***
В тот вечер Амора проспала весь ужин. Как только она вернулась в свою спальню после долгого учебного дня, она рухнула на кровать и заснула прямо в школьной форме, с галстуком, мантией и всем прочим. Никто не потрудился разбудить ее, поэтому, когда она проснулась в пустой комнате, была дезориентирована и сбита с толку, ее мозг по какой-то причине не совсем понимал, который сейчас час. Когда до нее дошло, что все, вероятно, находятся в Большом Зале, Амора помолилась, чтобы ее юбка и рубашка не были сильно мятыми, и поднялась. — Амора, тебе становится все хуже и хуже, а мы всего две недели как вернулись в школу, — отчитала ее Сьюзан. — Да, да, — неуверенно отмахнулась девушка, усаживаясь на скамейку между Ханной и Леоном. Седрик сидел через несколько мест от нее: — Все в порядке, Амора? Она показала ему два больших пальца, и Седрик вернулся к разговору со своими друзьями, оставляя ее в покое. Бакли не потрудилась наполнить свою тарелку едой, но потянулась и взяла только розовое яблоко. Она откусила кусочек, но поняла, что ей стало лень даже жевать. — Ты такая измотанная, тебе лучше вернуться наверх и как следует выспаться, — обеспокоенно произнесла Ханна. — Снова читала всю прошлую ночь? Амора послала ей смущенную улыбку, которая сказала им все. Сьюзан закатила глаза, в то время как Леон просто в изумлении покачал головой. — Держу пари, опять какой-то чертов любовный роман, — съязвил он. — Вообще-то нет, — вздохнула Амора. — Это не маггловская книга. Она о ведьме, которая… — Скучно, — по-детски протянула Пэнси Паркинсон, проходя мимо стола Пуффендуя. Амора проигнорировала ее: — О ведьме, которая может заглядывать в будущее и знает, что произойдут плохие события, но никому не может об этом рассказать. Довольно интересно. — Одолжу у тебя ее почитать, — улыбнулась Ханна, чтобы Амора почувствовала себя лучше после грубого замечания Пэнси. — Конечно! — с энтузиазмом согласилась Амора. — Мне ее Гермиона порекомендовала. Она очень хороша в рекомендациях книг, тебе стоит как-нибудь спросить ее об этом. В начале лета она дала мне собственный список, и я уже прочитала больше половины… — Давайте поболтаем о чем-нибудь более интересном, — перебила ее Сьюзан. — Например, о том, что Седрик чемпион Турнира, — добавила она достаточно громко, чтобы кузен Аморы и другие старшекурсники ее услышали. Негромкие свисты и аплодисменты в очередной раз эхом прокатились по столу Пуффендуя. Амора улыбнулась Седрику, который одновременно благодарил всех и отмахивался. Ему не нравилось быть в центре внимания, он всегда был таким скромным и честным. Настоящим Пуффендуйцем. — Спасибо, ребята, — пробормотал он. — Я и сам взволнован. — Как думаешь, ты выиграешь? — настаивала Сьюзан. — Ты задаешь вопросы как Рита Скитер, — пошутил Седрик, и, естественно, все рассмеялись вместе с ним. — Возможно. Надеюсь на это. Но если все-таки не выиграю, то хочу, чтобы победил Поттер. Амора слушала, ковыряя яблоко и размышляя об этом. Она, вероятно, поддержала бы своего родного человека, но в то же время и Гарри был одним из ее лучших друзей, а сейчас большинство были против него. Ему бы не помешал такой друг, как Амора.***
Позже тем вечером, в гостиной Пуффендуя, Амора сидела, свернувшись калачиком, в кресле с книгой в руках, наслаждаясь теплом камина неподалеку. Он был золотистого цвета, как и большинство остальных вещей в комнате, и располагался у левой стены, в окружении диванов и кресел. Рядом с девушкой сидели еще несколько человек, включая группу первокурсников, которые шумно играли в какую-то настольную игру. Ее глаза быстро пробегали по каждой строчке, шестеренки в мозгу крутились и поворачивались, воспринимая всю информацию, которую она получала. Она была уже на последней главе, и до сих пор так много вопросов оставались нерешенными для главной героини, но Амора отчаянно нуждалась в каком-то удовлетворительном финале. Она знала, что его не будет, ведь осталось всего три страницы. — Нет! — воскликнула брюнетка, выпрямляясь, как только прочитала последнюю строчку и обнаружила, что находится на грани срыва. — Что за… — ей пришлось сдержаться, чтобы не швырнуть книгу на пол. — Вот за что мне это? Кэти Редсофт оторвалась от домашнего задания по Чарам: — Что случилось, Амора? — тихо спросила она. — Дочитала книгу, — Амора пыталась натянуть мантию обратно, которую до этого она бросила на спинку стула. — Пойду за следующей. — Никогда не думала, что скажу это, но ты слишком много читаешь, Амора, — покачала головой Кэти. — Если бы ты тратила на учебу хотя бы половину того времени, что тратишь на чтение, то, возможно, получила бы Превосходно по Гербологии. Амора усмехнулась над напоминанием о ее недостаточных навыках в предмете профессора Стебель. На данный момент это была ее худшая оценка, и ей предсказывали только Удовлетворительный Балл в С.О.В. в следующем году. Кэти была ее напарницей в прошлом году, и она постоянно закатывала глаза, когда Амора что-нибудь путала. — Конечно, конечно, — Амора отмахнулась от ее слов, схватила свою книгу и направилась к выходу из общей комнаты. — Бакли! — раздраженно позвала ее Кэти. — Ты не забыла, что библиотека закрывается в восемь? У тебя всего пятнадцать минут! К сожалению, Кэти была права, а Амора совсем забыла о правилах Хогвартса. Она выругалась себе под нос, но пообещала своей сверстнице, что вернется вовремя, и бросилась бежать, как только вышла из комнаты. Другие студенты уже начали расходиться по своим общим комнатам, комендантский час приближался медленно, но неуклонно, и Аморе удавалось посылать улыбки всем, мимо кого она проходила. К счастью, библиотека находилась недалеко от гостиной Пуффендуя, но ей пришлось подняться на первый этаж, где студентов оказалось еще меньше. Амора добралась до дверей библиотеки, поморщившись, когда увидела мадам Пинс, библиотекаршу, стоящую у входа и отчитывающую группу Слизеринцев. Амора заметила, что это были Крэбб, Гойл и Блейз. Ей удалось проскользнуть мимо них, пока библиотекарь отвлеклась, и она направилась к разделу художественной литературы, который был намного меньше, чем некоторые другие в библиотеке. Ее глазам было больно, пока она осматривала все красочные обложки в поисках второй книги из серии, к которой она успела пристраститься. Амора даже стала винить Гермиону и ее безупречный вкус на художественные книги. Должно быть, прошли минуты, прежде чем Амора услышала позвякивание ключей мадам Пинс. Ее глаза расширились, когда, наконец, наткнулись на нужную книгу, но она стояла практически на самой верхней полке. Сердце Аморы заколотилось, и она быстро вытащила свою волшебную палочку. — Акцио книга, — прошипела она, наблюдая, как книга поплыла вниз и попала ей прямо в руку. Девушка ухмыльнулась и бросилась к дверям, когда вдруг услышала громкий хлопок, за которым последовал звук закрытия замков. Сердце Аморы чуть не выпало из груди, ее лицо поморщилось от недоверия. Конечно, мадам Пинс не стала бы запирать библиотеку, не проверяя, есть ли внутри студенты? Хотя, Амора пробралась внутрь в последнюю минуту… но все же! Кареглазая девушка бросилась к дверям и начала колотить в них, но по другую сторону ее встретила лишь тишина. Она проклинала себя за то, что подумала, что ей настолько нужна эта дурацкая книга, положила ее у ног и попыталась обеими руками дернуть запертые двери. Когда это не помогло, она подняла свою палочку. — Алохомора, — дрожащим от волнения голосом произнесла она. К ее разочарованию, ничего не произошло. Она снова начала колотить в дверь, отчаянно надеясь, что кто-нибудь пройдет мимо, услышит и выпустит ее. Хотя ей нравилась библиотека, она ни за что не хотела застрять здесь на всю ночь. Особенно в одиночестве и почти в темноте. Амора услышала шаги позади себя, заставившие ее слегка вскрикнуть. Рука зажала ей рот, и ее глаза расширились, когда она посмотрела в знакомые серебристые, ее сердцебиение успокоились. Драко Малфой стоял перед ней с легким хмурым выражением на бледном лице. — Какого черта ты кричишь? — проворчал он. Его ледяные волосы были немного растрепаны, а кожа слегка порозовела с одной стороны, что привело Амору к выводу, что он умудрился заснуть за столом, и каким-то образом мадам Пинс его не заметила. Глаза Драко забегали по сторонам, когда он убрал ладонь от губ Аморы. Ей не нужно было открывать рот, чтобы дать ему понять, почему она кричала, он и так догадался. — Мы… заперты? — осмелился предположить Драко. — Похоже на то, — выдохнула Амора, недоверчиво качая головой. Губы Драко скривились: — Что за цирк! Хогвартс — худшая школа на земле. Как только мой отец узнает об этом, Дамблдор совсем недолго… — О, прошу, заткнись, Драко, — фыркнула Амора. — Если ты не знаешь каких-нибудь заклинаний, чтобы вытащить нас отсюда, тогда мы застрянем здесь на ночь, и, честно говоря, мне не хочется слушать твои разглагольствования о том, как сильно ты все ненавидишь. Светловолосый парень бросил в ее сторону насмешливый взгляд, но Амора быстро отвернулась от него и подняла ту книгу, за которой пришла, направляясь к одному из ближайших столиков. Она слышала, как Драко говорил в сторону двери все заклинания, какие только мог вспомнить, и с каждой неудачей злился все больше и больше. В конце концов, прошло, должно быть, минут сорок пять, и он сдался, привалившись спиной к все еще закрытой двери. — Мы потеряем баллы для обоих наших факультетов, — фыркнул Драко. — И Дамблдор, вероятно, вычтет у меня вдвое больше. Всем известно, что старый мерзавец ненавидит Слизерин. Амора вздохнула, на долю секунды ей стало по-настоящему его жаль, хотя она и была уверена, что Дамблдор не отнимет у Драко больше очков, чем у нее. Она боялась, что мадам Пимс откроет двери завтра утром и с криками отправит их на разговор с директором. На несколько минут ее внимание вернулось к книге, и медленно прошло еще полчаса, но Драко все еще не сдвинулся со своего места у дверей. Он смотрел на нее, когда она повернулась к нему, но как только серебристые глаза встретились с карими, он отвел взгляд и нахмурился. Амора сглотнула и закрыла свою книгу, подогнув край страницы, так как у нее не было с собой закладки. Какое-то время она обдумывала свои следующие действия, но в итоге все равно встала и подошла к тому месту, где сидел Драко. Она села напротив него, прислонившись спиной к книжным полкам. Парень взглянул на нее, его верхняя губа слегка скривилась, когда он оглядел ее с ног до головы. Амора почти почувствовала себя неуверенно, но не позволила Драко заметить этого… просто Малфой вел себя как Малфой. — Как ты вообще здесь оказался? — спросил она его. — Очевидно, я заснул, — пробормотал Драко. — А мои друзья, видимо, не додумались меня разбудить. Эти их приколы никогда не вызывают у меня смех. Амора догадалась, что они сказали мадам Пинс, что они были последними, кто находился в библиотеке, и ей бы тоже не понравилось, если бы ее друзья поступили также с ней. В ее взгляде появилось сочувствие, когда она взглянула, как он теребит концы своей мантии, лежащей у него на коленях, с хмурым выражением на лице. — У тебя появятся морщины, если ты продолжишь так хмуриться, — мягко проговорила Амора, заставив его осуждающий взгляд снова устремиться на нее. — Не хотела грубить, но тебе лучше расслаблять свое лицо. Знаешь, чтобы хмуриться требуется больше мускулов, чем для улыб… — Не припомню, чтобы спрашивал тебя, предательница крови, — огрызнулся Драко, немедленно заставляя ее замолчать. Ее удрученное лицо чуть не заставило Драко пробормотать извинения, но он сжал губы и отвернулся. Не многим нравилось расстраивать добрейших студентов Пуффендуя, и хотя Малфой действительно считал их самым слабым и бесполезным факультетом, он должен был признать, что в том, чтобы заставить кого-то из них перестать улыбаться или смеяться, было что-то такое, от чего становилось совсем не по себе. Ему гораздо больше нравилось насмехаться над Гриффиндорцами, потому что за это он никогда не чувствовал себя виноватым. — Трудно испытывать к тебе хоть какое-то сочувствие, когда ты делаешь подобные глупые замечания, — сказала Амора. Драко наморщил нос: — Мне не нужно твое сочувствие! После этого брюнетка решила оставить его в покое. Она поднялась на ноги и направилась обратно к столику, за которым сидела раньше. На самом деле она не была такой уж уставшей, учитывая, что вздремнула после занятий, и предполагала что Драко тоже успел выспаться. Она подперла подбородок рукой, проводя пальцами по обложке своей книги. Ночь обещала быть долгой.