***
На уроке прорицания Белладонна сразу привлекла внимание профессора Трелони своим опозданием. Дурацкие произвольно двигающиеся лестницы изрядно усложняли ей жизнь, если приходилось подниматься выше третьего этажа. А исчезающие ступеньки выставляли посмешищем, пока она пыталась подняться с болтающейся над десятками лестничными пролётами ногой. В подземельях девочка освоилась, пусть десятки одинаковых коридоров с плохи освещением и пытались сбить с пути. В башне-кабинете густо пахло приторными благовониями, отчего над головами учеников парила сладкая удушливая дымка. Драпировка бордовым бархатом и пыльные торшеры с бахромой смотрелись старомодно. Блевинс предупреждали, что Трелони – шарлатанка, пускающая летучий порох в глаза, и дешёвая обстановка аудитории укрепляло это мнение в умах студентов. – Простите за опоздание, – сбивчиво попросила Белла, едва вобравшись по лестнице. – Лестница отправила меня в другую сторону. – Я не сержусь, моя дорогая! – елейным голосом пролепетала профессор. – Моя обеденная чашка чая показала мне, что ты действительно спешила. Девочка в ответ натянуто улыбнулась. Зная ответ, можно предугадать и исход матча по квиддичу, но она не спешила судить преподавателя, не увидев в деле. Белла заняла место на мягком пуфике рядом с Алексией Андино, хрупкой гречанкой из Слизерина с обиженно надутыми маленькими губами, что носила косу из тонких волос и серебристый ободок, и столиком Джинни Уизли. Она со счёта сбилась, сколько в Хогвартсе представителей рыжеволосой четы, но четверокурсник ей явно не нравился. Пытаясь успеть за остальными студентами, которым уже объяснили порядок действий с чайными парами, она быстро перевернула свою кружку на блюдце и достала из сумки увесистый том в чёрном кожаном переплёте. – Были ли у кого-то из вас предсказатели в роду? – Трелони оглядела класс сквозь толстые линзы очков, выбирая себе жертву. Ненароком взгляд Белладонны упал в кружку Джинни, куда задумчиво уставилась её соседка, пока последние крошечные капли чая скатывались по стенкам, на глазах складываясь в рисунок. – Краб, – под нос пробормотала она, но профессор её услышала. – Дайте-ка сюда, дорогая, – хватило одного взгляда и она удовлетворённо улыбнулась. – Действительно, и что же означает этот символ? – спросила она у Беллы, и девочка зашуршала пахнущими свежей печатью страницами. – Краб означает вмешательство посторонних в личные дела. Друзья, родные или те, кто пытается стать вашим другом, попытаются повлиять на вас, помешать планам. Рекомендуется прислушаться к собственным желаниям и не поддаваться. – Отлично! 5 баллов Слизерину, – объявила преподавательница. – Я забралась высоко, но и здесь до меня доходили слухи, мисс Блевинс. В вашем роду часто случались провидцы, пусть не такие сильные, как Трелони, – с ноткой сладкого самодовольства отметила она, – но в вашем сознании таится наследие предков. Посмотрим, какие сюрпризы готовит будущее вам. Острый подбородок указал в сторону Алексии, кружившую чашку Беллы во всех направлениях, чтобы охарактеризовать хотя бы одно скопление чаинок. – Тоже краб, кажется, – рассеянно сказала Белладонна, решив помочь соседке. Трелони проплыла по аудитории, протащив по полу шаль, и цокнула. – Весьма расплывчатая фигура, – разочарованно заключила она. – Вы принимаете флоббер-червя за василиска, мисс Блевинс. По классу прокатился смешок, и кровь прилила к лицу Беллы. – Но там точно был краб, – стояла она на своём, но в следующий миг убедилась, что чаинки её предали: расползлись из-за усердного мотыляния по стенкам. Трелони быстро потеряла к ней интерес и стала допытывать других учеников, а Блевинс крепко задумалась. Её двоюродная бабушка-нарицательница** была последней предсказательницей в роду. Раз лет в семьдесят подобные задатки в ком-нибудь проявлялись, но об этом не распространялись. В прошлом году Белла заметила за собой странную особенность: если ненароком она задумывалась о чьей-то смерти, человек умирал не позднее, чем через месяц. Такое происходило всего трижды с разрывом в несколько лет, но не могло не пугать. Девочка стала бояться своих мыслей и старалась избегать рассуждений о смерти. В её возрасте дети часто задумывались о потере родителей, а с образом жизни Териоса и Ианты несложно придумать минимум по пять опасностей в день для каждого, теоретически подстерегавших их на пути научных прорывов. После занятия Белладонна решила поговорить с профессором наедине, хотела узнать, как проверить наверняка, может ли она кому-то навредить. Но та лишь снисходительно улыбнулась. – Должно быть, я вас задела, моя дорогая, – она участливо погладила Белладонну по спине, и та отодвинулась. – Понимаю, раньше вы не встречались с профессионалом моего уровня и хотите оправдать своё происхождение и, возможно, произвести впечатление, но дар либо есть, либо нет. Искусственно его не вызвать. Десяток студентов на курсе могут разобрать фигуры в чайной кружке, но в хиромантии проявят себя единицы. – Но как быть с совпадениями в смертях? – позволив себе повысить голос на полтона, спросила Блевинс. Всю симпатию к малахольной гадалке, словно дементором сдуло. – Есть способ узнать, влияют ли мои мысли на события, либо они просто передатчики того, что неминуемо случится? – Вы сами ответили на свой вопрос, деточка. Не мучайте себя совпадениями. На обед Белла направилась с чувством унижения и обмана, злясь на себя, что доверилась Трелони. Она больше заботилась о реабилитации собственного профессионального облика в школе, чем помогала выявлять дар у студентов. Профессор только обрадовалась, если бы за годы занимаемой должности она встретила как можно меньше сносных волшебников с даром предсказания. Остаток дня Блевинс провела в библиотеке за исписанными свитками, надеясь на заслуженные высокие баллы по всем предметам. Пусть она больше любила занятия с причудливыми преподавателями вроде Аластора Грюма, на которых можно было вдоволь намахаться палочкой и не тратить много времени за конспектированием, написание объёмного текста от руки порой действовало на Беллу успокаивающе. Принятым в Хогвартсе перьям она предпочитала магловские авторучки и карандаши и на прошлой неделе, забывшись, написала доклад по истории магии ручкой, а после едва не лопнула от досады, когда осознала это под конец работы. Пришлось отвыкать от очередной привычки. – Юная леди, где вас учили обходиться с книгами подобным образом? – грозный голос над ухом заставил девочку взглянуть перед собой и понять, что она пыталась запихнуть толстенный том в узкий промежуток на полке, корябая книжные уголки и переплёты. – Ой! – пискнула Белладонна, боясь посмотреть на мадам Пинс, что дышала ей в затылок. – Я задумалась, прошу прощения. – Марш из библиотеки! – прошипела та. – Полчаса до отбоя, остальные уже ушли. Блевинс вздрогнула от нарастающего шума, пробудившего внутри неистовый страх. Тяжёлый том выпал из рук прямо на ногу. Мадам Пинс поразилась, набирая воздух, чтобы разразиться гневной тирадой, но девочка не шелохнулась. Захотелось сейчас же ломануться по проходу меж стеллажей и бежать без оглядки. В голове лишь одна мысль: спрятаться, забиться, исчезнуть, а галоп коней за спиной становился всё громче и громче, словно группа умелых наездников вот-вот перелетит прямо над головой и ловушка захлопнется. – Финита, финита! – приказывала рядом мадам Пинс с вытянутой палочкой. Она решила, что Белладонна под заклятием. – О, дитя, наконец-то! Свитки, свитки, сплошные домашние задания сделали из детей зомби! Хранительница библиотеки поймала её осмысленный взгляд и усадила на стул. – Что с тобой случилось? Ты не реагировала на мои слова. – Стук копыт прямо здесь, вы не слышали? Ау! – девочка дотронулась до пульсирующей от боли ноги. – Вас проводить к мадам Помфри, мисс? – Белла впервые видела мадам Пинс озадаченной чем-то помимо драгоценных книг. – Я доложу профессору Снеггу, почему вы не в общежитии. – Не стоит, спасибо, – Блевинс поднялась и потянулась за ремнём сумки. – Я лучше пойду. Больше всего ей хотелось оказаться подальше от расспросов. Она и сама не понимала, что произошло. Сердце билось ровно, никаких посторонних звуков, никаких чувств, слишком чужих и неоправданных. Что это вообще было? Теперь, когда первоначальный ступор отхлынул, Белладонна испугалась по-настоящему. Никогда прежде она не испытывала подобного. Всё казалось слишком реальным, словно она побывала в шкуре другого человека, когда его объял ужас во время преследования. Белла брела, совершенно не разбирая дороги, пока не услышала окрик. – Эй, новенькая! Заблудилась? Она повернулась в сторону Рона Уизли и Гарри Поттера, что неловко улыбался рядом с девушкой азиатской внешности. – Я? Да, наверное, – Белладонна огляделась, пытаясь сообразить, в какой части замка оказалась. Судя по встретившимся гриффиндорцам, далеко от подземелий. – Иди налево, – посоветовал Рон, – срежешь путь. – Спасибо, – растерянно проговорила она и поспешила в указанном направлении. Только открывшийся взору коридор с неприметным бюстом на постаменте она не узнавала. Нет, ей нельзя опаздывать, а спросить не у кого. Почему она послушала этого Уизли! Блевинс поторопилась обратно, но путь ей преградила крупная пушистая кошка и пронзительно замяукала. – Тише, киса, тише, – паниковала девочка. Она хотела просто обойти животное и убежать, но миссис Норрис страшно зашипела. Белла не хотела получить второй выговор за дне неполные недели обучения в Хогвартсе. – Прости, у меня нет выбора, – она достала палочку, и постамент за спиной отъехал в сторону, а вместе с ним и её челюсть. Завхоз вышел из прохода с фонарём и злобно сузил глаза. – Так-так, мисс, чего это ты задумала? Следуй за мной. Нарушение комендантского часа теперь не единственная твоя проблема.***
– Мисс Блевинс, – декан произнёс её имя резко из-за того, что его потревожили в такой час и снова из-за студентки, которую ему рекомендовали, как смышлённую и талантливую. – Довожу до вашего сведения, что применение чар к ученикам и живым существам на территории школы запрещено, а миссис Норрис, кроме того, служит на благо порядка. – Но профессор, я ведь не успела… – Помолчите, мисс Блевинс, меня не интересуют ваши оправдания! Ваши товарищи по факультету стараются ради обретения в конце года Кубка школы, а вы грозитесь стать главным препятствием на их пути! Помните, как перечёркиваете их достижения во время очередной проказы. Факультет имени Салазара Слизерина может дать вам многое, если вы примите его всерьёз и начнёте действовать во благо общего дела. Вы обретёте сильных и влиятельных друзей, станете обладательницей редких знаний, мисс Блевинс, но для этого вам стоит обуздать себя и применить весь имеющийся потенциал. Белла встретилась взглядом со Снеггом и отметила, даже сидя за столом он способен смотреть на человека так, словно на помёт гиппогрифа. – Профессор, мне жаль, что я подвела вас и свой факультет, – покорно ответила она, не желая оправдываться. Общее впечатление от декана говорило, что ни объяснения, ни оправдания его не смягчат. А вот с Уизли она поквитается. – Выходные проведёте с пользой: пополните запас некоторых растений для зелий. С профессором Стебель я договорюсь. А теперь идётме, вам давно следует быть в постели. Белладонна еле поспевала за Снеггом, облачённым в неизменное строгое одеяние. Достался же ей в наставники такой жуткий тип. Придётся с ним сладить, раз предстоит провести несколько лет под его началом. Снегг резко развернулся и эффектно откинул полы мантии. – Что у вас с ногой? – тем же властным тоном спросил он. И тогда девочка вспомнила о своей боли и потере чувства реальности в библиотеке. Было ли это предчувствием или дежавю, она не знала, но кожа от воспоминаний покрылась мушарками. – Случилась неприятность, – честно ответила Блевинс. Профессор без лишних слов направил палочку на пухшую от боли ногу и светлое сияние ненадолго окутало её. Болезненные ощущения вмиг исчезли, и Блевинс с облегчением подумала, какое счастье быть здоровой. – Спасибо, профессор Снегг. – Будьте осторожны, мисс Блевинс. Новые травмы не избавят вас от работы в теплицах, – с этими словами декан остановился перед стеной, скрывавшей вход в гостиную Слизерина. – Пустоголовый рыжий тролль! – бормотала Белладонна под нос. Уизли ведь специально направил её прямо в лапы миссис Норрис. Её лишили похода в Хогсмид в эти выходные, и прошлые она пропустила из-за визита домой. Спать определённо не хотелось. Белла решила задержаться в гостиной у камина и, скрестив руки на груди, принялась раздумывать над гениальным планом мести. О, индивидуальное задание в оранжерее только на руку! Получить к доступ к ингредиентам почти любого вредоносного зелья легально – что может быть лучше? Белладонна слышала, что факультетские гостиные оформлены по-разному, но приятно удивилась, что слизеринцы не стали усердствовать в своём стремлении подчеркнуть статус. Обстановка была стильной, без лишнего барахла и вычурных предметов интерьера. Со стен свисали бледные гобелены в цвет камня с изображением картин средневековых мастеров, узкие флаги с гербом факультета украшали высокие арки, разделявшие гостиную на несколько сегментов. Кожаные чёрные диваны позволяли погреться у камина, многочисленные столы и кресла из тёмного дерева предоставляли студентам возможность готовиться к занятиям в комфортных условиях, подложив под спину подушку из зелёного бархата. Резные шкафы хранили чьи-то забытые книги, чернильницы и стаканчики с перьями. На столах перед ночной уборкой домовиков остались кубки с напитками, несколько учебников и коробка с сахарными крыльями бабочек. В тусклом свете после отбоя Белле было комфортнее всего. Может быть, не такая уж она и другая, и вскоре её примут? Девочка опустилась на диван, наблюдая за разбредающимися по спальням студентам, и тут же подскочила, ощутив под собой явно не кожаную обивку. – Ух! Глаз нет что ли? – заорал Драко и мгновенно сел. – Ты почему здесь, а не в посели? – она отскочила к камину, стараясь забыть секундное ощущение костлявого тела. – Тебя спросить забыл, извращенка, – хмыкнул тот, замечая, как стремительно рдеет Белла. – Фу! Что за мерзкое словечко? Мне это всё неинтересно! Да и что в тебе может понравится, кости одни, – лепетала она, а Малфой надвигался и вовсе не выглядел оскорблённым. – Сочувствую отсутствию у тебя вкуса, но ты ещё ребёнок и ничего не смыслишь в мужской привлекательности. Наблюдай за мной и остальными, ты скоро поймёшь, что мои пропорции и осанка идеальны. – Скромность тебя бы украсила, – взяв себя в руки, ответила Белла, когда ощущение угрозы пропало. – Драко, так и знал, что ты кого-то здесь зажал, – раздался в тишине комнаты голос Нотта. – Я не в этом смысле, – добавил он, заметив младшекурсницу. – У неё сейчас мантия полыхнёт, дай ей немного пространства. – Что, Тео, одному не спится? Боишься оставаться в темноте? – дразнился Малфой. – Пришёл просить спеть мне колыбельную, – улыбнулся тот и кивнул Белле. Драко наградил её взглядом напоследок и направился в сторону спальни, боднув друга плечом. * Азалия и Белладонна Блевинс и Дафна Гринграсс названы в честь привлекающих глаза, но ядовитых растений, отравление токсинами которых может привести к головокружению, галлюцинациям и в некоторых случаях летальному исходу. ** Нарицатель — волшебная профессия предсказателя, подбирающего для ребёнка наиболее подходящее ему имя. Но некоторая часть магического общества придерживается древней волшебной традиции и консультируется с нарицателем, который (обычно за внушительную плату золотом) предсказывает будущее младенца и предлагает наиболее подходящие имена. Эта практика постепенно сходит на нет. Многие родители предпочитают "позволить ему/ей выбрать свой путь в жизни", и им не нравится (по понятным причинам) слышать преждевременные намёки на какие-то способности, ограничения или и того хуже, катастрофы. Матери и отцы, возвращаясь домой от нарицателя, часто досадовали на собственную глупость и желали бы никогда не слышать предсказаний о личности и судьбе ребёнка.