Трехногий ворон

Кардинал, всё ещё не веря, перечитал послание. Использование фальшивой личности, проникновение, грабёж массовое убийство и успешный побег — не этого он ожидал от "глуп, но доброжелателен и не склонен ко греху" Лусио. Юнец был тёмной лошадкой с самого своего появления. Сильвестр видел его только один раз, когда Рокэ хлопотал над его вхождением в семью. В тот день мальчик тринадцати-четырнадцати лет тихо пил чай в углу, не мешая предполагаемому отцу и даже не пытаясь к нему подмазаться, чего следовало ожидать от внезапных "детей". В судебной практике, как говорил супрем днём ранее, нередки случаи, когда простолюдины объявляют своих детей и даже себя внебрачными отпрысками знатных родов, чтобы получить деньги, но Ворон был непреклонен. Тогда, к счастью, удалось заставить Первого Маршала не исключать возможность появления у него законных наследников и оставить им первородство. Дальше-больше. Стоило Сильвестру намекнуть Рокэ о том, что парню пора собираться в Лаик, выяснилось, что тот пропал. Лусио, со слов "отца", и раньше сопровождал его по работе, а теперь сорвался с цепи. Долгое время кардинал ничего о нём не слышал и забыл, как страшный сон, до начала учебного года, а потом до сегодняшнего дня. И это не считая несостоявшейся дуэли, причастность мальчишки к которой весьма туманна. Клац, клац, клац — зазвучало, к сожалению, не от двери. — Вызывали, кардинал? В Эмере не водятся ни змеи, ни ызарги, что делало сравнение несправедливым, и даже назвать кошкой белоглазого было оскорблением не настолько зловещих внешне созданий. При Сильвестре с его губ никогда не сходила улыбка палача. Стук подкованных каблуков тяжёлой цепью приблизился, и Сабо встал перед ним со своей улыбкой. Конечно, Рейли предупреждал, что сей юный муж может быть подозрителен, а на самом деле исполнителен и наблюдателен, но доверять ему было сложно. — Садись, — эмерец подчинился. — Мне доложили, что ты лично знаешь унара Лусио. — Сразу к делу, кардинал? — Сабо хохотнул. К счастью, говорил он с южным акцентом, как и Сильверс. Эмерский говор иной раз было сложно разобрать. — Всё верно. Что вы хотите узнать? Мне не сложно говорить о нём часами, хотя и я могу что-то потребовать. Это звучало почти как угроза, но сам его вид стал более расслабленным. — Ты знаешь о резне в Паоне в позапрошлом году? — Да, — на удивление прямо согласился юноша. — Насколько я знаю, никаких обвинений Талигу не последовало. — Откуда в Эмере об этом знают? — Я посещал столицу недавно, и встретил другого брата. Это было подозрительно, но хоть что-то объясняло. — И много у вас братьев? — Только двое, Эйс и Луффи, — он счастливо улыбнулся, но быстро спохватился. — Мы не родные. Я своей семьи совсем не помню. Сильвестр не видел, как юноша начал нервно перебирать дубовые чётки, и заметил их только после ощутимого треска. — Соболезную. — Не стоит, — Сабо убрал расколутую бусину. — Кстати, недавно Лу отпраздновал своё восемнадцатилетие. Сильвестр чуть не подавился шадди. Воистину, пути Создателя неисповедимы, и бывают же в жизни совпадения. Рокэ Алва ведь тоже пошел в Лаик в семнадцать, а не в шестнадцать, как положено. — И когда был праздник? — Двадцать второго изумруда*, кардинал. — Всё-таки, я не прочь подать руку тому, чьими силами Лусио не был пойман больше года. — С этим к сестре Нике. Она с ним нянчилась в то время. Несколько мгновений сохранялась лёгкая и приятная атмосфера. Постепенно она сходила на нет, пока они успокаивали внутренний смех, и сменялась серьёзностью. Они вернулись к главному. — Дело и правда замяли. Мы оба знаем, чем славится Гайифа и насколько мой братец мил. Однако я точно уверен, что он не убивал. Мальчика сложно было назвать даже симпатичным, особенно на фоне красавца-отца, но Квентин всё-таки признал, что что-то невинное в его образе подкупало, если он не сильно изменился с того времени. — Тогда кто? — Слуги, — Сабо сложил руки на груди. — Они же телохранители, они же его няньки. На днях я встретил одного из них – человек суровый и прямолинейный, но преданный, как собака. — И император спустил им всё с рук? Треск. — Возможно, он нанял их, или просто давно хотел избавиться от врагов, а тут такой случай. Ходят слухи, знаете ли. Вы узнали об этом только из письма? — Уберите чётки, где вы нашли настолько хрупкие? — не выдержал Сильвестр. — А как я иначе мог? Сабо убрал чётки. Осколок бусины упал на пол. — Ну, в Тронко набирает популярность песня. Конечно, заменили парня на девушку, и убрали прислугу с упоминанием реальных мест, но угадать можно. "Она так легко ступает по полу...", не слышали? — Не интересуюсь подобными песнями, — Кардинал нахмурился. — В любом случае, у тебя вышло меня немного успокоить. Чего ж ты хотел сам? За время их беседы аспид превратился в любящего брата и приятного, даже красивого человека, но ненадолго. Злая улыбка вернулась на его лицо, и стало ясно, что для кого-то добром всё не кончится. Однако, как Сильвестр подозревал, всё было к лучшему.

***

Приказ Кардинала: никто не может взять Ричарда Окделла в оруженосцы. Так ему сообщил Наль. Это было закономерно — судя по всему, его и призвали на обучение в Лаик только ради момента, когда его с позором отправят домой. Ричард усиленно размышлял, кого он убьёт в Фабианов день и больше склонялся к Дораку. Его отвлек скрип двери. — Не спишь, Дико? Лусио не улыбался привычно. В спокойном состоянии он казался гораздо красивее, но это пугало своей неправильностью. Не спрашивая, он вошёл и сел рядом на кровати. — Почему теперь не Дикон? Ты же меня так называешь. — Надоело, — просто заявил Луффи и повалился на спину, спрятав лицо руками. — Если это продлится ещё немного, я помру со скуки! — Тогда зачем пришёл? — Ричард поджал ноги. — В смысле, зачем ты согласился пойти в Лаик? Луффи убрал руки и немного оживился. Он задумчиво постучал пальцем по губам. — У меня есть мечта, и я иду к ней. Лаик для этого только одна из ступеней. Было тихо, мысли текли медленно и как-то неосознанно, словно в жаркий летний день на солнышке. Рядом с Луффи Ричард ощущал себя маленьким мальчиком. Всё казалось таким простым и понятным. Даже окружающая их действительность казалась только игрой и фантазией. — Вернуть честь семьи тоже ведь мечта? Тогда и я здесь по той же причине. — Мечта твоя, честь общая, а долг дают с процентами, — он покраснел. — А, это сложно. Ричард не мог представить, как на этого человека можно злиться. Даже Штанцлер не был против ему помочь. — В любом случае, как сам? Ванцы хотели тебя проведать, но послали меня. Боялись, что ты можешь не захотеть с нами общаться, а я уверен, что это не так. — Всё в порядке, так и скажи им. Просто, побудь со мной немного. — несмотря на слова и готовность защищаться, Ричард чувствовал, что хоть что-то можно Лусио излить. Немного помолчав, он спросил: — Тебе на самом деле не тяжело? Неужели не хотелось всё бросить? Мальчик опять задумался. — Иногда я не знаю, что я здесь делаю, — немного тоскливо признался Луффи и улыбнулся. — Тогда я вспоминаю своих друзей и продолжаю плыть по течению. Мир мог быть и хуже. Несмотря на то, что Ричард был не согласен с последним утверждением, на душе у него потеплело от того, что Луффи считает его другом.

***

Только недовольное лицо Эстебана, отношения с которым в конце обучения ухудшились, грело душу Ричарда, как и случайно сломанный нос. Дик лично видел, как "навозник" приземлился на лицо во время выпускного боя, и в тот момент смеялись все, даже его дружки. Тот бой Эстебану не засчитали. Теперь, в Фабианов день они стояли перед королём и Лучшими Людьми. Когда герольд начал зачитывать список бывших унаров-фабианцев, в толпе послышались смешки и возгласы удивления. Форменная, в сути своей, несправедливость. Именно так Ричард видел то обстоятельство, что Луффи каким-то образом занял место лучшего из фабианцев. Вернее, это была череда обстоятельств. Как ещё можно назвать то, что все менторы, не сговариваясь, вытянули полоумного за уши. И, если это ещё можно списать на желание угодить Ворону, то победу над Эстебаном можно приплести только к вмешательству Леворукого или вообще Создателя. Иначе объяснить исход этого поединка было невозможно. Эстебан наверняка просто оступился, пытаясь подстроиться под неправильные позиции Луффи, которые, опять же, ментор просто игнорировал. Ричард не злился на безвинного дурака, который наверняка и сам не знал, как так вышло, но это не значило, что его надо вытягивать на первые места только потому, что он сын Ворона. Хотелось прямо на площади крикнуть, чтобы Лусио Алву все просто оставили в покое. — Двадцать один доблестный дворянин предлагают свою жизнь, честь и шпагу тем, на чьих плечах держится королевство. Кто из Лучших Людей Талига изберёт их в оруженосцы? Первыми забрали близнецов, затем Альберто. Это было ожидаемо, в отличие от следующего: — Я, Вильям, герцог Фигерланд э'Мер по прозвищу Рыжий Шанкс, прошу и выбираю, кхм, благородного Лусио, маркиза Алвасете. Ричард не выдержал и посмотрел на говорившего, как можно незаметнее поднимая голову. Голос того сильно дрожал и совершенно не скрывал неуместного удивления. Мужчина и впрямь был рыж, но не так, как Константин. Тёмные волосы, казалось, были испачканы в крови, и не будь у лже-наследника Эмера такого глупого и откровенно нетрезвого выражения, это могло показаться жутким, не говоря уже о ужасных шрамах на лице. Рядом стоящий священник что-то ему шепнул. — Лучшего из фабианцев, — добавил Рыжий, когда-то красивое и открытое лицо мужчины покраснело. Вновь послышались. В Лусио не было ни капли благородства. Он практически бежал, радостно размахивая руками, как будто встретил старого друга. Его клятва сбивчивая, священник постоянно подсказывал нужные слова, и то остановив на середине, а после они с новым господином со смехом обнялись. Только тогда Ричард увидел, что у Рыжего под накидкой нет левой руки. Ходили слухи, что Рыжий такой же хороший дуэлянт, как и Первая Шпага Талига, и не раз встречал мистического Сокола. Возможно, его лучшие годы прошли. Дальше торжественное мероприятие превратилось в цирк. Пока оруженосцев на площади по одному разбирали, звучал смех и разговоры. Эмерцы пытались говорить шепотом и недолго, но всё равно мешали. Ричард видел, как Луффи изобразил непроницаемое лицо Валентина, когда седой олларианец наконец схватил их за воротники и увел куда подальше. — Как жаль, что шуты в наш век не в моде, — тягучий баритон звучал далеко, но слишком отчётливо. — Успех и слава гарантированы, а остальным не помешало бы узнать о себе правду. Ричард сразу воспылал ненавистью к говорившему. Как человек может говорить такое? Как он не понимает, насколько сильно оскорбил простака. Все молчали, никто не защищал сына Ворона и даже не смеялся. Несмотря на ненависть к Первому Маршалу, Ричард надеялся, что тот всё-таки прибьет обидчика хотя бы ради ребёнка.

***

— У меня очень много вопросов, и первый из них: пьёшь? — Папка сказал, что я могу не пить, если не нравится, и это по взрослому. — Верно, — Шанкс похлопал внезапного оруженосца по плечам. — Ты и в самом деле вырос. А вот у меня слишком много вопросов, чтобы не выпить. Как оруженосцу, поручаю довести меня до дома. — Йар, — Луффи усмехнулся. — Я ведь исполнил обещание? — Через три года, как закончится твой срок со мной. Считай, почти, остались формальности. И всё-таки, как тебя угораздило? Вот уж не думал... — Долго объяснять, — улыбка Луффи стала ещё шире, хотя казалось, что это невозможно. Дождавшись отца Сильверса, они дружно свернули в ближайший паб.

***

Ричард считал, что не может ненавидеть Рокэ Алву сильнее, чем есть, пока не узнал, что это он и назвал Лусио шутом. И этот человек взял его в оруженосцы, вопреки воли Дорака. Ричард был готов убить его на месте, но обещание Штанцлеру не совершать необдуманных поступков вынудило его охладить пыл до поры до времени. Вдобавок, вспомнились слова Сабо: — Помогать нужно тем, кто сам готов себе помочь и желает этого. Несмотря на то, как сильно ему не нравился молодой служитель, он был умён и явно не просто так получил должность в столь юном возрасте. Поэтому для начала он решил показать Лусио, как к нему на самом деле относится его подлый отец. Ночь в особняке Алвы-стпршего сыграла с ним злую шутку — юноша вновь пережил восторг и надежду, растаявшие при пробуждении. Даже воздух, давящий и удушающий, был чужим и враждебным. Кроме того, пробуждение вышло на редкость резким и грубым. Дверь просто распахнулась от удара ноги в черном башмаке. — Доброе утро, сеньор, — громкий голос показался Ричарду знакомым, но он не мог вспомнить. — Спускайся на завтрак минут через десять. Там с тобой будут говорить. Это Дику не понравилось, но было ожидаемо, что в доме врага к нему будут относиться с пренебрежением. Где-то вдали тот же голос уже с большим надрывом крикнул: "Подъем, придурки, идите жрать!" — это породило ещё больше вопросов. Юноша встал, с ненавистью взглянув на синий колет который ему предстояло носить три бесконечных года. Синее и чёрное, цвета Алвы, отвратительные всем честным людям королевства. Теперь в спину будут выкрикивать оскорбления, на которые нельзя отвечать, потому что они справедливы, и нельзя не отвечать, потому что у оруженосца и его господина один бой и одна честь. Спускался к завтраку он словно на казнь. Оказавшись в богато обставленном обеденном зале, Ричарда поглотил жгучий стыд за изъеденные жучком панели надорских залов, выцветшие шпалеры, тусклые окна с маленькими стеклами. Повелители Скал доживали свой век чуть ли не в нищете, а потомок погубившего великую Талигойю предка купался в золоте. Это было несправедливо, но разве справедливо, что отец погиб, на троне сидит потомок бастарда, когда принц Ракан ютится в Агарисе, ожидая наемных убийц?! И Ворон сидел во главе стола, стреляя глазами. Они с Луффи были примерно одного роста, оба черноволосые и большеглазые, но представить людей более разных Ричард не мог. Первый Маршал был красив, изящен и хладнокровен, улыбался криво и зло и смотрел на всех свысока, а на собственного сына — устало. Бывший унар сидел по правую руку и никого не ждал и чудом не подавился большим куском мяса и яйцом. Ричард уже к этому привык и не поморщился, а аппетита и так не было. Новым штрихом к образу дурачка стала соломенная шляпа с красной лентой. Рядом с Луффи сидел Эр Вильям в бледно-золотистом и красном, как бывшие вассалы. Он тяжело положил голову на сжатую в кулак руку с печально-одухотворенным лицом. Баритон Ворона прервал тишину: — Смотрю, вас подняли уже. Если вы хотите помолиться перед завтраком, вперёд. Вот, господин Шанкс уже начал, — Рокэ показал на Рыжего, после чего нахмурился. — Луффи, посмотри, твой сеньор там не умер? Луффи по совиному моргнул и локтем толкнул Рыжего, отчего тот резко дёрнулся, всхрапывая. — М, уже утро? — он помял лицо. — Прошу прощения, всю ночь размышлял. Стоящий в углу седой мужчина с шрамом в виде креста на лице хмыкнул, прежде чем скрыться в тени. Казалось, он пришёл сюда только для того, чтобы выразить свое мнение таким образом. — Садитесь, юноша, — обратился к Ричарду Рокэ. — Итак, сразу обсудим ваши обязанности. Их у вас нет и не будет. Меньше, чем оруженосец, мне нужен лишь духовник, какового у меня лично, к счастью, не имеется. Впрочем, что сделано, то сделано, и вами больше, чем мной. Теперь три года вам придется жить под моей крышей. Ну и живите на здоровье. Вы вольны распоряжаться своей персоной как вам угодно, но, поскольку вы мой оруженосец, — герцог пододвинул к себе кувшин и плеснул в высокий узкий бокал красного вина. Рыжий тоскливо на это смотрел. — Вам придется соответственно одеваться. О вашей одежде позаботятся слуги. Глаза у вас серые, а волосы темно-русые, так что черное с синим вас не погубит, хотя не сказал бы, что это ваши цвета. — Алва посмотрел вино на свет. — Деньги у вас есть? Насколько мне известно, дела у Окделлов идут не лучшим образом... Насколько ему известно?! Можно подумать, войска в Надор ввёл не он! — У меня есть деньги, сударь. Шанкс внезапно поднял голову. — Росио, что бы я не слышал об Арамоне, ты тоже иногда свинья. Даже я не настолько пренебрегаю своими обязанностями. Рокэ возмутился, но это на удивление казалось слишком... Человеческим. — И что ты предлагаешь? — Да хоть учителей найми, — он резко кивнул влево, продолжая улыбаться. — Или этим предложи ещё халтурку. Так и так, лучше пусть резвятся в одной луже. Закончил возмущаться он ещё фразой, в которой как будто отсутствовали согласные. Луффи, всё ещё чудом не поперхнувшись, что-то сказал, предположительно тем же способом. — Верно. Умение грамотно распоряжаться финансами никому из дворян ещё не помешало. — И это говорите вы двое! — А Зоро всё ещё должен, — чудом проглотив, Луффи весело встрял в разговор взрослых. — Ему может быть нужно хоть немного уменьшить долг. — Читай, платить опять ведьме! Громкий низкий голос вошедшего прогремел внезапно. Луффи радостно улыбнулся. — Утро, Зоро. — Ага, — знакомый мужчина в маске тяжело приземлился рядом и схватил бутылку. Пил он прямо с горла. — Значит, Дик. Готовься. Ричарду, впервые за утро, стало по настоящему страшно за своё здоровье и жизнь.