Записки из дневника

Я резко вскочила и схватила телефон. О Боги, пятое марта, год моего поступления. Кажется я и правда сошла с ума. Минут десять я собиралась с мыслями и пыталась понять, что произошло — рассматривала свою комнату, себя в зеркале, вид за окошком. Все вокруг выглядело, как иллюзия. Я подумала, что это чья-то злая шутка. Правда кто до миллиметра мог знать обустройство моей комнаты… Я быстрее поверила бы в галлюцинации. Ударившись об угол кровати я поняла, что это самая что ни на есть реальная реальность. Мое прошлое — не сон, не приступ шизофрении. Пока я натирала коленку после удара, краем глаза заметила толстую тетрадь на столе. — О Боже… Я чуть не потеряла дар речи. Это был мой дневник. Я открыла его. Перед глазами вереницей пролетали слова «Я пришла сюда, чтобы как-то справиться с болью, которую я переживаю уже несколько лет. Сейчас мне двадцать восемь…» Черт. Я окончательно сошла с ума. Дошло до того, что я сунула руку под горячую воду, чтобы убедиться, что не сплю. Все стадии принятия смешались в кучу, и только спустя час я пришла к выводу, что возможно, я от стресса впала в кому и сейчас в ней буду проживать свои самые лучшие времена. Ну, другого варианта не было. Поэтому я оделась в студенческую форму, накинула бомбер, положила в сумку дневник и вышла на улицу. Окружающий мир выглядел до боли знакомым. Я была в таком замешательстве, что на секунду совсем забыла о трагедии, которую переживала на протяжении полгода. Я дошла до кампуса и примкнула к своей группе. Неужели мир тогда был таким ярким и радостным. Ребята дошли до лекционного кабинета. И тут меня осенило. Если я сейчас пребываю во временах своей молодости, то это значит… — Мунбин~а, садись со мной. Я как раз занял тебе место. Я обернулась на голос своего одногруппника. В горле ком. Слезы машинально начали течь. Он стоял передо мной. Мой Бини… Смеялся и дурачился со своим другом, а вокруг, как было всегда, собралась толпа девочек. — Бриа… Ты чего? Что случилось? На громкие возгласы моей новой подруги обернулись все, кто был поблизости. Удивительно, что людям было небезразлично. Бини посмотрел на меня своими лисьими глазами, но я отвела взгляд. Я отвела взгляд. Дура. Я же в коме, какая разница. Я проснусь, поэтому надо смотреть на него, пока могу. Уговорить себя не получилось и я не придумала ничего лучше, кроме как взяться за ногу и сказать, что сегодня с утра ударилась, и вот нога дает о себе знать. В принципе, я не обманула, просто немного приукрасила. Как сумбурно начался этот день, так он и закончился. Ничего примечательного не происходило. Я прожила его почти также, как несколько лет назад. Несколько раз я украдкой смотрела на него, и иногда даже ловила его взгляд на себе. Он также смотрел на меня тогда? В последние дни я стала очень чувствительной и замечаю то, на что несколько лет назад не обратила бы внимания. Я начала все записывать в свой дневник. Я перевернула страницу с теми отчаянными словами и начала эту жизнь заново. «Мне восемнадцать лет. И кажется я в коме. Или не в коме. Я еще не решила. Но если я все-таки здесь, то я должна попробовать спасти его» После того, как я написала эти слова я затосковала по сыну. Как он там? Что делает? А что там делаю я? Если это мое прошлое, исчезло ли все, что я прожила? И впервые за столько времени я заскучала по нашему Чанмину. Мне хотелось обнять его. Я ведь так давно не читала ему сказки. Столько вопросов и ноль ответов. Прошла неделя, а я все никак не привыкну и мысли о малыше Чанмине сбивают с толку. Хорошо ли он там кушает, заботятся ли там о нем. Через две недели я приобрела себе белую доску, на которой расписала все известные мне факты о своей жизни: скоро мы начнем общаться, через год начнем встречаться, через пять лет поженимся и у нас родится сын. Чувствовала себя самым настоящим детективом, только копалась я в себе и в уже прожитой жизни. Но теперь мне казалось, что я стою на перепутье. Страшный выбор: прожить эту жизнь, как я прожила ее тогда и прийти к страшному исходу, либо переделать все полностью, поменять исход. В обоих случаях мне пришлось бы от чего-то отказаться. В первом — от мужа, во втором — от сына. Целый месяц ушел на раздумья. Голова пухла. Помимо всего прочего лезли мысли о том, что ничего не поменяется и все это сон. Я точно проснусь. Или же о том, что я возомнила себя Богом и от судьбы не уйдешь. Спустя еще какое-то время я поняла, что выбор был очевиден. Сейчас я не могу проснуться, значит нужно жить там, куда меня закинуло.