Ангел Смерти

Значит всё должно закончиться вот так? - подумал я, чувствуя, как немеют мои конечности. Хочется спать. Веки наливаются свинцом, я так хочу их закрыть и больше не просыпаться. Что-то меня удерживает. Какой-то внутренний стержень, который передался мне от Гратуса. Я не видел смысла продолжать сражаться дальше. Воспоминания астартес давали мне понять, что лучше не станет в глобальном плане - пройдут сотни и даже тысячи лет, но бесчеловечная система Империума обратит в прах любые победы, ради которых люди надрывают жилы. Это чужое мне государство. Я здесь не рождался, и даже если после этой смерти, меня ждёт вечное забвение - то пусть будет так. Что за бесхребетное смирение? Встань и борись! - рявкнула часть меня. Осколки его души. Даже в испарившемся состоянии он был сильнее меня. Я буду не против, если он возьмёт вверх - это его жизнь и право. Дурак. Я - это ты. Ты - это я! Я уже не слушал эту шизу. Если это предсмертный бред - то ощущалось даже хуже, чем слуховые галлюцинации. Системы жизнеобеспечения силовой брони наконец заработали, впрыснув мне в вену какую-то допинговую дрянь - я помнил по чужой памяти только то, что от неё у обычного человека полопаются сосуды и сердце. Стимулятор, рассчитанный на сверхвыносливый организм космического десантника. Распахнув глаза, я увидел только кровь. Более детальный осмотр показал, что я лежал под кучей трупов. Лица у всех были знакомые, ко многим из них я успел привыкнуть за время своего пребывания в новом мире. Фильтры шлема работали в штатном режиме, давая дышать мне чистым, очищенным воздухом, и выпуская наружу клубы белого пара из углекислого газа. Датчики термометра показывали температуру близкую к нулевой - засохшая трава и трупы покрылись лёгкой изморозью. Показания из хронометра были неутешительные - я пролежал без сознания довольно долго. Точно установить было невозможно, так как софт силовой брони сбился из-за полученных повреждений. Всё придётся настраивать заново вручную. Время было позднее. Солнце давно село, и чёрное ночное небо пестрело звёздами и мигающими огнями от орбитальных систем ПКО. Выбравшись из нагромождения тел, я тихо и аккуратно выполз к ближайшему пригорку, прислушиваясь к окружению. Возникла мысль просто нашуметь и наконец принять свой последний бой, встретив врагов лицом к лицу, но я её сразу же подавил. Если мне суждено умереть на этой планете, то я постараюсь забрать с собой на тот свет, как можно больше вражин. Рановато я раскис, ещё повоюем. Та часть моей личности, что принадлежала раньше Гратусу согласно заурчала, положительно восприняв перемену моего настроения. Космические десантники не разменивают свои жизни задёшево - они просто не имеют права слить в утиль все приложенные усилия и ресурсы в никуда. Взяв свой болтер в руки, я посмотрел в ретинальном дисплее количество боеприпасов - было негусто. Семь болтов в магазине. Я мог бы перезарядится, но это дело довольно громкое - что-то мне подсказывает, слух у предателей-астартес ничуть не хуже чем у меня. Услышать громкий лязг затвора они в состоянии. Деревья в лесу уже все были голые - на них не осталось никаких листьев. У тех, что уцелели. Большинство же местного пиломатериала обратилось в пепелище и головёшки, оставшиеся после отгремевшей здесь битвы. За то время, что я пробыл в отключке, открытые раны успели зарубцеваться, самые мелкие царапины - и вовсе затянулись, не оставив и следа. Гарантированно убить астартес не так-то просто. Больше не отвлекаясь на посторонние мысли, я просто полз и вслушивался в окружение, пытаясь найти хоть кого-нибудь из моего отделения. Между делом, я таки перезарядил свой болтер, когда удостоверился в том, что никого тут нет, кто мог бы услышать. Чьи-то нечленораздельные вопли, я услышал ещё издали. Эхо было далёким, но я не разгибался, и продолжал ползти, делая это максимально тихо, как только возможно - силуэт космодесантника, стоящего на ногах слишком высок, чтобы рисковать идти стоя. Причина этих криков не стала для меня неожиданностью: прислужники лже-богов творили очередные зверства, без которых они прямо таки жить не могут. Гиганты в силовых доспехах вели себя нехарактерно развязно, вовсю изгаляясь над взятыми в плен живыми людьми. Керамит выкрашен в кричаще-яркие цвета, в основном - розовый и пурпурный, с золотой окантовкой и богатой инкрустацией драгоценными камнями. И конечно же всё это было в изобилии обмотано кусками свежей человеческой кожи, которую они снимали с ещё живых пленников. Плюмаж на шлемах некоторых из них был сделан из человеческого скальпа. Всего я насчитал шесть космодесантников - все они были заняты пытками. Будь на их месте, кто-то другой, то для меня бы не составило труда задвухсотить хоть двадцать или тридцать смертных еретиков, вооруженных плазмомётами. Но шесть предателей-астартес... Одного-двух я смогу снять. Но вот остальные зевать не будут, и отработают как надо - дисциплина у них может хромать на обе ноги, но скорость реакции и точность у них должна быть хорошей. Иначе они не были бы живы. - Молю! Просто убейте меня уже, ааа! — верещал несчастный под хохот его мучителей. Кричал он так звонко, что сорвал себе голос, было слышно, как его горло жалобно засипело. Как только я открою огонь, они среагируют мгновенно. Рассредоточатся, окружат и загонят меня как дикого зверя. Вообще, сейчас мои рассуждения кажутся каким-то ссыкливым оправданием для того, чтобы я не рисковал своей шкурой, но проблема в том, что они на чисто физиологическом уровне, мне ни в чём не уступают. Справится со смертными людьми, облачёнными в силовую броню было бы не так трудно, как с этими уродами. Вы когда-нибудь пробовали, на пейнтбольном поле выстоять хотя бы против двух-трёх противников в одно рыло? Если те не полные идиоты - вы проиграете, по любому. Это вопрос времени и потерь - хотят ли они подставлять свои тушки под выстрелы. Обойдут по флангам, ну и прижмут по полной. Почему у меня получалось их пускать в расход, пока я был ещё цел? Очевидный ответ - я был не один, а за моей спиной стоял Гавдос и братья. Пускай нас было меньше, но воевать гораздо легче, когда есть кому можно доверить спину. Я надеялся, что мои братья уцелели и сумели отступить, выйдя из безнадёжного боя, хотя умом я понимал, что такое маловероятно. Подобрав с земли камень, я размахнулся и кинул его за ближайший холм. Звук неслышный для человека, особенно если он чем-то занят, но космодесантники дёрнулись, прекратив свои дела. С этого момента, я залёг на дне воронки, стараясь не дышать. Настороженный астартес вполне может ощутить на себе чужой взгляд. - Маратис, Квинт. Проверьте, что там за мышка крадётся — зашипел нечеловеческий голос. Космодесантники гортанно зарычали. - Наслаждение и боль, повелитель! — две пары керамитовых сабатонов загрохотали по земле, устремляясь в сторону брошенного мной камня. Авточувства силового доспеха быстро раскроют мой обман. А идут они бодро, явно не страшась какой-либо угрозы. Я перегнулся за земляную насыпь, прицеливаясь. Пока их всего четверо, я должен успеть. Двое мутировавших астартес очень удачно попали в перекрестие прицела - один из двойки дёргается в момент, когда я жму на спуск, будто почувствовав моё намерение, но уже слишком поздно. Линзы затемняются, когда дульная вспышка освещает ночную темень, выстрелы раздаются по округе громовым раскатом, затвор выплёвывает горстку дымящихся гильз. На земле валяются два истекающих кровью трупа, от их тел валит кровавый пар. Двое оставшихся окружают с флангов, заходя с левой и правой стороны, а предатели по имени Маратис и Квинт уже возвращаются, заслышав звуки боя. - Славься, Император! Ибо я вершу твой суд - скорый и справедливый! — кричу я, напрягая мульти-лёгкие. Ибо смысла как-то молчать и скрываться уже не было. Всё или ничего. Считанные секунды решат, смогу ли я победить или нет. Звуковая волна проносится по моей позиции, выгребая метры грунта, словно бульдозером. Откатываюсь в сторону кувырком, видя как второй уже бежит ко мне на всех парах - в обеих руках он держал по сабле. - Ты не умрёшь здесь, раб Трупа-На-Троне! — завизжало это чудо, отбивая клинками болтерную очередь, которую я в него выпустил - Мы закуём тебя в кандалы и сломаем. Мы будем вливать развращение в твою душу до тех пор, пока оно не станет для тебя материнским молоком. А потом, когда ты станешь жалким и опустошённым, мы спустим тебя на твоих братьев, как бешеного пса! Всё это он говорил без запинки, продолжая сокращать расстояние, и отбивая все летящие в его сторону снаряды. Трое его оставшихся товарищей поддерживали огнём - один пользовался какой-то адской звуковой пушкой, а остальные двое стреляли из болтеров. Бросив взгляд вниз, я улыбнулся - сегодня мне улыбалась удача. Ретинальный дисплей показывал, что заряд в оружии есть. Когда он сократил дистанцию до двадцати метров, я одним рывком поднял с земли мельтаган и не целясь шмальнул в его сторону - ярко-голубая струя с шипением вылетела наружу и врезавшись в нагрудник уродца, с гулом взорвалась, пробивая его насквозь. Он был ещё жив в тот момент, когда я добил его продырявленное тело из болтера. Оставшиеся трое грамотно окружали меня, уничтожая своим огнём укрытия, за которыми я пытался спрятаться от них. Пытаясь снять одного, я тут же натыкался на встречный огонь двух его товарищей. Забросать их крак-гранатами не получалось - предатели стреляли убийственно точно, и мгновенно реагировали на любой мой трюк, сбивая гранаты прямо в полёте. Оставалось воспользоваться одной из их многочисленных слабостей - космические десантники, присягнувшие Губительным Силам не отличаются дисциплиной. - Это всё что вы можете!? Как же жалки ваши лже-боги! Примарх, от чьего семени вы родились, и вовсе не достоин меня даже ниже пояса целовать! — кричал я им, включив громкость вокс-кастера на полную. На какое-то время воцарилась тишина. А затем, ответом мне послужил их яростный рёв. - Повтори мне это в лицо, червь! Все трое побежали прямо на меня. Несмотря на то, что нас разделяли сотни метров и занятая мной выгодная позиция на почти отвесной высоте, астартес способны сократить такое расстояние очень быстро. Сняв чеку с крак-гранаты, я швыряю её в каменистую скалу. Гремит взрыв, и космодесантника с болтером просто заваливает камнепадом - по себе знаю, что надолго это его не задержит, но зато выиграет время. Оставшиеся двое даже не оглядываются, взбираясь вверх по склону спринтерским темпом. Очередь из болтера валит обгорелые деревья, скатывая их вниз по склону, и просто преграждая им путь. Они не способны убить космодесантника, но зато служат главной моей цели - ограничить их движение. Замешкавшийся предатель, вооруженный громоздкой звуковой пушкой поднимает своё орудие, чтобы расчистить путь, но падает в тот же миг - я высаживаю в его тушку всё содержимое магазина от болтера. Перезарядится я не успеваю, так как в этот момент, ко мне с прыжка вваливается последний оставшийся уродец с мечом наголо. Моей реакции хватает на то, чтобы отклониться в сторону, вынимая из ножен цепной меч. Отвратительная пародия на астартес, что-то бессвязно рычала, размахивая своим ковырялом направо и налево - меч не был силовым, но покрытый светящимися рунами клинок, попав пару раз по звеньям пиломеча, порвал их и мне пришлось уйти в глухую оборону. Сократив дистанцию, я сцепился в клинче, и вывернув ему кисти, выбил из рук его меч, дерясь уже вплотную. Всё было так быстро и бездумно, что в какой-то момент я перестал понимать, что происходит, пытаясь реагировать на действия своего оппонента. Мир смешался в круговерти ударов, истеричных воплей этого гадёныша, и со скрипом ломающихся бронеплит керамита. Выхватив из ножен свой скаутский боевой нож, я бил так быстро, как только мог, вообще без какой-либо тактики или техники, если мне везло и удар проходил между стыков его брони, я тыкал снова или же, если не был достаточно проворен, получал в ответ. Его когти царапали и сминали металл, словно консервным ножом по жестянке. Линзы шлема забрызгало чужой кровью, нож с мокрым чавканьем и хрустом входил в его поражённую порчей плоть, вонзаясь в локтевые изгибы, подколенные суставы, подмышки, пах, горло, пальцы. В какой-то момент, его тело будто бы задеревенело, став таким плотным и сжавшимся в мышечном спазме, что я не мог сдвинуть его с места. Проморгавшись и отдышавшись, я с запозданием понял, что это было трупное окоченение - рукоятка моего ножа торчала у него из того места, которое у него могло бы быть подбородком. Окровавленный кончик кинжала виднелся у него из раздробленной макушки. Выдернув из свежего жмурика свою заточку, я наскоро вытер её об шёлковое украшение на поясе предателя. Проклятья, и чьи-то недовольные вздохи мне напомнили о том, что у меня остался ещё один противник. Космодесантник как раз выбирался из каменного завала, который я на него обрушил, когда я продырявил его высунувшуюся тушку из болтера. Когда его голова наконец лопнула от разорвавшегося внутри снаряда, я с облегчением выдохнул. Вроде бы всё. Присев на заросший мхом валун, я помотал головой, сбрасывая накопившуюся усталость. Оставалось только удивляться тому, насколько органично в меня вписались, унаследованные от Гратуса навыки и опыт, налёт тепличности и цивилизованности сбросился, словно ненужная шелуха, оставив только отлаженный механизм по уничтожению любых угроз на поле боя. Впереди было много работы. Настоящая война ещё только начиналась.