Трехногий ворон

Ричард был в шоке. Одними из призраков были его отец и он сам. Даже когда процессия исчезла, он не мог взять себя в руки. Остальные унары его успокаивали, а Лусио, неожиданно умело для непьющего, открыл бутылку зубами. — Пей, Зоро после ран всегда помогает. Кто такой Зоро, Ричард спросить не сумел, да и не обратил толком на незнакомое имя внимание. – Подождать надо, – вмешался Иоганн, – сначала поливать немного на свечи. Пусть Четыре Волны будут уносить злые проклятия ото всех нас, сколько б их ни наделали. – Пусть Четыре Ветра разгонят тучи, сколько б их ни было, – прошептали Берто и Паоло. – Пусть Четыре Молнии падут четырьмя мечами на головы врагов, сколько б их ни было, – добавил Арно. – Пусть Четыре Скалы защитят от чужих стрел, сколько б их ни было, – завершил Дик заклятье, отвращающее беду. Отец Маттео и матушка нещадно ругали старую Нэн, которая надо не надо шептала эти слова и то и дело порывалась засветить четыре свечи. А он-то думал, старое заклятье помнят только в Надоре! Луффи странно дёрнулся, но ничего не сказал.

***

Таким отца Германа унары еще не видели. Мало того, что священник был хоть и в черном, но вполне светском платье, он был бледен, как полотно. – Что здесь было?! – Глаза олларианца остановились на Паоло. – Что вы видели? – Ничего, – отважно соврал кэналлиец, старательно заслоняя остатки пиршества, слегка захмелевшего Дика и не умеющего врать Луффи. – Совсем ничего. – Ничего? – На лице клирика недоверие боролось с облегчением. – Нет, здесь есть очень спокойно, – сказал Норберт, – только достаточно холодно. Альберто закрыл рот Алвы рукой. – В любом случае вам здесь нечего делать. – Отец Герман поднял повыше свечу, но не жалкому желтому язычку было рассеять вековой мрак. – Вы сейчас разойдетесь по своим комнатам. Утром я с вами поговорю. Со всеми по отдельности. Идемте. Священник пошел первым. Прикрывавший отступление Паоло, оглянувшись по сторонам, исхитрился сунуть осунувшийся мешок в пасть камина – отец Герман не заметил. Священник лично развел унаров по комнатам и ушел, Ричард слышал, как в замке повернулся ключ. Юноша немного постоял посреди комнаты, затем сел на краешек постели. В голове шумело, но спать не хотелось. Странно, в галерее он почти не мерз, а сейчас его прямо таки колотило. Из-за стен раздался крик Лусио и грохот. Вспомнив, что говорил комендант надорского замка капитан Рут, Дик торопливо разобрал постель, разделся, бросил пропитавшуюся сыростью галереи одежду на стул и, обнаженным, замотался в шерстяное одеяло. Ветеран был прав, дрожь понемногу отступила. Который сейчас может быть час? До рассвета далеко, это точно. Будь небо ясным, Дик прикинул бы время по звездам, но их не было. Ни единой. Неужели отец стал одним из призраков Лаик? Он учился здесь, это так, но душа Эгмонта Окделла принадлежит Надору, он должен вернуться домой, а не сюда, в этот жуткий монастырь с его холодом и злобой. Почему, ну почему отец не услышал?! И кто те дворяне, которые шли впереди него? Как там оказался он сам? Внезапно, вместо того, чтобы ещё сильнее закупаться в свои мысли, Ричард успокоился. На душе стало тихо, но радостно. Только после этого он понял, что слышит музыку. Звук походил на визг гудка, но более тонкий и красивый. Голос, не высокий и не низкий, пел, но Дик не слышал слов. Отчётливее всего он мог разобрать только рефрен, звучащий как что-то вроде смеха. Сон захватил его разум, обдавая лицо лёгким бризом.

***

Высокий тощий человек с объемными черными кудрями играл на скрипке и пританцовывал. Сегодня он играл один, но все его товарищи решили, что так будет лучше. Звуки музыки зачаровывали каждого, кто их слышал, мертвого или живого. Снег под деревьями мерцал потусторонним светом. На мгновение музыка замолкла. На свет выбежал едва одетый юноша, звонко хохоча. Музыканта он чуть не повалил на землю, но тот только засмеялся и обнял в ответ. Его мертвенно холодные руки никак не влияли на живого и даже словно потеплели. Короткого приветствия было достаточно. Они разошлись, чтобы музыкант продолжил играть, а юноша пустился в пляс, отбивая каблуками ритм. Эти двое знали друг друга уже очень давно, но никогда не говорили. С первой встречи юноша понял, что вольный выходец знал какую-то тайну, но не спешил её разгадывать или спрашивать, наслаждаясь внезапной и как будто предначертанной дружбой. Мертвец словно знал его всю жизнь, и не произнёс ни слова, если не считать странных песен. Они были просто рады встрече. Шёл снег, но воздух казался теплее, чем положено. Вольную пляску прервал ещё один юноша, немного похожий на первого. Он выбежал вперёд, чтобы схватить товарища за руки, не сразу заметив музыканта. Не желая прерывать игру, выходец незаметно перешёл на кеналлийский мотив. К сожалению, это не помогло унять обеспокоенного южанина. — Пусть Четыре Волны унесут проклятья, сколько бы их ни было... Скрипка в руках мертвеца запела, то ниже и глубже, то выше и громче, словно волна, он шагнул навстречу. Появившийся на южном лице ужас смешил до смерти, хотя он и так был мёртв. Падающие звёзды не были запланированы творцами. Белое солнце смеялось.

***

Паоло пропал. Никто ничего не знал, Арамона бездействовал, Лусио на быстрый вопрос только всхрапнул и сообщил: — Ушёл куда-то ночью. Сказал, что надо. Это его дело. После этих слов Лусио опять уснул, а Ричард успокоился. Он считал, что если по поводу исчезновения предполагаемого родственника отца мальчик не начал истерику, то паниковать не стоит Той же ночью отец Герман сломал ногу, застряв в сломаном унарами полу. К счастью, за ним зачем-то побежал Луффи, и смог донести до покоев. Замок на двери в комнату Луффи был вырван с корнем. К счастью, Герман не стал его ругать и сказал, что сам позвал мальчика помочь ему. Пришедший ему на смену брат Сабо дежурно улыбался. Это был очень высокий и стройный мужчина лет двадцати. Его красивое лицо портил старый шрам, делающий улыбку немного кривой. Он явно пытался прикрыть увечье слишком длинными для духовника волосами, но не очень успешно. Ричарду он не нравился. Слишком много презрения было в взгляде голубого и белого глаз, а кованые подошвы стучали слишком громко. Внезапно его улыбка померкла и загорелась с новой силой, уже более искренне. Луффи подскочил и побежал навстречу служителю. Арамона, почти привыкший к выходкам Алвы, устало смотрел на развернувшуюся перед ними сцену. — Луффи! — брат Сабо обхватил лицо унара, и тот восторженно запищал. — Как ты тут оказался? — Сабо! Луффи без капли стеснения обнял юношу, который был на самом деле ненамного их всех старше. Капитан Арамона озвучил назревающий вопрос. — Вы знакомы? Сабо, не выпуская Луффи из рук, кивнул. — Мы росли в одном монастыре, три года как не виделись, — он нежно растрепал волосы Луффи. — А разве вы не из Эмерской церкви? Ричард напрягся. Слишком много раз за этот год он слышал про земли своих бывших союзников. — В Эмере всегда было много южных моряков, — неопределённо ответил Сабо и наконец оттолкнул от себя Луффи. Заглянув ему в глаза, он тихо произнес: — Поговорим потом. Расскажешь, каким ветром тебя сюда занесло. — Хорошо. В историю Луффи добавились новые детали. Ричард не ожидал, что тот будет из Эмера, тем более из монастыря. Вспомнились его давнишние слова. Луффи был там, когда горели поля. Недолго думая, Ричард нашел рациональное объяснение: олларианцы обманули эмерцев! Захватив их корабли, они напали, а потом якобы освободили, тем самым получив союзников и очернив противников. Оставалось подумать, как рассказать Луффи правду.

***

Отец Герман попытался встать, но вывихнутая нога была явно против и он упал обратно на кровать. Всё пошло не по плану из-за таинственного выходца-музыканта, и капеллана мучало неведение, что произошло с унаром Паоло. Юноша явно что-то знал, и тех крупиц тайных знаний Герману не хватало, да и, чисто по человечески, он волновался за его судьбу. Ещё и выстрелы — снаружи был кто-то ещё, он точно знал это. В дверь кельи постучали, прерывая его размышления. Отец Герман ожидал, что это будет кто-то из слуг, и подал голос. К его удивлению, к нему вошёл незнакомец. Высокий мужчина в чёрном с правильными и добрыми чертами лица поклонился. Герман замер, не зная, является ли чужак угрозой или хотя бы человеком. — Простите за внезапный визит, — спокойный голос располагал. — Я давно хотел с вами поговорить, но не успел встретиться с вами в столице. — Кто вы? — Я исследователь. Меня давно интересуют тайны прошлого. Несправедливо, что мы так много забыли про собственное прошлое, уделяя много внимания происхождению. — Это хорошая мотивация, — Герман завёл руку за спину. — Вы хотите обменяться информацией? — И работать вместе, — чужак показал раскрытые ладони. — Моя семья глубоко интересуется многими сферами познания. — Не боитесь, что пойдёте против церкви? — Я окончил семинарию в том числе, так что понимаю, где границы, — мужчина постучал пальцем себе по лбу. — Отец Герман, вы ходите по самому краю, но я не вижу в этом ничего плохого. Мы просто хотим знать. Герман что-то слышал об этом. Ходили слухи о некой семье учёных... — Как мне к вам обращаться? — Простите, что забыл представиться. Моё имя Шарль, но все зовут меня Шака, я старший сын.

***

Весна в этом году вышла ветренная. С северо-запада дул практически ураган, пока без туч и дождей, но едва не скидывающий с коня. Но не это омрачило поездку в город, первую в этом году. Ричард раз за разом прокручивал в голове разговор с Штанцлером, которого уже успел посетить. Говорили про то, какое место Дик может занять в списках, про скорый Фабианов день и предполагали, кто возьмёт герцога в оруженосцы. Не забыли упомянуть и несостоявшуюся ключевую угрозу для него: — А что думаешь на счёт мальчика Первого Маршала? Перед глазами Ричарда возникла широкая улыбка и прищуренные глаза с длинными ресницами. На сердце стало тяжело. — Он жил в Эмере, при церкви, — Ричард сглотнул горечь. — Он простой дурачок, как крестьянский парень. Я не узнал, жива ли его мать, но он очень пострадал во время восстания. Лусио не унывает, но давление Ворона даётся ему тяжело. Штанцлер с подозрением нахмурился. — Хочешь сказать, что слухи о его безумии преувеличены? — Он просто дурак. — И ты думаешь, его ещё можно спасти. Это на самом деле благородно, — Штанцлер положил руку на сердце. — Однако сомневаюсь, что всё так просто. Говоришь, он пострадал во время восстания? — Да, — Ричард нахмурился. — Он утверждает, что до того, как Эмер перешёл к Вильяму, кто-то напал на них. Я уверен, что это подстроено. Штанцлер покраснел от духоты и устало прикрыл лицо рукой. — Не сомневаюсь, так и было, — он на мгновение замер, будто что-то вспомнил. — Не знаю, говорил ли я, но ты знал, что Вильям вовсе не Вильям? Ричард был озадачен этими словами. — Я ничего о нём не знаю, кроме ваших слов. — Фигерланд был умён и хладнокровен, но предан делу. Он подозревал, что восстание не удастся, и готовил остальным отступление. Вот только его народ отличается неблагодарностью. Тридцать шесть лет назад он потерял единственного сына, когда в его землях случился бунт черни. Говорят, марикьярре приложили к этому руку. Из-за этого он был готов отдать власть в своих землях твоему отцу в случае своей смерти, или тебе. К восстанию у него появилась вторая жена и дочка. Однако произошло столкновение, и он пропал. Сам Гарлинг на лицо был типичным эмерцем, и любого ребёнка нужного возраста можно было представить как его. Таким и стал моряк Шанкс. Обычный пьяница с вражеского корабля, не обученный ничему. А люди поверили в красивую сказку. Хотя говорят, что Рыжий – отличный фехтовальщик. Мол, он встречался с мистическим Соколиным Глазом и выжил, но кто его знает. Ричард тяжело вздохнул. Он сам имел обычные черты для Нодора: русые волосы и светлые глаза. Возможно, если бы его потеряли в раннем возрасте, он бы тоже затерялся. Однако благородная кровь должна была бы взять верх, а Шанкс, судя по описанию, вряд-ли имел хоть каплю. С другой стороны, мастерство фехтования должно было откуда-то взяться, а благородства в том же Луффи толком не было. Но, в любом случае, вряд-ли бы он стал служить олларам. — А что случилось с женой и дочерью Гарлинга? — Шанкс, он же Вильям, сразу сплавил их в местный монастырь. Не додумался отравить, наверное, но я надеюсь, что он или его кукловоды просто были достаточно разумны, чтобы не женить его на якобы "мачехе". Вроде бы, она была редкой красавицей. Больше я про них не слышал. Не зная ничего про свою потенциальную невесту, Ричард не мог не скорбеть. Кузен Наль, которого он встретил по дороге, нервно что-то рассказывал, пытаясь поднять ему настроение. Внезапно перед ними кто-то встал. Смуглый мужчина с черным платком почти на бровях, маской и с зелёным поясом, держащийся за эфес. Ричард также схватился за свой, но тот не собирался нападать. Глаза мужчины были спрятаны в тени, но, очевидно, он внимательно их осмотрел. — Унар? Низкий, гортанный голос с странным отрывистым говором. Ричард кивнул. Мужчина немного расслабился и крикнул в сторону. Ответом ему стала чистая эпинская ругань. Из-за угла вышел другой, за ухо тащивший мальчишку в форме унара. Это был Луффи. Он возмущался, но это больше походило на обиженное нытьё. Мужчины выставили его перед Ричардом и без слов ушли. Только жуткий человек растрепал его волосы напоследок. Лусио надулся и скрестил руки на груди, но тут же засиял при виде Ричарда. — О, привет, Дикон. — Луффи, — Ричард невольно осмотрел его и расслабился, не заметив травм. — Кто это был? — А? Это мои друзья. Мы встретились, но мне сказали найти однокорытников, чтобы не заплутать. — Это правильно. Арамона перевёл часы, и мы можем опоздать. Наль неопределённо подал голос, отчего Ричард вздрогнул. Он успел забыть про кузена, настолько дурак занимал всё его внимание. — Наль, это Луффи, он тоже из Лаик. Луффи, это Наль, мой кузен. — Привет, Наль, — Луффи поднял ладонь. Улыбка пропала, теперь он выглядел немного ошарашенным. Реджинальд посмотрел на Ричарда. Тот едва заметно покрутил пальцем и отмахнулся. Несмотря на непонимание, кузен промолчал, дежурно улыбаясь. — Где твоя лошадь? — Ричард вернулся к Луффи, и вовремя: тот уже собрался отвлечься и побежать за собакой. — Дома, — он сложил руки за голову. — Меня Берто довёз до города, а найти его потом я не смог. — Как дома? — Ричард придержал его за рукав. — Мерри не хочет стоять всю зиму. Я сам на стенку лезу, а в конюшне совсем скучно. Пако со мной согласился. — Если Мерри хоть немного на тебя похожа, то я понимаю. Сказав это, Ричард представил коня-змея, обязательно мориска. Другого Ворон бы ему не позволил.