Возвращая сердцу кровь

      — Ты жалок! — ухмылялась Гермиона. Она стояла у портрета Полной Дамы в лёгком халатике, руки её были скрещены на груди.       Северус с понурой головой смотрел на свои ботинки.       — Гермиона, пожалуйста! — словно со стороны слышал он свой глухой, виноватый голос.       — И смешон! — Лицо Гермионы было изуродовано издевательским выражением.       — Смешон, — повторила Полная Дама.       — Клоун! — выкрикнул сэр Кэдоган с соседнего портрета.       Все сжалось внутри от унижения и злости.       Портреты в галерее звенящим, угнетающим эхом повторяли ругательства в адрес Северуса. "Смешон-смешон-смешон-жалкий клоун", — неслось со всех сторон.       Захотелось просто убежать отсюда подальше, в подземелья, спрятаться, закрыться там, где его никто не найдёт. Но ноги проваливались в пол, как будто он стоял не на камнях, а в болоте. Он увязал все сильнее, а Гермиона безумно хохотала, наблюдая за его жалкими попытками выбраться, и отвратительно напоминала Беллатрису Лестрейндж.       — Как легко оказалось тобой манипулировать, Принц, — продолжала юродствовать злобная Грейнджер. — Стоило только проявить к тебе минимальное внимание и ты поплыл, точно бесхребетный кобель. Ты действительно думаешь, что кто-то может испытывать к тебе что-то, кроме жалости? У тебя хватило наглости считать, что ты в самом деле можешь понравиться девушке? Идиот...       — Замолчи, — едва слышно шипел Северус, все еще тщетно пытаясь вытащить ноги из каменного болота.       — Девушка, которую ты так любил, даже от ребёнка твоего избавилась, — хохотала Гермиона. — Ты не нужен — ни Лили, ни мне, ни даже своей дочери. Тебе следовало умереть в Визжащей хижине ещё много лет назад, чтобы не отравлять мир своим присутствием.       — Заткнись! — прорвался задыхающийся злой крик из горла, и Северус наконец смог разлепить глаза.       В спальне сегодня было невероятно душно, и Северус долго, тяжело дышал, глядя в потолок. Взять под контроль хотя бы эмоции, не говоря уже о мыслях, не выходило. Этот сон слишком часто снился ему в последнее время, слишком сильные чувства вызывал, чтобы можно было легко и просто отделаться от него.       — К черту! — бормотал он, поднимаясь с кровати, чтобы выпить зелье, которое поможет ему ничего не чувствовать. — К черту все ненужные мысли. Никакой Грейнджер, никаких глупостей.

* * *

      Довериться кому-то, а тем более женщине, было большой ошибкой. Его ночной кошмар не сразу стал реальностью, но когда она снова не пришла... как будто бы пазл сложился.       "Девочка решила поиграть? Только не на того напоролась". Теперь, оглядываясь назад на все, что она говорила и делала, Северус везде находил подтверждение тому, что она все это время играла. Расчетливая, жестокая сучка. Не зря все хвалят её ум, девочка действительно совсем не дура. Так водить за нос его, Северуса — тут нужно обладать достаточно развитым интеллектом! И самое поразительное в ее плане — легилименция! Неужели он теперь оказался на месте одураченного Тома Рэддла, а она — в роли его самого, Северуса, который умудрялся подсовывать для чтения сознания то, что ему было выгодно и не являлось правдой?..       Как тонко и метко она нажимала на все самые слабые, болезненные места Северуса, как твердо смогла убедить его в своём полном расположении! Чтобы потом вот так играть... Все казалось одним к одному — игры разума, где она подкидывает ему образы о поцелуях с Виктором Крамом и потом вдруг — внезапно! — появляется с этим придурком в борделе, где проводил время сам Северус. Какая "неожиданность"! Она убедительно подсовывает ему ощущение собственной значимости, образ светлого рыцаря без страха и упрёка, она заявляет, что "способна оценить масштаб его личности", она делает все, чтобы он поверил в искренность ее чувств, и — бах! — объятия с Поттером. Смотрите, профессор, пока глаза не заболят. Всё одно к одному. Единственное, в чем Северус просчитался — он не ожидал, что она может оказаться хорошим окклюментом, таким, как он сам, умеющим не просто защититься, а обмануть легилимента. Слишком молода. Хотя её показательная неопытность теперь представлялась очередной маской. Чертова сучка, так водить за нос его, Северуса, прогнуть под себя, использовать! Зачем? Удовлетворить свое эго? Посмеяться над ним? Увериться в собственной женской силе? Ну конечно, смогла соблазнить самого неприступного, казалось, преподавателя школы, самого угрюмого, заставила упасть к её ногам, заставила отрастить крылья за спиной, заставила невольно мечтать о совместном будущем, заставила ждать её, точно преданный пес, и начала свою жестокую игру: возьму и не приду на встречу, стой там, как жалкий идиот. Потом, конечно, прибегу лить слезы, объясняться; приласкаю, а потом снова выставлю придурком. Северус понял, в чем тут дело, он все понял и не собирался в этом участвовать. Он не станет ей подыгрывать, в конце концов, у него есть дела и поважнее. У него дочь, оказалось, есть! Что ему за дело должно быть до девчонки, которой нужно повышать чувство собственной значимости за его, Северуса, счёт?! На прошлых выходных он нашёл дом приёмных родителей Несции Эллингтон, и в это воскресенье, вместо того, чтобы думать о том, как издевается над ним дрянная девчонка Грейнджер, Северус провел весь день, наблюдая за их домом. Он убедился, что его дочь все ещё живёт с этими людьми, и увидел девочку, которую знал раньше, теперь в другом свете, через призму понимания того, как она появилась на свет. Северус погрузился в тяжёлые размышления о том, что ему делать с этим новым знанием — у него есть взрослый ребёнок. Чем больше он об этом думал, тем явственней понимал, что не сможет остаться в стороне, он должен будет сказать ей, что она его дочь. Да, он не ждал от их знакомства чего-то сверхъестественного, не ждал, что они смогут стать близки. По крайней мере, сразу. Но он считал, что заслужил этой правды для себя. Он должен попробовать.       Теперь интриганка Грейнджер снова искала с ним встречи и, усилием воли спрятанные на задворки сознания, чувства всколыхнулись. Ночные кошмары трансформировали боль, страх и унижение в слепую ярость, приглушая, затмевая все те великолепные ощущения, что вызывала в нем девчонка. Словно все те чувства испытывал не он, а его двойник — и воспоминания обволакивал чёрный туман злости.       Во вторник на его занятиях она была показательно тиха и молчалива. Вся такая бледная и измученная. Но он, Северус, больше не купится на это. Хватит, он слишком часто попадался на эту наживку в виде "несчастной девочки". И, естественно, она задержалась после звонка. Он ждал этого, она будет пытаться ещё и ещё. Она уже почувствовала вкус крови, стервятница.       — Северус, — пробормотала она едва слышно, когда все ушли. Вот же черт, он сам ещё предложил ей называть себя по имени, какой болван! — Позволь мне объяснить, что произошло.       — Мисс Грейнджер, сейчас короткая перемена, если вы сию минуту не отправитесь, вы опоздаете на следующий урок, — холодно ответил Северус.       — Мне все равно, — отмахнулась Гермиона. — Просто скажи, когда мы можем поговорить наедине.       — В этом нет никакой необходимости, — Северус знал, что голос его режет ледяным ножом. Он этого и желал. Она должна знать, с кем имеет дело, она должна знать, что он не позволит водить себя за нос.       — Ты ведёшь себя глупо, — тихо пробормотала она.       — По-вашему, я глупец? — высокомерно и с лёгкой угрозой в голосе спросил Северус.       — По-моему, ты один из умнейших людей из всех кого я знаю, но сейчас ведёшь себя глупо, — повысив голос, ответила Гермиона. Она с вызовом посмотрела ему в лицо. — Ты же понимаешь, что я не по своей воле не смогла прийти?       — Я понимаю, что мне все это не нужно, и у меня нет на это времени. — Северус резко поднялся со своего места и сам стремительно покинул кабинет по З.О.Т.И., оставив Гермиону, ошарашенную и злую, стоять у его стола.

* * *

      "Балбес, какой балбес", — сердито пульсировало в голове Гермионы. К унынию и разочарованию от того, что их встреча сорвалась, прибавились досада и злость на Снейпа за то, что он так отреагировал на это событие.       Гермиона поймала себя на мысли, что вряд ли простила бы такую реакцию Рону, например. Она бы, наверное, сама заняла позицию задетой гордости и встала бы в позу. Сейчас, со Снейпом, тоже можно было бы обидеться на его грубость, на его чёртову паранойю, но совсем этого не хотелось. Не хотелось усугублять конфликт. Единственным желанием было просто побыстрее объясниться с ним, чтобы он понял случившееся правильно, и все вернулось хотя бы в исходную точку, где они оба планируют и ждут свидания, вместо этой глупой размолвки. И было бы из-за чего!       Гермиона слишком сильно желала его, ей было слишком хорошо с ним, и теперь она совершенно точно осознавала, что её ничто не остановит. Она будет продираться сквозь толщу сумасшедших преград в его голове, она будет искать пути примирения с его сложным характером и его недостатками, потому что хочет быть с ним во что бы то не стало. Она почувствовала его, она чувствовала, что у него в сердце, она чувствовала, что им движет, она чувствовала его страхи и тревоги. Она готова была потратить жизнь на то, чтобы залечить все его старые раны, чтобы сделать его чуточку счастливее. Все зашло слишком далеко, чтобы можно было так просто разорвать эту связь.       Но сейчас она не знала, что предпринять, как заставить его выслушать ее. Тем более, несмотря на свои неистовые чувства к профессору, Гермиона все же сердилась на него. Поэтому пара дней прошли в звенящем молчаливом игнорировании — во время случайных встреч в коридорах или Большом зале они оба усиленно делали вид, что забыли о существовании друг друга.

* * *

      — Как большинство из вас знает, в субботу нас посетил Министр магии, — вещала директор на большом педсовете.       Северус не знал: он покинул Хогвартс почти на все выходные, но в принципе ему было плевать. Он старался контролировать свои мысли: ограничить их текущими учебными делами и раздумьями о том, как действовать со своей дочерью, не пускать в голову лишнего.       — Он провел с нами закрытое совещание по вопросу организации мероприятий, посвящённых годовщине битвы за Хогвартс, присутствовали только он, я, Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер.       Северус чертыхнулся про себя при упоминании МакГонагалл имени Гермионы. Вот всюду же сунет свой нос. Куда не плюнь — везде эта Грейнджер.       — Ребята высказали свое мнение о том, как оно должно пройти, я тоже, ну и Кингсли Бруствер свое, хотя оказалось, что он уже все решил. Без лишних предисловий, вот вам радостное известие — организацию всех мероприятий на территории школы возложили на нас.       Послышались сдавленные стоны некоторых преподавателей. А Северусу показалось, что он упускает что-то важное...       — Я знаю, знаю... — остановила жестом учителей МакГонагалл. — Да, конец учебного года. Да, конец одного из самых непростых годов. Но прошлый был хуже, согласитесь. Впрочем, потратить нам придётся всего несколько ближайших дней, мероприятия пройдут в субботу и воскресенье, первого и второго мая, потом вернёмся в нормальный ритм подготовки к экзаменам. Так или иначе, нам проще организовать все самим, чем контролировать тут ещё суету министерских чиновников. Значит, главным событием накануне годовщины, то есть в субботу, должно стать открытие мемориала павшим в войне с Воландемортом. Мемориал уже готов, в пятницу вечером его доставят на территорию школы. Открывать будут...       Северус уже почти не слушал директора, мысли лихорадочно роились в его голове — Грейнджер, суббота... очевидно, что министр был здесь не утром, тогда Северус заметил бы его присутствие. Днем Гермиона была на заседании, значит, она не могла быть тут вместе с Кингсли. Остаётся вечер... Черт, черт, черт... и как понять, специально она это подстроила, или все вышло случайно, и от неё уже ничего не зависело? Северус успел свыкнуться с мыслью, что Гермиона — коварная интриганка и все делает намеренно и очень продуманно. Но вдруг он ошибается? Вдруг его кошмары смогли исказить восприятие реальности? Неприятное, раздражающее чувство непонимания ситуации проникло в самое нутро Северуса. Если бы только его не преследовали разные волнительные картинки их близости, наверное, легче было бы считать её стервой и навсегда вычеркнуть из своей жизни. Но страшные тревожные мысли днем, в отрыве от ночных кошмаров разрезали воспоминания о том, как она смотрела на него, смело и открыто, как откровенно она стонала под ним в его кровати, он не мог забыть, как она пела на его кухне, как она улыбалась ему, счастливая... такая неподдельно счастливая!.. Мог ли он доверять своему сердцу, своему шестому чувству, своему тонкому разуму, натренированному годами практики в окклюменции и легилименции? В противовес его паранойдальным ночным страхам, они шептали ему, что девчонка была искренна. Но его тревожность, недоверие к миру вообще и каждому человеку в отдельности, заставляли Северуса находить подтверждение самым фантастическим теориям относительно того, почему Гермиона совершала те или иные поступки.       — Северус, — он как сквозь пелену услышал свое имя от директора, он ведь давно перестал воспринимать, что она говорила, — я хочу чтобы ты, как преподаватель Защиты от Темных Искусств, взял на себя контроль за безопасностью на территории школы во время мероприятий. От министерства обещали прислать мракоборцев, продумай, на какие позиции их разместить, и какие меры принять ещё, какие ресурсы от нас потребуются. Времени совсем мало, так что твой план, пожалуйста, предоставь мне завтра.       Интересное задание от директора... и раньше он бы с упоением начал строить грандиозные планы, как защитить замок во время массового мероприятия, но сейчас тот факт, что его потревожили, вызвал лишь раздражение. Однако Северусу ничего не оставалось, кроме как кивнуть и начинать прикидывать, что можно сделать.       Когда задания от директора были даны всем присутствующим, она отпустила учителей и внезапно попросила задержаться декана Слизерина.       — Северус, — тихо сказала МакГонагалл и... Северус осознал, что смотрела она на него невероятно проницательно. Её кошачьи глаза так и впивались в него, точно пытаясь проникнуть в сознание. В голове Северуса со звенящим лязгающим скрипом грохнули защитные затворки. Он на всякий случай поставил мощный окклюментный блок, пораженный глубиной взгляда директора. — У мисс Грейнджер, кажется, снова начинается... магия летает в воздухе.       Она очень внимательно следила за его реакцией, практически не мигая.       — Значит, займись ею сама, — осторожно ответил Северус. — Вроде бы она говорила, что моя практика контроля работает. Если этого недостаточно, помоги ей.       — Это состояние связано с какими-то особенно сильными эмоциями, переживаниями. Я заметила, что с субботы она сама не своя. Когда они прибыли с министром и Гарри ко мне после их работы в Министерстве, я сразу обратила внимание — Гермиона на себя не похожа. Она почти ничего не предлагала, явно хотела поскорее уйти, и когда я пригласила министра остаться на ужин в замке, Гермиона убежала с ужина — с ней явно было что-то не то. Такое поведение совершенно не в ее духе, она обычно позитивная и инициативная девочка. После этого случая я стала замечать, что она ужасно удрученная все эти дни... и снова началось. Ты не знаешь, в чем дело?       "Она догадывается! — гулкое биение сердца Северуса отдавалось пульсацией в венах и складывалось в слова в его голове. — Старая ведьма догадывается о нас с Гермионой".       — Откуда я могу знать? — равнодушно ответил Северус.       — Не знаю, может с вашей выпускной работой что-то не так? — МакГонагалл не сводила с него парализующего проникновенного взгляда. — Она столько сил тратит на свою дипломную, в том числе эмоциональных...       — Сомневаюсь, что дело в этом, — как можно более непринуждённо хмыкнул Северус, — хотя с такой отличницы станется... довести себя до нервного срыва и прорыва магии из-за учёбы.       — Выходит, какие-то вопросы по дипломной есть?       — С её дипломной все в порядке, — покачал головой Северус.       — Ты не слишком давишь на нее?       — Я совершенно не давлю на нее.       Это был очень странный разговор. Северус ощущал, что это допрос совсем другого порядка, МакГонагалл что-то ищет в его ответах, в его реакции. Подтверждение каким-то своим подозрениям или догадкам. Где же они прокололись? Хотя, в этом замке любое откровенное слово — уже прокол, а они слишком много себе позволяли, так что совсем не удивительно оказаться в таком неприятном разговоре. Сам виноват, нечего спать со студентками!       — Хорошо, я сама попробую ей помочь, — проговорила МакГонагалл, взгляд её стал обычным. И не ясно было, поняла что-то старушка или нет. Может, самому залезть к ней в голову? Вряд ли МакГонагалл даст такую возможность, наверняка почувствует... но кое-что уточнить у неё Северусу все же было нужно.       — Кингсли так внезапно пришёл с этими своими мероприятиями, — недовольно проворчал Северус. — Раньше не мог начать готовиться? Почему вы договорились о встрече буквально за неделю до всех предстоящих событий?       — Мы не договаривались, он нагрянул как снег на голову, без уведомления, — пожала плечами МакГонагалл. — Я тоже задала ему этот вопрос. Министр сказал, что дел невпроворот на новой должности, не успевает все.       Минерва ещё что-то говорила, сетуя на то, как неорганизован новый министр, но Северус уже не слышал её. Он думал о том, что чаша весов все же склонилась на сторону невиновности Гермионы в срыве их встречи. Похоже, она тоже не знала, что придётся в этот день отправляться в Хогвартс с министром. Черт, черт, черт... Он вёл себя как полный идиот, если все так. Впрочем, как и всегда... он постоянно рушит отношения с женщинами на пустом месте. Можно ли теперь все исправить? Или она уже поняла, с кем связалась, и больше не хочет иметь с ним дел? После того, как он вчера ушёл от неё, Гермиона демонстративно игнорировала его. Успела она полностью разочароваться в нем, или у него ещё будет возможность вырвать для себя пару тёплых моментов с ней, чтобы согреваться воспоминаниями о них, когда останется один?       Впрочем, выяснить это Северусу не удалось ни в этот вечер, ни на следующий день. Разработка безопасности мероприятий заняла все его свободное и несвободное время тоже — пришлось даже отменить некоторые консультации и перенести контрольные, чтобы не нужно было их проверять. Дети радовались, а Северус просто зашивался, чтобы успеть все качественно подготовить.       В пятницу, на уроке по З.О.Т.И. она снова не смотрела на него, но большая перемена после этого занятия — единственная возможность им переговорить. Она часто оставалась после этого урока, и это уже, наверное, могло стать подозрительным, но Северус сходил с ума. Его воображение живо рисовало картину как — если действительно все сложилось случайно — она металась из-за того, что не могла прийти на встречу, как она сорвалась с ужина и отправилась... куда? В примерочную? К нему домой? А он закрыл всю территорию двора от трансгрессии... И потом он не дал ей возможности объясниться, был груб. Эти мысли заставили Северуса переступить через себя и попросить её задержаться, после того как прозвенел звонок.       Когда дверь за последним студентом закрылась, она скрестила руки на груди и наконец посмотрела на него.       — Слушаю вас, сэр, — с вызовом сказала она.       — Это я слушаю тебя, — спокойно ответил Северус. — Ты желала объясниться.       — Пропало желание, — фыркнула Гермиона.       Вот же нахальная девчонка, ну что с ней делать? Похоже, она молчаливо требует от него извинений. Но Северус не умел извиняться; он делал это редко, сам этот процесс претил всей его натуре. А особенно, когда из него выбивали извинения силой.       — Что ж... — пробормотал он, стараясь, чтобы ноздри его раздувались не слишком сильно от подступающей ярости. — В таком случае вы свободны, мисс Грейнджер.       Он склонился над своим пергаментом, где чертил схему защиты замка на ближайшие два дня.       Она, очевидно, не собиралась уходить, потому что обогнула стол и подошла к нему вплотную, а затем совершенно бесцеремонным образом наставила на него свою волшебную палочку, сунула её кончик под подбородок и медленно начала двигать её вверх, заставляя Северуса поднять голову и вскинуть на неё взгляд. Она была крайне недовольна, в глазах пожар. А Северус чувствовал только, что такое наглое собственническое поведение с её стороны поднимает в нем волну гнева.       — Вот это упрямство! Коему, наверное, стоило бы позавидовать, если бы оно не портило жизнь тебе самому! — в тихой ярости проговорила Гермиона, а затем небрежно махнула рукой в сторону двери в его кабинет, и замок громко щелнул, оказавшись запертым её невербальным заклятием.       — Нет, Гермиона. — Северус постарался максимально контролировать эмоции; он встал со своего места, шагнул назад, убирая от себя её руки. — МакГонагалл о чем-то догадывается, нам необходимо полностью свести все личное в школе к нулю, — практически шёпотом быстро говорил он. — Не вздумай меня трогать.       Она насмешливо подняла руки, показывая, что сдаётся.       — Я рада по крайней мере тому, что мы начали диалог, — уже нормальным тоном сказала Гермиона. — Кингсли поймал нас с Гарри уже у выхода из Министерства, попросил сопроводить в Хогвартс, к директору. Я не смогла ничего придумать, ведь моё разрешение действительно только для того, чтобы покидать Хогвартс ради службы в Визенгамоте, не вышло бы вменяемо объяснить, почему я не возвращаюсь в школу сразу.       Сердце Северуса колотилось о ребра, как обезумевший узник в своей темнице. Неужели это правда? И все остальное он себе придумал? Неужели Гермиона ничего не подстраивала? И окклюменцией не владеет, и там, на болотах, все было по-настоящему? И все происходящее после?..       — Как только смогла, я бросилась к тебе домой... но не смогла трансгрессировать на твой задний двор, — продолжала Гермиона. — Тогда я переместилась на твою улицу. Ещё когда искала магазин в то воскресенье, я приметила укромный уголок для трансгрессии, так что отправилась туда. Пока шла к твоему дому, пришлось одного пьяницу Конфундусом оглушить, так пристал... Ну, в общем, дома я до тебя тоже не достучалась...       — Да, я был там вечером, но недолго, потом ушёл, — ответил Северус.       Он не мог находиться там, дом был полон воспоминаний о проведённой ночи с ней и способен был только свести Северуса с ума. В кресле гостиной она залезла на него верхом, сняла платье и открыла ему свое чудесное белье и чулки, на кухне она пела, пританцовывала и готовила им еду. В спальню даже заходить страшно... Пришлось стремительно покинуть этот дом, который больше не принадлежал Северусу — теперь на какое-то время в нем поселилась выскочка Грейнджер.       — Прости, — просто сказала Гермиона. — Прости, что я не смогла в тот момент выкрутиться и улизнуть от Кингсли. Я до сих пор ничего вменяемого не придумала, любые попытки как-то вывернуться выглядели очень хрупкими и запросто привели бы меня к краху.       Северус во все глаза смотрел на нее, пытаясь отыскать отблески лицемерия, хитрости, чего-то ещё и — вот же черт... не видел их.       — Я тоже должен принести извинения, — выдавил он из себя.       Воцарилось неловкое молчание на несколько мгновений. Гермиона сверлила Северуса недовольным взглядом, и все же нерешительно подошла к нему, обвила руки вокруг шеи и потянула на себя.       — Поцелуй меня, — прошептала она.       — Мы же только что говорили...       — Мне все равно, — перебила его Гермиона. — Я не могу без тебя, и пусть про нас пойдут слухи... Я все равно хочу, чтобы весь мир знал, что я с тобой.       — Ты заговоришь совсем иначе, если это действительно станет известно, — хмыкнул Снейп.       Но тем не менее он медленно очертил линию её скулы к подбородку, притянул к себе теснее второй рукой её талию и мягко коснулся её губ своими.       Мир остановился. Всё поплыло перед глазами, и Северус вдруг понял, что по большому счету ему тоже все равно. Он так соскучился по ней, что готов был идти на риск, хоть это и было ужасно глупо и безответственно. А ещё он подумал, что, даже если она все подстраивает специально, — тоже плевать. До тех пор пока он имеет возможность близости с ней — пусть играет, лишь бы была рядом. Лишь бы снова почувствовать, как сносит крышу такое пьянящее чувство сродни удовольствию от первого глотка хорошего виски, когда голова слегка кружится, и приятное тепло растекается по венам.       Она, такая маленькая и хрупкая, таяла в его объятиях, Северус чувствовал, как она расслабляется и растворяется в нем. Гермиона аккуратно царапала его шею ноготками по коже под волосами, Северус ощущал себя счастливым, сытым котом, которого не только накормили жирной сметаной, но и чешут за ушком.       — Когда мы сможем снова попытаться встретиться? — спросила Гермиона, когда губы их разомкнулись. Глаза её горели, щеки раскраснелись, губы соблазнительно припухли.       — Не знаю, — честно ответил Северус, — сейчас расписание все сильнее уплотняется. Годовщина ещё эта...       — Обещай мне, что мы найдём время побыть наедине вне замка, — попросила она.       — Найдём, — кивнул Северус. Сейчас он пообещал бы ей родиться заново, если бы она попросила. Сердце готово было выскочить из груди, а мозг — расплавиться под напором обезумевших эмоций.       — Что там с МакГонагалл? — Гермиона не размыкала рук на его шее и не хотела отстраняться, впрочем, Северус тоже не выпускал её из объятий.       — На днях она задавала мне вопросы о тебе, и вела себя странно, — ответил он. — В вопросах как таковых ничего особенного не было, но сама директор... как будто пыталась считать что-то в моей реакции.       — Ты уверен, что так и было, а ты не накрутил себе?       — Думаешь, я законченный параноик?       — Законченный или нет, вопрос открытый, но ты же не можешь отрицать, что даже со мной уже не в первый раз ты сам ищешь то, чего нет и быть не может, — Гермиона вдруг переместила руку и нежно, кончиками пальцев, погладила его по бровям. Северус понял, что невольно хмурился. — Я не предам тебя, Принц.       Она смотрела в глаза прямо и открыто, и ей так хотелось верить... Но Северус имел гораздо больше жизненного опыта, чтобы понимать — возможно, сейчас она и сама верит в то, что говорит, но отвечать за то, что сделает в будущем, до конца не может. Потому не стоит принимать её слова слишком близко к сердцу.       — Давай без громких заявлений снова, ладно? — попросил Северус.       Гермиона тяжело вздохнула, взгляд её потух, и она провела рукой по его лицу. Северусу было неловко. Он всегда знал, что обделен привлекательной внешностью, лицо свое считал некрасивым, сейчас ещё и возраст начал оставлять едва заметные отпечатки на его теле, но в сравнении с идеально шелковистой, почти детской кожей его юной любовницы, они казались гораздо более масштабными. А теперь еще Гермиона так беззастенчиво и детально изучала его лицо руками и глазами, что Северусу стало не по себе. Собственное уродство рядом с ней показалось выпуклым, гиперболически гигантским. Что он делает рядом с этой девушкой? Красавица и чудовище. В жизни таких сказок не бывает. Красавицы выбирают популярных заносчивых игроков в квиддич, таков уж закон природы.       "Я люблю тебя, люблю... неужели ты не понимаешь этого, Принц? — застряли в голове Гермионы слова, она не решалась сделать этого признания сейчас. — Да, ты сумасшедший параноик, у тебя куча ментальных проблем, но я люблю тебя несмотря ни на что".       Наверняка, попробуй она признаться ему в любви, он снова попросил бы не делать громких заявлений или уверял бы, что скоро все пройдёт. Гермиона не хотела стоять тут и убеждать его в своих чувствах. Тем более не была уверена, мог ли он на самом деле ответить ей тем же когда-нибудь. Влечение — это ясное дело, но любовь... способен ли он полюбить её? Или ещё кого-то? Не хотелось об этом думать, потому что от таких мыслей веяло отчаянием и безнадегой...       — А где ты был вечером? В школе тебя не было... и на следующий день, в воскресенье? — решила сменить тему Гермиона.       — Откуда ты знаешь, что меня не было в школе? — переспросил Снейп.       — Ну... — Гермиона замялась. — Тебя не было на ужине и нигде, где ты мог бы быть.       Он раздумывал.       — Это совсем не означает, что меня не было в замке, — наконец сказал Снейп.       — Ты хочешь сказать, что был в Хогвартсе?       — Нет, меня не было здесь, но твоя уверенность в этом факте настораживает, — он, с напускной озадаченностью поднял брови.       — Так где же ты был?       — Ничего особенного, — отмахнулся Снейп, — вечером снял номер в одном местечке в Лютном, а в воскресенье следил за домом приёмных родителей Несции.       — Ты издеваешься? Хочешь сказать, что ты был в том борделе? — взвилась Гермиона.       Снейп замер на мгновение, мрачно посмотрел на Гермиону, затем убрал руки с её талии и отстранился. Гермиона инстинктивно взглянула на дверь, но никто их не потревожил, тем более, что она сама запечатала дверь заклятием.       — Я что, должен отчитываться? — хмуро и настороженно спросил он.       — Ты думаешь, что я ревную? — Гермиона чувствовала как гнев растёт в ней, точно буря в пустыне. И, несмотря на то, что он своим вопросом осторожно предупреждал — ничего хорошего из этого разговора не выйдет, — Гермиона не могла сдержаться. — Черта с два я стала бы ревновать к этим женщинам! Да и ты мне не давал обещаний быть верным! Но... Северус... ты понимаешь, насколько оскорбительно это звучит?       Он не двигался несколько мгновений и буравил её внимательным взглядом.       Гермиона тяжело дышала от накрывшей её волны ярости. Хотя, чего она хотела? Все, что связывало их на самом деле, и был секс. Он вполне мог рассчитывать на приятный вечер в свой выходной, и не получив этого от Гермионы, пойти и получить там, где наверняка ничего не сорвётся. Это было ужасно обидно, но она сама, её поступки привели к таким отношениям. С другой стороны, если бы она попыталась развить все привычным, общепринятым способом, возможно, ни к чему бы они по итогу не пришли. А так между ними есть хотя бы это... Снейп уже не в первый раз даёт понять, что между ними не любовь, а просто интимная связь, стоило бы понять это, и прекратить злиться. А дальше — или принять ситуацию такой, или уйти, если не нравится. Но Гермиона знала, что не уйдёт, ни за что не уйдёт, будет до последнего надеяться, что он ответит ей взаимностью.       — Хм... я понял, — сдержанно и спокойно ответил Снейп. — Как будто бы я... хм, ясно. На самом деле твои подозрения звучат не менее оскорбительно. Точно я какое-то животное. Сперва ты думаешь, что я набросился бы на тебя, не дав вставить и слова, теперь ты считаешь, что я пошёл удовлетворять себя ещё куда-то, не встретившись с тобой. Это ты предположила, что я направился в бордель. Но правда в том, что я хотел побыть один. В месте, с которым меня не связывает ничего — ни в Хогвартсе, ни в своём доме, чтобы немного очистить разум. И я не понимаю, почему должен описывать все эти подробности и отчитываться перед тобой. Хочешь оскорбиться — пожалуйста, но я здесь не при чем. И очень рассчитываю, что не удостоюсь мракоборских допросов и беспочвенных подозрений в будущем.       Гермиона застыла в недоумении — он настаивает, что не пошёл к женщинам за интимом... может, и правда ничего такого не было? И единственное, что Гермионе хотелось сейчас спросить "Что между нами происходит?", но она боялась ответа. Боялась это обсуждать. Боялась, что он подтвердит её страхи.       — Хорошо, — сдавленно пропищала Гермиона, чувствуя как подступают предательские злые и отчаянные слезы. — Ладно... а потом... потом... — Она судорожно искала возможность перевести разговор в нормальное русло. Надо спросить про родителей Несции, верно, он сказал, что потом следил за их домом. — Потом, в воскресенье, ты видел её? Свою дочь?       Снейп стоял, не двигаясь, и внимательно наблюдал за Гермионой. Затем он глубоко вдохнул, недовольно поморщился и подошёл к ней.       — Ты снова не стабильна, — сказал он и невесомым движением провел рукой по волосам. — Что ты творишь? Магию отпустила... ты делаешь то упражнение, что я тебе давал?       — Нет, в последнее время я не делала, — Гермиона смотрела ему в глаза и пыталась прочесть то важное для себя, что так её тревожило. — Просто... с тех невероятных выходных, когда мы точно попали в другой мир, где мы ужинали, обнимались, целовались, занимались любовью, и все было так чудесно, уже прошло почти три недели, и мне начинает казаться, что все произошедшее — просто сон, или я это придумала, так нереально все это сейчас, когда мы решили быть осмотрительнее в школе... и мы все время спорим или задеваем друг друга, а я не хочу этого...       — Гермиона, я предупреждал тебя, я говорил, что со мной сложно, и я не могу и не стану ломать себя. Я не до конца понимаю, как это происходит, но ты уже сама видишь, что я невыносим. Ты все время плачешь из-за меня.       — Но ведь это не так! — почти выкрикнула Гермиона. — Ты очень заботливый, ты бываешь невероятно, божественно нежным, ты благородный и, насколько я могу судить, честный в отношениях. Некоторые сложности возникают в общении, но это только потому, что ты зачем-то борешься со мной, ты закрываешься и как будто постоянно строишь какие-то неуместные, не нужные нам барьеры. Я тоже... я хочу сказать, что тоже веду себя не всегда достаточно дальновидно или разумно, возможно, провоцирую тебя, поэтому так и выходит... но мы ведь можем попытаться быть более открытыми и бережными друг к другу.       — Бережными, — эхом повторил за ней Снейп, в голосе явно ощущалось сомнение. — Ты же понимаешь, что мне приходится прилагать усилия, чтобы и сейчас быть более или менее сносным для тебя?       — Да, и я очень это ценю, — кивнула Гермиона. — Невероятно, как легко, тепло и комфортно мне в твоих объятиях, и как бывает сложно в разговорах. Мы должны найти этот баланс и сделать комфортным любое взаимодействие друг с другом.       Снейп отвёл глаза и помолчал несколько мгновений.       — Ты действительно еще совсем подросток, — тихо проговорил он. — Всё ещё веришь в то, что отношения могут быть идеальными, и все можно изменить. Но это не так, Гермиона. Взаимодействие, как ты это назвала, не будет комфортным всегда. В том числе и физическое, не говоря уж об остальном. Это нужно понять и не бороться с ветряными мельницами. Добро пожаловать во взрослую жизнь, девочка.       Как ревностно он отстаивает свое желание оставаться собой в самых сложных своих проявлениях. Но она ведь полюбила его такого, верно? Значит, и впрямь нужно стать гибче и понять, как с этим мириться и прийти к гармонии с ним таким, каков он есть. Радость уже, что в этом разговоре он не отказывается от взаимоотношений совсем, не сбегает и не уговаривает ее отступиться или, как он там говорил, "притормозить". Это уже большой прогресс, и она найдёт все ключики к этому чудищу, нужно только ещё немного времени.       — Я не хочу спорить с тобой, — сказала Гермиона, — но я уверена, что мы в состоянии сделать все лучше, чем сейчас.       — Ладно, это длинный разговор, сейчас тебе бегом нужно бежать в Большой зал: я не хочу, чтобы ты снова осталась без обеда.       — В тот раз, три недели назад, повод поголодать был приятнее, — проворчала Гермиона.       Её до сих пор обдавало горячей волной от воспоминаний о той пятнице, когда он снял с неё сто пятьдесят очков.       Снейп сделал резкий выпад рукой и притянул к себе Гермиону одним движением, сковав в тесном объятии.       — Тебе осталось два месяца в этой школе. Успокойся, готовься к экзаменам, я тебе обещаю, что уже первого июля ты не сможешь вылезти из кровати и станешь молить о пощаде, как в прошлый раз, — сообщил он своим низким бархатным голосом.       — И как я должна успокоиться после такого обещания? — Гермиона чувствовала, что дыхание её сбилось, сердце яростно заколотилось в груди, и она не могла отвести взгляда от его чёрных глаз, которые засветились коварством и обещанием сладостных удовольствий. Почаще бы видеть такой взгляд...       — Я все же думаю, что в ближайшее время мы что-нибудь придумаем и сможем улизнуть из школы. Когда твоя следующая отлучка в город?       — Только в следующую субботу, если экстренно ничего не соберут, — разочарованно сказала Гермиона, все еще ошеломленная его дерзким взглядом, как зачарованная глядя в глаза.       — Давай тогда ориентироваться на следующую субботу, — кивнул Снейп. — Все равно тут дел невпроворот.       — Я сойду с ума, — прошептала она.       — За весь год не сошла с ума — и за неделю не сойдешь, — хладнокровно ответил Снейп.       — Уже почти сошла, — настаивала Гермиона. Она снова притянула его за шею к себе для поцелуя. Снейп откликнулся горячо и страстно, заставляя ноги подкашиваться, пальцы — судорожно вплетаться в его волосы, а горло — издавать утробные звуки сдерживаемого желания.       — Тише, тише, — оторвался от неё Снейп. — Лучше действительно скорее отправляйся на обед, иначе это может плохо закончиться.       — Это может закончиться очень хорошо, — пропела Гермиона, но потерлась пару раз носом о его нос и отпрянула. Она уже развернулась, чтобы уйти, но тут вспомнила кое о чем. — Но ты так и не рассказал мне про воскресенье. Ты нашёл приемных родителей Несции. И что обнаружил ещё?       — Ничего особенного, кроме того, что она все ещё живёт с ними.       — Ты видел ее?       — Да, — Снейп опустил глаза, а потом сел в свое кресло. — Возможно, я действительно попрошу тебя о некоторой помощи. Но это потом, сейчас ступай скорее, иначе Поттер снова прибежит сюда, а мне бы совсем не хотелось, чтобы он однажды все же совершил добрый поступок и спас тебя от меня.

* * *

      Северус нервничал. Она уже должна была трансгрессировать, но Гермионы не было. Неужели повторяется история двухнедельной давности? Интересно, её снова задержали факторы, от неё не зависящие, или... Северус убеждал себя, что верит Гермионе до конца. Если все время её подозревать, можно сойти с ума. К счастью, в эту субботу он ждал её дома, а не в примерочной, открыл для трансгрессии небольшой участок у забора, даже чуть больше, чем раньше, чтобы она точно не промахнулась.       Неделя прошла напряжённо, и было бы здорово, если бы их план не сорвался снова. Этот мемориал, который они открыли неделю назад... Северус отказался участвовать в любых мероприятиях — спасибо Минерве, которая, кажется, все понимала и нагрузила его поручениями по безопасности замка так, что Северусу легко было сообщить и Поттеру, и Брустверу, что он ужасно занят и не может присутствовать, и это было чистой правдой. Но вечером воскресенья, когда все закончилось, гости покинули замок после торжественного ужина в честь победы над Темным Лордом, дети разошлись по спальням, а учителя обсуждали тяжелые выходные в учительской, Северус подошёл к этому мемориалу. Он обводил пальцами выпуклые имена погибших и его никак не покидала мысль, что его имя тоже должно было быть здесь. Это все, что должно было от него остаться — траурные чёрные буквы. И впервые за этот год Северус с уверенностью мог сказать, что не жалеет. Гермиона смогла вдохнуть в него жизнь: не только физически, как она сделала год назад, напоив его Кровевосполняющим зельем, но и заставила его сердце и разум снова чего-то желать, куда-то двигаться. И теперь он знает, что у него есть дочь... Возможно, для Несции было бы лучше, если бы Северус погиб; она никогда не узнала бы историю своего рождения и, вероятно, была бы более счастливой, чем если узнает обо всем. И Северус старался убедить себя не торопиться и ещё раз обдумать вариант развития событий в таком ключе, где он не открывает Несции правду. От этой мысли было ужасно тоскливо, но необходимо было все хорошенько взвесить.       — Северус! — услышал он из гостиной. — Северус, ты там?       МакГонагалл снова кричала в камин. Оставят его в покое когда-нибудь или нет?       Северус стремительно преодолел коридор от кухни, где ждал появление Гермионы на заднем дворе, до камина в гостиной и опустился на колени.       — Да, Минерва, что случилось?       — У нас снова ЧП, Северус! Ты можешь сейчас вернуться в школу ненадолго?       — Что произошло, можешь объяснить? — раздражённо спросил Северус.       — На Гермиону Грейнджер произошло нападение в Министерстве. Я ещё толком не знаю, что там случилось, Кингсли отправил мне патронус, они сейчас с мракоборцами сопровождают её в Хогвартс.       — Она в порядке? — сковавшее ужасом сознание обнадеживал только тот факт, что Гермиону перемещают в школу, а не больницу Святого Мунго, это должно означать, что ничего серьёзного не произошло.       — Насколько я поняла — да, но он сказал, что ей просто повезло, — Минерва, кажется, всхлипнула.       — Скоро буду, — коротко ответил Северус и отошёл от камина.       Он быстро накинул мантию и двинулся к заднему двору, но через минуту передумал и вернулся к камину. Прочёл формулу, открывающую связь между каминами его дома и его кабинета в Хогвартсе и потянулся за летучим порохом. Конспирация, судя по всему, сегодня им не понадобится.       Северус услышал её ещё до того, как дошёл до кабинета директора. Прерывающимся от плача голосом она пыталась уговорить кого-то отпустить её в спальню.       — Со мной все в порядке, правда. Незачем суетиться, я просто хочу к себе в башню, мне заниматься надо, — умоляла Гермиона.       — Это не займёт много времени, — пробасил Кингсли Бруствер.       — Добрый вечер, — поприветствовал всех Северус, выворачивая из-за угла.       Гермиона шла в окружении мужчин — Гарри Поттера, Кингсли Бруствера и двух мракоборцев. Увидев Северуса, Гермиона облегчённо выдохнула и вытерла ладошкой слезы. "Всё нормально, девочка, я все понял". Северус коротко поприветствовал всех и присоединился к сопровождающим Гермионы. Они молча поднялись по живой лестнице с каменными горгульями, МакГонагалл уже ждала их. Гости кабинета директора суетливо расселись на появившихся из ниоткуда стульях. Гермиона больше не плакала, и Северус был этому несказанно рад: он уже измучился видеть ее слезы.       — Что же всё-таки произошло? — спросила Минерва, когда все расселись.       — Некий невидимка в Министерстве попытался бросить в лицо Гермионы горсть раздробленного Горного Орпимента, — хмуро заявил Кингсли.       — Орпимента? — переспросила МакГонагалл, она явно не могла припомнить что это такое.       — Горный Орпимент, так же известный как "Смертельная тайна", — пояснил Северус. — Это невероятно опасный минерал, при вдыхании большого количества смертелен. При попадании на кожу может разъедать её до мяса.       Минерва ахнула и прижала руку ко рту, Гермиона смотрела в одну точку, не мигая.       — Гермионе невероятно повезло, — продолжил Министр, — она упала, запутавшись в подоле своей мантии, очень торопилась вернуться в школу.       Северус заметил, как Гермиона бросила на него секундный взгляд. Девочка совсем ничего не знает о конспирации!..       — Я пытался её удержать во время падения, — продолжил Гарри, — и немного попало мне на руку, — он показал перебинтованное предплечье.       — Мы оказали Гарри первую помощь, — вмешался Министр, отвечая на суровый взгляд директора.       — Откуда известно, что метили в мисс Грейнджер, а не в Поттера? — спросил Северус.       — Было много свидетелей, и наш соглядатай, который следит за порядком, сразу передал воспоминание, по горячим следам, — один из мракоборцев достал фиал с воспоминанием и помахал им в воздухе, — там отчётливо видно траекторию полёта: метили в лицо Гермионе.       — Мы можем посмотреть это? — указала на фиал директор.       — Мы пришлём вам копию, — кивнул Министр. — Сейчас мракоборческий отдел займётся расследованием этого происшествия.       — Что за невидимка в Министерстве, Кингсли? — спросил Северус, стараясь, чтобы голос не выдавал бушующей внутри него ярости.       — Мы не знаем, кто это был, и чем он воспользовался, чтобы стать невидимым, — ответил Министр.       — Вы не знаете, — проговорил Северус. Если бы можно было придушить человека одним взглядом, Министр магии уже был бы мёртв. — Что у вас с безопасностью? Мы отвечаем за своих учеников, доверяем их вам, а у вас по министерству спокойно разгуливают какие-то маньяки.       — Давай не будем драматизировать, Северус, — нахмурился Кингсли. — Ребята уже давно взрослые, совершеннолетние, говорить, что вы за них отвечаете, не совсем корректно.       — И тем не менее Северус прав, — прошипела МакГонагалл. — Пока они учатся в этой школе, мы отвечаем за них. Если бы с Гермионой что-то случилось, именно мне пришлось бы смотреть в глаза её родителям.       — Так что с безопасностью, Кингсли? Каким образом стало возможно, что невидимки разгуливают по Министерству? У вас что, не применяются на входе никакие чары обнаружения? — наседал Северус.       — У нас применяются чары, мы подозреваем, что человек стал невидимым, уже попав внутрь, — спокойно ответил Кингсли.       — Значит, этот человек работает на тебя? — Северус прилагал особые усилия, чтобы не начать проклинать Министра прямо в это мгновение.       — У нас работают сотни людей, я не могу отвечать за каждого, — Кингсли тоже начинал злиться.       — А должен! — прорычал Северус.       Мужчины испепеляли друг друга взглядом несколько мгновений, затем Кингсли Бруствер первым взял себя в руки и продолжил своим спокойным голосом:       — Мы начали расследование. Виновный будет пойман и наказан, как мы рассчитываем, в самое ближайшее время. В данный момент мы хотели передать Гарри и Гермиону в ваши руки, чтобы по дороге с ними точно ничего не случилось. И предлагаем им охрану, которая будет сопровождать их от Хогвартса на заседания в Министерство, пока преступник не будет найден.       — Какие есть наработки в этом, так сказать, расследовании, кроме того факта, что подозреваемый — невидимка? — последнее слово Северус выговорил особенно презрительно, подчеркивая, как относится к тому факту, что прямо в Министерстве разгуливают опасные невидимки.       — Это дело мракоборцев, — отрезал Кингсли.       — Я не хочу, чтобы меня сопровождала охрана, — вмешалась вдруг Гермиона.       — Гермиона, — Кингсли посмотрел на нее, — это уже второе нападение на тебя с начала года, и в данный момент речь точно не идет о случайном недоброжелателе. Кто-то целенаправленно пытается тебя покалечить. Мы не можем оставить тебя без охраны.       — Но, как вы сами и сказали, министр, мы с Гарри — взрослые и имеем право самостоятельно перемещаться, — настаивала Гермиона.       Северус вдруг совершенно точно осознал причину её отказа от охраны и усилием воли подавил острое желание попросту отшлепать глупую девчонку.       — Не дурите, мисс Грейнджер, — тихо сказал он, — не вздумайте отказаться от охраны.       — Но, сэр... — она взглянула на него, и слезы вновь навернулись на её глаза. — Я...       — Ваша безопасность превыше всего, — перебил ее Северус.       — Я сама могу...       — Мисс Грейнджер, — вмешалась директор, — отдайте мне, пожалуйста, ваш пропуск на свободный выход из школы.       Правильный ход, Минерва. Без него она не сможет пройти ворота школы без привратника.       — Но, профессор МакГонагалл... — попыталась возразить Гермиона.       — Ваш пропуск, мисс Грейнджер, — протянула руку директор.       Гермиона поджала губы, она очевидно сдерживала слезы. Но в итоге нехотя порылась в своей бисерной сумочке и достала зачарованный клочок пергамента. Директор схватила его и бросила в камин. Гермиона проводила взглядом свою ускользающую свободу, но стойко проглотила комок в горле и сдержала слезы.       — Выход их школы — только с охраной от Министерства, — поставила точку в этом разговоре МакГонагалл.       Гермиона прикрыла глаза и глубоко вдохнула, явно стараясь взять себя в руки. "Я знаю, знаю, девочка, но ты должна быть благоразумной и понимать, что так надо".       — Значит, мы договорились, — пробасил Министр. — Если не возражаете, господа, я хотел бы кое о чем поговорить с профессором МакГонагалл наедине, раз уж я снова тут.       Мракоборцы, Гарри Поттер, Гермиона и Северус попрощались и направились к выходу. Они спустились по винтовой лестнице кабинета директора в коридор; министерские работники отошли в сторону, к окну, и оглядели территорию школы. На лицах их были ностальгические улыбки и они о чем-то тихо переговаривались.       Северус тем временем обратился к своим ученикам:       — Поттер, сходите к мадам Помфри, пускай она проверит ваши раны: последствия воздействия Орпимента могут быть очень разрушительными. Мисс Грейнджер, зайдите ко мне в кабинет, мы ещё раз попробуем прояснить, кто это может быть.       — Не хочу, — сухо сказала Гермиона. Поттер повернул на нее изумленные глаза. — Не хочу я к вам в кабинет, — повторила Гермиона и уставилась на Северуса упрямым взглядом.       — Это не просьба, мисс Грейнджер, — жёстко ответил Северус. — Это распоряжение.       — Вы не мой декан! И не директор школы! Я не обязана слушаться вас! — бунтовала непокорная девчонка.       — Я преподаватель Защиты от Темных Искусств, и всеми вопросами нападения на учеников с помощью магии в этой школе занимаюсь я, — скрипел Северус, чувствуя как теряет терпение и контроль над собой.       — Вы преподаватель? Вот и преподавайте! — выпалила Гермиона. — А вопросами своей безопасности я займусь сама!       — Гермиона... — пролепетал Поттер. — Почему ты так себя ведёшь? Это ведь работа профессора Снейпа.       — Я сама разберусь! А сейчас мне надо заниматься! — заявила Гермиона, бросив свирепый взгляд на своего друга и гордо задрав нос, зашагала по коридору, удаляясь от них.       — Не принимайте на свой счёт, профессор, — попытался что-то пробормотать Гарри. — Она сама не своя после этого происшествия.       Северус уже понял, все понял. Он понял насколько высоко она ценила возможность встреч с ним за территорией Хогвартса — гораздо выше собственной безопасности. Что было ужасно глупо с её стороны, хотя и, нельзя было не признать, немного приятно. И все же Северус разозлился. Она вела себя неосмотрительно, любой поймёт, что их отношения вышли за рамки естественных отношений преподавателя и ученицы. Да, она говорила, что ей все равно, но Северус знал: если слухи о происходящем пойдут среди учеников, ей будет непросто с этим справиться, подростки крайне жестоки.

* * *

      — Гермиона, тебе ещё нужна моя карта? Ты не забыла про неё? — на ухо спросил Гарри.       Они сидели в тихом уголке гостиной Гриффиндора и пили огневиски, который достал Дин Томас. Это Гермиона спровоцировала попойку сегодня вечером. Больше ничего не оставалось. Ей необходимо было справиться с рвущейся наружу магией, притупить чувства. И тогда она вспомнила, что Дин хвастался, как после очередного выходного в Хогсмите он умудрился заколдовать несколько бутылок огневиски и протащить их в школу. Гермиона уточнила, осталось ли у него ещё это жуткое пойло, и в итоге они собрали маленькую компанию, устроились подальше от других студентов и тихонько проводили вечер за распитием запрещённого для студентов напитка. Новые старосты факультета, пятикурсники, долго косились на компанию выпускников, глупо хихикающих в углу, и явно все поняли, но не решились сделать замечание или наябедничать МакГонагалл. Мало кто хотел связываться с легендарными героями войны и их друзьями.       Гермиона знала, что это — разрушительный путь справиться с чувствами, но в эту субботу не могла найти другого. Он встал на их сторону! И помогал директору и министру лишить её свободы передвижения вне школы. Это же конец! Они не смогут повторить тот великолепный вечер в ближайшее время! И он это делал собственными руками! Может, ему вообще не понравилось с ней, и он не хочет продолжать? А не отказывает открыто, чтобы Гермиона не устроила скандал на всю школу? Не хотелось думать о таких вариантах его реального отношения, но ничего вменяемого он ей ни разу не сказал, поэтому оставалось только предполагать и догадываться о его настоящих желаниях и чувствах. Одновременно с тем свои собственные чувства застилали разум, и сейчас огневиски стало спасением, дало возможность немного сбавить накал эмоций, успокоиться и расслабиться.       — Нет, она мне пока ещё нужна, — ответила Гермиона Гарри так же шёпотом, чтобы другие ребята не услышали про карту.       И внезапно мысли зароились в голове у Гермионы. Карта Мародеров! Она ведь не только показывает, где кто находится в замке и окрестностях. Она помогала Гарри, подсказывала, какое заклинание надо произнести, чтобы попасть в тайный проход из школы! Может, она сможет помочь попасть и в другие локации замка? Например, в личные покои преподавателей?       Он не приглашал её к себе, и вообще, она сердилась на Снейпа, но мысль о том, чтобы попробовать пробраться к нему в спальню ночью, показалась сейчас такой заманчивой и захватывающей, что Гермиона не смогла от неё отделаться. Да, скорее всего сейчас её разумом руководил в том числе алкоголь, и завтра Гермиона возможно пожалеет о принятом решении, но сейчас кровь забурлила от мысли сделать это. Только нужно быть осторожной, не хватало ещё, чтобы её поймали ночью блуждающей по замку в алкогольном опьянении.       — Ты когда-нибудь расскажешь, зачем тебе моя карта? За кем ты следишь? — спросил Гарри.       — А можно сегодня одолжить у тебя ещё и мантию-невидимку? — спросила Гермиона вместо ответа. Она сомневалась, что в состоянии сейчас сотворить достаточно сложные дезиллюминационные чары.       — Сегодня? — нахмурился Гарри. — Но уже ночь. Куда ты собралась?       — Гарри, я же обещала тебе все рассказать, и обязательно расскажу, как только смогу. Но не сейчас.       — Этот твой парень учится на другом факультете, да? Он в школе? — не унимался Гарри.       Гермиона тяжело вздохнула и посмотрела ему в лицо, взглядом умоляя не расспрашивать её.       — Но ты же не задумала ничего опасного для своей жизни снова? — уточнил друг.       — Выручай-комната уже спасена, мне незачем больше рисковать, — пробормотала Гермиона.       — Ладно, — пожал плечами Гарри. — Сейчас принесу.       Он поднялся и нетвёрдым шагом отправился в башню для мальчиков, в свою спальню. Через несколько минут заветная мантия была у Гермионы в руках, она скомканно простилась с однокурсниками, заглянула в уборную, где надела мантию, после чего покинула башню Гриффиндора.       Гермиона хорошо запомнила, где находились покои Снейпа в темницах замка, хотя сейчас, ночью, в полной темноте и тишине передвигаться по замку, а особенно в подземельях, было все же немного жутко.       Когда Гермиона нашла необходимую дверь, она достала Карту, прошептала заклинание и обнаружила точку со своим именем за дверью его покоев. Снейп находился в своей спальне, и что дальше? Как карта должна помочь?       — Мне нужно попасть в эти комнаты, — попросила Гермиона Карту, интуитивно постучав по ней волшебной палочкой.       Внезапно точка с её именем двинулась вперёд, вильнула за угол, остановилась через несколько метров, и на карте появилась формула заклятия. Реальная Гермиона поспешила повторить этот путь, приблизилась к месту, где предположительно остановилась точка, сжала в руке волшебную палочку и прошептала написанное заклинание. Послышался скрежет. Гермиона осмотрелась по сторонам, пытаясь обнаружить источник звука. И через несколько секунд поняла, что это открылась решётка вентиляции под потолком. Перебрав несколько вариантов как добраться туда, Гермиона наложила на себя заклятие прыгучести, которое хорошо натренировала для похода в костяные болота, и, оттолкнувшись от пола, взмыла высоко вверх. Первый прыжок не удался — она ударилась головой о деревянные балки потолка и не успела зацепиться за открывшийся за решёткой проем. Ночную тишину разрезал грохот падающего на пол тела, и Гермиона чертыхнулась про себя. Где-то здесь, неподалеку, вход в гостиную Слизерина, и как хорошо, что на ней мантия Гарри! Если ученики сбегутся на шум, у Гермионы будет возможность ускользнуть незамеченной. Для второго прыжка она сосредоточилась посильнее, но оттолкнулась слишком мягко и не долетела до верха. С третьим прыжком ей удалось зацепиться за проем, она потянулась на руках и наконец, кряхтя, вскарабскалась в отверстие вентиляции. Отдышавшись, Гермиона расколдовала свои ноги и ползком двинулась вперёд по покрытому пылью и паутиной проходу, время от времени сверяясь с Картой. Когда она обнаружила похожую на первую решётку, которую можно было открыть, то поняла, что уже находится в его комнатах: спальня Снейпа была буквально в двух шагах, а решётка находилась над крошечным помещением — или кладовая, или уборная. Гермиона аккуратно открыла скрипучую дверцу, подсветила себе волшебной палочкой и обнаружила, что действительно находится над ванной. Она прицелилась и смело спрыгнула вниз, больно ударившись ступнями об пол, но все же сохранила равновесие и не упала. Палочка отлетела в сторону и потухла. Немного привыкнув к темноте, Гермиона встала на четвереньки и отыскала свою волшебную палочку, впрочем, свет зажигать больше не стала: сквозь вырезанные затейлевые вензеля на двери в помещение проникал тусклый свет из комнаты — по-видимому, спальни Снейпа.       Гермиона поспешно сняла с себя мантию-невидимку, стряхивая с неё пыль, жакет, в котором была и оставила все вместе на раковине. И тогда набрала в грудь побольше воздуха, и толкнула дверь.       Оказавшись в комнате, Гермиона огляделась. Прямо напротив неё стояла большая кровать Северуса, а за ней, — Гермиона обомлела, — огромное окно во всю стену, из которого шло зелёное свечение и много движения. Приглядевшись Гермиона поняла, что за окном располагалась водная глубина Чёрного озера, поросшая мягко колышащимися водными растениями: изумрудно-зелеными, жёлтыми, красными, почти белыми. За стеклом то и дело проплывали рыбы, где-то вдалеке, кажется, мелькнули гриндилоу и щупальца гигантского кальмара.       Северус лежал в кровати на фоне этого огромного окна и не двигался.       Гермиона не могла поверить, что проделала это. Она здесь! Он спит в своей постели, а она крадётся к нему в темноте!.. Расскажи кому — не поверят. Гермиона остановилась, наслаждаясь зрелищем спящего любимого мужчины. Сейчас, во сне и почти полной тьме, он выглядел таким спокойным и безмятежным, без своей привычной складки между бровей. И Гермионе он показался невыносимо красивым в эту минуту и таким беззащитным. Вся злость испарилась, как будто её и не было. И вдруг вспомнилось, как он отчитывал Кингсли из-за неё. Ну заботился же, верно? Переживал, что она могла пострадать. Рассердился, что Министерство не смогло предотвратить нападение. И эта охрана... "Ваша безопасность превыше всего", — сказал он. Что это, если не забота?       Гермиона сделала несколько шагов и опустила на кровать дрожащее колено. Она вся затрепетала от невероятности этого особенного момента. Окончательно осмелев, она легла рядом и убрала упавшую на лицо Снейпа прядь волос.       Произошедшее дальше Гермиона смогла осознать только через несколько мгновений. Сначала она лишь ощутила резкую боль во всем теле и только позже поняла, что она уже лежит у стены, отброшенная заклинанием и стонет от боли.       — Какого... Гермиона?! — услышала она его хриплый ото сна голос.       — Дьявол! Зачем же так сильно швыряться людьми-то? — простонала Гермиона, пытаясь подняться на ноги.       Снейп взмахом руки зажёг факелы на стенах, встал с кровати, оказавшись перед Гермионой в одном белье, и подошёл к ней.       — Какого черта ты тут делаешь? Ещё и посреди ночи! Благодари Мерлина, что осталась жива! Кто же подкрадывается к спящим людям ночью?       Снейп протянул ей руку и помог подняться.       — Я решила, что это будет романтично, — проворчала Гермиона. — Ты тут как в аквариуме... а русалки приплывают посмотреть на тебя?       — Как ты оказалась здесь? — Снейп смотрел на нее мрачно и решительно.       — Пусть это останется моей маленькой тайной, — улыбнулась ему Гермиона, ощупывая себя и пытаясь понять, ничего ли не сломано из ее собственных костей.       — Нет уж, мне такие загадки не по нраву, я требую, чтобы ты объяснила, как смогла очутиться в покоях, охраняемых заклятием, — упрямился Снейп.       — В чем дело? Беспокоишься, как бы в следующий раз я не застукала тебя тут с другой женщиной? С профессором Вектор? — сощурилась Гермиона.       Снейп посмотрел на нее с подозрением, приблизился к её лицу и глубоко вдохнул воздух.       — Ты пьяна, — с лёгким изумлением в голосе проговорил он.       — Даже если и так! — Гермиона с вызовом уперла сжатые кулаки в бока.       — Где достала крепкий алкоголь? — задал ещё один вопрос Снейп, впрочем, гораздо более равнодушно, чем выпытывал, как она попала в его комнаты.       — Я тебе обязательно скажу, но только когда все мои сообщники получат дипломы, — заявила Гермиона.       — Ладно, алкоголь — ерунда, ответь, каким образом попала сюда, — настаивал Снейп.       — А ты ответь, почему тебя это так беспокоит, — продолжала с вызовом отвечать Гермиона. — Неужели правда дело в профессоре Вектор? Или другой?       — Это вопрос моей безопасности, а на твои нелепые предположения я не собираюсь даже реагировать, — презрительно фыркнул Снейп.       — Твоя безопасность не нарушена, никто, кроме меня, не знает, как сюда пробраться. А я вполне безопасна.       — Но ведь ты как-то пробралась, — сощурившись наседал Снейп, — значит, и ещё кто-то может.       — Не может, — покачала головой Гермиона.       — Я требую, чтобы ты объяснила, как сюда попала. Иначе я поднимусь в Гриффиндорскую башню, найду всех от кого пахнет алкоголем и сдам директору. За такое и отчислить могут, ты в курсе? — он был действительно очень напряжен.       — Ты не выдашь нас! — нахально заявила Гермиона. — Слишком много объяснять придётся, в том числе рисковать нашими личными тайнами.       — Хочешь проверить? — вздернул брови вверх Снейп.       Гермиона шумно выдохнула, не в силах сражаться с ним. В конце концов, ничего страшного не случится, если она ему расскажет.       — Ладно, я пролезла через вентиляцию, — примирительно сказала она, сдаваясь.       Снейп нахмурился и смотрел на Гермиону с недоверием.       — Если уйти за угол направо от твоей двери, дальше через пару метров, есть люк вентиляции под потолком, я залезла в него и проползла до твоего санузла.       Снейп отошёл от Гермионы и сделал несколько шагов в сторону уборной. Там он убедился, что люк вентиляции открыт и обернулся к своей ночной гостье.       — Как ты обнаружила этот ход?       — Я сообразительная, — кокетливо улыбнулась Гермиона.       — Ну да, — хмыкнул Снейп. — А как открыла люк снаружи? Необходимо заклятие.       — Я много читаю, знаешь... и владею многими заклинаниями.       — Да-да, — кивнул Снейп. — А ещё мастерски лжёшь.       Гермиона уже была совсем не рада, что смогла пробраться к нему в спальню. Ничего романтичного в этом допросе не было, а кроме того, она рисковала подставить Гарри и других однокурсников.       — Пускай это будет мой секрет. Поверь, больше никто не сможет к тебе пробраться, — попыталась снова успокоить его Гермиона.       Снейп подошёл к ней вплотную и угрожающе навис.       — Где ты взяла эту информацию?       — Я не могу сказать, это не моя тайна, — умоляюще проговорила Гермиона.       — Не твоя тайна... — повторил за ней Снейп. — Карта Поттера давно не тайна.       — Ты знаешь о ней? — опешила Гермиона.       — Ты принимаешь меня за идиота, верно?       — Нет, конечно, — извиняющим тоном пробормотала Гермиона. — Я была не в курсе, что ты осведомлён об этом секрете, потому не могла тебе сказать.       — Поэтому решила лгать напропалую?       — Прости, правда, я не хотела выдавать Гарри.       — Значит, ты следишь за мной с помощью этой идиотской карты? — уже гораздо спокойнее спросил Снейп.       — Я не слежу, что за глупости, — проворчала Гермиона.       — Опять лжёшь?       — Ну, может, иногда заглядывала, смотрела... когда искала тебя, чтобы не терять время, рыская по замку.       — Снова лжёшь, — прошипел Снейп, нависая все ближе. — Ты сегодня вместе с алкоголем случайно не пила болтушку для молчунов, такую околесицу несешь?       — Не пила, — обиженно сказала Гермиона.       Снейп помолчал некоторое время, глядя на Гермиону.       — Зачем ты пришла? — наконец спросил он.       — Хотела поговорить.       — То есть, когда я звал тебя зайти ко мне вечером, ты решила, что лучше устроить сцену перед Поттером и теми мракоборцами, показывая всем, насколько неоднозначные у тебя отношения с преподавателем, зато ночью тебе вдруг потребовалось со мной поговорить, и ты решила, что будет разумно разгуливать по замку после отбоя, в состоянии опьянения, рискуя местом в школе, а потом лезть по вентиляции, чтобы поговорить. Умно. Достойно лучшей ученицы школы.       Он стоял перед ней скрестив руки, в одних трусах, но с таким важным видом, что Гермиона совсем потерялась под его напором. Он во всем был совершенно прав, и от этого только сердил Гермиону еще больше.       — Вечером я просто расстроилась из-за всего произошедшего и разозлилась на тебя за то, что ты поддержал идею о сопровождении меня мракоборцами. Мы же больше не сможем повторить тот вечер! Как ты мог?!       — Во-первых, вопрос стоит о твоей безопасности. Совершенно глупо и недальновидно рисковать собой ради свиданий! Во-вторых, мы сможем. Гермиона, тебе осталось учиться в школе меньше двух месяцев. Никакой трагедии не случится, если ты немного подождешь, — он говорил, совершенно однозначно всем видом показывая свое превосходство над её наивными и импульсивными порывами.       — Мерлинова борода! Ты невыносим! — взвыла от чувства бессилия Гермиона. Он был рассудителен и прав во всем, а ещё абсолютно точно это знал и не упустил возможности ткнуть в эти факты Гермиону, что, наверное, любую привело бы в бешенство.       — Я рад, что ты это наконец признала, — хмыкнул Снейп. — Может, скоро мозги встанут на место и необходимость в свиданиях сама собой отпадёт.       И тут Гермиона поняла, что сказала. Вот, правда, чего это она вздумала пить алкоголь? Ведь ясно же как белый день — ничего полезного сделать или сказать нельзя, когда твоё сознание затуманено. Но его реакция пронзила грудь Гермионы практически физической болью. Ему как будто все равно, будут у них ещё встречи или нет. Всё зависит от неё. Захочет — он согласен, не захочет — ну и ладно.       — Может, ты сам не хочешь этих встреч? — тихо спросила она, чувствуя, как подступают слезы, и комок в горле не даёт вдохнуть достаточно воздуха. — Может, поэтому ты так воодушевился, когда у меня отняли возможность свободно покидать замок?       Снейп внимательно смотрел на Гермиону несколько мгновений и хмурился.       — Я бы предпочёл вести подобный разговор с трезвым человеком, — наконец ответил он.       — Не надо! Не так уж я и пьяна! Я добралась сюда, использовав несколько сложных заклятий! Так что будь добр ответить мне честно. Если ты не хочешь, я не стану больше преследовать тебя. Я оставлю тебя в покое. Просто скажи.       Произнося эти слова вслух, Гермиона живо представила себе эту картину. Он говорит "Да, не хочу" — и все заканчивается. Она больше не сможет приблизиться к нему, доучится в школе, как будто ничего и не было, уедет из Хогвартса и больше никогда не увидит его. Сердце тоскливо сжалось, и слезы покатились из глаз.       — Я обещаю, что если так и будет, я скажу об этом прямо, — немного помедлив, ответил Снейп.       Это что за ответ такой? Значит, хочет? Но не скажет же открыто "Хочу!", нет...       — Только... — нерешительно продолжил Снейп. — Вероятно, ты уже и сама не рада, что связалась со мной.       Да что он несёт? Неужели, он так ничего и не понял?!       — Ты издеваешься? — прорычала Гермиона и внезапно для самой себя набросилась на Снейпа с кулаками. Она била его по груди и животу, выплескивая все, что накопилось в ней за последнее время — злость, обиду, нереализованное желание, свою больную любовь.       — Спятила? — изумленно спросил Снейп, пытаясь поймать её руки.       — Да, спятила! Да! Спятила! Из-за тебя!       Удар, ещё удар, Гермиона ничего не видела перед собой и плохо понимала, что она творит. Но объяснять ему что-то словами уже не было никаких сил.       Наконец он бросил попытки схватить её за запястья, просто сгреб в охапку и прижал к себе, не давая Гермионе возможность бить себя.       — Все, все, — тихо говорил он, — успокойся, все.       И вот она, снова — магия его живого сердца — тук-тук, тук-тук... Гипнотизирующий звук, который уже не в первый раз, как по щелчку пальцев, заставляет Гермиону успокоиться и наслаждаться текущими мгновениями. Она затихла, уткнувшись носом в его грудь. Снейп успокаивающее гладил её по спине. Гермиона утопала в его объятиях, в стуке его сердца, в его чарующем запахе. Она чувствовала, что тает, точно мороженое, растекается лужицей у его ног. Руки сами собой заскользили по его груди, щекой она терлась о кожу. Снейп шумно втянул носом воздух.       — Кажется, мне стоит одеться, — пробормотал он.       — Не стоит, — прервала его Гермиона.       — Гермиона, нет, — решительно заявил Снейп. — Я понимаю, зачем ты пришла, но нет. Не здесь, и не в таком состоянии.       — В каком таком состоянии?       — Ты пьяна, я не стану с тобой спать сейчас, тем более здесь, — он понизил голос до шёпота ей прямо в ухо. — Если МакГонагалл что-то подозревает, у неё есть способы следить за нами, тем более в моих комнатах.       — Скажи правду, ты просто уже остыл и все... — устало проговорила Гермиона.       — Послушай, давай сделаем вот что, — Снейп немного отодвинулся от неё, придерживая за плечи, но склонился к уху и продолжил шептать: — Увидимся на следующих выходных, в субботу между обедом и ужином воспользуемся камином в моем кабинете и переместимся в мой дом, я открою сеть. Никто не будет знать, что тебя нет в замке, если ты будешь успевать на общие трапезы в Большом зале.       — Почему тогда не завтра? Почему не сейчас? — шептала в ответ Гермиона.       — Завтра МакГонагалл поручила мне отправиться в Министерство, совать нос в твоё расследование по горячим следам. Сейчас — я уже сказал — я не стану с тобой спать, я предпочитаю, чтобы девушка в моей постели отдавала отчет своим действиям.       — Да ладно! В тот раз мы пили джин и вино!       — Ты сделала по крохотному глотку, и вела себя совершенно вменяемо. В отличие от сегодняшней ночи.       — Слушай, это не важно... я... — Гермиона запнулась, не уверенная, можно ли ему это говорить, не отпугнет ли его такая постановка вопроса. — Я ведь не маньячка какая... Я... я просто хочу побыть с тобой немного наедине, чтобы вокруг нас не было десятков людей.       Снейп глядел на нее пару мгновений, потом выпустил Гермиону из объятий, отошёл к шкафу из чёрного дерева, открыл его, вытащил оттуда белую рубашку и брюки.       — Это можно попробовать, — проговорил он, — но я все же оденусь. Ступай в гостиную, я сделаю тебе горячего какао, может, немного придешь в себя.       Гермиона подавила желание попросить его остаться обнаженным, понимая что ему, вероятно, неловко. Да и на самом деле тот факт, что он не отказал ей, был хорошим знаком: возможно между ними есть что-то большее чем просто секс.       — Сюда? — указала она на дверь, которая, она предполагала вела в гостиную.       — Как будто ты сама не знаешь, — фыркнул Снейп, застегивая брюки.       — Очень надо мне досконально изучать твои покои на этой карте, — в тон ему ответила Гермиона.       Снейп натянул рубашку и застегнул несколько пуговиц. Гермиона тем временем толкнула дверь и оказалась в гостиной, в которой уже была в начале учебного года.       — Вообще мрачновато тут, — оглядываясь заявила она.       — Раньше ты не жаловалась, — Снейп проследовал за ней. Он был в одних брюках и рубашке, не надел ни носков, ни чего-то ещё, так и шлепал босыми ногами по каменному полу. — Садись на диван, — распорядился он и прошёл к закрытому шкафу.       Гермиона села и молча наблюдала за тем, как он достал горелку и небольшой пузатый котелок. Налил в него воды из графина и зажёг огонь. Такой вечер ей уже начинал нравиться — босоногий Снейп варит ей какао в милом старинном котелке.       — Ты был в шоке тогда, да? — со смешком спросила она. — Когда я помогла тебе дойти сюда и обработала твою рану.       — Ты вела себя нагло, по-хозяйски, — ответил Снейп. — Но я не был в шоке, это ваша, Гриффиндорская, особенность — везде совать свой нос, а также обязательно кого-то спасать. Только раньше вы спасали всех и себя от меня, а теперь довелось и мне побыть спасаемым.       — Ты бы не дошёл сам!       — Я дошёл с этой раной до Хогсмита из соседнего леса, одолжил у Аберфорта метлу и долетел до замка. Неужели бы я не добрался до своих комнат?       — Конечно, нет, ты бы свалился с лестницы, — настаивала Гермиона, — ты подняться не мог, все время падал.       — Может, я немного и устал, но отдохнул бы, если бы ты не появилась, и дошёл бы сам, — упрямился Снейп.       — А почему от леса не трасгрессировал или не полетел без метлы? — любопытствовала Гермиона.       — Трансгрессировать с такой серьёзной раной крайне не желательно, ты находишься не в ладу с собственным телом, может произойти расщеп. Да и линия трансгрессии Хогвартса достаточно далеко от входа. А лететь... ты много знаешь волшебников, которые умеют летать без метлы?       — Нет, — честно ответила Гермиона. — Только тебя и... Воландеморта.       — Именно, — подтвердил Снейп, непрерывно колдуя над котлом. — Это чёрная магия, Гермиона. Я использую её только при крайней необходимости, потому что приходится кому-то пострадать ради её сотворения. Да и с моей ногой это тоже было бы проблематично.       — Научишь меня летать без метлы?       Снейп оторвал взгляд от котла и посмотрел на Гермиону.       — Я же только что сказал — это чёрная магия, — хмуро ответил он.       — Ну и что? — беззаботно спросила Гермиона. — Ты же делаешь это, почему мне нельзя?       — Хм... — хмыкнул Снейп. Помешал в котле и отошёл к книжному стеллажу. Там он нажал на одну из книг, стеллаж сдвинулся, открывая потайную дверь. Гермиона с любопытством наблюдала за его манипуляциями. Снейп порылся на скрытой полке и достал потрепанную книжонку в кожаном чёрном переплёте. — С собой это не дам, но можешь посмотреть здесь, — сказал он, протягивая Гермионе старинный фолиант.       Гермиона пролистнула несколько страниц с рисунками и подписями к ним и в ужасе захлопнула книгу.       — Хочешь сказать, что ты делал что-то из этого ради полётов? — с брезгливостью спросила она.       Снейп уже разливал по высоким стаканам какао из котла.       — Я жертвовал собой, — ответил он, протягивая Гермионе стакан. — Тёмный лорд отравлял жизнь своим врагам или случайным маглам, иногда и соратникам, оттуда черпал силу для этой магии. Я отравлял жизнь себе. Впрочем, меня тяжело напугать, так что можно считать, что я не сильно страдал. Это его книга, не успел вернуть, — хмыкнул он в конце.       Гермиона осторожно передала книгу обратно Снейпу, стараясь как можно меньше её касаться. Тот с пониманием ухмыльнулся, но комментировать не стал, просто убрал обратно на полку и закрыл стеллаж. Гермиона тем временем отхлебнула из своего стакана и блаженно прикрыла глаза.       — Очень вкусно, спасибо, — благодарно пробормотала она. — А что ты туда добавил?       — Я разве подсовывал тебе когда-нибудь плохие зелья? — Снейп сел рядом и тоже сделал глоток из своего стакана.       — Нет, и, как видишь, я пью, полностью доверяя тебе, но всё же хотела бы знать.       — Это поможет тебе завтра справиться с последствиями сегодняшних неверных решений.       — Неверных решений?       — Я имею ввиду решение напиться.       — Если бы я не выпила, я бы, во-первых, вероятно, не сдержала выброс, а во-вторых, я бы не пробралась к тебе, и мы бы сейчас не пили какао, — Гермиона поменяла позу, повернулась к нему, чтобы лучше видеть, и устроилась на диване, скрестив ноги.       — А ещё я бы спокойно спал, — вздернул брови вверх Снейп.       — Прости, — улыбнулась Гермиона и опустила голову ему на плечо, придвинувшись ближе.       Они помолчали некоторое время, прихлебывая из своих стаканов.       — А потом ты подозревал меня, что я выдам тебя МакГонагалл! — вспомнила Гермиона. — Я же пообещала! Ты обо всех людях думаешь плохо или это только мне была оказана такая честь?       — Обо всех, — буркнул Снейп.       — Правда?       — Нет. — Он, кажется, улыбнулся, и Гермиона повернула голову, пытаясь удостовериться в этом.       — Значит, все же дело было во мне?       — Я просто знаю, что любой человек может подвести. Вот я доверял Дамблдору целиком и полностью, и чем это закончилось?       — Если бы ты ему не доверял, он бы тебе так же ничего не сказал, — пожала плечами Гермиона. — Так что твоя бдительность вряд ли что-то изменила бы в этой ситуации.       — Я не могу поверить, что он лишил меня детства Несции сознательно, — покачал головой Снейп, глядя на темную дыру камина. — До сих пор я не могу свыкнуться с этой мыслью. Я ведь перешёл на его сторону, когда она была совсем малышкой, наверное, года три, не больше. Потом Лили погибла, её Поттер тоже. Не было уже никакого смысла хранить этот секрет. Я был верен Дамблдору, он мог рассказать мне.       — Он боялся, что ты уйдёшь, займешься своей жизнью, — тихо ответила Гермиона. — Ты был слишком ценен, нельзя было тебя отпускать.       — Ты как будто оправдываешь его? — с подозрением покосился на нее Снейп.       — Нет, просто констатирую факты. Я считаю, что это отвратительно, но так и есть.       — Может, действительно в этом был смысл. Может, Поттер не смог бы победить Тёмного лорда без моего шпионажа для Дамблдора. Сейчас уже сложно сказать. А если бы Том Рэддл был жив, возможно, и моя жизнь, и жизнь Несции были бы под угрозой, — говорил Снейп. — Мы не можем точно знать, как развивались бы события. Впрочем, возможно, и решение оставить ее в приёмной семье даже ради неё — тоже верное.       — Но ведь могло быть и так, что Дамблдор убедил бы тебя продолжать служить общему делу, даже имея на руках дочь, — возразила Гермиона. — Но он решил идти путем без риска.       — Если бы я знал про неё, знал, что она нуждается во мне, скорее всего я бы уже с такой лёгкостью не рисковал своей жизнью, — ответил Снейп. — Думаю, Дамблдор это хорошо понимал.       Гермиона смотрела на него несколько мгновений, не понимая, как она может облегчить его переживание, как помочь ему.       — Мне очень жаль, что тебе пришлось оказаться в такой ситуации, — тихо сказала она. — Чем я могу помочь?       Снейп не ответил, он смотрел куда-то сквозь Гермиону. Тогда она поставила свой стакан на столик, потянулась к нему, обвила руками шею и прильнула в нежном поцелуе к его губам. Снейп шумно втянул носом воздух и ответил мягко, осторожно, но очень глубоко. Она чувствовала, что это продолжение их диалога, и он на самом деле благодарен ей за поддержку.       Снейп тоже поставил свой стакан на столик и притянул Гермиону к себе обеими руками, заставляя вжиматься в свое тело.       — Ты и так помогла, — тихо сказал он, оторвавшись от её губ.       Сердце Гермионы пропустило пару ударов, а потом заколотилось, как сумасшедшее, затрепетав от его слов.       — Правда? — едва слышно спросила Гермиона, она уперлась лбом в его лоб и аккуратно терлась носом о его кожу.       — Конечно — переключила все внимание на себя, — ответил Снейп с коротким смешком.       Гермиона улыбнулась и открыла глаза, рассматривая его лицо в слабом свете факелов на стенах.       — Ну вот видишь, а ты так противился, когда я проявляла к тебе интерес весь этот год. Я, наверное, ещё до конца не простила тебе случай на болотах.       — Я бы и дальше противился, — вздохнул Снейп. — Я бы держался до конца, если бы не те новости... когда с меня слетела вся защита.       — И что, — осторожно спросила Гермиона, — между нами ничего не было бы, если бы ты тогда не был так уязвим?       Снейп погладил её по спине и пожал плечами.       — Может, после того как ты получила бы диплом, возможно, если бы ты не перегорела, я бы рискнул.       — До диплома действительно осталось очень мало времени, так какая разница?       — Большая. Тогда я бы не чувствовал себя таким куском дерьма, — спокойно ответил Снейп.       — Ты что! — глаза Гермионы округлились, и она успокаивающе погладила его по щекам, вискам, подбородку, шее. — Ты не должен так чувствовать себя! Это несправедливо! Почему ты так коришь себя за это?       Снейп смотрел на нее несколько мгновений, потом приподнял одну бровь.       — Гермиона, если тебе когда-нибудь доведётся поработать преподавателем, ты поймёшь меня.       Северус перебирал её хрупкие нежные пальчики, наслаждаясь их шелковистостью в сравнении с собственной грубой кожей. Наверное, из таких крошечных мгновений и состоит счастье. Не глобальное, а такое маленькое сиюминутное счастье: ощущать её руки в своих руках, чувствовать, какая она беззащитная перед ним, открытая, доверчивая. Зря она это делает, девочка очень пожалеет. Но сейчас-то можно поймать момент и оставить его навсегда в своей душе.       За полночи Северус успел рассказать ей про лес по другую сторону Хогсмита, и как Дамблдор спрятал первый ключ и подсказки в этом лесу, и как Северусу пришлось пробираться к тайнику сквозь лежбища лесных чудищ, которые поселились в безлюдном, непролазном местечке. Потом они обсуждали нападение на Гермиону, и Северус снова выпытывал, кто это мог быть, ведь очевидно, что это не случайная поклонница Поттера или Крама. Это какая-то довольно опасная и изощренная месть. И Гермиона снова не могла вспомнить, кому так насолила. Пока она перебирала в памяти свое прошлое, ударилась в воспоминания о детстве и о том, как родители хвалили её за достижения в учёбе. Из рассказа Северус понял одно — похоже только за особые достижения её и хвалили. Это кое-что объясняло, хотя Северус не считал себя вправе придираться к методам воспитания её родителей, ведь родители Северуса его и вовсе практически совсем не хвалили.       Сейчас она затихла, оперевшись на него спиной, а Северус не мог оторвать рук от её пальцев.       — Смотри, не усни у меня здесь. Если слизеринцы увидят тебя утром выходящей из моих личных комнат, сплетни Риты Скитер покажутся тебе добрыми сказками на ночь, — проворчал он, чувствуя как Гермиона расслабляется.       — У меня с собой мантия-невидимка Гарри, — пробормотала Гермиона, устраиваясь удобнее. — И мне так хорошо с тобой.       — Тебе хорошо, потому что я пару раз спас тебя от возможных травм и гибели, ты чувствуешь себя в безопасности. Это, кстати, не лишено смысла, думаю, рядом со мной ты в большей безопасности, чем рядом со своими друзьями, родителями или одна.       Гермиона замерла. Её пальцы в его руках напряглись, а затем она поднялась, поворачиваясь к нему лицом.       — Легилименция, — пробормотала она. — Вот, значит, что ты видел на болотах о себе.       — Гермиона, чтобы это понять, мне не нужна легиллименция. — Северус лукавил. Да, можно было дойти до этой мысли самому, но ведь действительно, картина полностью прояснилась именно тогда. — Это и так ясно.       — Раньше у тебя была другая версия, — подозрительно сощурила глаза Гермиона. — Что якобы голова у меня забита романтическими рассказами Гарри о тебе.       — Одно другому не мешает, — фыркнул Северус, — то, что ты называешь чувствами — и есть эти самые романтические бредни Поттера, а тот факт, что тебе хорошо со мной — из-за ощущения безопасности.       — Как у тебя все складно, — покачала головой Гермиона.       — И точно, — кивнул Северус.       — Хорошо, а что тогда движет тобой? — она кажется немного рассердилась.       Вдруг Северус понял, что должен сказать ей правду, чтобы прекратить уже эти попытки откровенных разговоров.       — Я не желаю обсуждать мои чувства, — резко заявил он.       — Но... — растерялась Гермиона. — Но почему?       — Это моё дело. Повторяю — я не хочу обсуждать чувства. Если однажды захочу — я скажу об этом вслух.       Он нутром ощущал, как болезненно ранил её. "Да, девочка, я предупреждал". Несколько мгновений она душила его этими своими огромными влажными глазами, но Северус выдержал. И не такое приходилось выдерживать.       — Гермиона, — он все же попытался смягчить ситуацию, — я готов делать все, о чем ты просишь, и когда ты покинешь школу, поверь, все, что ты хочешь, и что будет в моих силах — я исполню. Только не проси меня говорить о чувствах.       — Я поняла, — тихо пробормотала Гермиона, опустив глаза. — Ладно, уже поздно, тебе надо поспать, я пойду в свою башню.       — Ты же хотела остаться? — Северус сам не понял, как сказал это. Глупо и опасно ей оставаться здесь, да и просто находиться наедине с ним в это время, но вот эмоции толкали его снова вести себя неразумно.       — Я лучше пойду, — покачала головой Гермиона, — подольше посплю утром.       — Я провожу тебя. — Он ужасно не хотел отпускать её такой печальной. Вместе с тем не хотел говорить то, чего она так желала. В конце концов, ей же будет потом больнее.       — Не надо, я под мантией, — возразила Гермиона, не глядя на него.       Она поднялась с дивана, Северус последовал за ней, не сдержался и обхватил за талию, тесно прижав к себе. Гермиона подняла на него лицо и Северус тут же воспользовался этим, чтобы поцеловать ее в губы.       — Грейнджер, не жадничай, ладно? — сказал он, когда она расслабилась под напором его губ. — Ты и так получаешь слишком много.       — Ты спокойно позволяешь себе рассуждать о причинах моего отношения к тебе, но о твоих чувствах говорить запрещено? — обиженно спросила Гермиона.       — Если хочешь, я могу не говорить и о твоих, — пожал плечами Северус.       — Нет, я хочу все иначе.       — Реальность отличается от фантазий, верно, Грейнджер?