Просто фанатка

Некоторое время спустя Филиппу всё же удалось убедить меня, что первым наденет ожерелье. Приступив к обсуждению деталей грядущего испытания артефакта, мы ударились в напряженные дебаты о том, кто станет подопытным. Иногда такие разговоры кончались непродолжительными, но пламенными спорами. Я — очевидно — предлагала на роль кролика себя, подкрепляя свою точку зрения следующим аргументом: подарок, прежде всего, предназначался мне и я горела желанием его опробовать. К тому же, — добавляла я следующий довод, предмет не сулил прямой угрозы, о чём однозначно свидетельствовала бирка. Филипп ловил мои слова и тут же оборачивал их против меня. — Вот-вот, — нежно сжимал он мою ладонь, пока мы прогуливались вдоль припорошенной снегом тропинки, поскольку хотели обсудить наши планы будучи уверенными, что нас не подслушают, а заодно насладиться ясным небом над головой. — Если ожерелье не опасно, то я вполне могу надеть его первым. Как только ты проверишь, что именно происходит и вернешь меня обратно в человеческий облик, можешь сразу надевать сама. Я хмурилась. От меня поднималось лёгкое облако пара. — И не нужно кипятиться, — примирительно произнёс Филипп, неожиданно поцеловав меня в щёку. — Ты и сама знаешь, что гораздо умнее и сильнее, и точно сможешь лучше справиться с любой неожиданностью, если такая возникнет во время перевоплощения. И невинно заглянул мне в глаза. — Твои навыки манипулятора становятся всё лучше, — подметила я — сердиться на него было просто невозможно. Парень озорно улыбнулся и снова меня поцеловал. Разговор пришлось ненадолго прервать. Ствол дуба был не самой удобной опорой, но именно здесь нас захлестнула очередная волна страсти. Мы слились в упоительном поцелуе, ощущая единое тепло, сшивавшее тела огненными нитями. Мне не нужно было пользоваться стихией, чтобы согреть нас в погожий мартовский день, когда сугробы стояли ещё высокие. Жар наших тел ярко раскрасил щёки багровым, сделав их единственными пёстрыми пятнами среди грязно-белого и тёмно-коричневого пейзажа только наметившейся оттепели. — К тому же, я нашел заклинание привязки, — успел произнести он, когда наши губы разомкнулись на мгновенье, чтобы мы могли глотнуть воздуха. Хитрый расчет сработал — я отвлеклась. — Правда? Филипп извлёк из кармана сложенный лист бумаги и протянул мне. Я вчиталась в строчки, тщательно проходясь по переписанным примечаниям и сноскам. — То, что нужно! — Знаю, — довольно протянул он с чувством лёгкого превосходства. Я тоже искала подходящее заклинание, но ему удалось сделать это первым. И он, несомненно, гордился этим. — Попробуем прямо сейчас? — я не видела смысла откладывать дело в долгий ящик. Мы разошлись на расстояние пары шагов и я произнесла нужные слова и направила на него раскрытую ладонь, из которой потянулась тонкая полоса пламени. Достигнув Филиппа, огненная лента обвила его спиралью, закрутилась вдоль туловища, а затем растворилась в воздухе, будто и не было. — Проще простого. Твоя очередь, — протянула я Филиппу листок. — Не нужно, — хитро улыбнулся он, блеснув краешком зубов. Я вспыхнула. Он обманул меня! Впервые действительно обвёл вокруг пальца! Вот же! Духи! Расчет был прост до смешного. Филипп отлично выучил мои привычки. Я всегда пробовала незнакомые чары первая. Мы не обсуждали это, но всё и так было ясно — я предпочитала быть полностью уверенной в том, как поведет себя магия, прежде чем ею воспользуется Филипп. Это исключало любую непредсказуемость, которая, в свою очередь, могла навредить Филиппу. И сегодня я сделала то же самое, не ожидая подвоха! А Филипп не постеснялся этим воспользоваться. Теперь он был привязан ко мне, а значит, стал отличным подопытным. Всего лишь немного, но он обошел меня! Я опасно сощурилась. — Не играй со мной. — Иначе что? — мурлыкнул парень вызывающе, но чувство, вложенное в голос, было до того томным, что мне тут же захотелось отвесить себе затрещину, чтобы держалась крепче. Мы схлестнулись взглядами. — Ну хорошо. В этот раз будь по твоему, — уступила я, признавая его победу. — Только знай: в следующий раз я буду осмотрительнее. Филипп беспечно пожал плечами, словно не понимал о чём я, выбрался обратно на тропинку и протянул мне руку. Я, конечно же, потянулась навстречу. На самом деле, чтобы он ни сделал, это не могло задеть мою гордость. Причина была проста — я сдалась ему данным-давно. *** Мы дождались свободного дня и скрылись от друзей в подземельях, якобы отправившись на очередное свидание. Этот повод был единственным способом остановить Григория неустанно следовавшем за мной повсюду. Среди многочисленных помещений, скрытых глубоко под землёй, мы выбрали для испытания ожерелья небольшую комнатку. Пара пустых ящиков, несколько изъеденных мышами пустых мешков — вот и всё, что здесь можно было отыскать. Было похоже, что когда-то место использовалось для хранения зерна. Другим преимуществом являлись низкие потолки и закрытые вентиляционные каналы. Небольшие квадратные отверстия перекрывали железные прутья крест-накрест. Мы также принесли с собой «жердь». На её роль сгодилась переносная треножная вешалка, часто прятавшаяся в прихожей за входной дверью. Мы посчитали, что нужно было позаботиться о том, куда бы мог устроиться ворон. Я плотно прикрыла дверь и обернулась к Филиппу, установившему вешалку в стороне. — Готов? — он кивнул, вытащив на свет ожерелье. — Еще не поздно передумать? — «и уступить место мне». Я заметила волнение парня — он явно переживал. Я была совсем не против, если бы он изменил решение в последний момент. Твёрже сцепив челюсть, Филипп мотнул головой и надел на себя костяное украшение. Стоило цепочке застегнуться на его шее, как он исчез! Вернее, я увидела, как прямо на моих глазах на пол упала одежда. На миг всё замерло, а потом в куче тряпья возникло копошение. Я уже была рядом и помогла ворону выбраться наружу. Стоило ему освободиться, как необычно крупная птица надрывно каркнула и неуклюже порхнула в угол, стремясь избегнуть моих рук. Я не торопилась его ловить, чтобы зря не пугать. Было не ясно, сохранил ли новый облик память Филиппа, но это должно было выясниться совсем скоро. Немного покружив по комнате, ворон, как мы и рассчитывали, примостился на верхнем изгибе вешалки, предназначенном для шляп. Он уставился на меня, развернув голову под углом. На черной оперенной шее белело костяное ожерелье. — Филипп? — позвала я. — Филипп, это я, Марта. Ты меня узнаешь? Ворон снова дернул головой, изменив угол наблюдения — теперь он таращился на меня другим глазом. Да, не слишком похоже, что человеческая память сохранилась, но делать выводы всё же было рано. — Филипп, — попробовала я ещё раз, говоря тихим тягучим голосом в попытке вселить в птицу спокойствие: — Я — Марта. Помнишь меня? Твоя девушка. Мы с тобой решили попробовать испытать артефакт и поэтому ты обернулся вороном. Попробуй вспомнить, если получится, как долго мы спорили, кто попробует первым. Я сделала небольшой шажок вперёд, ближе к птице. Та снова дёрнула головой, но встревоженной не выглядела. — Филипп, я волнуюсь, — старалась я как можно чаще повторять его имя и в то же время давала ему слушать свой голос. — Филипп, мне было бы гораздо спокойнее, если бы я знала, что ты меня помнишь. Я подняла руку, согнув её в локте, и постучала пальцами по предплечью, будто бы приглашая ворона занять другую «жердь». — Ну же, Филипп. Дай знать, что ты меня понимаешь. Ворон немного покрутил головой и вспорхнул. Он подлетел ко мне и резко впился острыми коготками в руку. Боль была ощутимой, но я её проигнорировала. — О, Филипп, ты просто прелесть, — улыбаясь, хвалила я ворона. — Ты такой молодец, — легкими касаниями я провела вдоль шеи птички, — тот закряхтел: моя похвала ему, похоже, нравилась. Ухватившись за застежку, я расстегнула ожерелье. Ещё мгновенье, и рядом со мной возник парень. Без одежды. Я улыбнулась шире. — Отвернись! — скомандовал Филипп, но видя, что я не очень-то тороплюсь слушаться, вместо этого впиваясь взглядом в изящную косточку его ключицы, схватил меня за плечи и развернул сам. — Дай мне минуту, и не вздумай оборачиваться. Он неплохо представлял ход моих мыслей, но смущать его я не стала. Филипп всё равно принадлежал мне, и придет время, когда я смогу рассмотреть всё, что хочу, но до этого придется обождать, раз уж Филипп чувствовал себя неловко. — Всё. Можешь поворачиваться. Филипп обулся, ещё не успел надеть жилетку и сюртук, представая передо мной в штанах и рубахе, первые пуговицы которой остались расстёгнутыми. Он выглядел слегка растрёпанным от того, что пришлось одеваться в спешке, но, духи, как же ему шло! К тому же он смущенно краснел. Не сдержавшись, я подошла ближе и обвила его шею руками. — Ты такой красивый. — Ты не устаешь мне это повторять, — фыркнул он, скрывая удовольствие от моих слов за насупленным видом. — Осторожней, я могу подумать, что лучше меня никого нет. — Именно так, — закивала я с готовностью и потянулась за поцелуем. Филипп не сопротивлялся. В голове у меня окончательно поплыло и я не заметила, как нырнула руками под выправленную рубашку. Кончики пальцев коснулись горячего тела. — Марта! Раздосадованная совсем слегка, я убрала руки и заглянула в глаза Филиппу с самым невинным видом. — Когда? — спросила я, и он меня прекрасно понял и оттого покраснел ещё сильнее. — Ты и сама прекрасно знаешь, — скомкано ответил он. — Когда я смогу назвать тебя женой. Я печально вздохнула. До этого ещё предстояло сладить с Серафимом Никифоровичем. — Ладно, — с нескрываемым разочарованием в голосе ответила я, но решила переменить тему и не портить нам обоим настроение: — Каково это — обернуться вороном? — Довольно любопытный опыт. Я знал, что являюсь Филиппом, но крылья и обострившиеся чувства серьёзно сбивали с толку. И всё же отлично понимал, что напуган и растерян потому, что обратился птицей. Тебя я прекрасно помнил. — Тогда моя очередь, — я потянулась за ожерельем, убранным в карман платья. — Подожди, Марта, — Филипп перехватил мою руку, останавливая. —Ты перевоплотишься и узнаешь меня — это мы с тобой уже выяснили. Что дальше? — Я бы хотела полетать над академией, — об этом я подумала сразу, как только появилась возможность получить крылья. — Тогда давай тщательно подготовимся. Уйдём подальше, может быть, в нашу беседку, а лучше заберёмся ещё выше. Не будешь же ты обращаться прямо во дворе академии? — он замялся. — Сейчас тебе нет необходимости его надевать. Филиппа явно отчаянно смущал вопрос наготы. — Кстати, как работала привязка? — поспешил он продолжить, не давая мне возможности поспорить о том, чтобы примерить ожерелье сейчас. — Прекрасно. Я чувствовала связь с птицей так же хорошо, как с тобой всю неделю. — Я бы тоже всё-таки хотел сделать привязку. На всякий случай, — добавил он. Густо покраснев, Филипп отвёл взгляд, подхватил жилет и занялся собственным видом. — Я подумаю, — спрятав улыбку, ответила я. В привязке, похоже, не было никакого смысла, но оказалось, что очень приятно знать, где находится Филипп, когда бы мне ни захотелось. Всё время, пока работало заклинание, я безошибочно отыскивала его в любом уголке академии. Я подозревала, что и он хотел иметь ниточку, всегда приводившую ко мне. К этому заклинанию существовали контрчары, но об этом ни один из нас не заговорил. Я точно не собиралась отказываться от роскоши знать, где находится Филипп. И даже если бы он посчитал нужным снять магию, не могу поручиться, что не наложила бы заклинание повторно. В тайне от моего совершенства.