Всё наоборот - 2. Новые приключения.

Солнце. Много солнца. Солнце светит в глаза, перекликаясь с солнцем в душе Айгуль, и с её личным солнцем, которое ласково её ладошку сжимает, время от времени то начиная дурачиться, подбрасывая её светлые короткие косички, то на руки её подхватывает и кружит, а то и прижимает к себе крепко-крепко, в губы поцелуем впиваясь. — «Маратик, ну перестань!» — смеясь отбивается девчонка — «Мы так никогда не дойдëм!» — они только что выскочили из трамвая, и Марат снова затянул её под какое-то дерево, личико её расцеловывая. Такая она сладкая, нежная — сил нет. — «Извини, оторваться не могу!» — Марат с сожалением отпускает девчушку, и они идут по песчаной тропинке — здесь, в частном секторе, об асфальте можно забыть. Айгуленька мурлычет какую-то мелодию себе под нос, и улыбается ему. Как же она соскучилась по всему этому: по Маратику, его ласке, тёплым объятиям. Казалось, этого уже никогда не будет, но нет — они снова вместе, бегут в гости к Ромке и Майке, держась за руки. Вот Ромка обрадуется их примирению! Калитка Ромкиного двора, как всегда в это время, чуть-чуть приоткрыта — враги сюда не сунутся, а от друзей Роман не запирается. Ребята поднимаются на крыльцо, где, как обычно, стоит обувь хозяев, висят выстиранные половики и коврики. И как всегда, на одном из них развалился Обед. Он лежит, подставив белое брюшко солнцу, и смешно топорщит усы. Майка потом обязательно будет ворчать на кота, за то, что наоставлял свою шерсть где не попадя. Ребята чешут за ухом Обеда, и заходят в прохладные, пахнущие травами сени. Майку и Ромку долго искать не надо — из кухни доносятся из голоса. Как обычно, они переругиваются, и не понять даже, то ли в шутку, то ли всерьёз. Интересно, и чего опять не поделили? — «Привет» — Марат смотрит на суетящуюся Майку и на уплетающего что-то за столом Романа. — «Привет.» — кивает ему девушка, в запале не замечая стоящую за спиной парня Айгуль — «Ты видел как он вчера себя вёл?!» — и снова поворачивается к Роману, укоризненно глядя на него — «Ты просто невозможен!» — «А сама то она, танцевать захотела!» — Колик откровенно ржёт. — «Ну так это же дискотека!» — «Ну правильно, дискотека.» — Роман фыркает, глядя на взъерошенную девушку — «Но люди же пьют, а ты им весь настрой хотела отбить.» — «Хватит! Вам самим то не надоело?» -повышает голос Марат. После пережитого разрыва с любимой, ему кажется, что любая ссора непременно приведёт к расставанию. — «Ты о чем? Ты не видишь, мы разговариваем?» — Колик непонимающе хлопает глазами, явно не видя ничего необычного в их перепалке. — «Это не разговор. Это… Это ссора.» — Марат смотрит на Ромку и Майку, призывая их закончить эти бессмысленные споры. Они же так поругаются и расстанутся! — «Ты вообще кто такой чтобы нам указывать что делать?» — возмущённо смотрит Роман на младшего друга, и снова поворачивается к девушке: «А ты, в следующий раз, когда захочешь танцевать, предупреди меня заранее, чтобы я успел застрелиться.» — «Да ради Бога!» — фыркает Майя, ничуть не обижаясь — «Я станцую на твоей могиле! Как картошка?» — «Вкусно… Положи-ка мне ещё добавочки.» — Роман протягивает руку, проводя ладонью по спине девушки, пока та подкладывает ему в тарелку жаренную картошку с мясом. «Так, а перец?» — с возмущением смотрит он на девушку. — «Обойдешься!» — категорично мотает головой Майка — «Сначала просишь перец, а потом у тебя изжога.» — «Изжога у меня не из-за перца а из-за тебя!» — парирует Рома, и смотрит на Марата — «Ты попробуй, вкусно…» — «Вот соль.» — Майя ставит на стол резную деревянную солонку, и, найдя новый повод для стычки, начинает распекать жениха: «Ну как ты ешь? Как ты ешь? Ну посмотри, а! Закрывай рот когда жуёшь!» — «А ты закрывай рот когда говоришь!» — ничуть не обидевших заявляет ей Роман, и прикрывает глаза от удовольствиях «Вкуснятинаааа…» Внезапно с вилки падает большой кусок мяса, и приземляется на рубашку Романа, украшая её большим жирным пятном. — «Рома!» — гневно вскрикивает доведённая до белого каления девушка — «Ты ведешь себя как свинья!» — «Ну так радуйся!» — оптимистично отзывается Колик, поедая многострадальный кусок — «Умру — холодец сделаешь.» Внезапно, Роман замечает жмущуюся в угол Айгульку, и обращает своё внимание на неё: «О, малая! Ты чего там прячешься?» Айгуль выходит вперёд, и смотрит на друга счастливым взглядом: «Ром… Мы тут это…» — и опускает голову вниз. — «Мы тут… В общем, вот!» — продолжает за неё Марат, и поднимает над головой их сцепленные в замок пальцы. Счастливый визг бросившейся к ним Майки и громогласно- радостные возгласы Колика, слышны, кажется, на другом конце Казани. — «Я так и знала, я так и знала!» — Майка тискает Айгуль и виснет на шее у Марата — «Вы ж мои сладкие, вы ж мои хорошие!» — «Малая, простила!» — Колик сгребает в объятия мелкую, а затем поворачивается к Марату — «Ещё раз её обидишь, по другому с тобой буду говорить!» — «Она сама теперь кого хочешь обидит…» — с нежностью отзывается Марат. Как же хорошо! Мог ли он всего сутки назад подумать, что он снова будет счастлив… Майка снова суетится по кухне, наливая ребятам чай, ставя на стол варенье, нарезанную пластами белую булку и какие-то карамельки — «А какое сегодня число?» — внезапно спрашивает Роман, намазывая варенье на кусок батона. — «Пятнадцатое!» — с непонятной радостью взвизгивает Майка, и Колик с громким стоном роняет голову на руки: «Малааааяяя! Ну ты не могла ещё пять дней его по мариновать, а?» Ребята непонимающе смотрят на смеющуюся Майку и обречённого Рому. — «Да спорили мы!» — увидев их растерянные взгляды, объясняет Майя — «Рома говорил, что ты, Гулька, до двадцатого продержишься, а я — ещё два дня, и всё, помиритесь вы! Теперь он год посуду моет, а ещё новые сапожки мне покупает!" - и Майка хлопает парня по плечу. - "Ведьма!" - бурчит Роман - "Подловила меня, чтоб посуду не мыть!" - и хлопает себя ладонью по лбу: "Майка! Будь другом, сгоняй к Лидке, позвони Суворовым! Надо ж Адидасу сказать, чтоб мотал к этим, малу́ю отпрашивал!" - "Куда?" - Айгуль удивлённо смотрит на друзей. - "Узнаешь!" - улыбается Майка, и, взмахнув подолом пёстрого летнего сарафана, выскакивает из дома.