Ничего не бойся, я с тобой

— Никс!       Громкий шепот выводит ее из транса. Бландшер моргает несколько раз, оглядываясь по сторонам. Северус внимательно всматривается в лицо подруги, пока та приходит в себя. Слизеринца беспокоило, что девушка уже больше месяца витает непонятно где. На уроках — практически спит, на приемах пищи старается не задерживаться и вновь поселилась в библиотеке. Нет, конечно, последнее было довольно привычным и для нее, и для него, но Николь стала проводить там всё свободное время, совсем забыв про друзей и отдых. — Меня спрашивали? — Николь наклонилась к Северусу, он отрицательно помотал головой. Благо это вторая пара по зельеварению, и та теоретическая. Профессор Слизнорт что-то монотонно рассказывал, ему и дело не было слушает его кто или нет, что было только на руку не выспавшимся студентам. — Нет. — успокоил ее Северус, — Что с тобой? ты себя хорошо чувствуешь? — сказал он, прыснув от ее вида.       Обычно всегда уложенные волосы сейчас топорщились в разные стороны и больше напоминали солому, лицо бледнее, чем всегда, да и круги под глазами появились неожиданно быстро для первых месяцев учебы. Но ошарашенное выражение лица Бландшер не могло не рассмешить парня. Сейчас она ему напоминала только проснувшегося совенка. — Ничего, — тут же буркнула Николь. Поняв причину смеха, она собрала волосы в низкий хвост, стараясь прилизать все выпадающие пряди. Снейп знал, что это ложь, и его это задевало.       Северус не стал настаивать, хотя его глаза следили за каждым её движением. Он знал Николь слишком хорошо, чтобы не замечать её страдания, но она всегда была упорной и закрытой. Снейп вздохнул и отвернулся к своей книге, решив, что лучше не давить на неё сейчас. Они ещё вернутся к этому разговору позже.       Что Бландшер только не старалась сделать. Единственно верный и самый действенный метод оказался до банальности прост: спрятать свои чувства за книгами и учебой, пытаясь убежать от боли. Она прекрасно понимала, что стала меньше уделять времени Северусу, давно не писала отцу и тёте, которые всегда ее поддержат. Но только это не тот случай. А Северус… Николь надеялась, что он поймет. Он всегда понимает. А сейчас лучше уделить время изучению сложных тем по зельеварению и чарам. Однако мысли о Блэке продолжали возвращаться, как бы она ни старалась от них избавиться.       Николь злилась. Уже не день, не неделю, а целые месяцы. Злилась на себя, на него, на ситуацию. Все началось с того вечера в Большом зале. У нее в голове все еще звучали его обвинения: «Ведь не я трусливо скрывал свою личность» — сказал он. Да кто прятал? Это сейчас он вынудил поднять этот слизеринский ил с глубин ее сознания. Она снова и снова прокручивала так едко брошенные им слова, от которых на глазах наворачивались слезы. Почему она должна чувствовать вину за то, что никак от нее не зависит?       Приятные разговоры с милым парнем сменились на глупые обиды, и это было не по её вине, хотя, конечно же, Блэк так не считал. Он казался интересным и умным, когда не зазнавался, когда внимательно слушал и делился в ответ, когда сидел на крыше в летние ночи, когда не спрашивал о факультете. Тогда он казался совсем другим человеком. Бландшер все чаще думала, что ей хочется вернуться в те теплые вечера, когда еще ничего не предвещало беды. Когда было плевать и на факультет и на фамилию. И что теперь? Теперь только разочарование, отчаяние, боль.       Каждый день она видела его на переменах, на поле для квиддича, в библиотеке, на занятиях. Он был везде. Николь привыкла к его негласному присутствию, но что-то щемило внутри каждый раз, когда она вспоминала, что он думает о ней. Для Блэка она была просто «слизеринкой», противной, у которой предательство в крови, одной из тех, кого он презирал.       В очередной вечер, когда библиотека уже опустела, Николь сидела за своим привычным столом, окруженная стопками книг и пергаментов. Слишком погруженная в свои мысли, она не заметила шаги, приближающиеся к ней. — Никс, я знаю, что ты здесь, — раздался знакомый голос. Это был Северус. Он подошел ближе и сел напротив, откладывая в сторону книги. — Северус, что тебе нужно? — устало спросила Бландшер, не отрывая глаз от конспекта. Хотя она прекрасно знала, что ему нужно. — Мы должны поговорить, — сказал он серьезно. — Ты не можешь продолжать так. Это тебя разрушает.       Николь вздохнула и отложила перо. Она посмотрела на него, чувствуя, как слезы подступают к краешкам глаз, а ком к горлу. — Северус, ты не поймешь… — начала она, пытаясь сдержать слезы. — Что я не пойму? Что такое у тебя случилось, что заставляет тебя тут сопли распускать? — Он. — Сказала Николь и задохнулась собственными словами. — Тот летний гриффиндорец? Бландшер, я не ожидал от тебя такого. Чтобы какая-то возомнившая о себе пародия на льва заставила тебя тут прятаться? — Сказал Снейп, приобнимая девушку за плечи. — Они того не стоят. — Я тебе тоже самое твержу…- буркнула Николь, чуть отстранившись от парня, улыбаясь сквозь слезы, — но ты ведь ее не оставляешь.       Парень замер, осознавая смысл ее слов. Они оказались оба запечатаны в этой клетке и сами передали ключи арестантам. — Ты только себя в этот омут добровольно не бросай, ладно? — настаивал он. — Ты заслуживаешь лучшего отношения к себе. И прекращай уже это все, — он, поморщившись, указал на учебники. — Тебе достаточно высыпаться и быть на уроках в сознании, чтобы все это знать.       Николь улыбнулась и привычно тыкнула Северуса в бок. Тот поморщился, но ничего не сказал. Снейп был прав, и она знала это. Её боль начала немного утихать, пока они сидели и разговаривали, поддерживая друг друга. Северус был не только другом, но и напоминанием о том, как невзаимные чувства мешают жить.       Вернувшись в свою спальню и наконец оказавшись в кровати, Бландшер почувствовала невозможную усталость, словно стая кентавров прошлась по ней. Однако она не могла скрыть своей улыбки, даже уткнувшись в мягкую подушку. Разговор с Северусом придал ей сил, натолкнул на мысль, что всё это время Николь действовала неправильно. И настало время сменить тактику. Какого Мерлина она должна прятаться от этого нахального гриффиндорца, словно ей есть за что стыдиться? Она — слизеринка, а слизеринцы держат свои головы высоко, какие бы предубеждения о них не были.

***

      У входа в Большой зал раздаются голоса сотен учеников. С утра редко можно увидеть разговорчивых студентов, но на ужине МакГонагалл объявила о начале тренировок по квиддичу, и теперь каждый второй в Хогвартсе обсуждал это. Римус пробирался сквозь толпу, спотыкаясь о младшекурсников, кто-то из ребят дергал его за рукав мантии, прося глянуть турнирную таблицу. Его не сильно интересовал матч, он знал, что все подробности расскажут Джеймс и Сириус, не пройдет и десяти минут.              Римус сел подальше от входа, чтобы немного отдохнуть от шума. За столом Гриффиндора было непривычно мало людей: парочка старшекурсниц с горой учебников и компания сонных третьекурсников, которые вместо того, чтобы слушать профессора на ужине, шатались по Хогвартсу, теперь не понимая, чем все так взбудоражены. Люпин намазывал масло на хлеб, услышав возню со стороны толпы и возмущенные крики девушки, которой наступили на ногу. А после грохот и знакомый смех. — Какой смысл в матче, если победитель очевиден, — Сириус подошел к столу, собирая волосы в хвост. — В прошлом году они первые вылетели, — усмехнулся Джеймс, сев за стол напротив Римуса. Рядом плюхнулся Блэк. — Если они Когтевран не обошли, что уж говорить о матчах в этом году.       Поттер потянулся через весь стол за клиновым сиропом и опрокинул графин с тыквенным соком. Жидкость залила рядом стоящий омлет с беконом и подкрадывалась к краю стола. Римус плавно провел палочкой, тихо произнеся «Эскуро», и сок, чуть не пролившийся на брюки, исчез. — Слышал, у пуффендуйцев два новых охотника. Довольно способные, — Римус спрятал палочку и осмотрел стол барсуков, который был чересчур спокойным. Либо их не интересовал матч, либо они были настолько в себе уверены. — Говорят, даже Слизнорт поставил, что один из них забьет минимум шесть голов. — У-у-у, Джеймс, в нас сомневаются, — Блэк подмигнул лучшему другу, который осуждающе посмотрел на Римуса и покачал головой. С набитым ртом это выглядело комично. — Откуда ты вообще берешь эту информацию? — Джеймс наконец проглотил вафлю и запил соком. — Ты же не интересуешься квиддичем. — Да так, разнюхал, — хмыкает Люпин, пока его друзья давятся от смеха. — Где вы потеряли нашего маленького мохнатого друга? — Не смог пробраться сквозь толпу, — сказал Джеймс, смачно откусывая яблоко. Шутки, понятные только им были привычным делом уже для всех. — Его затоптали первокурсницы, — Блэк трагично схватился за сердце, закрыв глаза, словно он не может видеть этот мир без Питера. А следом мечтательно протянул: — Я бы его тоже затоптал за эти усики… — Предлагаю сбрить их ночью. Надо спасать парнишку, — Поттер изящно взял салфетку, оттопырив мизинец и приподняв подбородок, промокнул губы. — Вряд ли этого будет достаточно. Только вспомни его крыс-…красивые глазки. — О, да-а, перед ними не устоять, — смеется Люпин. — Вы тут дальше придумывайте план по спасению Хвоста, а я пошел занимать нам места. Если что, мы сегодня в зале на пятом этаже, не заблудитесь. — Если услышишь писк в толпе — прихвати Питера с собой, — бросает ему в спину Блэк и показывает большим пальцем на Поттера. — Мы так и быть прихватим Хвостику завтрак.       Джеймс старательно собирает в ладонь крошки со всего стола, захватив даже чужие и в последний момент выхватив у Сириуса кусочек хлеба практически изо рта. Люпин театрально закатывает глаза и двигается в сторону толпы.

***

      Римус Люпин, ожидая друзей у окна напротив кабинета, внезапно почувствовал, как у него закружилась голова. Мир перед его глазами начал плавать, словно поверхность пруда, потревоженная ветром. Стены то отдалялись, то вот-вот были готовы сжать его в тиски. Он схватился за подоконник, пытаясь удержаться на ногах. Кожа горела, как будто в организме разгоралась неведомая лихорадка, а в ушах звенели многовековые колокола. Римус часто задышал, ухватившись за грудь.       Издалека до него донесся голос друга. — Лунатик, ты в порядке? — Джеймс оказался рядом быстрее, чем Римус мог осознать. Почувствовав руку друга на своём плече, он слегка расслабился. Поттер посмотрел ему в глаза, полные боли и смятения, затем взял лицо Римуса ладонями и начал мягко похлопывать по щекам. Люпин бегал глазами по расплывчатому лицу Джеймса, стараясь дышать как можно глубже. — Выглядишь паршиво, друг. И твои глаза… — сказал Поттер, указывая пальцем на лицо. — Может, в больничное крыло?       Римус кивнул, стараясь не сильно трясти головой. Путь в больничное крыло оказался непростым. Множество лестниц, которые так и ускользали из-под ног, бесконечные, как казалось Люпину, коридоры. В этот момент из-за угла как раз завернул Питер и, увидев состояние Римуса, сразу понял что к чему. — Я предупрежу. Отведи его. — сказал Джеймс, не теряя времени.       Питер, хоть и растерянный, без колебаний подставил плечо Римусу, помогая ему двигаться дальше. Джеймс же побежал обратно к кабинету, чтобы найти преподавателя.       У кабинета стоял Сириус, погруженный в свои мысли. Лицо его было хмурым. Казалось, он совершенно не замечал подоспевшего друга. — Ты как здесь? Я только от лестницы, — запыхавшись, Поттер облокотился о прохладную стену. Блэк вздрогнул, наконец заметив Джеймса. — С того конца зашел, — хмыкнул он. Сириус оглядел Поттера. — Чего такой напряженный? — У Луни… эти дни, — Джеймс выпрямился, наконец почувствовав себя лучше. Услышав о проблеме, Блэк готов был ринуться к другу. Поттер схватил его за плечо, успокаивая. — Питер повел его в Больничное крыло. Мы не объясним отсутствие нас четверых. — Все точно нормально? — хоть Джеймс и пытался успокоить его, Сириус всё равно не могу не переживать за Римуса. — Да конечно, куда он денется, это же Лунатик, он и мышку не обидит, — оптимистично ответил Поттер, похлопав парня по плечу. — Только у него это все как-то сильнее проявляться начинает. Надо будет потом поговорить.       Парни зашли в кабинет. Парты были сдвинуты к двум стенам, создавая больше пространства для перемещений. Сириус присвистнул. — Задерживаетесь, молодые люди. Сегодня практика. — строгий голос рыжей преподавательницы заставил парней пошевелиться к стене, где столпились ученики Гриффиндора. По другую сторону Блэк заметил слизеринцев и нахмурился. — Практика? Мы всегда готовы. Кого поднять, чего заколдовать? — рассмеялся Джеймс, крутя палочкой меж пальцев. Сириус поддержал друга широкой улыбкой и палочкой вверх, показав профессору, что он готов к занятию. — Вот вы и будете первыми. Вам в противники мистер Джой О’Брайн и… — Я не готов, — невнятно пробурчал невысокий парень из числа слизеринцев. — Минус пять очков слизерину, — огласила Рейкпик. Слизеринцы огорченно вздохнули. — Тогда мисс Бланшер и мистер Лейстрендж.       Блэк поперхнулся. Он старательно избегал слизеринцев. Приходил в Большой зал попозже. Сириус знал, что она приходит очень рано. На его счастье, даже смежных занятий со змеями не было. Всё свободное время — вылазки и квиддич. Парень оглядел студентов в зеленой форме и, не увидев знакомой темной макушки, облегченно вздохнул. Видимо, и она сегодня была не готова. Профессор продолжала: — Защитные заклинания. Буду учитывать количество атак и количество блоков. Уворачиваться и только защищаться нельзя. На любое заклинание отвечаете своим, вам ясно? — студенты кивнули и профессор продолжила. — Опасные, режущие, колющие заклинания не используем, все безобидно. Ваша задача обозначить, что команда соперников пропустила удар, а не навредить им. Победители получат 20 баллов в копилку факультета, Слизерин, отыгрывайтесь за мистера О’Брайна. Остальной класс наблюдает и подмечает ошибки, если зафиксируете все, получите 10 баллов. На все у вас 10 минут. Начали!       Сириус и Джеймс сделали пару шагов, они и так стояли почти в центре, привлекая к себе огромное внимание. Из числа слизеринцев вышел Рабастан, уверенно оскалившись на парней, он встал напротив, приготовив палочку. Толпа студентов расступилась и появилась Бландшер, хмурее лондонского пасмурного неба. Он удивился. Надеялся, что она отсутствует сегодня. Но нет. Слизеринка уверенно закатала рукава рубашки, вставая в дуэльную стойку.       За спиной девушки Блэк заметил Нюниуса. Раздраженно фыркнув, он вновь взглянул на девушку. Даже без форменной мантии, она — мерзкая слизеринка. Не та милая девушка с крыши, не та, которой он мог доверить свои секреты. Сейчас она — враг.       Сириус и Джеймс обменялись улыбками, ощущая азарт. Их противники казались серьёзными, но для гриффиндорцев это был ещё один шанс показать своё мастерство и немного развлечься. — Ну что, готов к веселью? — игриво подмигнул Джеймс своему другу. — Всегда готов, — ухмыльнулся Сириус, вставая в стойку. Профессор Рейкпик внимательно следила за дуэлью, готовая вмешаться в любой момент. Она дала сигнал начать, и воздух наполнился напряжением. — Аква Эркуто! — крикнул Рабастан, направив струю воды на Сириуса. — Протего! — успел выкрикнуть Сириус, и вода разбилась о его защитный щит, расплескавшись на пол. Некоторые ученики, стоявшие ближе всех, еле увернулись от прохладных брызгов. Николь направила палочку на гриффиндорцев. Лицо её все еще было хмурым и она старательно избегала взглядом Сириуса. — Серпенсортиа! — из её палочки выскользнула черная змея, ползущая к Джеймсу и Сириусу. Ученики, не участвующие в дуэли, вновь сделали шаг назад, практически вжимаясь в стену. — Ну конечно, чего еще можно было ожидать. Позвала подружку? — усмехнулся Сириус, отступая назад. Бландшер закатила глаза на его выпад. — Депульсо! — закричал Джеймс, и змея отлетела в сторону, ударившись о стену. Профессор сразу взмахнула палочкой, и змея исчезла. — Если только твою, Блэк. — ответила Бландшер, запуская в наглого парня чередой заклинаний. — Экспеллиармус! — Рабастан попытался обезоружить Джеймса, но промахнулся.       Студенты начали обмениваться заклинаниями, периодически огрызаясь друг на друга. В воздухе свистели разноцветные лучи магии. — Аларте Аскендаре! — крикнул Джеймс, и Лестрейндж взмыл в воздух. — Конфундус! — закричал Рабастан, пытаясь направить заклинание с воздуха, но вновь промахнулся. Николь в последний момент защитилась от яркого луча, летевшего ей в голову. — Прекратите эту неразбериху, мистер Лестрейндж! — рявкнула профессор Рейкпик, видя, что дуэль становится слишком хаотичной. — Титилландо! — выкрикнула Николь, и Джеймс начал неконтролируемо смеяться, свалившись на землю. Кто-то из слизеринцев одобрительно заулюлюкал.       В этот момент Николь и Сириус остались лицом к лицу. Поттер попытался разогнуться, схватив выпавшую на пол палочку, и бросил в Николь нечленораздельным заклинанием. Но смех быстро захватил его вновь. Заклинание пролетело мимо девушки, едва не задев ухо, и ударило в стену позади, оставив на ней обугленное пятно. Николь на мгновение дернула головой в сторону вспышки. — Релассио! — в тот же момент закричал Сириус, и струя кипятка с напором стрельнула в Николь.       Она согнулась, но стиснула зубы, стараясь не показывать боли. Николь чувствовала, как горячая вода обжигает её кожу, стекает по мантии и юбке, которая прилипает к ногам и сильнее обжигает бедра. Щеки её слегка побледнели от напряжения, но взгляд был холоден и сосредоточен, стараясь больше не пропустить ни одного движения гриффиндорца. — Оппуньо! — ответила она, держась за живот, и стая птиц устремилась к лицу Сириуса, заставив его защищаться руками. Маленькие черные птицы цеплялись когтями за рукава, волосы и руки парня, старательно целясь в глаза. Блэк сделал несколько шагов назад, пытаясь отбиться руками, но их будто становилось все больше и больше. Он не видел никого за стайкой, даже крики преподавательницы не доносились до него. — Прекратить немедленно! — вмешалась профессор Рейкпик, и взмахом палочки избавилась от птичек, видя, что ситуация выходит из-под контроля. — Вы перестарались, молодые люди, — продолжила женщина, снимая заклинания со всех участников по очереди. Рабастан чуть не стукнулся головой при приземлении и, наконец почувствовав под ногам каменный пол, устремился к своему факультету. Студенты охнули, увидев лицо главного гриффиндорского красавчика усеянное мелкими ранками, из которых сочилась кровь. — Так кто выиграл? — все еще смеясь и стараясь отдышаться спросил Джеймс, отряхиваясь от пыли.       Профессор сердито взглянула участников дуэли. — Никто. — и взглянув на Джеймса добавила, — Обе стороны считаются проигравшими, мистер Поттер на случай, если вы подумали, что у вас ничья.       Только сейчас он заметил, что Сириус сидит на полу, прикладывая к лицу платок, который наколдовала мисс Рейкпик. Джеймс вздрогнул, быстро поняв что произошло, и повернулся к Бландшер. Но он не успел начать свою гневную тираду, заметив, что та еле держится на ногах. Перед тем, как она чуть не упала, её под руки схватил Снейп. Николь зашипела, хватаясь за бок, что-то буркнув другу.       Профессор направилась к ним и строгим голосом сказала: — Мистер Блэк, вы проследуете к мадам Помфри и доведёте до неё мисс Бландшер. Изрядно вы друг друга покалечили, конечно…       Сириус взглянул сначала на Николь, а следом на Снейпа, презрительно фыркнув. Его взгляд скользнул на руки, бережно удерживающие слизеринку от падения. Блэк совсем позабыл о своей боли, испепеляюще посмотрев на Северуса, который так же злобно смотрел в ответ.       Северус нахмурился, крепче удерживая Николь. — Я сам её отведу, — сказал он, обнимая её за плечи и поддерживая.       Профессор Рейкпик вмешалась, успокаивающим тоном добавив: — Мистер Снейп, в медпункте и так уже много ваших одноклассников. Идти туда всем классом бессмысленно. Мистер Блэк сам справится. Мистер Поттер поможет ему чуть позже.       Строгий голос профессора заставил слизеринца подчиниться, и Северус неохотно отпустил подругу, передавая её гриффиндорцу.       Сириус поддержал Николь, обняв её за плечи. Она чуть покачнулась, но смогла опереться на него. — Вам, мистер Поттер, тоже следовало бы посетить медблок, но вас я попрошу задержаться и объяснить отсутствие двух ваших других друзей. А потом догоните мистера Блэка с мисс Бландшер, — добавила Рейкпик, окинув Джеймса пристальным взглядом. — Вы про Римуса и Питера? — спросил Джеймс, сбивая пыль с мантии. — Так они тоже в медблоке. Профессор прищурилась. — Что с ними приключилось? — У Люпина закружилась голова, а Питер отвёл его в медблок. — Прекрасно, — профессор схватилась за переносицу, устало прикрыв глаза, — я надеюсь, мистер Петтигрю объяснит, что и как произошло. Не хватало ещё, чтобы мадам Помфри подумала, что я тут детей калечу. Хотя вы и без меня вполне справляетесь.       Сириус и Николь медленно двинулись к выходу, следом за ними поспешил Джеймс, бросивший на Снейпа мрачный взгляд.       Профессор посмотрела на группу студентов, собравшихся вокруг, и махнула рукой. — А теперь, студенты, расставьте парты и садитесь. Мы обсудим ошибки, допущенные вашими однокурсниками, чтобы никто из вас не повторил их в будущем, — добавила профессор Рейкпик, наблюдая за тем, как ученики начинают приводить класс в порядок.

***

      Николь шла по коридору, опираясь на Сириуса, который бережно поддерживал её, держа за плечи. Она чувствовала его крепкую хватку, и даже в какой-то момент позволила себе немного расслабиться, чувствуя тепло его тела. Девушка тихо вздохнула, положив голову ему на плечо. Каждый шаг давался с трудом, но его присутствие дарило ей чувство безопасности, которого она давно не испытывала. То же чувство защищенности, что и на крыше.       Однако, постепенно боль в её теле начала утихать, хотя и не полностью, оставляя место для мыслей и эмоций. В ее груди поднялась горячая волна гордости и уязвимости. Она не могла позволить себе быть слабой перед ним. Он ведь так её опозорил, оскорбил! Как теперь Николь может ему так спокойно доверять, так умиротворенно находится в его объятиях?       Стараясь вернуть себе прежнюю решимость, Николь приподняла голову, убрала прядь в с лица и твёрдо сказала: — Я могу идти сама.       Сириус бросил на неё обеспокоенный взгляд, его глаза внимательно изучали её лицо, словно он искал признаки, что она действительно справится. Он понимал, что они противники, но сейчас в его голове царила путаница. Он чувствовал, как горячие волны вины разливаются по всему телу, будто расплавленный металл, прожигающий изнутри. Каждый шаг давался ему с трудом. Злость, обида, непонимание отражались в глазах Николь в тот момент, когда он бросил заклинание, и это видение не отпускало Сириуса ни на мгновение. Он знал, что они по разные стороны баррикад, но что если она еще верила ему? Что если… Сириус уже не был уверен кто она. Еще полчаса назад он выискивал глазами ненавистную слизеринку, в надежде, что ему не придется встать с ней лицом к лицу, а сейчас он обеспокоенно наблюдал за девушкой с крыши, которую жестоко обидел. Блэк взглянул на Джеймса, идущего позади. Он не проронил ни слова с момента выхода из кабинета, но Сириус не мог не заметить его удивленно-напряженного выражения лица. Поттер смотрел на друга, ожидая что он ответит слизеринке. После секундного колебания он осторожно отпустил её плечи, позволив ей снова обрести самостоятельность.       Как только его руки убрались, Николь почувствовала, как тяжесть боли вернулась с новой силой. Стало значительно прохладней, пальцы рук занимели, но она собрала всю свою волю в кулак. Каждый шаг теперь давался ещё сложнее, но она не позволяла себе ни одного признака слабости. Спина была прямой, а лицо — твёрдым, несмотря на побелевшие губы. Джеймс облегченно выдохнул, нагнав Сириуса, когда Бландшер ушла чуть вперед.       Они продолжили путь к медблоку, и Николь шла сама, сдерживая стоны и проклиная свою слабость. В тишине коридора было слышно только их тяжёлое дыхание и приглушённые шаги.       Когда они наконец дошли до больничного крыла, Николь пошатнулась, прежде чем войти. Тяжёлые деревянные двери со скрипом отворились, и их встретил мягкий, успокаивающий свет. Мадам Помфри, завидев их состояние, тут же отложила свои дела и поспешила к ним. — Садитесь, все трое. Я сейчас осмотрю вас, — сказала она, указывая на ближайшие кровати.       Джеймс, зная строгий характер мадам Помфри, послушно опустился на одну из кроватей, тяжело вздохнув. Сириус, не раз сталкивавшийся с её методами лечения, не стал спорить и сел рядом с другом, внимательно следя за Николь.       Та осталась стоять, опираясь одной рукой о холодную металлическую тумбочку. Её взгляд был упрямо устремлён вперёд, а лицо оставалось напряжённым. Каждая часть её тела кричала от усталости, но гордость не позволяла ей поддаться слабости. Не здесь, не при них.       Мадам Помфри, с профессиональной чуткостью заметив её состояние, подошла ближе и мягко, но настойчиво сказала: — Мисс Бландшер, присаживайтесь, пожалуйста. — Я пожалуй постою, — тихо ответила Николь, продолжая стоять, сжимая пальцы на краю тумбочки так, что костяшки побелели.       Мадам Помфри взглянула на нее из-под очков. Бландшер не повела и бровью, продолжая стоять у стены. Медсестра кивнула и сосредоточила внимание на Джеймсе. Она быстро подошла к нему, её движения были уверенными и профессиональными. С лёгким движением палочки она продиагностировала его состояние. — Всё в порядке, мистер Поттер, — сказала она, едва заметно улыбнувшись. — Я дам вам успокаивающее зелье, на всякий случай.       Она протянула ему маленький пузырёк с зелёной жидкостью, и Джеймс, не раздумывая, выпил его. Почти сразу же его лицо смягчилось, напряжённые мышцы живота расслабились, и он глубоко вздохнул, чувствуя, как по телу разливается тёплая волна успокоения.       Затем мадам Помфри перешла к Сириусу. Он сидел спокойно, но было видно, что его раны причиняли сильный дискомфорт. Кровь уже остановилась, но выглядел он так, словно проехался лицом от Астрономической башни до Подземелий. Она аккуратно обрабатывала их, каждый её жест был точным и уверенным. Сириус храбро терпел, сжимая зубы и иногда бросая быстрые взгляды на Николь и Джеймса. Через несколько минут мадам Помфри закончила, наложив последние заклинания. — Через пару часов и следа не останется, — успокаивающе сказала мадам Помфри. — Ты свободен, Сириус. Постарайтесь не попадать в такие ситуации снова.       Когда очередь дошла до Николь, мадам Помфри серьёзно нахмурилась, увидев её состояние. Она заметила как девушка стояла немного наклонившись, придерживая рукой мантию, чтобы та не касалась живота. Она медленно подошла к Николь, её глаза выражали сочувствие и решимость помочь. — Мы поставим перегородку, чтобы никто не мешал, — она взмахнула палочкой, воздвигая вокруг кровати Николь непрозрачную ширму. — Мистер Поттер, мистер Блэк, вы свободны. Отдыхайте и не создавайте новых проблем.       Джеймс и Сириус кивнули и двинулись в сторону выхода, оставляя Николь и мадам Помфри наедине. В тишине медблока они заметили другую перегородку, за которой скрывался Римус. Джеймс направился к ней, а Сириус последовал за ним. Они аккуратно обошли ширму и увидели Римуса, лежащего на кровати. Тот читал, но заметив друзей, отложил книгу, приободрившись. — Лунатик, как ты? — спросил Джеймс, присаживаясь на край кровати и дружески похлопывая его по плечу.       Римус поднял голову и слабо улыбнулся: — Голова немного кружится, но это ничего страшного. — ответил он. — Думаю, к вечеру отпустит. — Он попытался принять более удобное положение и добавил: — А что с вами произошло? Выглядите паршиво.       Сириус, прислонившись к стене, усмехнулся, его глаза загорелись привычным огоньком. — Небольшая дуэль, — усмехнулся он. — Никто особо не пострадал, кроме слизеринского самолюбия.       Римус слегка хмыкнул и покачал головой, его лицо стало немного оживлённее. — Ну, это на вас похоже, — поддразнил он. — Ты же знаешь нас, Лунни. Мы не можем пройти мимо, когда есть возможность повеселиться, — с блестящими глазами добавил Джеймс.       Римус вздохнул, но в его взгляде было больше смирения, чем осуждения. — Вы хотя бы думаете о последствиях своих «веселий»? — спросил он с легкой усмешкой. — Мы будем осторожнее, Римус, — ответил он, всё ещё улыбаясь. — Но ты же знаешь, иногда обстоятельства требуют вмешательства.       Джеймс, посмотрев на друга более серьёзно, добавил: — Мы всегда стараемся избегать неприятностей, но иногда они сами находят нас. Тем более, не валяйся ты здесь, все было бы хорошо. Это мы, между прочим, тебя так прикрывали перед профессором.       В это время Сириус, выглянув из-за ширмы, заметил, что мадам Помфри всё ещё занята Николь. Он обернулся на друзей, обсуждавших прошлую вылазку, и заглянул за соседнюю ширму.       Там он увидел Николь, стоящую у кровати. Рубашка задрана к груди, а школьные штаны приспущены. Из-за мадам Пофри Сириус не мог разглядеть рану полностью, но её лицо было бледным, щеки, мокрые от слез, и стиснутые до боли зубы. Мадам Помфри осторожно и тщательно обрабатывала ожоги на её животе, нашептывая что-то успокаивающее. Сириус замер, наблюдая за тем, как Николь стойко переносит боль. Её руки дрожали, но ни издала ни звука. Он сморщился, почувствовав как в боку у него закололо, словно он сам был ранен.       Не заметив Сириуса, мадам Помфри продолжала свою работу, стараясь быть максимально бережной. Чертыхнувшись, Блэк, удовлетворив своё любопытство, тихо отступил, закрыв ширму за собой и вернувшись к Джеймсу и Ремусу, которые, казалось, и не заметили его отсутствия. Увидев Николь в столь беззащитном ключе, Сириус почувствовал злодеем себя. Он ведь мог остановиться, заметить, что Джеймс уже кинул заклинание в неё. Он вновь облокотился о стену, погружаясь в глубины своего сознания.