Лица в дыму

Лиза Смит была романтичной натурой. Ей нравились рассказы в духе средневековых легенд: о прекрасных девушках, громадных драконах, загадочных фейри, могущественных чародеях. Ну, и, конечно, о галантных кавалерах, побеждающих любых монстров и уносящих своих леди на руках из глубоких темниц и мрачных замков. Так что с этой точки зрения она должна бы радоваться сейчас. Лиза словно наяву попала в сказку: двое рыцарей несли её на руках. Чем не мечта для молодой девушки? Вот только это, вероятно, была самая страшная сказка на свете... Лиза Смит не знала, куда её тащат, а когда попыталась спросить, то получила звонкую пощёчину, и потому теперь молчала. Сбежать было невозможно: ей нипочём не хватило бы силы, чтобы справиться с двумя крепкими мужчинами. Но, даже если бы вдруг случилось чудо, и Лиза сумела вырваться – что дальше? Их главарь со злобными глазами и визгливым голосом просто повернётся в её сторону и выстрелит. И не будет больше Лизы Смит на этом свете. А потом, после смерти... Есть ли оно вообще? Лиза была дочерью священника и себя тоже считала верующей. Исполняла обряды, держала посты, помогала отцу в храме, но… имелось в её душе пятнышко сомнения. Червоточинка, в которой она сама себе боялась признаться. Бог – он Всесилен. Всеблаг. Он любит чад своих и ведёт их к спасению. Отчего же столько ужаса в мире? Почему отец после иной исповеди бывает бледен, словно полотно? Отчего сейчас творится вокруг весь этот кошмар? Содом и Гоморра были покараны Господом. Моисей раздвинул воды моря Его именем. Когда народ Израилев встал под неприступными стенами Иерихона, волей Божией те пали, стоило лишь прозвучать трубам. Почему же сейчас не случилось ничего, когда проходя мимо девушки её лет, которую прямо посреди дороги насиловало разом двое одиннадцатых, Лиза молилась и просила Всевышнего спасти несчастную, покарать надругающихся? Так истово и горячо, как, может быть, никогда в жизни. Говорят, что страдания людям посылается за грехи как очищающее испытание. Но… Чей грех и как искупает эта грязь? Почему по пути из ниоткуда в никуда Лиза Смит увидела даже не одну, а две горящие церкви, причём у второй рухнула крыша - и посеребрённый крест, погнутый и изломанный, валялся в прахе и пепле? Говорят, что Бог помогает праведникам и наказует грешных. Но в чём была вина валяющегося в луже собственной крови мальчика лет восьми? За что и кто карал его? Кругом был дым, едкий дым пожарищ. Такой, что даже её пленители порой начинали надсадно кашлять. Глаза Лизы слезились и болели, ей хотелось пощадить их, закрыть, не смотреть – но она не могла. Словно бы кто-то там, наверху приказал ей увидеть и запомнить всё, не пропустив ни малейшей детали. Но зачем? За что, Господи? Лиза не считала себя неженкой, но от увиденного любая леди давно бы уже упала в обморок. А она всё смотрела, смотрела, смотрела, сама не понимая, откуда в ней на это силы… Один из черных рыцарей нёс в левой руке маленькую рацию, то и дело разражавшуюся гортанными тирадами на японском. После одной из них все вдруг резко остановились, руки с оружием пришли в движение. Лизе, пожалуй, следовало бы бояться, но она глядела на происходящее ровно так же, как и на всё остальное: не вдумываясь – просто фиксируя и запоминая, словно вызубривая наизусть. Руки вскинуты, все стволы плюются очередями в воздух, кто-то что-то кричит – кажется, радостно. И вдруг один из чёрных рыцарей, подскочив к пленнице с безумным блеском в глазах, обращается к ней на неплохом английском, проглатывая, впрочем, от волнения буквы: - Она мртва! Мертва! Лжвая сучка! Кровавая принцесса мертва! Мы идём на штурм! Да! И ты увидишь, как Япония станет свободной! Да! Ты увдишь! Одиннадцатый едва ли ждал ответа, но получил его: - Увижу, - подтвердила Лиза сухо и устало, - Я всё увижу и всё запомню. Навсегда. Она и сама не поняла, зачем сказала так – быть может, просто произнесла вслух собственные мысли? Но одиннадцатый странным образом успокоился. И даже проговорил зачем-то: - Мы скоро прибудем на место, уже немного. Вдруг чуть впереди послышались выстрелы. Все вновь встали, настороженно переглянулись, после чего по сигналу старшего трое пошли вперёд. Вернулись они быстро, но сразу дальше отряд не двинулся – чёрный командир достал рацию и что-то раздражённо в неё проорал. Не дождавшись ответа, он обернулся назад – к ней и ещё пяти пленникам: - Сейчас вам нужно будет бежать. Быстро. Кто будет бежать медленно – умрёт. Ясно? Кто будет бежать слишком быстро, кто попытается от нас уйти – умрёт. За мной! Лизу вдруг разом отпустили обе руки, и она упала, лишившись опоры. «Не хочу умирать», – пронеслась мысль в голове. Как в ней всё же мало веры! Почему она так боится? Ведь её ждёт счастье, лучший мир… Лиза Смит бежала, не вполне понимая куда, клочья дыма клубились вокруг, клочья мыслей проносились в голове. Но вот – площадь, на которой люди - много, сотни человек. Она бежит туда? Да! Она бежит туда. Прочь от смерти. Прочь от… Бога. Навстречу людям. Впереди её охранники достигли края площади, и их пропустили похожие на них как две капли воды фигуры в чёрном. А вот вбежала туда и Лиза: задыхаясь, кашляя. Врезавшись в несчастную старушку и сбив ту с ног. Лиза захлёбывалась пыльным и почему-то горьковатым на вкус воздухом. Бежала ли она слишком быстро? Наверное, нет – ведь таких, как было сказано, убьют. А она жива. Наконец, Лиза Смит встала – нетвёрдо, пошатываясь. Вернее, она только начала подниматься, когда раздался гром… Нет! Громче чем любой гром – иерихонская труба. Позади неё рушился город. «Мы опускаемся в преисподнюю», - подумалось ей. Бог не выдержал и решил разом истребить зло, вплеснувшееся на улицы Нового Токио. Пронеслось перед глазами видение дантовского Ада. Земля тряслась. Кто-то, падая, схватил её за руку. А у неё на глазах осыпались дома, складывалась, словно карточный домик целая улица. Лиза ожидала увидеть ужас в глазах одиннадцатых – их город уходил в небытие, но там была лишь мрачная радость. Протрубила труба. Опять раздались шальные выстрелы в воздух. - Лиза, это ты?! Цела? Прости, что чуть не повалил на землю. И вообще что сразу не узнал – тяжело разглядеть лица в дыму. - Алан!? Ты!? - Да. Я. Только тут Лиза Смит смогла повернуться на голос. Это действительно был он: потрёпанный, без очков, со всклокоченной шевелюрой и большим кровоподтёком. Но живой! - Алан... Как я рада, - прошептала Лиза. - Вот зачем они ворвались к деду, - сказал он, заламывая руки. - Кто? Одиннадцатые? – зачем то спросила она об очевидном. - Они искали планы подземных опор. Хотели выпытать у него, на чём стоит город. Он не сказал! Но они нашли… Эти ублюдки! Они всё равно нашли! Лиза, ты понимаешь? Они обрушили половину города с пятнадцатиметровой высоты, подорвав заряды на сваях! Грохот обвала начал немного стихать, когда снова звонко пропела труба. Перебивая друг друга, разносились над растерянными пленниками яростные выкрики на японском. - И вострубили в трубы, и раздались воинственные кличи народа, идущего на приступ. Стена города рухнула до основания, и войско вошло в город и взяло его, - процитировала Лиза знакомые строки, - Что же мы будем делать, Алан? Ведь всё, всюду... Что же нам теперь делать?