Вы, верно, шутите, Лорд-капитан

— Не напомните ли, чья это была идея полезть сюда? — спрашивает Жаклин, отряхивая одежду, и вся свита красноречиво смотрит на неё. — А, ну да, вообще-то, моя.       Но, с другой стороны, если бы не совет Хейнрикса сохранить инкогнито на Футфоле, если бы не подсказки любопытных шепотков Идиры и если бы не азартность Джай, они бы не вляпались в такую… пахучую историю.       Хотя, да кого Жаклин обманывает, она же всё равно первой полезла разнюхивать всё.       А разнюхивать было что.

***

— Мои шепотки говорят, что вон те люди заняты чем-то очень интересным, — Идира указывает на небольшую площадку позади любимого места для проповедей Иеронимуса. За решётчатым забором собралась небольшая толпа и кучка обслуживающих их сервиторов. Джай вытягивает шею, чтобы разглядеть причину мероприятия. — Да чтоб мне Владайм приснился, если я неправа, но там похороны какой-то важной пиратской шишки! — наконец восклицает она. — Отдадим последние почести негодяю?       Истинно демократическим способом, то есть единогласно не учитывая голоса несогласных, они решают, что заглянуть всё же стоит. Жаклин притягивает взгляды собравшихся, но, к счастью, никто не опознаёт в ней Вольного Торговца — они видят лишь нагловатую девчонку в щегольском камзоле, какую-то аристократку с дальней планеты. — Госпожа Фиделио? — деловито осведомляется клерк, ознакомившись со списком гостей. Жаклин чувствует, что другого шанса вписаться в вечеринку уже не будет, и с уверенностью кивает. — Именно так! Надеюсь, я не слишком задержалась? — Все гости прибыли, вы последняя в списке, и без вас, уж конечно, мы не могли начать. Ваше присутствие категорически необходимо! — Так вот она я, давайте начинать! — Что это за ребячество… — ворчит Абеляр, когда клерк отошёл на достаточное расстояние. — Как жаль, что имя Фиделио совершенно не откликается в моей памяти, — цокает языком Джай. — Фиксирую богохульные модификации у нескольких сервиторов, — отозвался Паскаль, провожая осуждающим взглядом бывшую девушку, а ныне машину-слугу, чьи движения были странновато резкими. — Интересная манера представляться первым предложенным именем. Посмотрим, как долго вы сможете морочить им головы, — хмыкает Хейнрикс и оценивает обстановку небрежным взглядом. — Морочить головы — моё призвание, господин ван Калокс.       Речь Капеллана похожа на что угодно, только не на речь порядочного служителя церкви. Но, наверное, порядочности не место на Футфоле. Пока её спутники проводят аккуратную разведку, Жаклин успевает переговорить со всеми важными гостями и настолько проникается своим обманом, что чуть не пускает настоящие слёзы по усопшему пирату. Кстати, Абеляр признаёт в нём своего давнего недруга и несказанно этому радуется, вместо череды комплиментов выдавая такую витиеватую ругань, что окружающие окончательно убеждаются в правдивости их легенды.       В какой-то момент Хейнрикс подходит к Жаклин, чтобы поделиться наблюдениями, и делает это настолько скрытно, что почти не шевелит губами. — Я не чувствую ни колдовства, ни влияния варпа, однако… У каждого второго гостя — импланты военного образца. Почти все с оружием. Видите вот тех двух? Делают вид, что прогуливаются, но на самом деле контролируют выход… как и еще одна парочка вон там. Не стоит расслабляться на этом рауте — здесь что-то затевается. — Тогда мы должны делать вид, что ни о чём не догадываемся, — совершенно беспечно отзывается Жаклин. Дознаватель хмурится, недовольный тем, куда его затянули, и не понимающий, ради чего он терпит этот балаган. — Я собрала достаточно ниточек, чтобы подойти к разгадке. Терпение, осталось ещё чуть-чуть.       Хейнриксу всегда казалось, что терпения у него безгранично много. Но Жаклин немыслимым образом постоянно находит и испытывает его пределы.       Любопытство кошку сгубило, в их случае — Вольного Торговца и всю её свиту. Каким образом фраза «Я только заглянуть» привела их в треклятый крематорий?! Даже нет, хуже, в треклятый работающий крематорий?! — Неужели ты не поняла, что это была очевиднейшая ловушка?! — впервые за всё время их знакомства Хейнрикс теряет самообладание и прямо-таки кричит (слишком шумно от работающей печи!) на Жаклин. — А почему ты, раз такой умный, не предупредил меня до того, как мы вошли в неё?! — не остаётся в долгу Лорд-капитан. — Эй, может, вы заткнётесь и поищите выход?! — вмешивается Идира и ловит на себе сразу два разгневанных взгляда. — Император, направь мою руку, укажи путь к твоему свету! — восклицает Арджента и выпускает очередь из болтера… по полу. — Твою мать, она совсем рехнулась? — Джай отскакивает в сторону, пытаясь избежать рикошетов, но вскоре быстро меняет свой тон, когда замечает результат. — Святоша, ты наша спасительница! Скорее, все в дыру!       Абеляр быстро работает мечом и пистолетом, расширяя проход. Печь раскаляется всё больше, откуда-то вырываются первые потоки огня, поджигая одежду. Первой навстречу неизвестности, но, самое важное, подальше от невыносимого жара крематория сигает Джай. За ней следуют Идира и Арджента, затем с грохотом падает Паскаль, непрерывно ворчащий что-то про преступную халтурность. Жаклин пытается пропустить вперёд себя Хейнрикса, тот упирается, но в итоге их обоих сталкивает вниз Абеляр, закрывающий триумфальное спасение.       Они летят по какой-то богомерзкой трубе, сухой, но очень пыльной, цепляются за каждую неровность, а Жаклин к тому же не может удержаться и протяжно визжит на одной высокой ноте. И ещё, кажется, они горят. Хейнрикс не успевает додумать мысль «До чего же я докатился», как труба их вдруг выплёвывает. За краткий миг полёта дознаватель успел бы сгруппироваться, но вместо этого он почему-то тратит этот миг на то, чтобы притянуть Жаклин к себе и смягчить удар своим телом. — Ох, Трон великий… Ты как? — осведомляется Вольный Торговец, с неохотой поднимая голову, так уютно лежавшую у него на груди. — Я в порядке, — не моргнув и глазом врёт Хейнрикс, умалчивая об острых локтях, влетевших ему куда-то в живот.       Их взгляды встречаются, и Жаклин чувствует укол вины — в конце концов, это именно она повела всех на этот «светский раут» и все упрёки Хейнрикса в её сторону более чем заслужены.       И когда она уже собирается с духом, чтобы произнести заветные для любого мужчины слова «Я была неправа»… Кто-то выливает на них помои — исключительно с целью потушить тлеющую одежду, конечно же.       Паскаль критически обводит взглядом окружение и смотрит наверх, откуда через трубу доносится рёв вышедшего на полную мощность крематория. — То, что некомпетентность служб, надзирающих за состоянием крематория, спасла нам жизнь, не делает их небрежность менее вопиющей. Я подам жалобу, — выдаёт он. — Как же я завидую Касси, — протягивает Джай, переворачиваясь на спину. — Она сейчас сидит на корабле и пьёт рекаф. А мы где? — Я бы назвал место, но при Лорд-капитане это прозвучит неприлично, — вздыхает Абеляр. — В жопе мы, в жопе, — нарушает правила этикета сама Жаклин.       Кое-как оправившись от первоначального шока и убедившись, что руки-ноги целы (здоровая голова необязательна), уже совсем не величественная Вольный Торговец и её озлобленная свита пускаются в дальнее путешествие по хитросплетённой канализации Футфола. Это целый подземный лабиринт, впору отмечать стены мелом, использовать моток верёвки или кричать в вокс просьбы выслать поисковые отряды.       А самое ужасное — это запах. Вернее, невыносимая вонь, от которой Жаклин чувствует слабость и тошноту. Другой аристократ на её месте, вероятно, уже давно бы валялся без чувств, но она держится только одной мыслью о том, что если упадёт, то вполне может навсегда остаться среди нечистот. — Хорошая новость: кажется, я вижу выход! — радуется Джай. — Плохая новость: от рычага свободы нас отделяет непроходимая вонючая жижа, — уныло замечает Идира. Абеляр бормочет, качая головой: — Я слишком стар для этого д…       Жаклин оценивает ситуацию: лестницу, решётку, рычаг, её поднимающий, и несколько метров канализационной реки, которую иначе как вброд не перейти. Похоже, кем-то придётся пожертвовать во имя всеобщего блага. — Паскаль, технические вопросы по твоей части… — вкрадчиво начинает Вольный Торговец, но техножрец почти сразу перебивает её. — Запрос отклонён. Я не могу осквернить своё Священное железо контактом с этим веществом. — А что, так можно было?! — хором восклицают Идира и Джай. Арджента прикусывает губу, явно оценивая, настолько ли силён зов Императора, чтобы дать ей силы пройти сквозь жижу.       Жаклин чувствует на себе насмешливый взгляд Хейнрикса и сразу думает, что это не к добру. — Может быть, вы подадите личный пример героизма, Лорд-капитан?       Да он издевается! Жаклин делает глубокий вдох в попытках не высказать ему сразу всё, что она о нём думает, и быстро понимает, что это было опрометчиво — от царившей повсюду вони она кашляет и едва не задыхается.       Абеляр выдыхает, сохраняя стойкость перед лицом испытания, и спускается в канал. — Служу династии фон Валанциус! — С этого момента он мой герой. Эй, сестричка, напишешь с него икону?       Арджента считает ниже своего достоинства отвечать на подколы Хейдари. Жаклин оглядывается на Хейнрикса и делает жест, обозначающий, что она обязательно припомнит его шуточку. Ван Калокс усмехается, будто говоря: «Это обещание, Лорд-капитан?»       Дальше дело идёт как по маслу — видимо, высшие силы остаются довольны жертвой Абеляра и почти сменяют гнев на милость. «Почти», потому что этажом выше их встречают нечистые на руку (буквально и фигурально) коммунальщики, которые планировали продать казённое имущество. А тут откуда ни возьмись, будто прямиком из варпа, являются демоны канализации, чтобы голосом техножреца обвинить их в грехе свинства и объявить им анафему.       Естественно, всё быстро скатывается в банальную перестрелку. — Не напомните ли, чья это была идея полезть сюда? — спрашивает Жаклин, отряхивая одежду, и вся свита красноречиво смотрит на неё. — А, ну да, вообще-то, моя.       На похороны они возвращаются, будто сами только что восстали из мёртвых. Судя по побледневшему лицу чиновника, который их в «загробный мир» и отправил, он думает о том же. Злая, как свора демонов, Жаклин поднимается на помост, встаёт рядом с удивлённым Капелланом и обводит собравшихся тяжёлым взглядом. — Пир-р-раты, — выплёвывает она. — Я могла бы объяснить вам, кто такая Фиделио, что значит постоянно встречающееся слово «Покаяние» и кто действительно заслуживает получить это наследство… Но вы же клали на мои слова, не так ли? Вас не интересует истина, только собственная выгода. Однако я заставлю вас выслушать каждое слово.       С жаром обвинителя и проповедника Жаклин рассказывает всё от начала и до конца, и никто не смеет перебить её. Капеллан кивает во время её речи, собирая в своей голове паззл. Девочка, поначалу прятавшаяся за ящиками, выходит и встаёт рядом с Хейнриксом, выбрав из двух надёжных воинов наименее пахучего. Внучка почившего пирата сразу притягивает взгляды многих, но Арджента за её спиной зыркает в ответ настолько красноречиво, что у всякого пропадает последний интерес. — … Капеллан, я, Жаклин фон Валанциус, Вольный Торговец, своим решением отменяю завещание Денза. Наследство перейдёт его внучке, Аделии.       Естественно, никто не верит, что Жаклин не пользуется ещё одним выдуманным именем, а даже если бы и нет, то какая в этом разница для пиратов, которых только что лишили огромного куша? Кас, сын усопшего, выхватывает пистолет. Его недавний соперник, но уже верный союзник (ничто так не объединяет, как ненависть к общему врагу) — первый помощник Дэгген — достаёт дробовик. — Ну вот, снова драка… — вздыхает Идира и отводит насмерть перепуганную Аделию к себе за спину. — Жди тут и не высовывайся.       Перестрелка выходит жаркой, но короткой, ибо в самый неожиданный момент в спину Касу ударяет… сервитор. Та самая странная женщина, чьи богохульно модифицированные сервоприводы оскорбили чувство прекрасного Паскаля. — По… ка… я… ние… — произносит она, прежде чем короткое замыкание выжигает её изнутри. Жаклин с грустью склоняет голову. Аделия опасливо выглядывает теперь уже из-за спины Ардженты, чтобы убедиться, что бой закончился, и тут же захлёбывается слезами при виде тела своего отца. Сестра пытается успокоить её, поглаживая по голове, но безуспешно. — Денз был бы рад таким похоронам, — невесело хмыкает Капеллан, оглядывая поле боя, полтора десятка трупов и как будто бы ухмыляющийся труп самого виновника «торжества». — Крематорий, как я слышал, уже слегка раздолбали, поэтому придётся обойтись без него. Не беспокойтесь, Ваша светлость, я позабочусь о том, чтобы никакой подонок не добрался до Аделии, и помогу ей управлять наследством.       «А начиналось как лёгкое приключение на пять минут», — думает Жаклин, пока Абеляр помогает Капеллану поджечь прометием тело Денза. Одна только Джай старается сохранить бодрость духа: — Что ж, теперь, когда это небольшое расследование завершено… чур, я первая в душевую!       И в этот момент Жаклин как никогда счастлива, что ей дарована привилегия иметь собственный бассейн в единоличном распоряжении.