Залечим свои раны

Как только машина Сонмезов выехала из особняка, Суна всем телом развернулась к мужу с взглядом полным удивления и страха. — Кайя, что ты такое делаешь? Ты же больше не вернёшься в этот дом, тебя просто не пустят! — она не понимала, как мужчина так уверенно вёл машину, если несколько минут, был готов рвать и метать, казалось, все, что попадётся ему на пути. — Суна, а тебя беспокоит только то, что мы не вернёмся в особняк? — Кайя начинал закипать. Все его внешнее спокойствие было напускным, он пытался убедить всех, и в первую очередь себя, что сейчас ничего не произошло. Но в отличии от жены, мужчина так отреагировал не на уход из дома Корханов, а на тот взгляд жены, полный страха и отчаяния, когда она услышала просьбу, нет, приказ деда родить ребёнка. Мужчине почему-то очень больно от осознания, что девушка настолько не хочет иметь от него детей, что даже попыталась сама возразить Халису. Головой мужчина понимал, что это нормальная реакция для фиктивной жены. В их договоре точно не было такого пункта. Но где-то глубоко в душе от воспоминания напуганных глаз жены разливалось жгучим ядом какое-то больное чувство. Какое, он и сам не мог понять. — Может быть ты и со мной из-за особняка? С Феритом не получилось, решила через меня стать госпожой особняка. Так тебе не ко мне нужно было, а сразу к Халису, — стреляет словами быстрее, чем голова соображает, что именно он только что сказал жене. Кайя быстро переводит взгляд на жену и понимает, что его слова подействовали худшим образом: она смотрела на него с полным разочарованием. — Останови машину, — тихо, но вкрадчиво попросила она. Теперь уже в груди Кайи начала подниматься легкая паника. Ведь, если сейчас Суна окончательно отвернется от него, он даже не сможет никак возразить ей, потому что понимает, сейчас он сам затронул те ниточки, которые трогать нельзя было ни в коем случае, чем обидел жену. — Суна, не глупи. Прости, был не прав. Всё, давай закроем тему и спокойно поедем даль...— закончить ему не дали. — Останови машину, Кайя! — в её голосе звенел металл. Она то ли кричала, то ли шипела: получалось что-то между. Девушка пыталась сдержать слезы, потому что вслед за разочарованием пришла обида, скребущая на душе своими длинными острыми когтями. Неужели Кайя думал, что она готова быть с любым мужчиной только ради власти и величия. Да и о каком величии можно было говорить в их положении. — Ладно, Суна, я перегнул. Принимаю. Но давай поедем, и все спокойно обсудим, — мужчина уже начал опасаться состояния жены, потому что она неосознанно стала тяжело дышать, высоко вздымая грудь, а губы она поджимала, пытаясь сдержать внутреннюю бурю. — Кайя! Ты не понял?! Я не хочу с тобой никуда ехать! Останови машину! — видит Бог, она пыталась сдерживать себя, но этот мужчина просто невыносим, поэтому сейчас её состояние было близко к истерике. Мало ей сегодня того, что Сейран от лица всех Шанлы вычеркнула её из семьи, а Халис Ага требовал внука, так ещё и муж решил выделиться. Определённо, сегодня её хотели вывести из состояния равновесия. Браво! У всех получилось, — Останови, или я так выйду, — она щелкнула застёжкой ремня безопасности и взялась за ручку двери. Кайя бросил тревожный взгляд на спидометр. — Суна, 90 километров в час, куда ты собралась?! Хорошо, торможу. Не глупи, — почему-то Сонмез не был уверен в том, что угрозы жены не перейдут в действия. По крайней мере выглядела она очень решительно. И только машина притормозила, ещё до конца не остановивилась, как дверь пассажирского сидения открылась и оттуда вылетела раздраженная девушка. Кайя тоже выбрался из автомобиля и поспешил за женой, которая уверенно шагал по проезжей части сжимая свои изящные руки в кулачки. — Суна...Суна, — мужчина уже несколько раз проклял свой язык, за те слова. Казалось бы, одно лишь предложение, но сколько боли могло принести. — Кайя, хватит, я услышала все, что должна была! Я поняла какого ты обо мне мнения! — предательские слезы все же не получилось сдержать внутри, поэтому сейчас по щекам струились блестящие соленые ручейки. — Погоди, пожалуйста, — он поймал её руку и резко остановил, отчего она неловко упала в его объятия, но тут же отстранилась, толкая его в грудь ладошками. — Не трогай меня, — это было какое-то горловое шипение, вылетающее без звука. Руками она размазывала по щекам слезы. — Я правда не думаю про тебя ничего подобного, Суна. И я не должен был так говорить. Прости, пожалуйста, — брови мужчины поднялись в мольбе, а глаза застыли в надежде. Суна ухмыльнулась. — Как все легко...сначала ты говоришь о жалости ко мне, теперь чуть-ли не сравниваешь меня со шлюхой, а я должна мило улыбаться и не обращать внимание на все слова, — в глазах уже не было злости, только боль или даже отчаяние, — Кайя я тебя не узнаю сейчас. Где тот человек, с которым мы говорили по ночам, с кем танцевали на крыше ресторана. Я не знаю этого человека, — она прикоснулась смоим пальчиком к его груди. Голос становился все тише, а надрыв в нем слышался все больше. — Я правда, очень сожалею, что повёл себя так с тобой. И я ни в коем случае не хотел тебя обидеть и не имел в виду ничего подобного, поверь, пожалуйста,— он накрыл её плечи руками, осторожно скользя к локтям, — я был зол. Но не на тебя, на себя, понимаешь. Просто ты так держишься за особняк, но я не понимаю, почему. Это же рассадник жестокости и эгоизма, и .... — Кайя, — девушка удивлённо посмотрела на него, — я не держусь и не держалась за этот чертов дом. Но хочу тебе напомнить, что наш брак создан ради мести, в том числе и твоей Корханам. Разве не ты хотел стать ближе к деду с помощью этой свадьбы, разве не это твоя цель? Я лишь хотела понять, зачем ты рушишь ту связь, которую уже успел выстроить с этим стариком. — Договор...ради мести...— грустно улыбнувшись, Кайя убрал ладони с её рук. — Что-то не так? — одна бровь с вызовом взлетела вверх. Суна не понимала, что происходит в голове мужчины, но себе повторяла, что не должна переходить грань этого фиктивного брака. — Нет, все так, — Кайя кивнул, — Все-таки поедем, пожалуйста, Суна. Ты же не собираешься оставаться здесь одна? Только сейчас девушка оглянулась вокруг. Они стояли на небольшой дороге, по обеим сторонам которой возвышались высокие деревья. — Мы едем за город? — А мы едем? Девушка пропустила вопрос, оставив его без ответа, и пошла к машине. Кайя её обогнал, успевая открыть перед женой дверь. Остаток поездки прошёл в тишине. Каждый был в своих мыслях. Кайя размышлял над тем, что девушка думает об их браке только со стороны договора. Осознание этого было для него болезненно. Мужчина уже начал признавать, что питает к жене более нежные чувства, чем желание поддержать, помочь в противостоянии отцу. Он давно начал ею восхищаться: такая хрупкая, нежная, женственная, но при этом такая сильная внутри, готовая закрыть собой близких, спасти всех. Иногда ему казалось, что эта девушка намного сильнее его. Кайя уже признал, что хочет большего, чем просто дружба, если их отношения можно было так назвать. Где-то глубоко внутри теплилась надежда, что и она готова разрушить преграды оставшиеся между ними. Но! Опять это ужасное "но". Разве может он требовать от Суны любви? Нет. На это они не до-го-ва-ри-ва-лись. Суна сидела, отвернувшись от мужа, в голове набатом била фраза мужа: "С Феритом не получилось, решила через меня стать господом особняка. Так тебе не ко мне нужно было, а сразу к Халису!". Чтобы не сойти с ума нужно было как-то абстрагироваться от этого, закрыться, пропустить это мимо ушей, а главное мимо сердца. Ей не было бы так больно, если бы что-то подобное сказал отец, Ферит, даже Абидин бы не смог её обидеть. Но Кайя! За пару месяцев брака Суна очень сильно привязалась к мужу, Кайя виделся ей образцом мужества и доблести, ума и харизмы, доброты и правильности. Ей уже сложно было представлять свой день без него, хотя бы пару часов, но они должны были пообщаться наедине. Без игр и масок, без Корханов, без показной жизни — такими какие они есть. Ей стало это жизненно необходимо. Неужели она совсем не узнала этого человека за время брака? Все это было игрой, притворством. За окном пошел мелкий дождь, было ощущение, что погода поддерживает тот печальный тон дня, что задала чета Сонмез. Дождевые капли, сбегающие по стеклу были словно отражением сбегающих по точеным скулам девушки слез. Не смогла! Снова не смогла сдержать все внутри, и эмоции вырвались наружу. Пребывая в расстоенных чувствах, она сама не заметила, как провалилась в тревожный сон. — Суна...— Кайя зовёт жену тихим голосом, почти шепотом. Ему не хотелось будить девушку, во сне она была похожа на фарфоровую куколку с идеальным лицом. Длинные пушистые ресницы время от времени подрагивали, выдавая напряжённость даже во сне, между аккуратными бровями появилась милая морщинка, какая появляется у маленьких детей, когда они чем-то недовольны, шёлковые волосы спадали нежными локонами на плечи, а губы...на ее губы Кайя мог смотреть вечно. Казалось бы, вот она, его жена, сидит в полуметре от него, ничего не стоит немного нагнуться, чтобы коснуться персикового бархата женских губ. Но нет, он лишь фиктивный муж, а между ними в эти полметра уместилась огромная стена. И как бы Кайе не хотелось любоваться этой картиной дольше, он понимал, что это больше похоже на пытку, чем на созерцания прекрасного. — Суна, просыпайся, — он аккуратно коснулся её руки. Девушка нехотя открывает глаза и несколько секунд обводит глазами салон машины, все-таки бессонная ночь сказалась на её состоянии и она глубоко заснула. Но осознание начало приходить, и часто моргая она переводит взгляд на мужа. — Уже приехали? — за окном лес, не густой, но кроме деревьев ничего не видно, — я надеюсь, ты не привёз меня, чтобы прикопать под каким-нибудь кустом. Я видела такое в ужастиках. Кайя улыбнулся её шутке и решил продолжить: — Нет, дорогая жена, до этого наши отношения пока не дошли. Ухмылку Суны долго ждать не пришлось. — Ладно, пойдём посмотрим, куда ты нас завёз, — она самостоятельно вылезла из автомобиля и, расправляя полы немного помятой в дороге рубашки, встала в ожидании Кайи с их небольши багажом. — Нам туда, — он кивнул на небольшую тропинку, уходящую вглубь леса и идущую как будто бы под наклоном вниз. — Ладно, — она решила выбросить из головы все ненужные сейчас мысли и насладиться природой, выезжать на которую она могла не так часто. Поэтому аккуратно, но бодро ступала вперёд углубляться все дальше в лес, оставляя мужа где-то позади. А тому не осталось ничего, кроме как подхватить оба чемодана и следовать за ней. Суна восхищалась всем, что видела. За десятиминутную прогулку они уже прошли небольшие озеро, которое показалось девушке особенно голубым и прозрачным, небольшую рощицу молодых деревьев, где, как она уверяла, невероятно красиво падал свет, поляну с цветами, где она собрала себе букетик, из которого на ходу плела венок. Кайя умилялся, глядя на неё. Конечно он тоже был приятно удивлён природой в этом месте, но любовался прежде всего своей женой. Сейчас она была свободной, простой и такой искренней, что сердце щемило от восторга, которым она заражала его. Спустя десять, а может быть, пятнадцать минут перед ними вырос небольшой двухэтажный домик с красной крышей, с балконом на втором этаже, заплетенным плющом, и с деревянной террасой увешанной выключенными фонариками. — Кайя! — Суна обернулась к нему, в глазах плескалась щенячья радость, — как тут красиво! Мы здесь будем жить? Мужчина тепло улыбался, внутри растекалась приятное тягучее счастье. Его жена выглядит по-настоящему весёлой. — Да, это наш дом на ближайшее время. Нравится? — Ты ещё спрашиваешь. Здесь просто невероятно! — Тогда пойдём осматривать наши хоромы. Дом только казался небольшим. По размерам он, конечно, уступал особняку Корханов, но назвать его маленьким язык бы не повернулся. Просторные комнаты, обставленные недорогой, но уютной мебелью, широкая гостиная, совмещенная с кухней, несколько ванных, два балкона. Но самым интересным, что привлекло внимание девушки, была маленькая деревянная лестница на втором этаже, ведущая куда-то ещё выше. — А там, что? — Залезай, давай посмотрим. Там должно быть открыто. Маленькое квадратное окошко в потолке вывело их на обустроенный чердак с мансардными окнами. Здесь оказался ещё один небольшой балкончик, у которого стоял телескоп. — Это же целая обсерватория, Кайя, — девушка чуть ли не прыгала от счастья. — Всё для тебя. Забудь на несколько дней о Стамбульской жизни. Об отце, о Корханах, о проблемах сестры. — Спасибо, — она поджала губы, как делала обычно в моменты, когда пыталась сдержать улыбку. Радость на её лице внезапно сменилась на удивление или даже испуг, Кайя не смог разобрать, — Что это? Ты слышишь? — она подняла пальчик и повернулась к окну, прислушиваться к происходящему на улице. — Встречай гостей, хозяйка, — улыбнулся Кайя.