Колыбель

      — Как думаешь, он живой хоть?       — Да куда он денется, вон, дышит же. И я всего лишь перепутал твой и его чай, а не мышьяк ему подсыпал.       — «Всего лишь». Это чай для таких, как мы. А вдруг с ним что-нибудь бы случилось? Нам важно доставить его живым.       — Ну ничего не случилось же.       — Знаешь, ты вроде старший, а ведёшь себя, как…       — Как кто? Давай, договаривай!       — Проехали. Смотри-смотри, кажется, просыпается.       Сонхун еле улавливал разговор через пелену сознания, но смог узнать в нём тихие голоса Субина и Ёнджуна. Наконец он открыл глаза.       — Мальчик, ты как? — подскочил к креслу Субин.       — Где я? — Сонхун схватился за голову и осмотрелся.       — Разве не помнишь? Ты упал в колодец, потом я привёл тебя сюда. Скажи, а кто мы такие, ты помнишь?       — Да, кажется, помню.       — Фух, ну и отличненько, — обрадовался Субин.       Сонхун осмотрелся. Во всём доме горели яркие свечи, камин, казалось, ещё больше полыхал. Вот только за окном уже совсем стемнело. Он встал, отложив плед на спинку кресла, но тут же покачнулся на месте.       — Тебе бы прилечь ещё ненадолго, — спохватился Ёнджун, — давай я отведу тебя в свою комнату.       — Нет, спасибо, вы и так обо мне позаботились. Ваш брат ещё не пришёл? — спросил Сонхун.       — Нет, хотя должен уже был, — покачал головой Субин, — этот мелкий…       — Семья, всем привет! — послышался приглушённый голос с той стороны дома.       Дверь отворилась, впустив морозный воздух и немного снега в нагретое помещение. Следом на пороге показался ещё один токкэби: взлохмаченный, в чёрной маске. Он крутился в прихожей, чуть ли не пританцовывая на месте, а затем подошёл к братьям, которые стояли и сверлили его взглядом. Казалось, он даже не заметил Сонхуна.       — Ай, да за что?! — возмутился Бомгю, когда вместо предполагаемых объятий братья накинулись на него с кулаками.       — За всё хорошее, — съязвил Ёнджун, — а если бы с потомком Великой Прародительницы что-то произошло? Об этом ты не подумал?       — Да всё ж в порядке, — оправдывался Бомгю, пока бегал вокруг кресел, пытаясь укрыться от гнева братьев, — я аккуратно опустил его на дно колодца, он даже ничего не почувствовал, правда ведь, человеческое дитя?       — Не то чтобы мне понравилось падать, — начал Сонхун, — но приземление и правда было безболезненное.       — Вот! Видите? — запыхавшись, Бомгю уселся на соседнее кресло.       Ёнджун и Субин тоже вымотались и поэтому привалились прямо у камина на ковре.       Метель бушевала на улице, как тогда наверху. На подоконник даже насыпало немного снега через щели в окне. несмотря на это в доме было очень тепло. Сонхун всё ещё удивлялся тому, как здесь может быть холод. В его мире сейчас царило знойное лето, да и зима никогда не была такой снежной.       — Спасибо за приём, но, кажется, мне пора. Уже вечер, и меня наверняка потерял брат.       — Вы ему не сказали? — Бомгю озадаченно посмотрел на братьев.       Субин и Ёнджун молчали и поглядывали на брата.       — Что не сказали? — спросил Сонхун, который так и встал, не дойдя до двери пару шагов.       — Теперь поздно об этом говорить, — мрачно сказал Бомгю, — всё уже решено.       — Что решено? — Сонхуну вдруг стало страшно, — мне нужно немедленно попасть домой. Там все наверняка места себе не находят.       Но тут же он посмотрел на Субина и воскликнул: «Господин! Что с Вами?»       Тёмные глаза токкэби наполнились слезами. Он уткнулся в плечо Ёнджуна и продолжал плакать.       — Господин! — прокричал Сонхун и подошёл ближе к братьям, — прошу Вас, не плачьте. Что случилось?       Субин не мог успокоиться. Он плакал так, как будто бы у него разрывалось сердце.       — Господин! Сейчас же перестаньте! Вам уже больше 150 лет. Почему Вы плачете, как маленький ребёнок?       — Я плачу, — Субин прерывался на тихие всхлипы, — потому что я очень плохой токкэби.       — Почему Вы так думаете? Вы приютили меня, обогрели, господин Ёнджун напоил чаем. А ещё Вы сказали, что Ваш брат отведёт меня в мой мир. Я думаю, Вы очень хороший токкэби.       — Если бы всё было так просто, — вздохнул Ёнджун.       — Мы на службе у Сокга. Все трое, — сказал Бомгю.       — Это ещё кто? — недоумевал Сонхун.       — Бог. Самый что ни на есть настоящий, — продолжил Ёнджун, — бог-трикстер, если быть точнее. И не абы кто, а один из создателей мира вместе с богом Мирыком. Однако они соперничали за право править в мире людей. Они устроили соревнование, в котором победил Сокга. По его воле произошла первая смерть на земле и люди погрязли в пучине греха. Теперь ваш род обречён на вечные страдания на земле. С тех пор, как он завладел и нашим миром, в нём царит вечная зима.       — Вот уж уважил, — пробормотал Сонхун, — и что теперь будет?       — Мы должны отвести тебя к нему, — всё ещё всхлипывал Субин, — считай, мы похитили тебя.       — Но вы не могли так поступить! Зачем я ему? Я же обычный человек. Да и видно, что вы сожалеете о своём поступке. Как минимум один из вас.       — Все трое, поверь мне, — сказал Бомгю, — Субин наверняка не имел злых помыслов и просто помог тебе. Ёнджун всё ещё борется с сомнениями. А я… А я просто смирился. Потому что выбора у нас нет. Наши жизни тоже под угрозой, и я не хочу подвергать опасности своих братьев. Прости меня.       — Господин, — после долгой паузы начал Сонхун, — я прекрасно понимаю, зачем Вы это делаете. Но поверьте, мне тоже есть, что терять. У меня, как и у Вас, есть брат. И это самый близкий мне человек. Мы тоже всегда горой друг за друга, пусть и грызёмся иногда, как кошка с собакой. Там, в моём мире, люди убивают друг друга. И ради чего? Я жду, когда отец вернётся с фронта, жду, когда наконец увижу собственную мать. Я могу их всех больше не увидеть. Разве Вы не боитесь того же самого для своей семьи?       Бомгю на мгновение сверкнул глазами и тут же отвёл взгляд. Он смотрел на братьев. На его лице на мгновение отразилась гримаса боли и сожаления. В его голове крутился целый ворох мыслей. Они сменялись одна за другой, но Бомгю так и не мог прийти к верному решению.       В следующую секунду он сорвался с места и начал разгребать вещи, которые всё ещё лежали в чемоданах. Одежда летела в разные стороны, на полу оказались обувь, кувшины, колбы с какими-то жидкостями.       — Нашёл! — воскликнул Бомгю и кинул нечто похожее на простынь в руки Сонхуну, — быстро одевайся и на выход.       — Это что? — спросил Сонхун.       — Плащ-невидимка. Или ты думаешь, мы тут такие уж бедные и несчастные?       — И в мыслях не было.       — Оделся? А теперь идём очень быстро и желательно бесшумно. Не разговариваем, за деревья не цепляемся — некоторые из них тоже на службе у Сокга — о пеньки не спотыкаемся. Вопросы есть?       Сонхун покачал головой.       — Вот и славно. Шанс выжить есть, — говорил Бомгю, пока надевал маску, — правда маленький. А теперь не тормозим и за мной!       Дорога в ночи казалась совершенно другой. Размеренная прогулка теперь была похожа на лёгкий спринт. Теперь не было времени рассматривать красоту зимнего леса, да и не было видно почти ничего: успевай только смотреть в оба. Сонхун то и дело оборачивался и оглядывался по сторонам, при этом не забывая смотреть под ноги и пригибаться под низкими ветками.       Когда они достигли пещеры, которая плавно переходила в коридор и затем в подземелье и где никто их больше не мог услышать, Бомгю шёпотом начал причитать о том, какое наказание ему придётся отбывать и останется ли он вообще в живых после эдакой авантюры.       — Так, а теперь слушаем и запоминаем, — сказал Бомгю, — делаем всё быстро, иначе свалишься, и тогда я не смогу гарантировать, что ты ничего себе не сломаешь.       — Вы сказали, что есть шанс добраться живым, — недоверчиво покосился Сонхун.       — Но не целым и здоровым. Значит так: становишься мне на руки. Да-да, не смотри на меня так. Становишься, я подкидываю вверх. Ты попадёшь прямо на дно колодца, а затем постепенно он начнёт наполняться водой. Если расслабишься и просто ляжешь на поверхность воды, всплывёшь без проблем. Надеюсь, мы никогда больше не встретимся.       — Почему?       — Потому что тогда я правда не отпущу тебя. А теперь бывай.