любовь – ненависть

Больше в этом году на дискотеки мы не ходили. Даже на крутую дискотеку, посвященную дню всех влюбленных. Зато в этот день мне пришло несколько валентинок — от подружек, разумеется, от неизвестного отправителя и от Гриши. Кто еще мог нарисовать мне в красивой открыточке блюющего человечка, а потом ходить кругами и ухмыляться? — Тебе класса с шестого каждый год кто-то присылает валентинку без имени, — сказала задумчиво Ленка, рассматривая бумажные сердечки на перемене. — Как думаешь, кто это? — Не знаю, — честно сказала я. — Наверное, кто-нибудь из девчонок. — Может, Горный? Он с прошлого года по тебе сохнет. — Мозг у него сохнет. — Я никак не могла простить ту мерзкую выходку с подставным свиданием — не Кириллу, разумеется, а Клоуну. Горный давно стал мне безразличен. — А если у тебя есть тайный поклонник? — загорелись Ленкины глаза. Я захохотала. — Не думаю. Мой единственный поклонник — это Клоун. Да, Ляхов? — стукнула я его по плечу учебником — он сидел за партой в соседнем ряду. — Иди к черту, — одарил он меня не самым приятным взглядом — кажется, его настроение было сегодня отвратительным. Я вскочила и подошла к нему, чтобы погладить по волосам — Гришу это жутко бесило. — Неправильно говоришь. Разве тебя не учили, что с девочками нужно быть нежнее? — Это ты неправильно идешь. Тебе надо идти на фиг, а ты все время идешь ко мне, — отозвался лениво он. — Скотина! — Я попыталась снова стукнуть его, но Гриша ловко скрутил мне руки, и я оказалась у него на коленях. — Отпусти! — возмутилась я, но сердце снова забилось сильнее. Почему — я не понимала. — Извинись, Свалка, — потребовал Гриша. — Сейчас, подожди минуточку, только закажу транспаранты с извинениями. — Я извивалась у него на коленях, но он не отпускал меня — лишь сильнее прижимал к себе. — Пусти, сволочь! Не знаю, чем бы это закончилось, но в это время в класс вошли наша классная и невысокая тоненькая девочка с лицом ангела и длинными прямыми волосами, рассыпавшимися по плечам. — Ребята, внимание! — громко сказала Татьяна Викторовна, пытаясь перекричать шум в классе. — Ребята! Сядьте на свои места! Ребята! Естественно, никто ее не слушал. Мы в том числе. Я снова попыталась отделаться от Клоуна под смех подружек, а он умудрился стиснуть мне большим и указательным пальцами щеки — так, что выражение моего лица стало весьма забавным. Я заорала на него громче прежнего, и новенькая с любопытством уставилась на нас. И почему-то даже улыбнулась. Естественно, не мне, а Гришке. Тот, заметив это, едва не уронил меня на пол. — Ребята! — пыталась призвать нас к порядку Татьяна Викторовна и от всей души грохнула журналом по столу. Только тогда все заткнулись. И с интересом поглядели на новенькую. — По местам, — снова скомандовала классная. И когда все нехотя расселись, объявила: — Это Лера Примак, ваша новая одноклассница. Перевелась к нам из Москвы. Лера, поздоровайся с ребятами. — Привет, — несмело улыбнулась новенькая. — Рада видеть вас всех. Надеюсь, мы станем друзьями. Если честно, я в этом сомневалась — в том, что мы с ней станем друзьями. Лера не понравилась мне с первого взгляда. Одноклассники стали перешептываться между собой — хотя наш город и был миллионником, новенькая из столицы казалась экзотикой. Все тут же принялись оценивающе изучать хрупкую фигурку. Кое-кто тут же отметил, что одета девочка с дивным именем Лера весьма дорого, а небесного цвета рюкзак, накинутый на одно плечо, — брендовый. — Какая-то богатенькая, — прошептала мне Ленка, с которой я сидела. — Лера, садись за третью парту, рядом с Гришей, — велела Татьяна Викторовна. — А я куда? — возмущенно спросил один из его дружков, на ходу жующий булку из столовки. — А ты сядешь к Петровой, — решила классная. — Мне все учителя жалуются на вас с Ляховым — разговариваете слишком много. В итоге новенькая села с Гришей. Не знаю почему, но это мне не особенно понравилось. А еще мне не понравилось, что Клоун мило общается с ней, не делает подлянок и не достает, как меня. Они постоянно шептались на уроках, за что получали выговоры от учителей. Лера приносила ему какие-то японские сладости и вообще вела себя так, будто бы это она знакома с Гришей кучу лет, а не я. А он велся, лопал ее угощения, улыбался и радостно махал гривой, слушая Леру. Правда, обо мне он не забывал и продолжал доставать. Когда мы гонялись друг за другом по всему классу, я ловила на себе взгляд новенькой. И мысленно обзывала дурой. Да, Примак меня раздражала — была слишком милой, слишком улыбчивой, слишком доброй со всеми. Я не верила, что можно оставаться хорошей абсолютно для всех. И мне не нравились люди, которые пытались понравиться всем. Это всегда казалось мне неправильным. И неискренним. Кроме того, Лера не переставала заглядываться на Ляхова. Я часто замечала, как она смотрит в сторону Клоуна, и каждый раз мне хотелось подойти и хорошенько пнуть его, чтобы показать Примаковой, что он издевается над моей нежной детской психикой столько лет. Над моей, а не над ее! Это я терплю его столько времени! И она тут не пришей кобыле хвост. В конце последней четверти Лера пригласила нас на день рождения. У нее были богатые родители, поэтому она, недолго думая, позвала на праздник весь класс. Хотя она мне по-прежнему не очень нравилась, отказаться я не могла. Все так все. Для торжества ее папа снял караоке-бар на целый день, и для нас, подростков, это было просто вау! Совершенно невероятное событие. Особенно если учесть, что поехали мы туда на автобусе, опять-таки арендованном папой. Лера уже ждала нас, одетая в воздушное нежно-голубое платье со струящейся юбкой и открытыми плечами. Поверх ее волос сияла изящная диадема — не восьмиклассница, а юная принцесса из королевства Розового пони. Она солнечно улыбалась, принимала подарки, благодарила, смеялась весенним звонким колокольчиком, приглашала к столикам — в общем, была приветлива и доброжелательна, но при этом у меня возникло ощущение, будто бы мы все — не просто ее гости, а подданные, что продались за караоке и вкусняшки, от которых ломились круглые аккуратные столики, рассчитанные на четверых. На каждом столике стояли таблички с именами — я оказалась за одним столом с Леной и двумя подружками. А вот Гриша — за одним столиком с Лерой. Она вообще сидела в окружении мальчишек и сияла как начищенный пятак. Сначала мы смотрели на аниматоров — это были фокусники, представлявшие действительно интересную иллюзионную программу. После перерыва, на котором мы накинулись на угощение, словно дикие звери, началось не менее яркое и забавное научное шоу. А потом нас ждали десерт, танцы и песни. Первой, конечно же, выступала именинница — она спела нам несколько песен, написанных специально для нее. Пела она здорово — с ней явно занимались вокалом, но все это время я и подружки откровенно скучали. — Слушай, у Леры друзей нет, что ли? — удивленно спросила меня Ленка. — Почему ты так думаешь? — удивилась я, жуя вкуснейший шоколадный брауни. — На дне рождения только наш класс, — отозвалась подруга. — Может, со своими друзьями она будет днюху справлять отдельно, — пожала я плечами. — У нее друзья богатые, не может же Лера звать и их, и нас, — хихикнула одна из подружек. — Точно! — поддержала ее вторая. — Типа кто мы и кто они! Я снова пожала плечами — брауни интересовал меня больше, чем друзья Леры. А еще меня интересовал затылок впереди сидевшего Гриши, таращившегося на сцену. Я пыталась кинуть в него скомканную в шарик бумажку, которую спешно нашла в рюкзаке, висевшем на спинке стула. В его затылок я, естественно, не попала. Зато бумажный шарик приземлился прямо в пустую тарелку рядом с Ляховым. Тарелку Леры. «Вот задница», — в отчаянии подумала я, видя, что Лера заканчивает свои вокальные излияния. Все начали ей аплодировать — подозреваю, не из-за того, что ее песни понравились, а потому что она наконец замолчала. Пока остальные хлопали Лере, Гриша повернулся ко мне и покрутил пальцем у виска. Я только пожала плечами, глядя на то, как Лера изящно спускается по ступенькам вниз и направляется к своему столику. Гриша убрал шарик из ее тарелки. Я облегченно выдохнула. И долго наблюдала за тем, как Лера воркует с мальчишками, сидящими рядом. Все они были от нее в восторге, а вот девчонки поглядывали на нее косо. Мой взгляд прямым тоже назвать было нельзя. Лера липла к Ляхову, как муха к навозу. И это почему-то раздражало. К караоке выстроилась делая очередь — покрасоваться на сцене хотелось всем. А вот Ляхов сидел рядом с Лерой и слушал ее, как будто она открывала ему истины этого мира. Я написала ему сообщение, что он дурак, но Клоун никак не отреагировал. Тогда я дернула плечом и тоже пошла на сцену. Буду я еще на этого утырка свое драгоценное внимание тратить! Выбор мой пал на песню заводной женской поп-панк-команды «Я влюбилась в идиота». Мы с Ленкой громко и не особо музыкально пели ее вместе, на несколько минут возомнив себя рок-звездами. И я старалась не смотреть на Ляхова. Вскоре к нам присоединились несколько мальчишек, и мы все вместе скакали по сцене, играя на невидимых гитарах. Вдоволь напевшись, вернее, наоравшись в микрофоны и напрыгавшись под музыку, я в какой-то момент отлучилась в туалет. А когда вышла оттуда, то увидела в холле Леру и Гришу. Она сидела на подоконнике, и ветер из открытого окна играл с ее длинными волосами. А Гриша стоял рядом, подпирая спиной стену, и слушал ее, пялясь в телефон. Меня они не замечали. — Ты необычный, — услышала я голос Леры, хрустальный и тихий. — Тебе кажется, — ответил ей Клоун. Вообще-то, он был не прав — таких чудил, как он, я еще не встречала и, честно говоря, встречать не хотела. — Не кажется, — возразила Лера и сказала вдруг: — Давай дружить. — В смысле? — не понял Клоун. «В смысле?» — не поняла и я, только вслух не сказала. — Будь моим парнем, — улыбнулась Примак. В это время я как раз поравнялась с ними — в общий зал можно было попасть, только пройдя мимо этой парочки. И не смогла сдержать злобного смеха. Чего? Парнем? Она обкурилась, что ли? Они тут же повернулись в мою сторону. При этом у Леры было такое лицо, словно я вывалила ей на голову содержимое помойного ведра. — Извините, — заявила я, — я просто анекдот смешной вспомнила. — Иди куда шла, Пипетина, — недобро шикнул на меня Гриша. — Пойду-ка спою «Колыбельную» — во все зубы улыбнулась я. — Гимн сладкой любви. А вы воркуйте дальше, пока розовые слонята в глазах светиться не начнут. — И унеслась. Во мне кипело возмущение. Каким еще парнем?! Сколько Лере лет? Вчера она на весь класс рассказывала, как ходила на новый мультик Миядзаки в кинотеатр, а сегодня ей уже парня подавай? И ни много ни мало Клоуна? — Ты стал парнем Лерочки? — пристала я к нему как-то во время перемены между сдвоенными уроками алгебры. Я бесцеремонно сидела на его парте, а Гриша, откинувшись на спинку стула, взирал на меня снизу вверх. Леры рядом не наблюдалось. — Твоим стану, Пипа, — хмыкнул он, а я ответила, что еще, кажется, в своем уме. На душе было радостно. — А почему не стал? Она бы тебя за нос твой красный клоунский дергала! Проходящий мимо дурак Петров заржал: — Не только за нос, Пипетка! Вместе с ним засмеялись еще несколько мальчишек. Гриша хмыкнул. Я почему-то залилась краской. — Какая ты милая, когда смущаешься, — сказал Ляхов и вдруг коснулся моего бедра — я вздрогнула от неожиданности и хотела было возмутиться, но оказалось, что он поправил мне чуть задравшуюся юбку. Кажется, я стала красной, как свекла, от смущения ударила Ляхова по предплечью и хотела быстренько сделать ноги. Но он решил меня поймать. Между нами, как и всегда, завязалась шуточная борьба, которая закончилась тем, что Гришка взвалил меня к себе на плечо, как куль с картошкой. Я громко верещала, но он меня не отпускал. И поставил на пол только тогда, когда в классе появилась математичка, одарившая нас весьма нелестным взглядом. Впрочем, взгляд вернувшейся из столовой Леры был куда более недобрым. Лера, в руках которой было несколько шоколадных булочек и два сока, опустилась на свое место рядом с Гришей — сок и булочки предназначались ему. И весь урок косилась на меня. А я сидела довольная-предовольная — ровно до того момента, как математичка вызвала меня к доске. Уравнение я решила быстро и, пока учительница что-то объясняла классу, написала мелом: «Гриша лох». Это увидел не только Ляхов, но и весь класс, а потому грохнул от смеха. Но прежде чем математичка успела повернуться к доске, я уже все стерла и стояла по стойке смирно. …А что я могла поделать, если Гриша и правда лох?