Ничего не бойся, я с тобой

      Сириус Блэк, улыбаясь во весь рот, ворвался в Большой Зал. Прямо за ним забежал Джеймс Поттер, а хвостом сзади плёлся Питер Петтигрю. Римус Люпин в этом году был старостой, потому уже ждал друзей за столом Гриффиндора. Между прочим, в их планы входило опоздать, однако судя по всему, первокурсников ещё не завели в зал.       Впрочем, внимание обратили на пришедших, пожалуй, все, кому не лень было развернуть голову. Четвёрку Мародеров знала вся школа и даже преувеличением назвать это трудно. Редко видели их только книжные черви, которые всю школьную жизнь проводили в библиотеке и то, даже те точно знакомы с Римусом Люпином, а значит, явно заметили ещё троицу ребят, периодически бурно обсуждающих что-то в этом «храме тишины».       В Большом зале Хогвартса царила атмосфера праздника. Длинные столы были уставлены множеством изысканных блюд, которые моментально появлялись при помощи магии, стоило только кому-то подумать о добавке. Вокруг летают призраки: Кровавый Барон не спускает глаз с Пивза, которого так и подмывает сделать какую-нибудь пакость, а сэр Николас уселся между второкурсниками и обсуждает прошедшие каникулы. Свечи дарят теплый свет, а ночное небо, украшенное созвездиями, сошедшее как с картин известных художников, только придает волшебства. Хотя куда больше-то в школе магии? Все ученики радуются прибытию в стены Хогвартса, даже те, кто не очень любит учиться. Столы валяться от количества еды, Сириус, хоть и перекусил в поезде, облизывает губы, предвкушая набить желудок вкусностями.       Достигнуть желаемого помешала профессор МакГонагалл, вошедшая вместе с новыми учениками, которых вот-вот ждало решение, от которого зависит их дальнейшая жизнь. У Блэка буквально из рук отняли булку и стакан сока, обращая внимание на песню Распределяющей шляпы. Каждый год она поет о важности дружбы факультетов и хорошей учебе. Ску-ка-а-а… Благо, долго это не продлилось, и вскоре декан Гриффиндора начала зачитывать фамилии. Парень закатил глаза, осматриваясь по сторонам. Перваши столпились, что-то бурно обсуждая между собой, пока их по-одному вызывали к стулу. Первые ученики отправились на Когтевран и Слизерин. Сириус хмыкнул, размышляя, что совсем недавно он сам был таким первокурсником, смотревшим на мир огромными любопытными глазами, желая попробовать все и сразу. Но мысли его прервало объявление о новом маленьком львенке. Стол Гриффиндора взорвался аплодисментами, и парень обратил внимание на маленькую девчонку, отважно и гордо шагающую к столу. Взгляды их не на долго пересеклись, и Сириус, все еще громко хлопая, улыбнулся и подмигнул новоиспеченной гриффиндорке. Остальное распределение прошло обычно. Джеймс пытался попасть в поле зрения Эванс, Римус читал очередную книгу, иногда пересчитывая первокурсников, Хвост не оставлял попыток выкрасть хоть один кусочек ужина раньше распределения, но его все время кто-то останавливал. Блэк тихо посмеивался со всего этого, иногда донимая Люпина какими-то глупыми вопросами.       Распределение по факультетам подошло к концу, и все первокурсники, слегка взволнованные и возбуждённые, присоединились к старшим товарищам за длинными столами своих домов. Студенты всех факультетов с удовольствием насыщали свои желудки, оживленно обсуждая свои летние приключения, ожидаемые уроки и планы на предстоящий учебный год. Смех и разговоры заполняли зал, создавая ощущение настоящего веселья и радости от возвращения в школу.       За преподавательским столом тоже царило оживление. Профессор Макгонагалл обсуждала с профессором Флитвиком новый план занятий по трансфигурации, а профессор Слизнорт делился с мадам Помфри рецептами зелья для укрепления иммунитета. Хагрид рассказывал профессору Спраут о новых магических существах, которых он планировал привезти в лес в этом году. Дамблдор с добродушной улыбкой наблюдал за своими коллегами и студентами, радуясь началу нового учебного года.       Особенно весело было наблюдать за новоприбывшими ребятами, которые с широко раскрытыми глазами и восхищением оглядывались вокруг, наслаждаясь всем происходящим. Они впервые испытывали магию Хогвартса на себе и были в восторге от всего, что их окружало.       Сириус, объевшись вкусностей и попивая тыквенный сок, рассеянно рассматривал окружающих. Он был рад вернуться в Хогвартс, но мысли о семье всегда тенью висели над его настроением. Его взгляд скользнул по залу и остановился на столе Слизерина. Там, среди других студентов, он увидел Андромеду, Нарциссу и своего младшего брата Регулуса.       «У нас нет ничего общего,» — подумал Сириус. Даже внешность отличала его от родных. Он выглядел живым и энергичным, тогда как члены его семьи были бледными, с гордо поднятыми носами, аккуратно ели ножом и вилкой, мило болтая между собой, но не забывая о правилах этикета. Сириус не мог представить себя в таких строгих рамках. Ему претило это постоянное соблюдение приличий и манер.       В этот момент его слегка задел Джеймс Поттер, который шутливо дрался с Питером Петтигрю за последнюю куриную ножку. Сириус усмехнулся и снова посмотрел на стол Слизерина. На мгновение его взгляд задержался на знакомом силуэте. Девушка, с которой он периодически встречался на крыше в последние летние ночи, сидела на краю стола и разговаривала со Снейпом.       Его охватило непонимание, раздражение и даже злость. Она ни разу не упомянула, что была волшебницей, что училась в Хогвартсе, и уж тем более что была со Слизерина! Он чувствовал себя глупо, вспоминая, как старался избегать любых магических тем в их разговорах. Осознание своей наивности злило его еще больше. Девушка вдруг рассмеялась и прошептала что-то на ухо Снейпу, а затем, будто чувствовала взгляд на себе, встретилась глазами с Сириусом. Она задержала на нем взгляд, хохотнула и снова повернулась к собеседнику.       Сириус отвернулся, чувствуя, как внутри него закипает ярость. Ему не нравилось, что она так ловко скрывала свою истинную сущность. Размышляя о том, что они говорили и как она вела себя, он вдруг понял, что, может быть, она просто играла с ним. Пока он обдумывал это, Джеймс и Питер снова привлекли его внимание, и он, стараясь отвлечься от неприятных мыслей, решил присоединиться к их веселому спору. Но раздражение и чувство обиды продолжали грызть его изнутри, омрачая радость от начала нового учебного года.       Однако ужин подходил к концу, и по лицам первокурсников стало заметно, что они устали. Волнение и перевозбуждение за целый день дали о себе знать. Старосты начали организовывать младших учеников, инструктируя их и помогая найти дорогу в свои спальни. Домовики, незаметные, но всегда присутствующие, ловко убирали со столов остатки еды и напитков, приводя зал в порядок.       Постепенно зал начал опустошаться. Студенты, сытые и довольные, расходились по своим комнатам, готовясь к первому учебному дню. Сириус старался отвлечься от образа насмехающейся девушки. Он хотел было пойти за Римусом, но тот попросил друга не присоединяться. Ему и так было достаточно Хвоста, который легко может слиться с толпой, а потом ищи. Но он хотя бы тихий, а вот Блэк — концентрация шаловливых первокурсников, помноженная на 6 лет Хогвартса. Если такую бомбу пустить к детям в их первый день — головная боль Люпину обеспечена.       По существу, это кончено не испортило настроения Сириуса, но нужно было срочно выпустить пар, а до ночной вылазки с Джеймсом оставалось еще несколько часов.

***

      Северус отодвинул приборы, садясь за слизеринский стол. В сегодняшнем дне его раздражало все, начиная от шумного, как обычно, стола Гриффиндора, заканчивая слишком ярким блеском свечей. Даже стол родного факультета казался ему слишком оживленным в этом учебном году. Все обсуждали помолвку Люциуса с младшей из сестер Блэк. Однако все эти интриги слизеринца мало интересовали, поэтому он избавился от мешающего шума заткнув уши ватой и принялся читать новую книгу по зельям. Но его внимание не мог не привлечь Малфой, расхаживающий, словно напыщенный павлин, отхватив лакомый кусочек от благородной части магического мира. Все знали, что родство с Блэками принесет власть, богатство и доступ к всевозможным темномагическим артефактам. В добавок, Нарцисса считалась самой красивой девушкой на их факультете, если не во всем Хогвартсе. Северус закатил глаза, хотел было вернуться к строкам в книге, но вздрогнул, чуть не выронив ее. Кто-то аккуратно похлопал его по плечам, отвлекая от драгоценного чтения. Он обернулся, вытаскивая вату из ушей и хотел было разразиться гневной триадой, но увидел перед собой знакомую тонкую фигуру. — Какого Мерлина, Бландшер? — укоризненно взглянул Снейп на девушку снизу-вверх. — Я тоже рада видеть тебя, Северус, — она уселась рядом, виновато склонив голову, но продолжая хитро улыбаться. — Помешала? — Да. — отрезал парень, делая в книге закладку, все еще смотря на нее с укором. — Вот теперь можем поговорить. — Приве-ет, — протянула слизеринка, наивно захлопав ресницами. Пока Северус набирал воздух в лёгкие, чтобы пожурить девушку, она лёгким движением палочки налила ему чая со льдом. — Почему тебя не было в поезде?       Снейп резко выдохнул и, насупившись, неотрывно смотрел ей в глаза. — Приехал на день раньше. — А чего такое? Что-то серьезное? — ее губы вздрогнули в волнении. Николь подвинулась ближе, охнув и понизив голос. — Дома были дела. И я был вынужден приехать вчера, — отчеканил он, также неотрывно смотря на слизеринку. — Да? — воскликнула Бландшер, чуть обиженно надув губы. — Твои родители куда-то собираются? Просто… Когда я переписывалась с миссис Снейп, она ни словом об этом не обмолвилась. — Ты писала маме? — одними губами произнес Северус, бледнея. Девушка блеснула глазами, продолжая взволнованно охать. — Да, а что такого? Она сказала, что всё хорошо и что, наверное, до тебя просто не дошли мои письма. — пробурчала брюнетка. — Я волновалась, поэтому написала ей… — ТЫ СДЕЛАЛА ЧТО? — воскликнул Северус, сжав кулаки так, что костяшки побелели. Бланшер повернула к нему голову и удивленно приподняла брови. В ее глазах мелькала искра вызова. Северус, не сдержавшись, схватил ее за ворот мантии и притянул к себе. — Ты блефуешь, — почти рыча, проговорил он, глядя ей прямо в глаза. — Как ты мог подумать? — изумилась Николь, аккуратно вырываясь из цепкой хватки, подмечая его бурную реакцию. — Я могу показать письмо. Северус внимательно смотрел на нее, пытаясь прочитать ее мысли. Они долго переглядывались, как будто пытаясь взвесить проницательность друг друга. — Ты врешь, Никс. — вкрадчиво произнес Северус, стараясь говорить спокойно, но его внутреннее напряжение было заметно. Он не хотел привлекать внимания в первый же день. На его радость, из-за шума и разговоров их никто не услышал. — Не вру, письмо с собой, — Николь продолжала гнуть своё, внимательно смотря на Северуса.       Он старался не упустить каждое ее движение, начиная от мимолетных жестов тела и заканчивая легким подрагиванием лицевых мышц, пытаясь понять, что из сказанного ею правда. Они снова обменялись долгими взглядами, и Северус все не мог понять, блефует ли девушка или нет. — Мерлин, нет… — вздохнул он, едва сдерживая гримасу отчаяния. — Не может быть. — Может.       Северус молчал некоторое время, уставившись непонятно куда, пытаясь осмыслить ситуацию. Николь терпеливо ждала, давая ему время обдумать ее слова. Хитрый блеск глаз становился только ярче. Еще одна серия долгих взглядов, и Бланшер почувствовала, как напряжение Северуса нарастает. — Ладно, я блефовала, — наконец сдалась Ника, и Снейп облегченно выдохнул, расслабляясь. — Но что происходит в твоей лохматой голове? Я ведь не отстану, Северус. Парень закатил глаза и немного расслабился, но его раздражение никуда не делось. — Мама попросила профессора Дамблдора, чтобы я приехал раньше, — злобно ответил он, не скрывая своего раздражения и обиды. — Почему? — уже без шуток спросила Николь. Она всем видом показывала заинтересованность. — Проблемы в семье, — нехотя признался Снейп. — Что-то с отцом? — Опять чем-то недоволен, — буркнул он, не желая углубляться в подробности. — Ясно, — тихо сказала девушка, чувствуя, как тяжело ему дается этот разговор. — Спасибо что поделился со своим другом.       Северус кивнул, отвернувшись. Он знал, что Николь больше не будет приставать с вопросами и её поддержка была ему важна, но тем не менее, некоторое время Северус сидел молча, уткнувшись в свою тарелку. — Как ты провела лето? — наконец спросил он, стараясь сменить тему и отвлечься от своих мыслей. — Ездила с отцом в Китай, — ответила она, её глаза загорелись от воспоминаний. — И привезла тебе сюрприз. — Сюрприз? Расскажешь? — Северус поднял бровь, заинтересованный. — Настойка из змеи и книга с тёмномагическими зельями, которую я на время одолжила у отца.       Глаза Северуса загорелись, он начал ёрзать на стуле, словно ребёнок, услышавший про новый подарок. — Уверена, что это реальная настойка, а не заспиртованная змейка? — Северус прищурился, его интерес сменился недоверием. — И как ты вообще умудрилась взять у отца книгу? — Так я тебе все секретики раскрыла! А настойка настоящая, будь уверен. — сама себе кивнула Бландшер, чуть было не щелкнув слизеринца по носу, но тот быстро увернулся. — Впрочем, ты это и проверишь. Если что, прокляну того китайского шарлатана. — Не торопись. И передай благодарность мистеру Бландшеру… — его взгляд переметнулся на открывшиеся двери Большого зала и между рядами трое прошагали к Гриффиндорскому столу. — Конечно, — улыбнулась девушка, заметив, что ее друг отвлекся от разговора. Николь поджала губы, узнав постоянных противников Северуса.       Однако Снейп не стал зацикливаться на Мародёрах, как они себя называли, и быстро отвлёк и подругу, и себя, съязвив что-то в сторону Малфоя. Тот в свою очередь не упускал шанса привлечь внимание девушек, не смотря на свой новый статус, и оживленно беседовал со старостой Слизерина Аделиной Роузвилд. — На каникулах отец познакомил меня с семейством Булстроудов. Их девочка в этом году поступает в Хогвартс. Надеюсь, она попадёт куда надо. Они старинного рода, не хотелось бы, чтобы она попала в Гриффиндор. Там легко размывается чистота крови. Взять того же Поттера… — Будем надеяться, что Шляпа не подведёт, — ответила Аделина, ловя взгляд Люциуса. — Нам нужны сильные, амбициозные маги.       Внезапно двери зала распахнулись, и профессор Макгонагалл, высокая и строгая женщина в мантии, ввела первокурсников. Они шли плотной группой, стараясь ни на шаг не отставать от волшебницы, их глаза широко раскрыты от любопытства и страха. Профессор Макгонагалл остановилась в начале зала и повернулась к ним, бросив суровый взгляд, который, однако, таил в себе тепло и заботу. — Добро пожаловать в Хогвартс, — громко и чётко произнесла она. — Сейчас вы будете распределены по факультетам. Это крайне важный момент, ведь именно факультет станет вашей семьёй на ближайшие семь лет.       Её голос эхом разносился по залу, и ученики старших курсов замерли, чтобы не пропустить ни слова. — Как думаешь, сколько мы сегодня заберём? — прошептал кто-то за столом. — Надеюсь, не меньше десяти, — ответила староста, следя за первым вызванным. — Смотри, это та девочка! — воскликнул Люциус.       Селена Булстроуд уверенно подошла к табурету и надела Распределяющую Шляпу. Мгновение, и Шляпа провозгласила: «Слизерин!» Зал взорвался аплодисментами, и Селена с гордостью направилась к своему столу. Слизеринцы одобрительно встречали новых «змеек». — Хорошее начало, — сказала Николь Северусу, когда девочка уселась среди толпы старшекурсников. — В Слизерин сейчас распределяют все меньше и меньше.       Северус не ответил, и задумчиво уткнувшись в тарелку медленно ел, периодически переводя взгляд на стол Гриффиндора. — Северус, ты опять весь вечер молчишь, — весело произнесла Николь, наклоняясь к нему ближе. — Неужели куриная ножка так тебя озадачила? Снейп взглянул на неё из-под своих длинных чёрных ресниц и усмехнулся. — Просто размышляю о том, как бы превратить эту курицу в что-нибудь более полезное, — ответил он с лукавой улыбкой. — Ну, если бы ты был чуть более изобретательным, я уверена, ты бы нашёл способ сделать её ингредиентом для какого-нибудь мощного зелья. Северус кивнул, его губы изогнулись в едва заметной улыбке. — Кстати, я этим летом попробовал сделать новое зелье. Знала ли ты, что куриные перья могут быть использованы в зелье смеха? — произнёс он с совершенно серьёзным видом. — Только добавлять их надо без самой курицы, я проверял, вонища смертоносная.       Представляя неуклюжего Северуса с курицей в руках, Николь звонко засмеялась, и её взгляд случайно упал на стол Гриффиндора. Бландшер ойкнула, моргнув несколько раз, надеясь, что ей всего лишь показалось, что пара глаз, уставившихся на нее-просто совпадение. Но нет. Там сидел ее ночной друг, который злобно смотрел в их сторону. Её глаза, наполненные непониманием и страхом, встретились с его, стеклянными и мутными. Множество вопросов вихрем пронеслись у нее в голове, сметая любые другие мысли на своём пути. Перед глазами сразу же всплыли их ночные посиделки с шутками, историями и мыслями, которыми ни с кем, кроме друг друга они не могли поделиться. Понимая, что сейчас ей всё равно с ним не поговорить, Бландшер успокаивала себя, посчитая до трех и вздохнув несколько раз. Затем, игнорируя его враждебность, Николь снова повернулась к Снейпу. — Ох, Северус, как же ты меня радуешь своими открытиями, — ответила она, смеясь ещё сильнее. — Может, когда-нибудь ты откроешь целую лавку «Забавные зелья от Снейпа». Снейп фыркнул, слегка наклоняя голову. — А еще я познакомилась с одним парнем летом, — пробормотала Николь, сжимая рукава мантии и пряча глаза в тарелке. — И? — Северус нахмурился, его интерес сменился подозрением.       Бландшер почти не знакомилась с кем-либо вне Хогвартса, отдавая всё свое время семье. Северусу она рассказывала о нескольких своих парнях, но отношения с ними казались несерьезными и очень быстро заканчивались. Николь по ним не грустила, а Снейпу те парни все равно не нравились. Но сейчас Снейп почувствовал в голосе подруге сожаления, разочарование и тоску? — Он оказался гриффиндорцем. — тихо сказала Николетта, бросая короткий взгляд на львиный стол.       Северус поморщился, услышав это, но тут же ухмыльнулся, заметив смятение в глазах сокурсницы. Давить на неё сейчас — худшее решение. — Гриффиндорцем, значит, — проговорил он с притворным огорчением. — Я всегда подозревал, что ты из этих… Вся такая отвязная и легкомысленная.       Николь фыркнула, быстро встряхнувшись, и шутливо ударила его по плечу. — Оскорблять меня такими словами, Снейп? — возмущенно сказала она. — Ты ещё скажи, что я безрассудная. Северус усмехнулся, чувствуя, как их дружеская перепалка возвращает им обоим хорошее настроение. — Ну, если ты приведёшь его в наше подземелье, тогда посмотрим, насколько безрассудная, — добавил он с ухмылкой. Представить гриффиндорца в гостиной было совершенно нелепо. Можно было бы делать ставки, кого быстрее стошнит. — Не волнуйся, Северус, — успокоила его Николь, уголки ее губ чуть упали. — Тебя он вряд ли затмит. Ты всегда будешь моим другом.       Северус не ответил, выпив остатки чая, но в его взгляде можно было заметить лёгкое облегчение. Он знал, что Николь — единственный человек, которому он сейчас может полностью доверять, и это значило для него больше, чем он готов был признать.

***

      Сириус пнул одну из многочисленных статуй верхнего крыла. Немыслимая злость охватила его еще во время пира, но он всеми силам старался отвлечься. Ноги сами завели его как можно дальше от гостиных, кабинетов и Большого зала, где он не смог бы встретить хоть одну живую душу в такой час. Все еще были либо на празднике, либо вымотанные разбрелись по своим комнатам. Он так отвлекся на глухой звук, слегка похожий на обиженный стон, который издала статуя, что не заметил, как со спины к нему подкрались. — Статуя тебя чем-то огорчила? — хихикнула Бландшер, заприметив гриффиндорца в темноте.       Блэк обернулся и вздрогнул, узнав голос, встречавший его практически каждый вечер на крыше. Его сердце на мгновение замерло, когда он увидел её карие глаза, сверкающие в полутьме. — Ты, — тихо произнёс он, пытаясь скрыть смятение. — Что ты здесь делаешь? Николь усмехнулась, приближаясь к нему легкой, почти бесшумной походкой. — Что, ты теперь прячешься от меня в коридорах? — её голос звучал насмешливо, но в нём слышалась едва уловимая нотка сожаления.       Сириус сжал кулаки, пытаясь подавить вспыхнувший гнев. Ему до сих пор трудно было поверить, что она скрывала от него свою принадлежность к Слизерину, да к миру магии, в целом. Как всё так быстро изменилось? Они встретились на крыше летом, обменивались секретами, мечтами, и он действительно думал, что знает её. Но увидеть её за столом Слизерина в Большом зале стало для него ударом в спину. — Что бы я, гриффиндорец, прятался от какой-то слизеринки? — усмехнулся Блэк, скрещивая руки на груди. Он принял максимально невозмутимое выражение лица, но пальцы, барабанящие по предплечью, выдавали его тревожность. — Это ведь не я трусливо скрывал свою личность. Николь поежилась то ли от холода, то ли от сказанных им слов. Совсем не так Бландшер представляла разговор, пока шла за ним по пятам от Большого зала. Она посильнее укуталась в мантию, присев на подоконник. — Я не скрывала свою личность, — спокойно произнесла она, глядя прямо на него. — Я не распространялась о принадлежности к магии. В наше время это опасно, и ты это знаешь. — Сириус нахмурился, но молчал. — Тем более, ты не особо интересовался. Ты мое имя решил узнать только на четвертой встрече, Сириус.       Девушка перекинула ногу на ногу, разворачиваясь спиной к окну. Вся ее чистокровная сила струилась и растворялась в лунном свете, как песнь сирены, заманивая юношу, в свою пучину. Блэк стоял неподвижно, разглядывая лицо своей старой, нет, новой знакомой. Брови сдвинуты к переносице, глаза потемнели и метали в него ледяные стрелы, но это все, что выдавало в ней недовольство. Манеры превысили эмоции. Но только не у Сириуса. Он чувствовал странную атмосферу вокруг, словно их окутывает дождь и скверна, а воздух замерзает. — Ты ведь знала кто я, да? — Блэк сделал несколько шагов в ее сторону, однако голос его на секунду дрогнул. — Уже тогда знала…       Ему казалось, что его ударило молнией или окунули в ледяную воду, в которой от холода умирает все живое. Он запустил пятерню в волосы, пытаясь прийти в чувства. Еще больше его злило, что лицо девушки было совершенно невозмутимым. Сириус чувствовал себя проигравшим вдвойне. Даже сейчас он не знал о ней ничего, кроме факультета и звенящего в его ушах имени Ника, которое она бросила в одну из их встреч, поскольку Сириус не отставал от нее. Тем не менее, она, как и на крыше, не спешила с ответом, вглядываясь куда-то в темноту за окном. — Почему ты в этом так уверен? А если думаешь, что каждая девушка Хогвартса тебя знает, то не обольщайся. — Николь тяжело вздохнула, понимая, что их разговор не выйдет дружеской посиделкой. — Ответ на твой вопрос — нет. Хотя предположения у меня были. — Предположения? — он почувствовал лёгкое облегчение, но вопросы в его голове только множились. — Почему тогда ты вела себя так, словно всё знала? — Люди склонны к фантазиям, Сириус, — тихо ответила она, наконец переведя взгляд на него. — Иногда мы придаём слишком много значения случайным встречам и несущественным деталям.       Внутри него кипела буря эмоций. Вся его уверенность, вся его репутация — всё это рушилось перед ним, как карточный домик. Он привык быть в центре внимания, привык к тому, что его имя вызывает определённую реакцию. И вот теперь, перед ним стояла девушка, которая будто бы не знала его и не поддавалась его обаянию. Это было невыносимо. — Значит, всё это время я ошибался? — он нахмурился, осознавая, что его подозрения и догадки могли быть неверными. — И ты действительно не знала, кто я? — Не знала наверняка, — произнесла Николь, снова отвернувшись к окну. — Но теперь это уже не имеет значения, не так ли?       Сириус не мог поверить, что она так легко отмахнулась от его слов. Блэк сделал шаг вперёд, стараясь удержать голос под контролем. — Да уж, конечно, — усмехнулся он с горечью. — Особенно учитывая, что ты общаешься с Нюниусом.       Николь обернулась к нему, почти спрыгнув с подоконника, её глаза вспыхнули вызовом. — О, Мерлин, я общаюсь с человеком со Слизерина, которого ты не любишь? — колко выплюнула она. — Да ладно, ты ведь весь Слизерин не любишь. А я, какое совпадение, со Слизерина! — Да, и ты из всего Слизерина решила выбрать самую паршивую овцу. Это многое о тебе говорит, — Сириус бросал слова, стараясь хоть как-то задеть её, как его задела она. Николь почувствовала, как её сердце сжалось от обиды за друга и себя. Она спрыгнула, сделав шаг вперёд, её глаза сверкнули. Расстояние между ними сокращалось по мере нарастания их ссоры. Еще чуть-чуть и вцепятся друг дуруг в глотки. — О, ты хочешь сказать, что у меня плохой вкус? — она надула губки, имитируя задумчивость, склонив голову набок. — Теперь ясно, почему я так хорошо с тобой сдружилась.       Сириус почувствовал, как начинает закипать от злости. Блэк не мог поверить, что она не поддаётся его словам. А вот он на ее реагировал очень остро. — Я понимаю, тебе захотелось пообщаться с кем-то более привлекательным, с тем, кто не воняет и моет голову, с кем-то интересным…       Николь насмешливо улыбнулась. — Да, ты прав. Пойду-ка я обратно к Северусу. А тебя там внизу твой дружок ждёт, — она кивнула на окно, не отводя взгляда.       Сириус глянул за спину девушке и увидел внизу, у основания башни, фигуру Джеймса. В этот момент его гнев сменился чувством пустоты и разочарования. Николь снова отвернулась к окну, её силуэт был неподвижен и спокоен, как будто его присутствие больше не имело значения. — Знаешь что, Ника…- начал было он, но она прервала его, не отрывая взгляда от окна. — Нет, Сириус, я думаю, это ты должен понять, — её голос стал твёрже, но в нём звучала едва уловимая нотка печали. — Ты можешь считать себя центром вселенной, но не все вокруг обязаны тебя знать и любить. Жизнь сложнее и интереснее, чем твои школьные интриги.       Она повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза. Её взгляд был холоден, но в нём таилась боль от оскорблений, нанесённых ей и ее другу. — И если ты думаешь, что можешь запугивать людей только потому, что они с кем-то общаются, то ты ошибаешься. Мир не крутится вокруг твоего мнения.       Сириус не нашёлся что ответить. Он чувствовал, как его уверенность постепенно растворяется. Как растворяется и их надежда на хорошее общение, если она была когда-то. — Пока, Сириус, — произнесла она тихо, но твёрдо и прошагала в противоположную сторону от окна, оставляя за собой шлейф приятных духов и наэлектролизованный воздух.       Он стоял ещё несколько секунд, переваривая её слова, смотрев на то место, где буквально только что стояла слизеринка, прежде чем, наконец, повернуться и направиться к выходу. В голове всё ещё эхом звенели её слова, оставляя ощущение горечи и поражения.