Утерянный жемчуг

      – И ты считаешь, что я должен сейчас выполнить свое детское обещание? – Лиджу бросил на брата взгляд исподлобья. Вся симпатия между ними, что была при встрече, исчезла вмиг.         Сианг кивнул.         – То есть ты хочешь, чтобы я пошел против воли принца, только потому, что ты устал ему служить? И тебя снова совсем не волнует, что будет со мной после этого? Ты хоть раз в жизни задумывался о ком-то, кроме себя?         – Лиджу, – голос Сианга был мягким, как шелк, но Мэйлинь слышала о том, что такая ткань прочнее прочих. – Принц знает нас с детства. У него не так много близких людей, чтобы ими разбрасываться. Он не станет тебя наказывать за то, что ты не смог выполнить его задание.         – То есть теперь он все-таки не такой плохой и не настолько развращен властью? – хмыкнул Лиджу. – Зачем ты врешь, Сианг? Мы оба прекрасно знаем, что, скорее всего, он лишит меня званий и жалования и вышлет на окраину провинции без возможности вернуться.         – Я не намерен больше склонятся в поклонах и выполнять идиотские указы, унижающие меня, как человека! Он все поймет.         – А я не намерен рисковать всем, чего добился, только потому, что ты считаешь, что он поймет!         Лиджу шагнул к брату и схватил того за руку, сильно дернув в сторону выхода.         – Мы вернемся во дворец.         Мэйлинь ужаснулась этим словам и тому, каким голосом их произнес Лиджу. Она не знает, как тут, в Синторе, строятся отношения в семье, но в ее провинции такое отношение младшего к старшему отпрыску – недопустимо. К тому же, она прониклась симпатией к Сиангу. Разве тот виноват, что желает свободы? Судя по всему, этот принц ничем не лучше рабовладельцев. От хорошего человека не бегут на кораблях контрабандистов. Поэтому она набралась смелости и вступилась за Сианга:         – Если такова воля старшего брата, то разве ты не обязан ее выполнить? Разве даже детское обещание – не обещание?         Мэйлинь встала в проходе. Ее била дрожь от того, что она преградила путь человеку будущего императора.         Лиджу нахмурился и указал Мэйлинь движением головы отойти в сторону.         – Ты даже не попытаешься найти другой способ? – не унималась Мэйлинь. – Ведь вы же братья! Вы встретились объятиями, а теперь ты тащишь его силой во дворец?         – В этом весь Лиджу, – неприятно улыбнулся Сианг. – Он так стремится быть синторцем, что готов выполнять любой указ, даже если принц велит выколоть себе глаза и подать их на ужин. 
         – Дело не в этом, – сквозь зубы ответил Лиджу. – Я поклялся служить принцу, и если вы, сэянцы, не держите своих клятв, то я — синторец. Мне не нравится, что я делаю, но я должен так поступить. Другого пути нет, так что отойди, Мэйлинь.
         – Но ведь он твой брат, – повторила Мэйлинь. – Ты же говорил что-то насчет похожего тела и продажи трупов? Почему ты не хочешь помочь Сиангу сбежать? Расскажешь принцу, что его убила императрица, и твоей вины тут нет.
         – Действительно почему ты внезапно забыл о таком способе? – Сианг испытывающие посмотрел на Лиджу. Тот отвел взгляд. – Ну конечно же, ты не забыл!         Мэйлинь поражено посмотрела на Лиджу, не веря своим глазам. Он действительно намеренно не хотел воспользоваться такой возможностью?
         – Но почему? – Она не сдержала своего удивления. Неужели он до сих пор обижен на брата? Но они ведь так тепло встретились. Или, может, этот человек готов на все, чтобы выслужится перед принцем, даже ценой счастья Сианга?         – Потому что я близок с принцем, и эта близость дает ему множество преимуществ. А вот мой труп — не дает никаких, – пояснил Сианг.         – Это не так, – коротко ответил Лиджу.         – Он всегда хотел только одного – быть синторцем и быть сильнее остальных. Принц — это власть, а власть – это сила. Удивительно, что он связался с тобой, – Сианг посмотрел на Мэйлинь. – Ты же сэянка, к тому же, еще и женщина. Такая связь может плохо сказаться на репутации вас обоих. Поразительный выбор, Лиджу! Или как бы ты ни наряжался, какие бы чины ни получал, а все равно тянет к грязным сэянкам? Может, потому что за всеми этими шелками до сих пор скрывается мальчишка, перебирающий рыбьи кишки?         Вместо ответа Сианг получил удар под дых. Он не был готов, потому согнулся от боли. Мэйлинь взвизгнула, когда линши повторил удар и занес руку для следующего.         – Остановись! 
— закричала Мэйлинь и схватилась за предплечье Лиджу, чем воспользовался Сианг: он резко выпрямился и ударил брата в ответ, целясь кулаком в висок. Лиджу успел прикрыться другой рукой, отшатнулся в сторону, толкнув Мэйлинь. Она отлетела, как лодка, попавшая в штормовую волну и больно ударилась о стену. Лиджу дернулся в ее сторону, когда внезапно на него накинулся Сианг.          Он схватил младшего брата за талию и повалил на пол, осыпая ударами, но тот прикрывал лицо руками. Видя, что дыхание Сианга стало тяжелым, Лиджу обхватил его ногой, оттолкнулся локтем и перевернул, оказавшись теперь сверху. Не теряя ни минуты, он ухватился одной рукой за ворот одежды Сианга, а другой – придавил предплечьем шею. Послышался сдавленный хрип.         Мэйлинь перепугалась, но, не найдя сил встать, поползла к ним на четвереньках. Она не знала, что делать и набросилась на спину Лиджу, надеясь отцепить того от брата. Но ее сил не хватило, и она повисла на плечах линши, мешая тому задушить брата, но недостаточно, чтобы он отпустил Сианга.         – Пожалуйста, прекратите! – взмолилась она.       Кто знает, чем бы все закончилось, если бы в комнату ни ворвался мужчина, что провожал их в коридоре.

         – Вы че тут устроили? – закричал он, сжимая кулаки. – Хотите отправиться свиньям на корм?
         – Немного повздорили, – ответили Лиджу, отпуская брата. – Все уже улажено. Просто мы хотели бы отказаться от ваших услуг и остаться в Синторе, но никак не могли решить, кто оплатит вам издержки. Ведь так?

         Лиджу кинул злобный взгляд на брата, не суливший тому ничего хорошего. Он не намеревался отступаться от своего решения вернуть того во дворец. Но лицо Сианга внезапно обратилось в маску страха, он указал на Лиджу, обращаясь к контрабандисту:

         – Это не так! Он хотел меня убить! Он – линши!