабов.

***

      Малли была печальна.       Поражение, которое она потерпела на Вджуне от руки Дарта Вейдера, изменило её. Она провалила всё, что было ей поручено Силой: не уберегла ни голокрон, ни Вима, ни саму себя. Всё, что она могла, сойдя с трапа «Вассала удачи» на одном из миров Дальнего Рубежа, это отправиться в изгнание. Меча у неё больше не было — то последнее, что связывало её с Орденом, то, от чего она никогда не смогла бы отказаться самостоятельно, теперь пропало, и это облегчило выбор. Единственный правильный.       Скрыться. Затеряться, не позволив Империи отыскать её. Возможно, это удалось ей не слишком хорошо… Так она оказалась на Слехейроне. Могла ли Сила, в конечном итоге, вести её сюда? Мог ли это быть для неё второй шанс? Или даже истинное предназначение? Не в сохранении древнего наследия джедаев, записанного в голокроне, а в воспитании чего-то нового!       Сохранение не мёртвого слова, но живого наследия рыцарей-джедаев. Сила текла в сидевшем рядом юноше. Чистый и крепкий поток. Ещё необузданный… Мали уловила дыхание этой незримой реки, протекавшей рядом, и была освежена им. Ободрена. И встревожена.       Неисповедимые пути Силы направили её на Слехейрон, но могла ли она, потерпевшая поражение от владыки ситхов, засвидетельствовавшая свою слабость перед лицом служителя Тёмной стороны, воспитать достойного наследника тысячелетнего Ордена? К тому же, Гален был слишком стар. Джедаи не принимали подобных ему детей в ученики… За единственным исключением.       «Как же быть?»       После Вджуна сомнения стали неизменными спутниками Малли. Как и кошмарные видения, приходящие к ней во снах. Снова и снова — исполин в чёрных доспехах, и взмах кроваво-алого клинка, навсегда оставивший шрамы на её теле. И всё же… То, что она почувствовала Силу в Галене, как только увидела его в самый первый раз, всего лишь мельком, и то, что он последовал за ней, без сомнения — ведомый самой Силой, должно было что-то значить.       Предназначение. Повеление самой Вселенной.       В рыжих небесах Слехейрона пузатые ржавые баржи везли на коптящие фабрики новые партии рабов.