Ангел Смерти

Почти все пленники были доведены до такого состояния, что ни о каком спасении не могло быть и речи - у меня не было нужных инструментов, медикаментов и безопасного места, где можно было бы их вылечить. Всё что я мог для них сделать в своём нынешнем положении - это прекратить их муки. Единственного пленника, которого я мог гарантированно спасти, я закинул на плечо, развязав с него путы, сделанные из колючей проволоки. Остальных пришлось отправить к Императору. Холодало. По земле стелился непроглядно-густой, молочно-белый туман, невольно возникла мысль, что с неба спустилось облачко. Деревья, трава, земля, трупы - всё заиндевело, покрывшись сверкающей белизной. На звуки битвы прибежали и враги - на моё счастье, это оказались смертные еретики. Сотню вооружённых рыл, я даже не заметил, расправившись с ними меньше чем за минуту - шестеро астартес-предателей были куда опаснее, чем они. Проблема в том, что мне пришлось потратить на них дефицитные боеприпасы от болтера, стоило бы поискать более дешёвую альтернативу моему основному инструменту для работы. Когда начало светать, я почувствовал неладное. Тепловизор засёк высокие силуэты, следующие по моим следам, спускавшиеся с холмов. Ауспексы моего шлема засекли их издалека, Машинный Дух идентифицировал сигнатуры характерные для работы ранцевых генераторов силовой брони. Хаоситы уже не скрывались, бравируя своим присутствием, громко напевая нечестивые молитвы своему лжебогу-покровителю. Их было много, навскидку я мог насчитать десятки горланящих предателей-астартес: - Вы только посмотрите, как этот презренный раб Бога-Трупа показывает нам спину! До чего измельчали астартес в их хвалёном Империуме! - Тёмному Принцу придётся по вкусу твой страх! - Мы - Дети Императора, смерть Его врагам, ахахаха! — этим странным словам, звучащим из уст еретика, вторил безумный смех и такие же глумливые похвальбы Императору. Они были правы. Я действительно боялся, но не за себя - я тащил на себе человека, за которого взял ответственность. Мне не хотелось хоронить ещё одного брата по оружию, тем более что эти создания скорее всего даже не удосужатся на такую милость, как быстрая смерть. Через полчаса, я вышел к бурному речному потоку, находившемуся в низине. Бежать снова было некуда - уродцы прижали меня к реке, перерезав сухопутные пути отступления. Мне в спину уже летели первые их выстрелы. - Возьмите его живым! Слишком давно у нас не было пленных астартес! По воде быстро плыло подгоревшее бревно с огрызками веток, которое ещё сутками раннее было одним из многовековых деревьев в этом лесу. Ни секунды не раздумывая, я разогнался до спринта и одним прыжком перемахнул два десятка метров, разделявших нас. Ствол дерева треснул и прогнулся, едва не утонув, но всплыл наружу, держа меня и спасённого мной человека на плаву. Река ускорила своё течение, унося нас прочь от берега, с которого уже летел настоящий ливень из болтерных снарядов, пробивавших навылет моё импровизированное плавсредство. Вода шипела и кипела, пуская пар и пузыри, когда в реку попадали лазерные лучи и сгустки плазмы. Розово-фиолетовые силовые доспехи, украшенные золотой и серебряной окантовкой и инкрустацией из драгоценных камней, ярко выделялись посреди выжженного пепелища. Предатели-астартес сумели обогнать меня и встать посреди порожистого участка реки, поливая меня встречным огнём уже не только с берега. Река образовывала две развилки, одну уже заняли хаоситы, встав на торчащих из поды камнях, а вот вторая была свободна. Недостаток второго пути заключался в том, что его течение выходило прямо на ревущий водопад. Тройкой хороших очередей из болтера я сумел зажмурить четверых космодесантников, занявших огневые позиции на порогах реки. Но места убитых и раненых занимали их товарищи, продолжая обрабатывать меня шквальным огнём. Выбирая между верной смертью и возможной - я выбрал второе, вырулив бревно к водопаду. Водяные брызги не давали разглядеть, насколько внизу было глубоко, но высота была внушительной. Деревья внизу казались крохотными, едва различимыми точками.

***

Девушка затряслась, заходясь в сильном кашле. Вода выходила из переполненных лёгких, растекаясь под ней лужицей. Было больно и тело сковывало от спазмов, но и близко не так, как было в плену у демонических предателей. Сержант Доротея Цангари была готова ко многому со стороны врагов, но то что это будут предатели-астартес... к такому невозможно быть готовым. В её голове не укладывалось, каким образом они могли вообще существовать, плоть от плоти сыновей Бога-Императора - отвернулись от своего Праотца. Шесть лет на воинской службе в СПО Мизии не прошли для неё даром: сухопарое тело, обвитое жгутами мышц и напрягшихся вен было готово в любую секунду дернутся с места, почуяв опасность. Никого. Бурная река звонко журчала, пенясь от потока быстро текущей воды. Девушка зябко поёжилась от холода - она промокла до нитки, а время сейчас было прохладное, близкое к зиме. Сержант перевела взгляд на тело, лежавшее рядом с ней на берегу реки. Фигура брата Гратуса уже успела стать легко узнаваемой в их среде. Он был наиболее общительным среди своих братьев-полубогов, с удивительной лёгкостью снисходя до простых смертных. Девушка сложила руки на груди в знак аквилы, оказывая почтение живой частице Бога-Императора. О подобных существах ходили легенды. Мифы, передававшиеся из уст в уста в течение десяти тысячелетий, обросшие выдумками и небылицами невероятных масштабов. Увидеть вживую одного из Ангелов Смерти Императора считалось невероятной удачей, которая выпадала неизмеримо малой доле жителей Империума. Шанс повстречать члена этого ордена избранных был столь несравнимо малым, что многие считали их выдумкой. О таком могли только мечтать даже величайшие из родовитых владык самых могучих цитаделей и макрособоров Экклезиархии. Он был не просто высоким, а гигантским. Левиафан, возвышающийся посреди людей, как скала. Бронированное черно-красное чудовище, машина для убийства, покрытая печатями чистоты и вплавленными в керамит золотыми и серебряными буквами на высоком готике. Сержант сглотнула комок в горле, переосмысливая увиденное. Поговаривали даже, что их больше не осталось. Что они стали ещё одной жертвой наступающей тьмы и бесконечных веков, просто жалким эхом великого прошлого, которое давным-давно кануло в Лету. Кто-то даже считал, что их никогда и не существовало. Что они всегда были лишь химерами, призраками, которых отчаявшееся человечество придумало для себя, чтобы долгие ночи не казались такими жуткими. Оттого, что все эти домыслы оказались невероятно, бесконечно далеки от правды, Доротея испытала глубокое удовлетворение. Её чувства сейчас были и близко не такими, как при первой встрече, но привыкнуть к присутствию одного из Ангелов Смерти было невозможно. Он казался неземным, существом настолько возвышенным над остальным человечеством, что ей было стыдно видеть его в таком плачевном состоянии: в его броне виднелись отверстия от попаданий астар... демонов в силовой броне. Погасшие линзы шлема отливали красным оттенком, его правая рука сомкнулась на рукоятке болтера, а вторая держала за обрубок ветки на иссеченном бревне, которое выкинуло течением на берег реки. Сержант Цагари сняла с шеи цепочку с аквилой, укладывая свой оберег на нагрудник силовой брони космодесантника. Она не знала чем помочь полубогу, но для неё было очевидным, что им сейчас нельзя находится на открытом месте - необходимо как можно быстрее найти укрытие, которое будет невозможно увидеть с большого расстояния. Сама она не сможет понести эту тушу - одни только керамитовые доспехи весят столько, что девушка в жизни бы не понесла такую массу на плечах. Нужно соорудить волокуши, построить где-нибудь в лесу шалаш, найти кого-нибудь... - подумала она, осматривая местность. В прозрачной воде плескались рыбы, большие и маленькие, сверкая чешуёй, с брызгами выпрыгивая из воды, пересекая небольшие преграды. Рыбное место. Вдоль таких рек обычно находятся глухие деревушки, живущие традиционным промыслом - рыболовством, охотой, собирательством, пасут скот на околоводных лугах, выращивают овощи и фрукты в огородах и теплицах. Словом, та часть населения Мизии, что не признаёт жизни в городских агломерациях, презрительно называя их "человейниками". Девушка осторожно сняла с пояса космодесантника, свой лазпистолет с четырьмя магазинами к нему - Гратус, видимо взял их с собой, когда вызволял её из плена. При воспоминаниях о пытках, свежие царапины неприятно зачесались - обмотанная вокруг неё колючая проволока оставила уродливые следы на её теле. Сняв лазерный пистолет с предохранителя, она аккуратно вошла в подлесок, ища проторенную местными жителями тропу. Сержант погрузилась в ранние воспоминания, когда она выросла в одной из таких бесчисленных деревушек. Девушка вздрогнула, когда услышала, как по веткам пробежала белка. Её воображение иногда рисовало, как из лесного полумрака на неё смотрят дьяволы в розово-фиолетовых силовых доспехах. Омерзительные пародии на святых астартес, праведных Ангелов, защищающих Империум - в мыслях она наотрез отказывалась признавать какое-либо сходство, считая, что враги в своей ущербности попытались грубо скопировать совершенство Бога-Императора. Река была очень прозрачная, дно просматривалось насквозь. Закрыв глаза, сержант воздала хвалу Богу-Императору за то, что её мир был пощажён и оставлен в таком же девственно-чистом состоянии, каким он и был во времена присоединения к Империуму. Девушка с религиозным ужасом слушала рассказы приезжих о мирах-ульях и мирах-кузницах, где миллиарды людей могли ютится на крохотном участке земли, возвышавшемся вверх и уходящим вниз, под землю. Тамошний народ мог тысячелетиями не видеть над головой неба, плодя мутантов и питаясь какой-то химической отравой, или даже поедая друг друга от голода. Существование на такой планете, она считала участью хуже смерти. Проникнув под плотную сень деревьев, девушка оглянулась. На местной растительности были свидетельства активной пастьбы: следы копыт на земле, обгрызенные кустарники, ветки низких деревьев, вытоптанная трава, кучки засохшего помёта. Попадались как большие лепёшки и "яблоки", так и горстки сухих экскрементов, похожих на чёрные горошины. Доротея пошла дальше, чувствуя, что она идёт по верному пути. Ноздри защекотал запах дыма - не той ужасной гари, когда они попали в засаду предателей. Приятный аромат от сжигаемых дров и кизяка, которым топят печки в деревенских домах. Перемахнув через холмистую чащобу, она села за поваленным деревом, осматривая местность перед собой. Её глазам предстала довольно приличное сельское поселение: аккуратные домики с торчащими из крыш дымоходами, обнесённые заборами, виднелись стоги сена и блеющие стада овец и коз, жующих траву под ногами. Идиллическая картина перед глазами выглядела так умиротворённо, что с первого взгляда можно было подумать, что их не коснулась война. Если бы не одна деталь. Взрослые люди щеголяли с оружием. Не охотничьим, а боевым, которое носит СПО и силы правопорядка Мизии: стабберные пистолеты, пистолет-пулемёты, штурмовые винтовки, карабины, ручные пулемёты, у кого-то были даже гранатомёты. Молодой парень с проросшей на подбородке щетиной, флегматично курил махорку - густой сизый дым хорошо виднелся, даже со значительного расстояния, откуда наблюдала сержант. Между пальцев он держал самокрутку, а во второй руке он придерживал винтовку, лежавшую у него на бедрах. Глаза его метнулись к сержанту, и будь она менее опытной, то не заметила бы перемены в его поведении, но его поза стала чуть более собранной. Она не знала, какой он жест изобразил, когда завёл руку с махоркой себе за спину, но сонная деревня мигом проснулась, когда со дворов высыпали мужчины с оружием наперевес. То что их дозорный меня заметил - это хорошо. Не так-то просто застать врасплох. Надо бы перетереть с ними - подумала она, выходя из леса с поднятыми руками. Девушка искренне улыбнулась, глядя в нацеленные на неё дула винтовок. Если даже параноидальные деревенщины её убьют - сержанта это ничуть не беспокоило, так как умереть от их рук было всяко лучше, чем снова попасться в лапы ненавистных еретиков.