Ничего не бойся, я с тобой

      Бландшер лежала на парте, скрипя пером. Она битый час пыталась написать доклад о рунах, который ей задал профессор Бабблинг. Теперь Николь точно не будет опаздывать на его уроки. И как забавно: сколько каникул она провела в Норвегии, род со стороны отца практически весь был связан с суровой холодной страной, но о северных и скандинавских рунах Николь не знала, проще говоря, ничего. Абсолютный ноль. И вот стоило только один раз опоздать. Радовало, что он не заставил писать переводы несколько десятков страниц какого-нибудь вымершего языка. Слизеринка слышала от семикурсниц, что как-то за разговоры на уроке профессор заставил когтевранку переводить текст с языка, которого даже не существует. Как же смеялся Бабблинг, когда ученица принесла-таки ему перевод.       Батшед Бабблинг — молодой, но строгий преподаватель. Когда на третьем курсе большинство девочек выбрали себе дополнительным предметом руны, остальные профессора только покрутили пальцем у виска, понимая причину их выбора. Но Профессор Древних рун быстро их разочаровал. Он был серьёзен, иногда очень груб, но справедлив, никогда не переходя черту. Этим мужчина нравился Николь. Она не могла отрицать, что, как и другие третьекурсницы, интересовалась его внешностью поначалу, но всё-таки и сами руны ей нравились не меньше. Так, многие возненавидели этот предмет, но были безответно влюблены в молодого учителя, а Бландшер удачно сочетала в себе неподдельный интерес к рунам и симпатию к Бабблингу.       Перо задержалось на одном из абзацев в параграфе. Ага, кажется, это как раз то, что нужно. Николь макнула перо в чернильницу, переписывая строчки:       …Христиане предпочли перевести его как «демон» — они нередко поступали так с именами божеств, культ которых пытались искоренить. Руна Турисаз символизирует одновременно и Тора, и великанов. Тор обладает некоторыми чертами сходства с великанами и единственный из асов способен сравниться с ними в физической силе. В скандинавской мифологии великаны олицетворяют силы хаоса, а Тор — способность обуздать эти силы и удержать их под контролем.       Англосаксонские христиане в своих попытках вытравить из памяти людей исконный смысл этой руны пошли ещё дальше. Они дали ей новое имя — Торн, что значит «шип» или «тёрн». Учитывая, какая огромная мощь заключена в руне Турисаз, нельзя исключать, что они прекрасно понимали, что делают. В «Англосаксонской рунической поэме» о руне Торн говорится: …       Николь тяжело вздохнула, отложив старинную книгу в кожаном переплете, и чихнула. Слизеринка сдвинула брови, отложив орлиное перо. Пыль, копившаяся, по мнению Николь, столетиями, если не больше, поднялась и плотным слоем осела на ее форменную мантию, что заставило ее чихнуть еще раз. Бландшер хотела подняться за еще одной книгой, но, ощутив острую боль в боку, зашипела и опустилась назад. Мадам Помфри совсем недавно выписала её из больничного крыла, настоятельно рекомендуя больше отдыхать. Николь посчитала, что раз в Хогсмид она не пошла, то просидеть часами в библиотеке, тоже отдых. — Ты в порядке? — обеспокоенный голос раздался над головой девушки. Она обернулась, узнав в высоком парне Римуса. Конечно, кто еще будет просиживать поход в Хогсмид в библиотеке, кроме них двоих. — Не против? — Я в норме. Да, конечно, садись, — Николь слабо улыбнулась, колющая боль всё еще не позволила ей встать. Люпин сел рядом, бросив взгляд на стопки фолиантов собранных на небольшом столе. Казалось, стол вот-вот проломиться под их количеством. Парень присвистнул. — Домашка по рунам? — с улыбкой интересовался он.       Николь и Римус знали друг о друге не много. Бландшер не раз видела его в компании Мародёров или в библиотеке, где они оба проводили много времени, но пообщаться с отличником Гриффиндора не было ни возможности, ни желания. Римус же о брюнетке знал еще меньше. Может видел её пару раз в библиотеке и на занятиях, но внимания не заострял. Как показал случай, у них оказалось много общего.       Попав в больничное крыло на неопределенный срок, Николь было до смерти скучно. Благо, Северус принёс ей вещи, её любимые сладости и даже маггловские романы, которые Бландшер внезапно полюбила. Но и этого было мало. Тогда оказалось, что за небольшой ширмой у нее был сосед — Римус Люпин, который был интересным собеседником. Что-что, а Николь уж точно не могла подумать, что один из компании шумных гриффиндорцев читал о приключениях южанки, чью беззаботную юность уносит война, и о двух сестрах, таких разных, но все-таки нашедших своё счастье. И это только начало. Бландшер с запоем слушала от гриффиндорца о других маггловских произведениях, которые теперь ей предстояло прочесть.       Римус же никак не ожидал от хмурой слизеринки бесконечную любовь к сладкому, а особенно шоколаду, и к приключенческим детективам, а еще то, с какими широко раскрытыми глазами и ртом она слушала его, ловила каждое слово. Люпин еще больше удивился, услышав от девушки острые шутки, которые сильно напомнили ему друзей. Бландшер не стеснялась, не боялась, колко и резво высказывалась по тому или другому поводу. О-о-о, они многое обсуждали. Римус узнал, что в больничном крыле слизеринцы бывают крайне редко, у них принято ходить к декану, который находиться гораздо ближе. А еще ему понравилось, что она стремилась к знаниям в различных областях. Когда к нему приходили Мародеры, девушка закрывалась ширмой, но после ухода его друзей открывалась, они обсуждали прочитанные ею новые книги. То мифы, то зелья, иногда что-то о маггловской культуре. Казалось, такая ненормальная тяга к знаниям есть еще только у Лили. — Вроде того, — Николь закатила глаза, мрачно взглянув на несколько исписанных пергаментов, указав ему на последний. — Никак не разберу эту руну. — Могу помочь. — довольно резо отозвался Римус, подвигаясь ближе к ее труду. — Я получил за похожую домашку «превосходно» на той неделе.       Бландшер задумчиво взглянула на парня, как бы взвешивая все «за» и «против». Сама она, конечно, при желании в рунах разберется, но ушло бы на это еще несколько дней, а, честно признаться, ее от этой пыли и чернил, как бы она ни любила библиотеку, уже мутило. Николь активно закивала, все-таки встав за книгой, которую собиралась достать ранее. — Я принесу одну книгу… И можем продолжить, — слизеринка покачнулась, вцепившись в бок, и еле удержалась на ногах, схватившись за стул. Римус подскочил. — Давай лучше я. — гриффиндорец усадил девушку назад, мягко ей улыбнувшись, но взгляд его был очень серьезный. Бландшер послушно сидела. — Которая? — Расширенный курс перевода… — она не успела закончить. Люпин бросил короткое «угу» и скрылся за стеллажами, что-то бормоча себе под нос.       Бландшер пожала плечами, не желая терять времени зря. Оно как раз близилось к ужину и Северус наверняка будет злиться, если она не придет, а значит нужно было закончить всё как можно быстрее. Обмакнув перо орла в чернила, Николь кропотливо вывела последнюю руну — Соулу, похожу на молнию. Брюнетка продолжила писать домашнее задание, пока на стол, к остальной горе из переработанного дерева, не упала еще одна книга. Римус сел рядом, указав в работу Николь. — «Руна могущества и целостности. Её принято считать руной исхода», — Люпин процитировал «Словник чародея», который так же лежал у девушке на столе, но почему-то она совсем о нём забыла. Зачеркнув написанное, Николь принялась писать по новой. Он терпеливо ждал, пока слизеринка закончит. — Не мог бы ты… да, 38 глава, — Бландшер махнула рукой в сторону одной из книг, которые должны были ей помочь.       Люпин открыл её в поисках нужной страницы, на этот раз пыль запачкала его мантию. Он поздно заметил, что из страниц выскользнул конверт, приземлившись прямо перед его ногами. Гриффиндорец украдкой посмотрел на девушку и, убедившись, что ничего не заметили, поднял его. Он удивился, ощутив лёгкий укол адреналина и неожиданное тепло. На конверте аккуратным почерком было выведено «Мародерам».       Люпин отложил конверт, стараясь не заострять на этом внимание, хотя узнал почерк. — Готова? — девушка кивнула. — Каждая руна в футарке имела название: ᚠ — fehu («скот, богатство»), ᚢ — ūruz («бык, зубр»), ᚦ — þurisaz («великан»), ᚨ –ansuz («бог, ас»), ᚱ — raidō («путь, повозка») и так далее, поэтому иногда они использовались как идеограммы. Успеваешь? — парень наклонился через стол и взглянул на записи Николь. — Эта руна протяжная, здесь черта сверху… — Римус! А мы тебя везде ищем, — раздался голос у входа в библиотеку.       Парни тут же огляделись, вспомнив какой Цербер охраняет тишину библиотеки. Как же повезло Питеру, что мадам Пинс куда-то отлучилась. Джеймс и Петтигрю поспешили к другу практически на перегонки. Блэк вальяжно шёл за друзьями, рассматривая свои ботинки. Казалось, он вообще был где-то в другом мире. — Мы вернулись! — Питер присел рядом, положив руку Римусу на плечо. Он был явно возбужден прошедшим днём. — А у тебя как дела?       Люпин слегка улыбнулся, стараясь сохранить спокойствие. Он заметил как девушка вжалась в стул, не отрываясь от конспекта. — Неплохо, вот, помогаю Николь с её проектом. — Ах, Николь, — Питер кивнул и, не скрывая веселья, осмотрел девушку. — Привет, Николь.       Николь ответила ему кивком, коротко взглянув не него. Только всей компании Мародеров ей не хватало. Она чертыхнулась, оставив кляксу на пергаменте. Джеймс подвинул к себе книгу, которая лежала рядом с Римусом, и в поисках чего-то знакомого, хаотично перелистывал страницы, понимающе кивая. Блэк замер у стеллажа, увидев слизеринку. — Эй, Римус, — начал он, пытаясь игнорировать щекочущее и напряженное чувство, нарастающее в животе. — Чем занимался, пока нас не было?       Римус, сдерживая смех, удивленно приподнял бровь. — Я может тебя шокирую, но сидел в библиотеке, — он описал пальцем круг, обращая внимание друга на то, где они сейчас находятся, — Как и говорил утром, и помогал Николь, как только что сказал. — повторил Люпин, кивая в сторону её записей. — Парни, Сириус не падал по дороге? — Лунни, ну не все же ему о тебе думать? — гоготнул Питер, на что Блэк только закатил глаза. — Мало ли какая знойная красотка засела у него в голове. Весь день сегодня такой ходит.       Сириус бросил осуждающий взгляд в сторону парня, а вот Джеймс, напротив, понимающе заулыбался и одобряюще хлопнул друга по плечу за хорошую шутку. Сделав вид, что не заметил подколку Питера, Сириус подошел к столу и взял книгу из стопки, продолжая говорить. — Да ладно тебе, Римус, я предположил, что ты не стал растрачивать выходной в библиотеке. — сказал он, пробежав взглядом по обложке книги и бросив быстрый взгляд на Николь. Она сидела, склонившись над своими записями, и, казалось, совершенно не замечала его присутствия.       Сириус нервно переступил с ноги на ногу, стараясь как-то продолжить разговор. Он прекрасно понимал, что его волнение не укрылось от друзей. Ощущение было странным и удивительно раздражающим, поэтому Блэк всеми силами старался сбросить это напряжение. — И что, много работы еще осталось? — спросил Сириус, решив включиться в разговор и прервать напряженное молчание. Он старался говорить как можно более дружелюбно, но холодность в глазах девушки не исчезала. — Достаточно, — коротко ответила Николь, взглянув на гриффиндорца из-под бровей.       Её холодный взгляд и легкая хмурость на лице не оставляли сомнений в том, что общение с ним было ей сейчас не по душе.       Джеймс, заметив напряженность, решил немного разрядить обстановку и попытался сменить тему. — Говоришь, как мы провели день, Римус? — протянул Поттер. — Очень хорошо, скажу я тебе. Николь, представляешь, старина Филч чуть было нас не развернул, потому что я, ради интереса, подсунул ему справку от мадам Помфри. Просто стало интересно, читает он их вообще или нет. И у нас была небольшая погоня, где кошка Филча чуть не расцарапала спину Питера. — Да? — переспросила Николь, взглянув на мародеров, но в её голосе не было ни капли интереса. Поттер казалось не заметил ее холодного тона.       Питер взглянул на колени Римуса, который перебирал пальцами конверт. Толкнув того коленом, парень вопросительно кивнул в сторону бумаги. Римус, бросив взгляд на ребят и отметив для себя, что все смотрят в другую сторону, развернул конверт так, чтобы Питер увидел надпись. Петтигрю ухмыльнулся, его глаза засветились любопытством. Джеймс продолжал увлеченно рассказывать об их дне: — …и Питер чуть не опрокинул ту девчонку с когтеврана, представляешь? — Он усмехнулся, вспоминая растерянное и недовольное лицо студентки. — Ну та, Римус, которую Сириус подцепил в том году на день Святого Валентина. И она… — Я пожалуй пойду. — Николь, завершив свою запись, встала и начала собираться. — У меня ещё дела.       Люпин поднялся, собираясь помочь ей с книгами, но Питер схватил его за руку. — О, ну раз вы закончили, мы тогда украдем тебя, Римус, — сказал Питер, потянув его в сторону выхода. Джеймс отдал книгу девушке, направившись к выходу. — Нам нужно еще многое обсудить.       Люпин последовал за Питером. Николь взглянула на Сириуса, с которым они остались наедине. На мгновение, они уставились друг на друга, словно каждый из них ждал чего-то от другого. Джеймс обернулся, потеряв Блэка из виду, и Сириус, заметив, что друзья его уже ждут у выхода, коротко кивнул слизеринке и ушёл.

***

      Регулус откусил кусочек хрустящего круассана, когда заметил легкое подрагивание света на краю стола. Тонкие лучи солнца пробивались сквозь витражные окна Большого Зала, создавая замысловатый узор из теней на длинных дубовых столах. Вокруг стоял привычный гул утреннего завтрака — ученики шумно обсуждали последние события, и аромат свежевыпеченного хлеба и жареного мяса наполнял воздух. Но Регулус был не здесь. Его мысли путались, как шумное роение пчел, разлетающееся в разные стороны.       Каждое движение давалось ему с трудом, каждое мгновение тянулось, как вечность. В сердце царила странная тревога, будто кто-то невидимый играл на струнах, вызывая волны приятного, но мучительного ожидания. Он перевел взгляд на высокие своды потолка, где плавно парили сотни свечей, и его пальцы нервно барабанили по краю стола.       Вдруг тишину нарушил легкий шелест крыльев. Он поднял глаза и замер, увидев, как к нему приближается сова. Сердце забилось быстрее. Он вытянул руку, готовый принять долгожданное письмо. Весь мир вокруг словно замер в ожидании этого момента.       Сова плавно приземлилась рядом с ним и протянула лапку с привязанным к ней конвертом. Регулус осторожно развязал ленточку и развернул письмо. Но его сердце, только что бьющееся с надеждой, вдруг замерло. Это было письмо от родителей. «Дорогой Регулус,       Надеюсь, у тебя всё хорошо и ты преуспеваешь во всех своих начинаниях. Мне приятно слышать комплименты о тебе от родителей твоих одноклассников. Радует, что ты растёшь и укрепляешь своё положение в обществе. Некоторые даже задумываются о тебе как о достойной партии для своих дочерей! Не сбавляй обороты.       Регулус нахмурился, вспоминая, как одна из девушек пыталась подбросить ему конфеты с любовным зельем. Когда он рассказал об этом Сириусу, тот ещё долго смеялся, изображая влюбленного из-за зелья юношу.       Я рад сообщить тебе, что я смог достать то, о чём ты просил. Это было непросто. Пришлось выйти на Отдел по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов, и, я тебе скажу, договариваться с ними было крайне неприятно. Они как работники заслуживают сокращений, а как люди и вовсе истребления. В итоге, конечно, все получилось. Я очень надеюсь, что ты оценишь наши с матерью усилия и, как мы договаривались, выполнишь своё обещание.       Блэк-младший хотел бы улыбнуться во весь рот, но это привлекло бы слишком много внимания. К письму был еще и конверт, в который он с предвкушением заглянул. Регулус ойкнул, тут же прикрыв рот и оглядевшись. Большой зал продолжал жить своей утренней жизнью: кто-то еще откровенно спал с открытыми глазами, а кто-то уже сидел с учебниками. Он снова заглянул, не сумев поверить своим глазам. Внутри лежало два серебряно-черных ключа, связанных цепью. Но решив, что доставать их на виду у всех — рискованно, Блэк убрал конверт в карман мантии, продолжив читать.       Что касается наших дел дома, всё идёт своим чередом. Мама, как всегда, полна энергии и следит за порядком в доме. Недавно она организовала очередной званый ужин, который прошёл на «ура». Гости были в восторге, журналисты даже написали заметку в будущую газету, так что жди.       На днях я встретился с тем другом, о котором тебе рассказывал. Регулус, тебе с ним обязательно нужно познакомится. Он довольно влиятельный человек за границей. Я постараюсь пригласить его зимой, когда ты вернешься. Надеюсь, он никуда еще не уедет. Он довольно интересный собеседник, не смотря на свой грозный вид, но крайне редко остаётся надолго в Англии. Я абсолютно уверен, что вы нашли бы много общего и могли бы извлечь взаимную выгоду из этого знакомства.       Я хотел бы узнать, как дела у Сириуса. Не успел ли он чего-то натворить? Хотя, наверное, если бы случилось что-то серьёзное, мы бы уже об этом знали. Но всё равно пиши, если он во что-то вляпается. Поздравь его с днём рождения от нас с матерью. Я прекрасно знаю, что он не читает наши письма, так что не будем тратить на это силы.       Да, что-что, а письма родителей Сириус даже не вскрывал, после прошлогодней кричалки от матери, и демонстративно сжигал. Родители, узнав про это, даже спорить не стали. Любая выходка Сириуса уже воспринималась как само собой разумеющееся. Регулус повел бровью, думая, что братец вряд ли оценит родительские поздравления. Впрочем, это не так важно.       Касательно Тёмного лорда и его движения, у меня складываются противоречивые чувства. Его идеи, безусловно, заслуживают внимания, но я предпочитаю держаться пока на расстоянии и наблюдать за происходящим. Твоя кузина Беллатриса гораздо глубже вовлечена в эти дела и может рассказать больше, если ты заинтересован. Я всегда считал, что важно иметь собственное мнение и делать осознанный выбор. Мне интересно, что ты думаешь по этому поводу. Буду рад услышать от тебя новости и узнать, как идут дела. С любовью, Отец (Орион Блэк)»       Регулус свернул письмо, отправив его к конверту в мантию. Его не могло не радовать, что родители всё-таки интересовались старшим братом, даже если он покинул семью. Блэк-младший боялся, зная характер своей матери, что она поступит самым простым способом — с глаз долой, из сердца вон. Однако в письмах он улавливал волнение за Сириуса. И это беспокойство не только о репутации семьи, но и о своём ребенке.       А самое главное — ключи, которые он получил от родителей. Они должны стать практически обратным отсчетом до возвращения брата домой. Да, план максимально примитивный, но в этом и была его сложность.       Последнее появление Сириуса дома было за месяц до начала учебы, после званного ужина Розье. Регулус видел, как радыла мать над детскими вещами брата, укрывшись в его комнате, когда тот со скандалом покинул дом. Он наблюдал каждый день, как Вальбурга старается не показывать, но каждые несколько часов проверяла его местоположение с помощью родовой магии. Это не давало ей точных координат, но она хотя бы знала, что её сын жив. Видел, как отец пытался разузнать хоть что-то о его местонахождении, не поднимая шуму. А это было очень тяжело. Все хоть немного успокоились, когда от Поттеров пришло письмо с извинениями, что они только сейчас предупреждают о местонахождении Сириуса и что он прогостит у них какое-то время, если его родители не против. Хотя Регулус понимал, будь родители трижды против, Сириус бы не вернулся домой, как нагулявшийся пёс. Их радовало, что их сын хотя бы был в семье чистокровных волшебников, а не ошивался непонятно где.       Регулус надеялся, что подарок в кармане его мантии станет ключом к хорошим отношениям Сириуса с родителями. Что они хотя бы немного начнут понимать, слушать и слышать друг друга. Слизеринец искренне верил, что это сделает старшего брата более благосклонным к родителям. С этими мыслями юноша встал и, стараясь не расплыться в улыбке, направился в подземелья, чтобы не потерять подарок, а вместе с ним надежду на счастливую семью.

***

      Мародеры покинули библиотеку Хогвартса, переговариваясь между собой. Вечерний сумрак уже начал укутывать замок, а коридоры освещались только редкими факелами и теплыми отблесками заходящего солнца. — Римус, что это было? — спросил Джеймс, хитро прищурившись. — Ты и Слизеринка… Мы что-то пропустили?       Римус, чуть смутившись, поправил мантию. — Мы познакомились в медблоке, — объяснил он. — Разговорились, и я решил узнать, как у неё дела. Ничего такого, просто проявление вежливости. Сириус хмыкнул, встряхнув черными локонами. — Ты прямо добрый самаритянин, Лунни. Пожалуй, даже я не знал, что ты обладаешь таким набором социальной грации. Это теперь входит в обязанности старосты — дружить со всеми? — Бродяга, отстань. Уже с кем попало поболтать нельзя. — повел плечами Римус. — Может лучше обсудим, как ты мялся рядом с ней? Тебе неловко за тот случай или она приглянулась? Питер, который плелся немного позади, внезапно оживился. — Погоди-погоди, это та самая слизеринка, которую ты ошпарил? — сказал парень, взяв Сириуса за плечо. Парень кивнул. — Да, Питер. Ты только сейчас об этом узнал? Неделя ведь прошла. Питер смущенно почесал затылок. — Ну да, как-то пропустил этот момент. Но вообще, парни, я уже задолбался бегать по всему Хогвартсу за вами. Выходим из гостинной вместе, а на завтрак я прихожу, когда вы уже заканчиваете. Это как? И в тот раз… Я на урок бегу, чтобы интересного ничего не пропустить, а в итоге и вас нет, и меня отчитали. Если так и дальше будет продолжаться, я поселюсь у вас в штанах, и будете меня таскать… — Парни… — сказал Римус — Воу, полегче с угрозами, Хвост. Ты парень симпатичный, но не в моем вкусе. — сказал Поттер, подмигивая другу.       Джеймс и Сириус расхохотались. Коридоры замка эхом подхватили их смех, и несколько портретов любопытно выглянули из рамок, чтобы посмотреть на шуточных нарушителей тишины. — Тем более я занят. — Это кем? Эванс? Быстрее Питер станет красавчиком Хогвартса, чем она… — Эй! — Извини, Хвост, меня тебе не переплюнуть. Так вот, чем она тебя к себе ближе, чем на метр подпустит. — Парни… — Что, Римус?       Все трое пристально посмотрели на Римуса, который достал конверт и торжественно поднял его над головой. Мародеры встали вокруг него в ожидании, все догадывались, что это может быть. — Вуаля, господа! — произнес он, раскрывая конверт. Изнутри на свет появились четыре пригласительных. Ребята схватили свои карточки, на которых было выведено: Когда тьма покрывает Хогвартс ночной, Соберёмся на пир в коридор потайной. Там, где холод и мрак нас с тобой унесет На восток, куда ворон зовёт. А чуть ниже горели цифры 1.11 и 01:00 Как только ребята прочли содержание карточек, те мгновенно приняли вид безобидных открыток на Хэллоуин. Джеймс громко рассмеялся, глядя на свою открытку с надписью: «Что делает скелет в душе? Перемывает кости!» Сириус ухмыльнулся, разглядывая свою забавную картинку: оборотень в кожаной куртке и солнечных очках. Питер получил открытку с немного потрепанными краями, но она всё равно выглядела мило: «Кошелек или жизнь! Только не обжигайся об котел снова!» Римус держал свою самодельную аккуратную открытку, на которой была нарисована луна с надписью: «Лунное затмение лучше всего смотреть в компании друзей».       Они стояли, окруженные древними каменными стенами Хогвартса, которые впитали в себя столько историй и тайн, что, казалось, сами были живыми свидетелями всех событий. — Ну вот, похоже, что нас ждёт хороший вечер! — воскликнул Джеймс, с энтузиазмом разглядывая свои пригласительные. — Будем надеяться, что никакие неприятности нас не настигнут, — добавил Римус, улыбаясь. — Конечно, конечно, мистер староста, — съязвил Сириус. — Но это не значит, что мы не можем немного пошалить. Питер закатил глаза и улыбнулся. — Только бы меня не потеряли в очередной раз…       Они продолжили путь по коридору, обсуждая детали предстоящего праздника, пока эхо их голосов не затихло в дальнем конце коридора.

***

      Офелия подпрыгнула на кресле, громко вскрикнув. Со второго этажа вновь доносились хлопки и взрывы. Она отложила бумаги по работе, встав и направившись к источнику шума. На удивление, все довольно быстро затихло, по дому разносился только стук ее каблуков. — Какого Мерлина, Эрлинг? — женщина распахнула дверь в лабораторию, увидев в хлам разнесенную комнату. Мистер Бландшер стоял посреди этого хаоса целым и невредимым, даже пятнышка на костюме не осталось. — Извини, Оффи, — пожал плечами мужчина, достав палочку, возвращая все в прежнее состояние. — Чутка переборщил. — ЧУТКА? Да я в шоке как дом на воздух не взлетел, — закатывает глаза она, всплескивая руками. — Che culo! — Понял-понял, mia cara, — Эрлинг восстановил комнату, поднимая руки в примирительном жесте, очень быстро сдаваясь. Хоть Офелия и была моложе него, с её итальянской натурой спорить он никак не мог. Особенно, когда она переходла на родной язык. — Больше такого не повториться. — Я слышала это уже сотый… Нет! Тысячный раз, — возмущалась женщина.       Её гневную триаду прервал стук в окно. Большой белый филин сидел за окном, внимательно смотря за тем, что происходит в комнате. Эрлинг запустил его, и птица по-хозяйски села на недавно восстановившийся стол. Мужчина отцепил письмо от лапки, протягивая пернатому угощения. Тот с удовольствием принял их, громко ухнув. Мистер Бландшер покрутил послание, улыбнувшись. — Это от Николь, — ответил Эрлинг, вскрывая конверт. — Читай вслух, — попросила она, слегка приободрившись. «Здравствуй, Pappa и Оффи!       Знаю, вы вместе читаете письма, так что надеюсь, не против, если я не буду тратить бумагу, пересказывая всё дважды.       Простите, что так долго не писала. Учёба свалилась на меня, как снег на голову, и я совершенно забыла про моих любимых родных. Каюсь. Как вы там? Надеюсь, папа, ты не сидишь за работой сутками? И Офелии не давай заниматься вечно этими мероприятиями! Отдыхайте побольше.       Эрлинг и Офелия переглянулись, понимающе улыбнувшись друг другу. Хоть они и жили под одной крышей, но видели друг друга, казалось, реже, чем Николь. Оба занятые работой, не успевали даже вместе позавтракать.       Здесь в Хогвартсе всё как всегда — куча домашки! Особенно много её накопилось, потому что я провалялась в Больничном крыле целую неделю. Всё из-за неудачной дуэли на уроке. Вроде бы ничего серьёзного, но мадам Помфри запретила мне поднимать тяжести, летать на метле и вообще напрягаться. Так что теперь приходится наверстывать упущенное и выполнять задания за те дни, когда я болела. Мне очень помогает Северус, мне не приходится таскать книги из библиотеки, но я тоже стараюсь не злоупотреблять.       Мистер Бландшер нахмурился, еще раз пробежавшись глазами по аккуратному почерку дочери. Офелия, не веря услышанному, причитала что-то по-итальянски. Эрринг взглянул на молодую женщину, которая, заметив взгляд на себе, перестала ругаться. — Мы могли бы… подыскать что-нибудь защитное для нее… — Фернезе нахмурилась, усаживаясь в кресло рядом с письменным столом. — Хоть когда-то полезными твои артефакты будут.       Мужчина даже не стал возражать, всё еще обеспокоенный состоянием дочери. Его радовало только, что мальчишка, о котором она с первого курса ему щебечет, всё еще ей помогает.       Кстати, о нем. Папа, помнишь ту книгу из Китая? Он был в восторге и сказал, что она жутко интересная. Мы по-немногу разбираем с ним некоторые моменты из книги. Спасибо тебе огромное за нее!       В этом году я почему-то часто стала опаздывать. Совсем не могу уложиться в расписание! Но Северус и тут мне помогает. Да и не только он. Пока лежала в медблоке, познакомилась с гриффиндорцем. Мы с ним вместе ходим на руны, но как-то общаться не приходилось. Вот он тоже помог с переводами.       Недавно Кристин, та девушка с Пуффендуя, потащила меня выбирать костюм на Хеллоуин. Она настояла, что я просто обязана быть на вечеринке. Мы долго смеялись, выбирая между ведьмой и вампиром. В итоге я остановилась на вампире, но думаю, в следующем году попробую что-то другое.       Эрлинг тепло улыбнулся, вспомнив, как в детстве он с Патрицией выбирал ей наряд на Хеллоуин. Это всегда было шумно, увлекательно и могло занять их на несколько дней. Миссис Бландшер могла делать какие-то детали костюма с дочкой, которая принимала активное участие, хоть и была совсем малюткой. Позже, Николь сама стала выбирать себе наряды, чтобы напугать окружающих, к сожалению, уже без матери.       О, и еще! Вы не поверите, я тут Северуса натолкнула на идею одного зелья. Но мы пока думаем, что и как сделать. Решили пока, что зелье будет на основе сыворотки правды, но пока всё не точно. Если у нас получится, я обязательно расскажу тебе детали. Жди письма, возможно, нам понадобится твоя помощь. И нет. Конечно, мы не будем это испытывать на себе! Очень вас люблю и скучаю. Пишите почаще! С любовью, Николь» Не успел Эрлинг дочитать письмо, как снова раздался стук в окно. На карнизе сидела еще одна сова, более темная и крупная. — Еще одно письмо? — удивилась Офелия и поднялась из кресла, впуская сову. Эрлинг взял письмо из лапок птицы, нахмурившись еще сильнее. — Что там? От кого? — спросила Офелия, заметив его обеспокоенный вид. — Личное письмо от Дамблдора, — тихо ответил Эрлинг, разворачивая конверт.