Возвращая сердцу кровь

      — Феноменально! — в который раз восклицал Слизнорт. — Мисс Грейнджер, вы должны запатентовать его, это сделает вас неприлично богатой!       — Это ведь не я придумала, — смущённо улыбнулась Гермиона. — Мы просто восстановили старый рецепт.       — И все же — как его удалось сварить? Каков секрет этого зелья?       — Секреты на то и секреты, чтобы их не раскрывать, — услышала Гермиона пробирающий до мурашек бархатный голос и внутренне затрепетала. В их разговор вмешался Снейп, и Гермиона сразу почувствовала себя защищенной. Кроме того, кровь будоражили внезапные воспоминания об этом голосе в совсем других обстоятельствах. Совершенно неуместные в данный момент воспоминания. Гермиона поджала губы, чтобы не расплыться в счастливой улыбке.       Они стояли посреди потушенной Выручай-комнаты после того, как проверили зелье, потребовавшее столько труда, в деле. Единственная сложность оказалась в том, о чем попросить комнату всей комиссии, чтобы она появилась. И, вероятно, мысли у присутствующих были совсем разными, и комната никак не открывалась, поэтому в итоге Снейп отправил всех за угол. В коридоре на восьмом этаже осталась только Гермиона — она и смогла получить доступ в комнату, оставила дверь открытой и позвала остальных.       Летом с помощью заклятий удалось потушить бушующее адское пламя, но не до конца; комната продолжала тлеть, то тут, то там образовывались новые очаги пожаров. Она застыла в своём последнем воплощении — огромного зала с большими арками, где было спрятано множество старых вещей. Сейчас все они полностью сгорели. Где-то здесь канул в небытие и старый учебник по Зельеварению Принца-полукровки.       Снейп принёс волшебный жезл с маленькими отверстиями на конце, который с лёгкостью распылял зелье, сваренное вчера в бронзовом котле Гермионой. Всюду, куда попадали брызги волшебного варева, сначала валил чёрный дым, потом он рассеивался, и оказывалось, что участок полностью потушен. Так, за полтора часа использования целого котла зелья, они, на глазах у директора, нескольких преподавателей, а также старост школы, смогли потушить комнату полностью, удостоившись в итоге продолжительных аплодисментов.       Покончив с восхищенными возгласами в адрес Гермионы, все вышли, покинули коридор, и некоторые учителя самостоятельно сходили к Выручай-комнате со своими личными просьбами. Каждый из них в итоге подтвердил, что комната наконец трансформировалась и превращалась в то, что им было необходимо.       — Теперь ясно, за что дал вам пятьдесят очков профессор Снейп, — тихо, чтобы слышала одна Гермиона, говорила МакГонагалл, когда вся комиссия переместилась в кабинет Слизнорта на импровизированную вечеринку, куда директор призвала редкое шампанское в честь этого знаменательного события.       Гермиона только поджала губы: она плохо умела лгать, проще было недоговаривать.       — Нет, это правда невероятно! — восторгался Слизнорт.       — Соглашусь с вами, коллега, — кивнул Флитвик. — Обычно с адским пламенем стараются бороться с помощью заклятий, а тут зелье. Буквально капля тушит, наверное, пару футов в диаметре! Я ещё больше зауважал алхимию.       — Но что же входило в состав зелья, мисс Грейнджер? — спросила профессор Стебль. — Мы смогли бы вырастить все это у нас в теплицах?       — К сожалению, нет, — ответила Гермиона, — там и растительные составные части редкие, и есть ещё другие, не растительного происхождения.       — Я так понимаю, что именно для этого зелья вы отправились за грибами к костяным болотам, верно, мисс Грейнджер? — спросила МакГонагалл.       — Верно, — кивнула Гермиона и взглянула на Снейпа.       Он аккуратно и тщательно фильтровал информацию, которую они выдавали сегодня преподавателям и студентам. И явно не захотел сообщать Слизнорту о том, что сварить таки зелье помог бронзовый котел. Гермиона догадывалась о том, зачем он это делает, и была безмерно благодарна Снейпу за такую ревностную защиту их трудов.       И в целом сегодня вечером Гермиона постоянно чувствовала его присутствие, а так же ловила себя на новом необычном чувстве — она, наверное, впервые в жизни ощущала себя ослепительно женственной, желанной и счастливой. Вчера было слишком много эмоций — эйфория, потом возвращение в школу с массой волнений, непонятные до конца стычки и споры со Снейпом. Но его вчерашняя массажная ванна успокоила Гермиону, дала возможность расслабиться и восстановиться. Сегодня Гермиона чувствовала себя великолепно. Она порхала по Хогвартсу, точно бабочка, с упоительным ощущением себя прекрасной, себя удовлетворенной, себя соблазнительной и себя безмерно счастливой. К тому же в те моменты сегодня, когда он находился рядом, Гермиона ощущала его ненавязчивую опеку, на каком-то тонком, чувственном уровне, это наполняло её изнутри приятным теплом и каким-то чудесным сиянием.       Комиссия продолжала шумно, с восторгом обсуждать неожиданное спасение Выручай-комнаты мисс Грейнджер под руководством профессора Снейпа, а Гермиона отошла к окну со своим бокалом и посмотрела на территорию Хогвартса. Вдалеке виднелось поле для квиддича, и Гарри был где-то там, тренировался. Все это было ей чуждо. Эти светские беседы, пусть и с научным уклоном. Она предпочла бы скорее сейчас провести время за одной из новых книг, которые ей одолжил Снейп, или с друзьями, или... с самим Снейпом.       Гермиона почувствовала его присутствие рядом, прежде чем её любовник заговорил.       — Как видите, моя "особая", — он сделал саркастичный акцент на этом слове, — связь с господином Раудом никак вам не помогла, вы сварили зелье самостоятельно и даже собственным умом дошли до того, в чем была проблема в предыдущих попытках.       Он говорил тихо, гипнотизируя Гермиону своим голосом. Простой разговор, где он говорил только с ней, посылал россыпь мурашек по всему телу и заставлял бурлить кровь.       — А как же тот факт, что именно вы, сэр, смогли без ущерба побывать на костяных болотах, где содержится самый важный ингредиент зелья? — не глядя на него спросила Гермиона.       — Пф, — фыркнул Снейп, — любой волшебник, владеющий окклюменцией так же смог бы пройти болота. Некоторые особо удачливые и без этого в теории могут собрать грибы.       — И что, вокруг нас много окклюментов? — вздернула брови Гермиона.       — Больше, чем вам кажется, — неопределённо пожал плечами Снейп.       — Ну хорошо, — Гермиона наконец повернулась к нему, — а как же информация, которая стала решающей и помогла наконец сварить его? Её я тоже почерпнула с вашей помощью из вашей книги.       — Случайность, — высокомерно глядя на нее сверху вниз, сказал Снейп. — Вы могли найти эту информацию где угодно.       — Позвольте с вами не согласиться, — улыбнулась ему Гермиона.       — Ваше право, — ответил Снейп.       К ним со своим бокалом тихо приблизилась директор.       — Я не могу поверить, что ещё в пятницу мы спорили с профессором Снейпом о снятых с вас баллах, а уже в понедельник мы пожинаем такие удивительные результаты ваших совместных трудов, — сказала МакГонагалл.       — Видите, мои методы работают, — усмехнулся Снейп.       — Хотите сказать, что именно угроза снятия ста пятидесяти очков помогла мисс Грейнджер сварить это зелье? — с большой долей сомнения поинтересовалась МакГонагалл.       — Определённо.       — Я снова вынуждена не согласиться, — вмешалась Гермиона, сдерживая улыбку.       — Ваше право, — повторил Снейп, по его лицу невозможно было прочесть ровным счетом ничего.       — Так или иначе, результат ошеломительный, — улыбнулась директор. — Редко когда практическая часть дипломной работы школьника даёт новое серьёзное средство борьбы со столь мощной темной магией. Вы войдете в историю Хогвартса, мисс Грейнджер. Впрочем, в зависимости от того, как зелье будет преподнесено магическому сообществу, вы можете войти и в историю развития зельеварения и защиты от темных искусств.       Гермиона взволнованно посмотрела на Снейпа, безмолвно обращаясь за помощью.       — Над этим ещё надо подумать, — ответил он, поймав взгляд Гермионы. — Мы ведь решили пока не афишировать способ получения контрас инферос с костяных болот. Без этой информации открытая публикация о способе приготовления будет бессмысленной.       — Ах, да, болотные грибы. Вы правы, профессор, — кивнула МакГонагалл. — Нужно хорошенько обдумать, как лучше поступить.       — На самом деле в историю следует вписывать профессора Снейпа, без него ничего бы не получилось, — сказала Гермиона, не в силах справиться с собой и не бросить на него блестящий взгляд.       — Давайте обойдёмся без ложной скромности, мисс Грейнджер, — холодно произнес Снейп, не глядя на нее.       — Но ведь это правда! — горячо возразила Гермиона. — Вы научили меня этой магической формуле! Если верно её применять, можно столько зелий сварить и придумать, только складывай ингредиенты и все! С вашей помощью я нашла последнюю информацию, которая определила в итоге, как сварить зелье, я не говорю уже про болотные грибы...       — Я для этого здесь и нахожусь, мисс Грейнджер, — перебил ее Снейп. — Чтобы давать информацию и чему-то научить, если студент способен получать знания. И хоть вы явно нарываетесь на комплименты, что не делает вам чести, я вынужден признать: это зелье — исключительно ваша заслуга. Вы нашли рецепт, верно расшифровали и перевели древние руны, вы нашли для чего оно, кстати, из литературы, которой нет в школьной библиотеке, вы точно адаптировали древние манускрипты, вы обнаружили важный нюанс, который не позволял сварить это зелье раньше, вы, в конце концов, сами его сварили.       — Просто потому, что вас вызвали в этот момент, — улыбнулась Гермиона.       — И мы уже не будем афишировать, на что вам пришлось пойти и в каких... кхм... злачных местах побывать, чтобы найти все составляющие этого зелья, — Снейп посмотрел на Гермиону и двусмысленно ухмыльнулся. — Так что не приуменьшайте своих заслуг, а то вдруг кто-то поверит. К тому же, войти в историю наверняка приятно для выпускницы, но на самом деле у вас есть способы получить иные бонусы от приготовления этого зелья. Зайдёте ко мне на днях, я вас просвещу.       — Я как раз хотела уточнить, — собралась Гермиона. — Можно зайти сегодня вечером? Буквально на минутку! Я понимаю, что мы сейчас отвели всю продолжительность моего индивидуального занятия на эту практическую часть, и я отниму у вас лишнее время, но как раз сегодня днем я описала практикум и хотела, чтобы вы взглянули.       — Мисс Грейнджер, вы в курсе, что не являетесь единственным студентом, в том числе выпускного курса, во всем Хогвартсе? — недовольно поморщился Снейп.       Гермиона судорожно сглотнула. Она очень рассчитывала, что это просто умелая игра для зрителей, и этот холод и недовольство не имеют к ней реального отношения.       — Я знаю, — кивнула Гермиона. — И займу буквально пару минут, обещаю.       Снейп глянул на часы на стене.       — Что ж, в таком случае, сейчас я вынужден откланяться, чтобы все успеть. Зайдёте... — он ещё раз посмотрел на часы и нахмурился, — скажем, часа через полтора, я уделю вам пятнадцать минут, не больше.       — Спасибо!       — Уже уходишь, Северус? — воскликнул Слизнорт. — Сейчас эльфы обещали подать праздничный пудинг, который они начали готовить в честь этого события.       — Ах, ну да, я же такой большой любитель десертов, что именно этот факт меня и задержал бы, — съязвил Снейп. — Не стоило отвлекать эльфов от приготовления ужина для студентов и преподавателей, — сухо добавил он. — А мне нужно успеть доделать текущую работу, пока мисс Грейнджер снова не нагрузит меня своими пергаментами в милю длинной.       Его взгляд был полон насмешки и Гермиона почувствовала как закипает, точно пузатый чайник миссис Уизли.       — Моя работа оформлена не пергаментом, а в виде фолианта, — прошипела она, глядя на своего преподавателя и научного руководителя, а кроме того — тайного любовника, исподлобья.       — Суть от этого не меняется, — усмехнулся Снейп.       — Эх, не ценишь ты такую старательную ученицу, Северус, — хлопнул его по плечу Слизнорт, а в ответ получил презрительный взгляд, который, впрочем, начисто проигнорировал. — Давай меняться — я закончу работу с мисс Грейнджер, а тебе отдам Фабиана Макдональда.       — О да, на мисс Грейнджер поменяю любого студента, который пишет со мной дипломную, — с добрым смешком поддержал его Флитвик.       Гермиона с вызовом глянула на Снейпа, мол, видите, нечего жаловаться, все хотят "мисс Грейнджер".       — Увольте, оставьте своих бездарей себе, — усмехнулся Снейп. — Через полтора часа, мисс Грейнджер, — бросил он и все же ушёл с их маленького праздника, только развевающаяся мантия и мелькнула в дверном проеме.       — Он очень гордится вами, — тихо сказала профессор Стебль.       — Вы так думаете? — выдохнула Гермиона, глядя в дверной проем, поглотивший чёрную мантию мужчины, который невероятно её волновал.       — Поверьте моему опыту, — улыбнулась Помона Стебль. — Он ни о ком из своих студентов ещё не говорил так, как о вас.

* * *

      — Войдите, — услышала Гермиона ставшее уже любимым за этот учебный год слово, и толкнула дверь в его кабинет.       Она гордо вошла и бросила ему на стол стопку прошитых листов.       — Значит, ты действительно успела написать их днем? — Он поднял на нее глаза и потянулся за её работой.       — А как же, — хмыкнула Гермиона. — Я достаточно продуктивна, хоть ты и не желаешь меня хвалить.       — Я тебя не похвалил? — вздернул брови Снейп, но смотрел он не на Гермиону, а на ее записи.       — Не очень похоже было на похвалу, — мрачно буркнула Гермиона.       — Так, давай подумаем, — протянул Снейп, пролистывая работу Гермионы, — я отвесил тебе пятьдесят очков, я убеждал всех, и тебя в том числе, что зелье, которое привело всех в восторг — исключительно твоя заслуга. Что ещё я должен был сказать? "Она неплоха в постели"? Как думаешь, это не выглядело бы... подозрительно?       Гермиона от души расхохоталась.       — Ну, твоя похвала так звучала... — и тут она спохватилась: — Подожди, в итоге ты меня хвалил за личное или за работу над дипломной?       — А, то есть все же хвалил? Неужели ты заметила? — поднял на неё взгляд Снейп, и Гермиона обнаружила лёгкие смешинки в его обычно мрачных глазах.       — Просто ответь, меня действительно есть за что хвалить?       — Может быть, хотя тебя должна беспокоить постоянная необходимость в одобрении извне и... это все не пойдёт, — он выхватил перо из стойки, обмакнул его в чернила и начал черкать в её работе.       — В смысле, почему? — встрепенулась Гермиона и обошла его стол, чтобы встать рядом и получше разглядеть, что он там зачеркивает.       — Это слишком подробное описание, — продолжил Снейп.       — Слишком подробное? — возмутилась Гермиона, вырывая у него из-под пера свои записи.       — Слишком, — безапелляционно подтвердил Снейп. — Я понимаю твоё желание поразить комиссию, но вместо этого можно сделать кое-что более важное для своего будущего с помощью этого зелья. Например, обеспечить базовые потребности, чтобы ты имела возможность не зависеть, к примеру, от министерства и продвигать свои инициативы, зная, что никто не сможет на тебя надавить.       — Что ты имеешь ввиду? — нахмурилась Гермиона.       — Я имею ввиду, что, когда ты представишь зелье экзаменационной комиссии, мы можем даже попробовать в лабораторных условиях вызвать адское пламя и потушить его с помощью этого зелья на глазах у всех. И если никто не будет знать, как точно его приготовить, ты сможешь на нем неплохо заработать. Грибов этих болотных я притащу тебе хоть мешок, остальное достанешь. Могут быть проблемы с патентом из-за состава, но место неофициального сбыта я могу тебе помочь организовать. Главное — пустить слух, что есть такое зелье, покупатели найдутся быстро. И ты сможешь обеспечить себя до конца дней и заниматься защитой домовиков, кентавров и прочих гоблинов, или писать бесконечные книги, научные труды — в общем, делать что хочешь, когда станешь финансово независимой. А это зелье — твой шанс.       — Хм, звучит заманчиво, — Гермиона устроилась, оперевшись бедрами на край его стола. — Но в таком случае будет справедливо разделить заработок с тобой.       — У меня уже есть каналы обеспечения себе безбедной старости, — хмыкнул Снейп. — К тому же, пока мы храним втайне способ пройти костяные болота, я могу заработать состояние на продаже контрас инферос и некоторых других болотных растений.       — Ого, — улыбнулась Гермиона и немного наклонила к нему лицо. — Страстный, умный и богатый... мне повезло, — она хихикнула. — А откуда ты знаешь про инициативы, которые я продвигаю в Визенгамоте? — с деланной подозрительностью сощурилась она.       Снейп посмотрел на нее со снисхождением.       — Гермиона, если бы я сказал, что знаю тебя, это было бы гораздо большей правдой, чем когда такие заявления делаешь ты в отношении меня.       Гермиона закатила глаза к потолку.       — Хорошо, я подумаю над тем, что ты сказал. Звучит довольно продуманно. И все же наверное неправильно лишать всех волшебников возможности сварить хорошее зелье исключительно из корыстных побуждений.       — Ты думаешь, кто-то варит зелья после школы? — Снейп смотрел на нее скептически. — Они и тут-то учатся через страх и слезы, выдавливая из себя жалкое подобие зелий. Когда выпускаются, единицы с курса вспомнят что-то через год. Кто-то пытается что-то варить, но часто получается полная ерунда совсем не с тем эффектом, который необходим. Один-два студента с потока может продолжат оттачивать и развивать навыки, которые приобрели здесь, и только те, кто имеет предрасположенность. Остальные покупают, — он сделал акцент на последнем слове. — А открывая рецепт всем, ты просто порождаешь конкурентов, которые тоже ухитрятся его сварить и так же будут продавать.       — Хорошо, я подумаю, — ещё раз сказала Гермиона.       — Перепиши это все, — постучал по записям в её руках Снейп. — Так, чтобы процесс прихода к приготовлению был описан, но так, чтобы никто не смог его сварить самостоятельно.       Гермиона взяла свою работу в руки и вздохнула — все переделывать, когда она была уверена, что уже отстрелялась.       — Так, ну хорошо, у меня вопрос не по теме, профессор, — сказала она, снова отложив прошитые листы в сторону и скрестив руки на груди. — Что ещё за студенты? Что означает, что я у тебя не одна?       Снейп криво ухмыльнулся.       — Какой приятный допрос.       — И тем не менее...       — Во-первых, это правда. Ты не одна пишешь со мной дипломную, и в конце года всегда времени в обрез. Во-вторых, что, ты думала, я отвечу? "Буду рад видеть, заходи, заодно договоримся, когда в следующий раз потрахаемся"? Мм?       Гермиона почувствовала, как щеки заливает румянец от сказанной им грубости. Она пару раз глубоко вдохнула, чтобы справиться со смущением. Снейп в это время смотрел на нее с неприкрытой насмешкой, наслаждаясь ее реакцией. Ну что ж, не на ту напал!       — Так и когда? — набравшись храбрости, спросила Гермиона.       Снейп ещё раз усмехнулся и прошёлся взглядом по её фигуре.       — Когда ты в следующий раз отправляешься в город? — наконец спросил он.       — В четверг вечером. Освобожусь около семи.       — Значит, в четверг, — кивнул Снейп. — Там же, в примерочной, удобно?       — Да, вполне.       — Значит, договорились.       Ситуация была предельно неловкой для Гермионы. Она чувствовала себя совершенно неуютно в этом разговоре, и, тем не менее, готова была пойти на него, чтобы иметь возможность близости с ним. Но совладать с эмоциями было непросто, в голове загудело, перед глазами пошли темные пятна. Она уже испытывала такое раньше...       — Гермиона, — медленно позвал её Снейп. — Какого черта?       — Что? — не сразу сообразила Гермиона.       — Магия! — он провел рукой по воздуху, как будто ловил крошечные пылинки. — Опять начинается?       Гермиона тяжело задышала, собралась в попытке ощутить как магия вырывается наружу. Она прикрыла глаза, как в его упражнении, и постаралась сосредоточить силы внутри, не дать им хаотично выплескиваться.       — Я разволновалась, — не глядя на него, сказала Гермиона, когда открыла глаза.       — Хм... то есть заниматься этим не так волнительно, как обсуждать? — тихо спросил Снейп.       — Нет... — помотала головой Гермиона, чувствуя, как подкатывают слезы, в горле появился удушающий комок. Нет, дело было не в обсуждении, а в том, как грязно она себя после этого обсуждения почувствовала.       Он приподнял палочку, и на двери щёлкнул замок. В следующее мгновение Снейп приблизился к ней и бережно обнял, прижимая к себе её голову.       — Так лучше? — едва слышно просил он.       — Да, — выдохнула Гермиона.       Она чувствовала его тепло, она слышала стук его сердца, и удушающее, неприятное, липкое чувство лопнуло как мыльный пузырь. Успокаивающее биение его живого сердца действовало на Гермиону, точно изощренная магия. Все сконцентрировалось на этом ощущении — её чувства, её мысли, её эмоции, её переживания. Все ее существо упивалось этим звуком; осознание, что его сердце стучит так близко, затопило душу Гермионы и заставило задохнуться от волны счастья, обдавшей её с головы до ног.       — Я ведь предупреждал тебя, что невыносим? — поглаживая её по волосам, спросил Снейп.       — Да, и я обещаю, что привыкну к этому, — пробормотала Гермиона, не до конца отдавая отчет своим словам: разум окутал звук его бьющегося сердца, так, что она не слышала собственных мыслей. — Твои объятия стоят того.       Она подняла голову и заглянула ему в лицо.       — Не надо, — покачал он головой, очерчивая линию её подбородка, — не надо привыкать. Ты на самом деле такая глупышка, девочка.       Гермиона нахмурила брови. Чего это она вдруг глупышка? Потому что так сильно любит, что готова терпеть его недостатки?       — Но Гермиона! — его голос стал строже. — Какого черта? Ты сказала, что телесная практика работает. Сильные эмоции могут подстерегать тебя на каждом шагу, это не оправдание расхлябанной магии, которая творит что хочет.       — Практика работала! Я так считала. Все получалось. Сейчас эмоции... — она задумалась, пытаясь восстановить контроль над своим сознанием и понять, на что же вдруг сработала магия, ведь она постоянно испытывает много эмоций. Кажется, в этот раз она пыталась скрыть эмоции даже от самой себя. — Не знаю, может, это реакция именно на подавленную эмоцию, а не просто что-то сильное.       Северус не хотел продолжать этот разговор. Он и так корил себя за слабость, за то, что поддался минутному порыву успокоить её объятиями. Уже не первый раз его тело действовало вразрез с расчётом и элементарной логикой. Он не знал, откуда из него это лезет — говорить грубо, обижать людей, которые ему нравятся. Но так происходило. Он в самом деле был невыносим для женщин и сильно сомневался, что с этим можно совладать. Так почему же он действительно не предложит ей смириться? Почему он хочет, чтобы она противилась его грубости? Наверное, тогда Гермиона не будет самой собой, той страстной и горячей натурой, которая его как раз и цепляла.       Но проблема этого разговора, по большому счету, была в другом — в самой ситуации, в которой они оказались. Северус не мог отдавать отчёта своим чувствам относительно Гермионы; единственное, что он знал наверняка — это то, что он с ней спит и хочет продолжать. О чем он ей и заявил. Очевидно, что Гермиону задела такая постановка вопроса, и она, хоть и пыталась сначала сделать вид, что все нормально, на самом деле расстроилась. Он слишком глубоко научился читать людей: такую сильную эмоцию пропустить было невозможно, она прямо провалилась в это унизительное ощущение.       И Северус, вместо того, чтобы спустить её с небес на землю (да, она расстроится ещё больше, но зато не будет витать в облаках), взял да ещё и обнял, невольно обещая ей нечто большее, кроме секса. А хотел ли этого Северус — он и сам не знал до конца. Но чего он точно не хотел, так это выяснять отношения и подробно обсуждать этот вопрос. Его бы устроило, если бы она просто следовала за ним, за его желаниями, и не требовала от него признаний в любви. Потому что Северус считал, что даже если он и в самом деле ощутит нечто подобное, то признаваться все равно не стоит. Зачем? Чтобы ещё больше привязать её к себе? Чтобы ей было сложнее уйти, когда она захочет? А может, из-за этого она и вовсе не уйдёт, и тогда Северус своими идиотскими признаниями обречет такую живую страстную натуру быть всегда с ним. С человеком, который не в состоянии контролировать свой грязный язык, просто, чтобы не обижать девушку, к которой он неравнодушен. Зачем ей такой? И что они будут делать с её гордостью, когда та все же вылезет на поверхность, продираясь сквозь такое слепое сейчас чувство влюблённости, присущего юным девицам?       — Только не говори, что это из-за меня! — вслух сказал Северус. — Не смей, Гермиона. Учитывая, кто мы такие в этой школе... и... в этом мире, я и так сделал все, и даже больше, поступаясь со всеми своими принципами и убеждениями. Ради тебя.       "Что ты несёшь? — спрашивал Северус сам себя. — Что ты сделал ради неё? Ты все делал ради себя".       — Я знаю, — она тяжело вздохнула. — Я знаю, что не вправе просить чего-то большего. И я понимаю, что это была шутка... — она посмотрела на него с подозрением. — Наверное.       — Это не шутка, но я высказался достаточно прямолинейно, и, наверное, молодые девушки ждут не таких разговоров с мужчиной. Но ты сама выбрала человека старше себя вдвое. Чем только игроки в квиддич не устраивали неясно... Почему вдруг я оказался в поле твоего внимания?.. Так вот, я называю вещи своими именами и не краснею от этих слов.       — Какие ещё игроки в квиддич? — нахмурилась Гермиона.       — Это все, что ты услышала? — поднял брови Северус. На самом деле он специально ввернул этот финт в их разговор, и она очень удачно попалась на крючок. Теперь можно сменить тему на более безопасную и удобную для Северуса. — Хорошо, я напомню — игроки разной степени паршивости. Крам, Поттер, Уизли, ещё был какой-то вроде бы вратарь, с которым ты приходила на вечеринку к Слизнорту.       — Боже, Кормак Маклагген! — она сделала большие изумленные глаза.       — Точно, Маклагген.       — Ну ты вспомнил! — покачала головой Гермиона, а затем лицо ее приняло деловитое выражение. — И потом, давай разберёмся: Виктор и Гарри все же высококлассные игроки. Впрочем, Рон тоже неплох, когда не сильно нервничает. И про Гарри мы вроде уже прояснили, что я и он — друзья.       — Я просто говорю, что ты могла выбрать одного из них, — перебил ее Северус. — И мне неясно, как я затесался в эту сборную Грейнджер по квиддичу.       — Да нет никакой сборной, — возмущённо округлила глаза Гермиона. — Гарри мой друг, Виктор... ну хорошо, мы целовались, но это было четыре года назад! Кормак тут вообще лишний, хотя он тоже успел поревновать меня к Гарри, но мне он был совсем не интересен. Единственный, кого действительно справедливо было упомянуть в таком контексте, это Рон. Но... — она замялась на мгновение и потом продолжила: — я рассталась с ним... ещё в начале учебного года.       — То есть мне осталось понять, что общего у меня с мистером Роном Уизли, раз уж такое дело, — Северус окинул взглядом собственные руки, которые продолжали обнимать Гермиону за талию, показывая, что он говорит об их двойственных отношениях.       Гермиона расхохоталась.       — Между вами нет ничего общего, ни капли. Ни на йоту.       — Это обнадеживает, — хмыкнул Снейп.       Разговор вдруг стал таким лёгким и простым. Ему удалось свернуть с опасной дорожки.       Гермиона вплела руки ему в волосы и тихонько поглаживала, глядя в лицо, а Северус обнимал её, тесно прижимая к себе. Да, этим объятием он ушёл от возможного непростого разговора, успокоил её, заставил расслабиться и рассчитывать на что-то большее. Очень эгоистично и жестоко. Но таков уж он был. В конце концов, она ведь знает, с кем связалась. Он предупреждал её неоднократно. Да и чего можно ждать от человека с Пожирательским прошлым? В следующий раз будет умнее.       — Да, и кстати, — улыбнулась Гермиона, — я сегодня не нашла возможности поблагодарить тебя за вчерашнее зелье, — она поймала его непонимающий взгляд. — Для ванны. Спасибо, ты меня просто спас.       Ах да, вчера он тоже много чудил под влиянием прошедшей в его доме ночи.       — А, это... Ерунда, — отмахнулся Северус.       Гермиона покачала головой из стороны в сторону.       — Ты знаешь, что это никакая не ерунда, это было невероятно приятно и очень своевременно. Спасибо.       Она смотрела на него прямо и открыто, и Северусу стоило больших усилий выдержать этот взгляд. Глаза её светились, они были слишком живыми, настоящими и пронзали насквозь, пробираясь глубоко, прямиком в закрома души Северуса.       — Слушай, Принц... — нерешительно начала Гермиона.       — У меня есть имя, — перебил ее Северус, — ты вправе наедине — и желательно не в школе! — называть меня по имени, после всего, что между нами произошло. Оставь это дурацкое прозвище.       — Ого, какая честь, сэр, — улыбнулась Гермиона. — Я обязательно буду называть тебя по имени, тем более, что ты сказал это вслух. Но я знаю, что тебе нравится, когда я зову тебя Принцем. Так что оставим оба варианта.       Конечно, ему нравилось, он и сам часто себя так называл. Но ей об этом знать необязательно, и так сия девица слишком самоуверенна.       — В общем, я хотела спросить... Гарри рассказывал, что на ваших занятиях по окклюменции он ощущал то, что ты видел в его сознании. Но я почти ничего не помню о том, что было на болотах. Точнее, я помню как хорошо себя почувствовала вначале, когда ступила туда, а дальше — туман... Есть какие-то отрывочные воспоминания, но нечёткие, а потом, уже отчётливо — твой голос, который велел мне выбираться. И я хотела узнать, что ты успел увидеть в моем сознании тогда?       Северус вздохнул. Вот ещё одна опасная тема, которой совсем не хотелось касаться. Ей-то самой зачем об этом знать?       — Я видел как ты целовалась с Крамом, — ответил он.       — Ого! Правда? — с интересом спросила Гермиона, а потом смущенно отвела глаза.       — Правда, — кивнул Северус. — Под лестницей в восточном крыле.       Он заметил, как её щеки начали приобретать все более глубокий румянец.       — Это невероятно, — пробормотала Гермиона. — Сила легилименции невероятна. А что ещё видел?       — Что-то из детства, что-то из настоящего, — пожал плечами Северус. — Много бессвязанных отрывочных воспоминаний.       Гермиона смотрела на него с подозрением, потом вздохнула, очевидно, решаясь спросить то, что собиралась. А Северус же совсем не хотел говорить подробнее.       — Ты видел себя? — все же набралась храбрости Гермиона.       Северус мысленно чертыхнулся. Как же он не желал ступать на эту скользкую дорожку!..       — Я видел, как ты спасла какую-то малышку, когда сама была ещё крохой, — сказал он. — Я видел, как ты впервые встретила своих друзей в Хогвартс-экспрессе. Видел, как на тебя напал тролль.       — Но ты не ответил на мой вопрос. Я понимаю, что ты пытаешься быть деликатным, но я все же хотела бы знать. — Она смотрела выжидающе и требовательно, руки её замерли на его шее.       Северус поморщился и помолчал ещё немного.       — Видел, — все же признался он.       Гермиона отвела глаза и поджала губы, затем уткнулась лбом в его грудь.       — Значит, у меня нет секретов от тебя? Я полностью раскрыта? — тихо спросила она.       — Не думаю, — покачал головой Северус. — Не так уж много я там увидел, все происходило очень быстро, тем более, я был сосредоточен на том, чтобы взять под контроль твоё сознание, а не подсматривать, что там у тебя в голове. Это были отрывочные хаотичные эпизоды, ничего сверхзначимого.       Он несколько кривил душой, но всё же посчитал, что лучше так, чем если она будет чувствовать себя полностью обнажённой и безоружной перед ним.       Гермиона подняла голову и взглянула в его глаза. Что-то теплое побежало под кожей от её глубокого пронизывающего взгляда. Да уж, такими темпами она и сама залезет к нему в голову, подумалось Северусу. Он прервал зрительный контакт поцелуем. Что ещё оставалось?

* * *

      В четверг, ближе к вечеру, Гермиона судорожно металась по школе в поисках Снейпа. Карта Мародеров осталась в спальне, а Гермионе нужно было срочно сообщить ему, что она не сможет встретиться с ним после заседания. Дело было в том, что у неё кое-что что началось... это, конечно, было в некотором смысле хорошо, так как означало, что противозачаточное зелье работает, и она не беременна, но из-за этого Гермиона не могла встретиться со Снейпом!..       Вместо профессора по З.О.Т.И. ей попался Гарри.       — Гермиона! Я повсюду тебя ищу. Нам уже пора, — нервно проговорил он.       — Я знаю, что ты меня ищешь, а мне обязательно нужно найти профессора Снейпа.       — Мы можем опоздать! — нахмурился Гарри. — Где моя карта? Почему ты не посмотришь в ней?       — Карта осталась в спальне, я не думала, что она мне понадобится сегодня, так вышло. Мне обязательно нужно предупредить его, — бормотала Гермиона.       К счастью, за очередным поворотом они буквально едва ли не влетели в самого Снейпа.       — Профессор! — воскликнула Гермиона. — Я повсюду вас ищу!       — Чтобы покричать на всю школу? — раздражённо поморщился Снейп.       — Нет, сэр, — немного тише сказала Гермиона, стараясь унять учащенное дыхание, — я хотела предупредить, что не смогу прийти к вам вечером после заседания. Непредвиденные обстоятельства. Я не могу сейчас объяснить подробно, потому что мы опаздываем в Министерство, просто хотела предупредить.       Гарри посмотрел на нее с недоумением. Лицо же Снейпа ничего не выражало.       — Что ж, в таком случае останетесь завтра после урока, мы сверимся с моим расписанием и уточним, на какой день можно перенести занятие, — сухо ответил он.       — Хорошо, спасибо! И простите, профессор, что так вышло, — пролепетала Гермиона и рванула к выходу, схватив Гарри за рукав куртки.       — У вас должно было быть занятие после заседания? — задыхаясь, с недоумением проговорил Гарри, пока они бегом мчались к линии трансгрессии Хогвартса.       — Ну да, — стараясь, чтобы голос её звучал непринуждённо, пожала плечами Гермиона.       — Там же времени совсем не остается, хорошо если поужинать успеем в Большом зале.       — Ну, занятие короткое должно было быть, — придумывала на ходу Гермиона. — Просто он должен был кое-что проверить... мне нужно узнать результат и его замечания, если они будут, чтобы исправить. Это быстро.       — А почему ты тогда не сможешь? Из-за этого твоего парня? Опять пропадешь после заседания? — хитро улыбнулся Гарри.       Они пересекли линию и взялись за руки, чтобы трансгрессировать. Когда Хогвартс остался позади, Гермиона ещё раздумывала, как бы так ответить, чтобы и не солгать, но и не сказать правды.       — Нет, я просто плохо себя чувствую, хочу сегодня пораньше лечь спать, — сказала в итоге она, пока они двигались по оживленной улице к служебному входу в Министерство.       Это в некотором смысле было правдой, так что Гермиона успокаивала себя — не так уж сильно она и лжёт другу.       Сегодняшний вечер обернулся для нее ужасным разочарованием. Она так неистово ждала этого четверга, так ждала встречи со Снейпом, так хотела побыть с ним наедине без страха быть разоблаченными... И тут такое... На самом деле, в последние полтора года цикл её был нестабильным, а когда они скитались с Гарри и Роном по лесам, менструации могло и вовсе не быть два-три месяца. Летом, когда они восстанавливали замок, Гермиона обратилась с этим вопросом к Мадам Помфри; та осмотрела её и сказала, что с организмом все в порядке, и скорее всего нестабильный цикл связан с постоянным стрессом, которому подвергалась в последние месяцы Гермиона. Так что вовсе немудрено было и забыть о том, что эти дни могут начаться в любой момент.       На следующий день, после урока по З.О.Т.И., она дождалась, пока все студенты покинут класс, и подошла к Снейпу. Он стоял, опершись о стол бедрами, скрестив руки на груди и выжидающе глядя на нее.       — И что же произошло? — тихо спросил он. Лицо его ничего не выражало, было полностью непроницаемо.       — Прости, что так внезапно отменила встречу, но у меня... — Гермиона замялась и отвела взгляд. — В общем, я плохо себя чувствовала.       — Плохо чувствовала? — нахмурился Снейп. — Что это за размытая формулировка? Достаточно нормально себя чувствовала, чтобы пойти на заседание и недостаточно, чтобы встретиться со мной?       — Это что, допрос? — тоже нахмурилась Гермиона, уязвленная его внезапными нападками. Она совсем не так представляла их взаимодействие.       — Я пытаюсь понять реальную причину того, что ты передумала встретиться. Гермиона... — он явно старался смягчить свой тон и голос, но у него не очень хорошо выходило. — Если ты... — Снейп снова запнулся, прошипел сквозь зубы что-то злое, поморщился и продолжил: — Если твои желания и планы поменялись, и ты хочешь остановиться, ты вправе сделать это в любой момент, только не нужно мне лгать.       — О боже! — Гермиона нервно засмеялась и прикрыла рот рукой. — Ты вот о чем...       — Постой, — жестом остановил её Снейп. — Я хочу закончить, — он сделал короткую паузу, снова поморщился и посмотрел сквозь Гермиону. — Так вот, ты должна понимать, что личное никак не станет соприкасаться с учебным процессом. Твой отказ от наших... встреч никак не отразится на твоей дипломной, всех наших договорённостях, твоей успеваемости в моем классе и на экзаменах.       — Северус, ты с ума сошёл? — голос её был чрезвычайно серьёзен, но Гермиона впервые назвала его вслух по имени и с удовольствием отметила, что это приятно. — Мне вот интересно, что ты там видел в моей голове, раз допускаешь мысль, что я могу добровольно отказаться от тебя?! Похоже, что ничего важного ты и не увидел!       — Так в чем же дело? — он продолжал напряженно хмуриться.       — Я действительно плохо себя чувствовала...       — В чем именно выражалось это плохое самочувствие? Ты обратилась к мадам Помфри?       — Нет, я не обратилась... Северус, это плохое самочувствие случается со мной, как и с другими девушками, примерно каждые четыре недели, — потупив взгляд, все же решилась сказать Гермиона. — Впрочем, я вполне неплохо умею самостоятельно справляться с неприятными симптомами этих дней, но с тобой встретиться не могла, потому что... потому что... ну ты понимаешь, я не могла быть с тобой.       Снейп замер, точно изваяние и молчал несколько мгновений, потом рукой приподнял её лицо за подбородок, заставляя посмотреть на себя.       — Вариант встретиться со мной вечером и сказать об этом не пришел тебе в голову? Мы могли просто поужинать, поговорить и вернуться в школу. Я отменил занятие по дипломной у другого семикурсника, перенёс отработку ещё одного студента и выкроил время для проверки самостоятельных работ к пятнице на переменах, что наверняка сказалось на качестве этой проверки. Словом, я полностью освободил вечер — было бы неплохо заполнить его этой встречей, раз уж мы договорились.       Гермиона захлопала ресницами, ощущая себя полной, непроходимой идиоткой, ведь она даже не представляла вчера такого развития событий.       — Прости, я не подумала... я переживала, что у тебя уже были конкретные планы, и если я приду на встречу...       — Что? — вздернул он брови. — Я наброшусь на тебя, не дав сказать и слова?       — Ну мало ли, знаешь... не хотелось тебя разочаровывать в последний момент, — она смущённо улыбнулась. — И потом, я не думала, что придётся посвящать тебя в такие интимные подробности. Рассчитывала, что информации о плохом самочувствии достаточно.       Снейп глядел на нее так же серьёзно, но по его расслабленным плечам Гермиона поняла, что он уже успокоился. Вот ведь, оказывается, что успел накрутить себе за ночь...       — Гермиона, хотелось бы напомнить, что я — не один из твоих этих чувствительных друзей-подростков, и меня не шокирует подобная информация, — заявил он. — Я в курсе всех физиологических процессов, происходящих в организме человека, в том числе женского.       — И тем не менее, мне неловко тебе об этом сообщать.       Снейп наклонился к уху Гермионы и тихо зашептал своим бархатным голосом, обдавая кожу горячим дыханием.       — Значит, неделю назад садиться на меня верхом прямо здесь, в классе, было нормально, а вот это вот оказалось неловко?       Гермиона почувствовала, как краска заливает её лицо, а глупая улыбка сама собой растягивается на губах при воспоминании о том, что они делали здесь на прошлой неделе.       — Ну... в общем да, — пролепетала она.       — Какая избирательная скромность, — хмыкнул Снейп. — Сделай мне копию своего женского календаря, — сказал он будничным тоном, отпрянув от Гермионы. — Чтобы мы не попадали в такие неловкие ситуации в будущем.       — Ты сейчас открыл мне глаза на то, что уровень открытости во взаимоотношениях может быть выше, чем я привыкла и... в общем, я попробую справляться с этим и озвучивать некоторые интимные вопросы. И потом, я сейчас несколько нестабильна, календарик тебе не поможет.       Снейп смотрел на нее несколько мгновений.       — И ещё, — продолжила Гермиона, — я благодарна тебе за то, что ты сказал. Я, конечно, ни за что добровольно не захочу прерывать с тобой отношения, но мне приятно было услышать от тебя, что личное не пересекается с учебными делами, и если я чем-то вызову твое неудовольствие, это не скажется на моем аттестате.       — Поверь мне, ты захочешь прервать, — тихо, едва слышно пробормотал Снейп.       — Что? Почему? — Гермиона все же расслышала его и была совершенно не согласна. Что он там о себе думает? Да, его поведение — не эталон представлений о романтических взаимоотношениях, но Гермиона и не ждала от него действий клишированного идеального героя девичьих грез. И потом, он ведь на самом деле великолепен. Неужели он сам этого не понимает? Он очень горячий, и одновременно такой бережный, осторожный. Это не говоря уже о внутреннем благородстве, которое он, конечно, постоянно пытается маскировать, но оно упорно пробивается наружу.       Снейп поморщился и взглянул на потолок.       — Не бери в голову, — нарочито небрежно отмахнулся он. — Так и сколько времени будет длиться вот это твоё плохое самочувствие? — резко меняя тему, бодро поинтересовался Снейп.       — Боюсь, что неделю, — поджала губы Гермиона.       — Хорошо, — кивнул Снейп, — тем более, что твою дипломную действительно ещё нужно шлифовать, займемся делом.       Неожиданно Гермионе пришлось резко обернуться, потому что дверь в класс со скрипом отворилась. В открывшемся проеме показалась профессор Вектор. А Снейп оказался в шаге от Гермионы так незаметно, что Гермиона решила — он преодолел запрет на трансгрессию в Хогвартсе и переместился с помощью магии.       — Профессор Снейп, вы заняты? — поинтересовалась преподаватель Нумерологии.       — Нет, уже свободен, — ответил Снейп и повернулся к Гермионе: — Мисс Грейнджер, жду вас в понедельник в обычное время, вы свободны.       — Да, сэр, — кивнула Гермиона и направилась к выходу, стараясь справиться с липким чувством неприязни, тянущим к ней свои гадкие ручонки при приближении профессора Вектор и осознания того, что приходится оставлять симпатичную женщину рядом с мужчиной, от которого у тебя кругом идёт голова.       — Отличная работа с Выручай-комнатой, мисс Грейнджер, — сказала профессор Вектор, когда они поравнялись. — В учительской только и разговоров о ваших достижениях.       — Благодарю. — Гермиона постаралась, чтобы голос её звучал вежливо, но оказалось, что это не так просто: от нее буквально веяло холодом.       Пока она вышагивала по старому замку на обед, каких только ругательств не пришло в её голову в отношении Септимы Вектор. И самое неприятное, что Гермиона понимала — чувства ее нелепы и глупы, но ничего не могла с собой поделать. Её с головой накрыло удушающее ощущение собственничества по отношению к Северусу Снейпу. Ужасно было оставлять его там с ней, но нужно было собраться и бороться с этой глупой ревностью. К тому же профессор Снейп не клялся ей в верности, да и в целом до конца не ясно, что происходит в этих безумных отношениях. Кто она такая ему, чтобы ревновать? Сначала нужно укрепить то хрупкое, что сложилось между ними, а потом уже заявлять свои права на Снейпа.       В одном из коридоров Гермиона встретила Луну Лавгуд; они поздоровались и, не сговариваясь, вместе направились в сторону Большого зала.       — Значит, ты все же передумала? — спросила вдруг Луна.       — Передумала?       — Да, ты решила не бороться со своими чувствами к этому мрачному профессору. Впрочем, он тоже.       Гермиона застыла, как вкопанная, и оглянулась вокруг, пытаясь понять, может ли их кто-то слышать. Луна знает? Откуда?       — О чем ты, Луна? — тихо, изумленно спросила Гермиона, убедившись, что остальные ученики достаточно далеко.       — Не переживай, я не выдам твою тайну, — так же тихо сказала Луна.       — Но... — Гермиона пыталась подобрать слова таким образом, чтобы окончательно не выдать себя и одновременно выведать, что на самом деле известно этой странной девчонке. И, главное, откуда? — Но... что ты этим хотела сказать?       — Вряд ли кто-то еще заметил. Знаешь, многие не видят ничего дальше собственного носа. Но я вижу, — она чуть выкатила глаза и сделала таинственный вид. — Магия между вами так и искрит, воздух ножом можно резать. Это здорово! Вы оба наполнились жизнью и светом.       Гермиона слушала и не могла поверить в то, что говорит Луна. Между ними действительно что-то можно ощутить, не зная всех реальных подробностей?       — Я все понимаю, — продолжила Луна, — и понимаю, что это большая тайна. Даже Гарри не знает?       Гермиона отрицательно покачала головой. Она больше ничего не могла сказать, и они отправились дальше на ужин в задумчивой тишине. Впрочем, Гермиона научилась молчать рядом с Луной так, чтобы это не ощущалось неловким.       Но этот разговор странным образом успокоил Гермиону. Она вдруг осознала, что, если посторонний человек, пусть даже столь странный, смог ощутить это на ментальном уровне, между ней и Снейпом и впрямь происходит что-то сильное, мощное. Ничего подобного явно не было между ним и профессором Вектор, а значит преподаватель Нумерологии не представляет никакой реальной опасности.

* * *

      Окрыленная предстоящей встречей со Снейпом, Гермиона бежала по коридорам Министерства к выходу — Гарри едва поспевал за ней. Последняя неделя прошла тягуче и сонно. Они встретились со Снейпом наедине только в понедельник, закончили старые эксперименты с заклинаниями, и Гермионе досталось только пара лёгких, но интимных прикосновений и один глубокий взгляд. Зато они договорились встретиться в субботу, после заседания. Всю неделю Гермиона продолжала писать дипломную, параллельно повторяя пройденный материал. Времени до экзаменов действительно оставалось катастрофически мало, и необходимо было собрать все силы, чтобы не ударить в грязь лицом перед комиссией. Тем более, что ожидания преподавателей были весьма высокими.       Внезапно Гермиона практически врезалась в кого-то крупного и мощного. Кингсли!       — О, а я как раз вас ищу по всему министерству! — пробасил министр магии.       — Да? А зачем? — запыхавшись спросила Гермиона.       — Вы же сейчас отправляетесь в Хогвартс?       Гермиона и Гарри переглянулись. Гарри знал, что Гермиона не собиралась возвращаться в школу сразу после Министерства, но скорее всего посторонним этого знать совсем не обязательно, в конце концов, они учатся в закрытой школе, и свободный выход у них только для посещения заседаний.       — Да, — хором кивнули они министру.       — Возьмёте с собой? Мне нужно поговорить с Минервой. И, кстати, вы в этом разговоре пригодились бы тоже.       Гермиона застыла как изваяние, судорожно переваривая новую информацию и пытаясь сообразить, как выкрутиться из этой ситуации, и все же сбежать на встречу со Снейпом. Как назло, ничего в голову не приходило.       — Да, конечно, — тихо ответил Гарри.       И они все втроём отправились к служебному выходу.       Когда Гермиона трансгрессировала с Гарри и Кингсли к школе, на глаза её навернулись слезы от осознания того факта, что их свидание, кажется, срывается, а она даже не может предупредить Снейпа. Они втроём прошли в кабинет к МакГонагалл. Оказалось, министр пришёл, чтобы обсудить предстоящую годовщину битвы за Хогвартс и мероприятия на территории школы. Гарри и Гермиона, как одни из главных участников тех событий, должны были высказать свое мнение или, если хотели, инициативы. У Гермионы были мысли по этому поводу, но сейчас она совсем не хотела обсуждать их ни с директором, ни с министром, она лишь хотела как можно скорее покончить с этим и попробовать все же спасти срывающееся свидание. Разговор как нарочно затягивался, и в итоге директор пригласила Кингсли на ужин в Большой зал.       Едва они все вчетвером вошли туда, Гермиона поняла, что Снейпа на своём месте за столом нет, и она все же рискнула — заявила, что у неё нет сегодня аппетита, и она хочет вернуться в свою спальню. Сама же на ближайшем повороте бегом рванула за территорию Хогвартса, нервно соображая, куда лучше трансгрессировать — в раздевалку отправляться уже явно поздно, он не стал бы ждать её там больше двух часов. На задний двор его дома? К линии у забора? Наверное, стоит попробовать. Она сосредоточилась, даже подернулась тошнотворным толчком трасгрессии, но распахнув глаза, поняла, что осталась там же где и была, за территорией замка. Может, она не дошла до линии откуда можно перемещаться? Гермиона сделала ещё несколько шагов, удаляясь от школы и попробовала снова. Как и в прошлый раз, она осталась на месте. Чертыхнувшись про себя, Гермиона совершила ещё несколько тщетных попыток. Похоже, место у его дома стало защищено от трансгрессии. Ну хорошо, в конце концов, она была на его улице и может воспроизвести её, не обязательно перемещаться именно в то, тайное место. Гермиона выбрала угол, который по памяти показался ей наиболее укромным в Паучьем тупике, и трансгрессировала. К счастью, в этот раз все удалось с лёгкостью, и Гермиона оказалась на темной аллее неподалеку от дома Снейпа.       — Ты откуда тут взялась, красотка? — услышала она мужской голос с хрипотцой.       Гермиона обернулась и разглядела в темноте мужчину гораздо старше себя и явно не совсем трезвого. Обсуждать свое появление с этим неприятным незнакомцем Гермиона не собиралась, поэтому просто отвернулась и зашагала вдоль по улице в сторону дома Снейпа.       — С небес свалилась, ангелок? — не успокаивался мужчина.       Гермиона нащупала в кармане волшебную палочку, ощущая опасность, исходящую от этого человека вместе с запахом алкоголя. Воздух в вечерней тишине был свежим и мокрым, поэтому неприятный запах ощущался особенно остро, вызывая приступ тошноты.       Он шёл за ней до самого дома Снейпа, периодически задавая свои дурацкие вопросы. Около нужного строения Гермиона сбавила шаг, не зная точно, как правильно поступить. Она не хотела стучать в парадную дверь Снейпа, пока за ней хвостом увивается местный пьянчужка. Но тот оказался достаточно прозорливым, не смотря на алкогольное опьянение.       — Так ты та самая девица, — хмыкнул он, — мой отец говорил о тебе, что ты выходила из дома этих психов, Снейпов. Потому ты такая молчунья? Тоже ненормальная, как их сынок? Вы, чокнутые, друг друга издалека чуете?       — Конфундус! — выпалила Гермиона, наставив на незнакомца волшебную палочку. Конечно, ей хотелось наслать на него нечто более разрушительное, но неприятностей с министерством сейчас не хотелось ни себе, ни Снейпу.       — Шагай отсюда, — тихо произнесла она, — никого сегодня вечером ты на улице не видел.       Взгляд мужчины стал мутным, он пошатнулся и пошёл прочь, не оглядываясь на Гермиону.       Наконец облегчённо выдохнув, Гермиона набралась храбрости и постучала в дверь дома Снейпа. Окна были тёмными, но это могло ничего и не означать, не гарантировало, что хозяина сегодня нет дома. Однако надежда Гермионы оказалась напрасной — дом ответил ей такой же непроглядной темнотой и тишиной. Не помог ни последующий стук, ни пара наглых отпирающих заклятий.       Гермионе ничего не осталось, кроме как, глотая тихие слезы, найти тёмный угол и трансгрессировать к Хогвартсу.       Добравшись до своей спальни, Гермиона закрылась пологом от соседок и бросилась к Карте Мародеров. Она изучила её вдоль и поперёк, каждый этаж, каждый укромный уголок, и если только он не в Выручай-комнате, то Снейпа в замке не было.       Сердце ее сжалось от обиды и разочарования, сдерживаться больше не было сил, и Гермиона, отпустив себя, зарыдала в полную силу.       В какой-то момент она поняла, что слышит свое имя. И, похоже, Джинни звала её уже не первый раз, только сейчас чуть громче.       — Гермиона, — повторила она, и Гермиона затихла на мгновение, давая понять, что слушает. — Ты в порядке?       Чем могла помочь Джинни? Абсолютно ничем!       — Нет, — всхлипнула в ответ Гермиона, — я не в порядке, но я не хочу об этом говорить.       — Хорошо, — послышался шёпот младшей Уизли.       Джинни больше не беспокоила её, дав возможность прорыдаться и забыться тяжёлым тревожным сном.

* * *

      Следующий день не принёс облегчения. Гермиона не расставалась с Картой Мародеров, но обнаружить Снейпа в замке так и не удалось. На общих трапезах в Большом зале в это воскресенье он также не появился, чем заставил Гермиону прийти в крайне тревожное состояние. Джинни еще с подозрением косилась, но Гарри вёл себя как обычно, значит, она ему не рассказала, что Гермиона плакала в спальне накануне вечером.       В понедельник Снейп уже был на завтраке, но ни на мгновение не взглянул на Гермиону. Лицо его ничего не выражало, оно приняло вид холодной отстраненной маски, которую, если говорить откровенно, Гермиона терпеть не могла. Лучше уж бы он рычал и злился, чем эта ужасная ледяная отстраненность.       Поймать его наедине, чтобы объясниться, у Гермионы так за целый день и не получилось. Она рассчитывала на индивидуальное вечернее занятие, и пришла к его кабинету в обычное время, но привычного "Войдите" не услышала даже после нескольких громких стуков. Опять появится из-за спины? Она стучала ещё некоторое время, потом полезла за Картой Мародеров в сумку. Обнаружилось, что в кабинете его действительно нет. Гермиона нашла точку с именем профессора Снейпа в учительской. Что ж, придётся идти туда, хотя он снова не был один.       Она робко постучала и заглянула в дверь учительской. Снейп сидел за своим столом и даже не поднял на неё взгляд. Гермиона вежливо поприветствовала других учителей и направилась к нему.       — Добрый вечер, профессор, — тихо поздоровалась она. — Я пришла к вам на занятие, но вас не было в кабинете.       — Мы не договаривались о занятии сегодня, — раздражённо ответил Снейп, не поднимая глаз от своих пергаментов на столе.       — Да, но это моё обычное время, я почти весь год прихожу в этот час к вам на занятия.       — Считайте, что с этой недели вы можете больше не приходить по понедельникам. Я дал вам достаточно консультаций, дописывайте работу и приносите на проверку. — Он все ещё не поднимал на нее глаз.       — Но, сэр... — Гермиона едва сдерживалась, чтобы не заплакать прямо тут, перед ним и другими учителями, — мне нужны ещё консультации, я не могу дописать работу.       — Я занят. — Он наконец поднял лицо, и Гермиону обдало холодной яростью его глаз. — Могу лишь посоветовать разобраться с оставшимися вопросами самостоятельно. Если вам это не под силу, придете за пару недель до защиты, я уделю вам полчаса.       — Сэр, мне действительно нужно...       — Я что, изъясняюсь на каком-то неизвестном языке? — прошипел Снейп. — Мне повторить ещё раз?       Да что же это такое! Он что, и мысли не допускает, что она не пришла не специально?       Предательские слезы уже подступали к глазам, угрожая вот-вот начать струиться по щекам, и Гермиона приняла решение ретироваться из учительской как можно быстрее, пока она не начала всхлипывать, и это не заметили другие учителя.