Залечим свои раны

Машина плавно скользила по плавящимся от полуденного солнца стамбульским дорогам. За рулем был Кайя, а переднее пассажирское сидение занимала Суна. Правильнее было бы сказать, физически она занимала это место. Мыслями девушка была где-то очень далеко. Странно, но за столь непродолжительное время брака Сонмезов, Кайя уже успел выучить многие привычки жены, как и она его, конечно. Они научились друг друга чувствовать, что помогало не влезать в личный мир другого в неподходящие моменты. Вот и сейчас Кайя читал на лице жены, что приставать к ней с расспросами будет бессмысленно, да и в целом, приближаться опасно. Суна сидела, непрерывно глядя в свое окно, отвернувшись от мужа. Все её мысли были рядом с сестрой. Её маленькая Сейран, которую привыкла видеть Суна, исчезла. Из девчонки, которая была второй половинкой души Суны, не осталось и следа, теперь была госпожа "почти бывшая Корхан". И к сожалению, хоть от фамилии она намерена была избавиться, повадки жителей особняка, казалось, вросли ей под кожу. Эгоизм, душевная глухота, надменность, желание всех прогнуть под себя, возможность идти по головам. Суна не понимала, откуда это взялось в её доброй сестре. Точнее, она не хотела верить в это, в глубине души надеясь, что со временем вся эта жестокость, которой пропитали её сестру в этом проклятом особняке уйдёт из неё, даст дорогу добрым и светлым чувствам, вернёт настоящую Сейран. Но пока это была лишь надежда. Предыдущую ночь Суна прибывала в смешанных чувствах. Поначалу ей казалось, что этот вечер — один из лучших в её жизни. Встреча с Морелями, ужин вдали от семейства Корхан, невероятный закат, весёлая она, красивый он....да, в этот вечер Кайя был особенно красив. Все эти размышления разливались внутри теплом, обволакивая каждую клеточку тела, каждый потаенный уголок её души. Обычно свои самые светлые, счастливый моменты Суна проживали с сестрой, поэтому, вспоминая вечер, девушка не могла не захотеть рассказать о нем Сейран. Она даже взяла телефон, чтобы набрать сестре, но вовремя себя остановила. Атмосфера легкости была полностью потеряна. Теперь все мысли были о восстановлении отношений с Сейран. Щемящая боль пронизывала тело, когда Суна вспоминала холодный, озлобленный взгляд сестры, который та бросила ей вместо поздравления с бракосочетанием. Всю ночь она провела в бессонном состоянии, читая новый роман, чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей, разрывающих голову. И кое-как дождавшись утра, начала собираться на встречу с сестрой. Кайя с трудом открыл глаза, когда какой-то странный шум выдернул его из прекрасного сна, в котором он кружил в танце свою жену, а она бесконечно улыбалась, глядя ему в глаза. Мужчина приподнялся на локтях, и не обнаружив Суну в комнате, сделал логичный вывод, что та в ванной. Он осторожно встал и подошёл к двери, прислонясь к ней, чтобы услышать, что делает жена. — Суна? Все в порядке? — он перевёл взгляд на настенные часы, — только шесть, а ты уже гремишь там чем-то. Дверь стремительно распахнулась, чуть не сбила сонного мужчину с ног, а на пороге появилась Суна с неуложенными, но аккуратно лежащими волосами, в строгом костюме из брюк, подчеркивающих её длинные ноги и жилетки. В руках девушка держала косметичку, в которую наспех была засунута различная косметика. Один глаз Суна уже успела подвести, а другой, видимо, только собиралась, потому что отдельно от косметички держала в руке карандаш. Девушка удивлённо и несколько тревожно окинула взглядом фигуру мужа. — Я тебя разбудила? Прости, я спешу, — дверь тут же захлопнулась также стремительно, как и открылась, обдувая Кайю лёгким ветерком с запахом уже любимых женских духов. Брови мужчины изогнулись. Он в удивлении и неком волнении посмотрел на дверь. — И тебе доброе утро, пробормотал он. — Ага, — из ванны донесся ответ, хотя Сонмез был уверен, что сказал это себе под нос. — Суна, можно я зайду? — он постучался. Она что-то промычала, и Кайя решил счесть это за одобрение. Он открыл дверь и облокотился на косяк, расплываясь в улыбке от картины, представшей его взору. Суна стояла с приоткрытым ртом, нагнувшись к зеркалу, подводя второй глаз. В этом не было совершенно ничего необычного, но почему-то в такие моменты он себя чувствовал по-настоящему счастливым. Казалось, что между ним и Суной не было весх негласных правил о браке, и они были настоящими мужем и женой, прожившими в браке уже много лет. Но логичные вопросы все-таки лезли в голову. — Ты куда-то собираешься? То есть, я вижу, что ты куда-то собираешься, — он сам смутился тому, как "удачно" начал разговор, — Куда, если не секрет? — Не секрет, к Сейран, — на одном дыхании выпаливает девушка, мне срочно нужно с ней поговорить, я больше не могу ждать. — Сейчас? В шесть утра? — обычно девушку отличали логичные и продуманные действия, это же решение жены не умещалось в голове Кайи, — может быть она уже ушла в университет или, наоборот, ещё спит, если у неё поздние пары. Ты об этом подумала? Слова мужа заставили её остановиться, она обернулась и посмотрела ему в глаза, хотя мужчине показалось, что смотрит она сквозь него. — Да, нужно было узнать её расписание у Гюльгюн. — Серьёзно? Ты из моих слов сделала лишь такой вывод? Кайя подошёл к жене, взял за плечи слегка встряхнув, ему казалось, что девушка находится в каком-то предистерическом состоянии. — Суна, всё, успокойся, — он говорил мягко, но в тоже время таким твёрдым голосом, что это дало нужный эффект. Суна сама мотнула головой, будто освобождая голову от лишних мыслей, и взглянула ему в глаза уже вдумчиво. — Дорогая жена, — аккуратно, но с лёгкой улыбкой, начал мужчина, — давай мы поступим так, сейчас ты успокаиваешься, спокойно собираешься, мы едем на завтрак в ресторанчик рядом, а потом спросим у Гюльгюн, где твоя сестра и я отвезу тебя на встречу с Сейран. М? Как тебе такой план? Суна повела плечами и слегка наклонила голову, в этом жесте Кайя легко считал неуверенное согласие, поэтому счёл нужным подтвердить правильность такого развития сюжета. — Я думаю, вам с Сейран нужно быть готовым к серьёзному разговору, и начинать его на эмоциях – плохая идея, уж поверь мне. А в тебе сейчас говорят лишь эмоции и чувства. — Ладно, хорошо, наверное, ты прав, — произносит она на выдохе, — я просто так много думаю о ней, что, кажется, скоро голова разорвется от мыслей, — она машинально, не думая, утыкается лбом в его плечо. Такой жест от жены окончательно плавит мужчину и он перемещает руки с её плеч на талию, аккуратно обнимая и боясь разрушить такой...правильный и нужный обоим момент. — Хорошо, тогда все равно нужно собираться, тем более, если мы поедем в ресторан, и нужно предупредить хотя бы Латифа, что нас не будет на завтраке, — она отстраняется от него, изображая подобие улыбки на лице. — Суна, не переживай, собирайся спокойно, я все сделаю. Хотя, по-моему, ты и так готова, выглядишь замечательно, — он медленно покинул ванную и направился прямиком к комнате господина Халиса. Так сумбурно прошло их утро, а сейчас они ехали в машине, вдвоём, но не вместе. Каждый в своих мыслях, каждый не здесь. Девушка пыталась продумать диалог с сестрой, а мужчина надеялся, что когда-нибудь его жена научиться ставить себя на первое место хотя бы для самой же себя. Перестанет пытаться решить все проблемы семьи, сестры, матери в ущерб своей жизни, своему счастью. Кайя бросил взгляд на жену. Она практически ничего не поела за завтраком, хотя они находились там, где Суне очень нравилась кухня. Но заставить съесть что-то кроме "мне только латте" у него не получилось. Поэтому сейчас он подумывал, когда выкроить время, чтобы успеть накормить жену до начала рабочего времени. От его внимания не ускользнуло то, что девушка крутила золотой ободок обручального колечка. Кайя уже успел запомнить, что так она делает, когда сильно волнуется. Поэтому молча, аккуратно, пытаясь не нарушить то хрупкое спокойствие, царившее в салоне автомобиля, накрыл её изящные ладошки своей большой крепкой рукой. Суна резко обернулась на него, с лицом полным непонимания и тревоги, но как только она столкнулась с глазами мужа тут же, взгляд сменился на какой-то по-щенячьи благодарный. Она смотрела на него так, как дети смотрят на своих родителей, разумеется в семьях, не похожих на семейства Корхан или Шанлы. В тех семьях, где любовь и понимание замещают дрессуру и жестокость. Кайя был готов смотреть в её глаза бесконечно, но обеспечить безопасную поездку он мог только в случае, если будет смотреть на дорогу, а не на его прекрасную жену. Он улыбнулся ей и отвернулся к лобовому стеклу, а она ещё несколько минут разглядывала его профиль, положив голову на подголовник, казалось она в первый раз за утро расслабилась. Их руки переплатить так, что теперь Суна обеими ладонями сжимала руку Кайи. — Спасибо, — все что было сказано за эту поездку. Муж придал Суне большей уверенности. Но как только она вышла из машины и направилась к зданию университета её спокойствие уменьшилось с геометрической прогрессией. Она знала, что сейчас Сейран должна выйти после первого занятия, и, с какой-то истерической паникой оглядывала лица студентов, высыпавшихся из дверей здания. У неё начало заводиться дыхание, сердце то пропускало удары, то стучало в несколько раз быстрее, становилось то холодно, то до духоты жарко. Неожиданно девушка почувствовала руку у себя на спине, которая прошлась от лопаток к плечу, а потом спустилась по руке на талию. Она вполоборота посмотрела на мужа, понимая, что это он, чувствуя, что это он. Только он действовал на неё так успокоительно. — Если хочешь, я могу остаться? Или...подожду тебя там, — он кивнул на скамейку недалеко от входа в университет. — Не думаю, что Сейран захочет со мной разговаривать, если рядом будешь ты, — Суна грустно на него взглянула, — я вообще не уверена, что она со мной захочет говорить. — Окей, подожду там, — он приобнял её и сказал куда-то в изгиб шеи, — все будет хорошо, — мужчина пошел в свое укрытие, а девушка смотрела на его большую спину, длинные полы пальто, развивающиеся во время ходьбы. Как этот человек так на неё влиял? Стоит ему подойти, прикоснуться или просто что-то ей сказать, она сразу же приходила в себя, ей становилось легче просто от его присутствия. Это одновременно и радовало её, и пугало. С ним она чувствовала себя спокойнее, могла не переживать ни за свою безопасность, ни за его. Была уверена в том, что он её поддержит, если ей что-то понадобится. Но при этом она осознавала, что все больше и больше привязывается к мужу. А этого допускать не следовало. Каким бы хорошим человеком он ни был, всегда нужно было держать в голове, что этот брак лишь договорённость, соглашение о взаимопомощи, а хорошее отношение к ней – всего лишь его прекрасное воспитание. Из мыслей её выдернул звонкий смех. Этот смех она не спутала ни с чем бы. Её счастьем было счастье сестры, поэтому её смех, её улыбка навсегда впечатались в её память. Суна обернулась на звук и увидела Сейран в компании нескольких студентов, трех девушек и двух парней. Она двинулась навстречу сестре и через секунды уже вплотную подошла к компании. — Сейран? Мы можем поговорить? — девушка начала аккуратно, пытаясь подобрать слова, которые бы не отпугнули сестру. Все придуманные в машине варианты диалога летели в пропасть, разбиваясь о неловкость и страх перед этим разговором. — Это снова ты? — Сейран окинула ее презрительным взглядом, — Поговорить? Даже не знаю, хочу ли я с тобой говорить. Хотя знаешь, ты же не отстанешь. Верно? Суна неловко кивнула. — Ну давай поговорим. О чем ты хотела? Глаза Суны расширились, а на губах появилась легкая улыбка, казалось, что только согласия на разговор ей уже достаточно для счастья. — О нас, Сейран, о наших отношениях. Тебе не кажется, что пора заканчивать эту безмолвную холодную войну. Неужели тебя не тяготят такие наши отношения? Тебе совсем не хочется вернуть наше общение? — Суна, я тебе уже говорила: пока ты в этом доме, пока замужем за человеком из этой семейки, я не хочу общаться м тобой. Ты поменяла свою семью, меня на этого ужасного человека! — Сейран подняла такой шум, что на них начали оборачиваться другие студенты. — Давай отойдем, не будем же мы при твоих друзьях обсуждать семейные проблемы, — Суна бросила взгляд на компанию сестры. У них на лице чётко был обозначен интерес к происходящему. Но это не был интерес к жизни и чувствам сестёр, с таким же лицом они смотрели бы фильм или читали бы понравившуюся книгу. — Семейные проблемы? Ты уверена? Мы что обсуждаем твои проблемы в браке? Мне не интересно, о чем вы общаетесь, где проводите время или как проходят ваши семейные ночи... — Сейран! — Суна прервала её, не дав закончить предложения, — Думай перед тем, как говорить, — она снова зыркнула на студентов. Вот что-что а обсуждать при них личную жизнь ей точно не хотелось, — Мой муж очень хороший человек, и ты права, тебя не касается, как и где мы проводим ночи, но прошу тебя уважать и его и меня. — Многого просишь! — злобно прошипела Сейран, — Я не буду уважать никого из Корханов! — Он не Корхан! — чуть повысить голос проговорила Суна, — и он не такой, как они. — Раз так, то иди к своему мужу, теперь он твоя семья, другой у тебя больше нет! Поняла? А у меня нет сестры! Нет! Лицо Сейран исказил гнев, в глазах сверками молнии, брови сошлись к переносице, ноздри раздулись, а губы скривились в злой усмешке, — Больше никогда не будет как раньше! В округлившихся от удивления глазах Суны застыли слезы, но она не позволяла им скатиться по щекам. От лица отлила кровь, от этого оно стало ещё белее. Она нервно сглотнула, мотнула головой и ответила: — Да, пожалуй ты права. Как раньше уже не будет. Пора запомнить, что моя младшая сестрёнка выросла и больше не нуждается во мне. И я теперь должна думать только о себе, о своей семье, — здесь она сделала акцент, скрывая боль от слов о том, что её вычеркнуть из её родной семьи, — о муже, но никак не о проблемах госпожи Сейран. Пора вспомнить, что я тоже человек. — она улыбнулась, — Спасибо, я поняла очень важные вещи, пожалуй пойду, не буду мешать. Суна отвернулась от неё и сразу же стоическое выражение лица сменилось на тоску в глазах. Теперь она уже дала волю слезам и, удаляясь быстрыми шагами, покинула дворик университета, не подходя к мужу. Сейран лишь недовольно фыркнула, удивлённо таким поведением сестры. Она не ожидала, что Суна так быстро откажется от неё. Но не этого ли она хотела? Все-таки нет. Она хотела, чтобы сестру тяготил этот брак и она отказалась от него в пользу неё, Сейран. Такого исхода она не ожидала. Она даже не подумала, что у сестры есть другой вариант, кроме как выбрать её. Кайя видел весь разговор, слышал крики Сейран и прекрасно понимал, что такое отношение младшей сестры к Суне обусловлено браком последней. То есть в ссоре этих прекрасных девушек косвенно был виноват он. Он следил за состоянием Суны, надеясь успеть подойти, если нужна будет помощь. И как только жена закончила разговор, поспешил её нагнать. — Суна, — он поймал её за локоть уже за пределами территории университета. Лицо жены было залито слезами, хотя она старалась это скрыть опуская голову ниже и руками растирая соленые капли по щекам, — иди ко мне. Он притянул ее в свои объятия. Руками вжимая её в свое тело, будто бы пытаясь забрать всю её боль себе. Суна уткнулась лицом ему в грудь, а руками обвила его торс под пальто. Они стояли так до момента, пока девушка до конца не успокоилась, а её дыхание и сердцебиение не пришли в норму. — Давай, поехали, — он отстранился, взял её руку, переплёта их пальцы, и потянул её к машине. Пока они ехали куда-то Суна снова задумалась о том, что её муж, или все-таки партнёр по браку был всегда рядом с ней, на её стороне в сложные моменты. Всегда успокаивал её, говорил множество приятных слов и вселял веру в себя. Он подарил ей встречу с любимой мамой Лизи! А что она отдавала взамен? Ничего кроме собственных проблем, срывов и истерик. Она старалась сдерживать себя, прятать эмоции глубоко внутри, но они раз за разом выбивались наружу, когда девушка чувствовала, что мужу не безразличны её проблемы. Думая над этим Суна решила, что сейчас будет изо всех сил стараться скрыть свою боль за очередной маской внешнего спокойствия. Для того чтобы занять голову чем-то другим и настроится на позитивное мышление девушка принялась рассматривать город вокруг. Яркие вывески, толпы людей, весёлые дети, её любимые коты, лежащие всюду. Глаза стали цепляться за яркие детали городского пейзажа и на душе стало легче. Казалось, что и она может стать такой же яркой и тёплой, как вся эта широкая улица. — Ты как? — Кайя взглянул на жену, снова рассматривающую что-то в окне со своей стороны. — Я? Замечательно. Правда, — девушка обернулась к нему, и он понял, что говорила она это с легкой грустью, но совершенно серьезно: светлые глаза, лёгкий румянец, — Знаешь, сестра для меня главный человек в жизни...была. И, наверное, ещё долго таковой и останется, но теперь, я почему-то не хочу забивать себе голову лишь её состоянием. Она вполне в состоянии позаботиться о себе сама, а мне можно жить своей жизнью. Наверное, это даже правильнее. — Я рад, что ты наконец выбираешь себя, — слава небесным силам, его молитвы были услышаны, — предлагаю по этому поводу заехать куда-нибудь перекусить. Все-таки сс утра ты так ничего и не поела. — Пожалуй не буду отказываться, я действительно очень голодная, давно так не хотелось чего-то съесть. Кайя улыбнулся, безусловно в жене что-то поменялась. И эти изменения точно были к лучшему. Он съехал с большого шоссе и завернул на небольшую улочку, выходящую на набережную. Там находился один ресторанчик, который, как думал Кайя, должен был понравиться его жене. Он был небольшой, но очень уютный, в пастельных тонах, с большими окнами, открывающий прекрасный вид на Босфор. Как и предполагал мужчина, Суна оценила оформление ресторана, но ещё больше ей понравилась кухня. Она была в восторге и говорила, что эта самая вкусная еда за последнее время. Она с аппетитом ела, улыбаясь мужу и отгоняя от себя печальные мысли. Она была такая активная, весёлая, пытаясь скрыть свои истинные чувства, что Кайя начал подозревать, что она не так счастлива, какой хочет казаться. — Знаешь тут так красиво падает свет на стены, — она широко улыбнулась глядя ему в глаза. А руками снова крутила кольцо. — Суна, — Кайя положил свою руку поверх её, — что с тобой происходит? — А что со мной? Все хорошо, — У Суны взволнованно забегали глаза, — я что-то снова сделала не так? Опять расстроила? — О чем ты говоришь вообще, ты не можешь меня расстроить. Но я же вижу, что ты грустишь, переживаешь, почему ты это скрываешь? — большим пальцем он поглаживал тыльную сторону её ладони, — в том, что ты поделишься своими чувствами нет ничего стыдного. — Ну вот, опять ты меня успокаиваешь! — она вспыхивает, и на глаза набегают слезы, которые она так тщательно пыталась спрятать, дополняемые обидой на себя. Опять не смогла, опять он её жалеет. Жалкая. — Я твой муж, это нормально, что я тебя поддерживаю. Это правильно. Почему тебя это расстраивает? — он действительно не понимает, что на этот раз пришло в эту красивую головку, что она не хочет с ним делиться мыслями. — Потому что я не хочу, чтобы ты меня постоянно жалел, мне от жалости скоро будет плохо. Я пытаюсь забыть твой диалог с матерью. Видят небеса, я пытаюсь. Но не могу! Не могу! Каждый раз ты мне об этом напоминаешь. Я не хочу жалости, — она сама удивилась тому, что сказала это вслух. И испугавшись того, что он услышал все то, что копилось в ней долгое время, она закрыла лицо руками, снова отгораживаясь от него. Неужели она до сих пор считает себя жалкой в его глазах. Мужчина немого в это поверить. За пару месяцев их брака они стали духовно очень близки, и думать, что он её презирает, относится к ней с жалостью просто глупо. — Моя дорогая гордая жена, — Кайя тянет её руку на себя, чтобы она отвела её от лица, — я повторю ещё раз, жалость это не то, что я испытываю по отношению к тебе, — он говорил серьёзно, тихо, но вкрадчиво, тем голосом, от которого по спине пробегали приятные мурашки, — я был знаком со множеством людей, но никогда не видел таких сильных, самоотверженных, мужественных не только женщин, но даже и мужчин. На фоне тебя мне кажется, что я недостаточно силен, чтобы поддерживать тебя. Так что выброси эти глупости из своей красивой головы, — он поднёс её ладонь к губам и еле ощутимо поцеловал, — И ещё, передо мной можешь не надевать маски, будь той, кем являешься, если хочешь конечно. Кайя видел, что его слова имели эффект, но не достаточный, чтобы девушка окончательно выбросила жалость из мыслей. Он решил, что сегодня посвятит весь день жене. Поэтому написал в офис, предупредив что не придёт. А когда Суна отошла поправить макияж, он созвонился с господином Луи и договорился о встрече. Отвлечь жену от грустных мыслей было его главной задачей. — Суна, у меня есть для тебя сюрприз, — он рассчитывался с официантом, в тот момент, когда она вернулась к столу. Девушка вопросительно подняла одну бровь. — Какой? — Ну, если я скажу, то это уже будет не сюрприз, — беря под руку свою даму, заговорчески шепчет мужчина, — Пока тебе нужно знать только, что сейчас мы едем собирать вещи, но если ты позволишь, я сам соберу твою одежду, а ты можешь отдохнуть немного. — Я не устала, могу сама собраться. — Во-первых, если ты думаешь, что я не понял, что ты не спала всю ночь – ты ошибаешься, я догадался. А там, где мы будем, нам понадобятся силы. И, во-вторых, если ты будешь собирать сама, то, наверное, догадаешься, куда мы едем. Убеждения Кайи не были бы приняты, но, присев на диван, в ожидании, что муж принесёт маленький чемодан для её вещей, Суна быстро провалилась в сон. Это не могло не порадовать мужчину, и, заботливо укрыв жену одеялом, он принялся складывать вещи, первом делом женские. Спустя полтора часа девушка проснулась от стука в дверь: Латиф пришёл звать Сонмезов к обеду, раз они оба оказались в доме, Халис решил пригласить их на обеденное застолье на троих. Асуман и Ифакат уехали на шоппинг, а Ферит с отцом, как ни странно, вдвоём были на фирме. — Да, мы сейчас подойдём, — кинул Кайя, — Суна? Ты уже проснулась? — Да, секунду, я приведу себя немного в порядок, и пойдём. Спускаясь в гостиную на обед, Кайя уже взял с собой чемоданы, и оставил их у лестницы, чтобы не провоцировать деда на новый конфликт. Суна вышла из комнаты на несколько минут позже и бегом спускалась по лестнице туда, где её уже ждал муж. — Прости, я решила переодеться, поэтому задержалась, — Кайя осмотрел её внешний вид: на не был летний костюмчик из широких голубых шортов, длинною до середины бедра, нежного белого топика и лёгкой голубой рубашки нараспашку. — Очень красиво вышло, пойдём, — девушка улыбнулась и проследовала за мужем. Их приподнятое настроение было испорчено, как только они зашли в гостиную. Ага уже сидел за столом, и по его лицу можно было сказать, что дед придумал что-то, что им обоим не понравится. — Господин Халис, — Кайя качнул головой в знак приветствия, — хочу сразу предупредить, что мы не можем задерживаться надолго, нас ждут великие дела, — подмигнул он жене, когда они сели за стол. — Это ты правильно сказал, пора великих дел настала. Вам следует отдать долг этой семье! — брови супругов подпрыгнули в удивлении. Долг семье. Серьёзно? Кто из них имеет долг перед этой семьёй? Кайя, который всю жизнь прожил вдали от этой чёртовой семьи? Которого так не хотели принимать как внука. Или может Суна? Только за то, что она стала невесткой этого дома? — Я не понимаю, что вы имеете в виду, господин. — Время идёт, мы не молодеем, я не молодею, Кайя. Я не хочу умереть, не узнав, кто станет преемником моей компании. Я хочу увидеть внуков. Суна, отпившая в этот момент сок, давится от удивления глотком и заходится кашлем. Внуки, и по этому вопросу он обращается к ним с Кайой. Замечательно, но ведь действительно, а от кого он ещё должен ждать пополнения, не от Ферита же и Сейран. Она с ужасом в глазах оборачивается на мужа, а тот видя ее реакцию с грустью отводит глаза. — Господин Халис....— начинает Суна тихо. Рука Кайи опускается на её колено, прося уступить ему слово. — Простите, господин. Но мы не собираемся рожать ребёнка для того, чтобы выполнить ваш приказ и потешить вам самолюбие. Дети — это дар, и они появятся тогда, когда мы, — он сделал на местоимении акцент, — захотим и будем готовы. — Что ты такое говоришь, щенок! Кто ты такой, чтобы мне так отвечать?! — Халис стучал ладонью по столу, сотрясая посуду. — Я человек, Халис Ага, человек. И моя жена тоже. — В этом доме все живут так, как я скажу, поэтому будьте любезны, вып....— договорить Халису не дал уверенный голос внука. — Значит, уехать из этого дома – правильное решение, Суна, ты же не будешь против, если после нашей поездки мы будем жить не здесь? — Кайя говорил спокойно, но с каменным нотками в голосе. Суна сидела напуган переводя взгляд с одного мужчины на другого. Она не успевала за таким стремительным развитием событий. Естественно она была рада уехать из этого серпентария. Но вот Кайя, это перевернёт все его возможности стать полноценным внуком Корханов. А разве не для этого он вернулся в Турцию? — Суна, идём, — она перевела взгляд на мужчину, он уже стоял за её стулом, протягивая ей руку, — мы уходим. Девушка быстро вскакивает и хватается мужа за руку. — Вы не можете так уйти, вы обязаны уважать моё решение! — Халис уже взял свою трость и стучал ей об пол, но и это не возымело ровным счетом никакого эффекта. Молодая пара держась за руки покинула особняк, оставляя старика наедине со своим непомерным эго.