Как пережить Рождество?

      Первым делом, что увидела Свон, открыв глаза спросонья, — это пугающие фиолетовые завихрения где-то далеко за защитным куполом. Блеклые, мерцающие и едва видные из-за толстой магического мембраны, по которой из-за завывающего ветра пробегала угрюмая рябь. Она не знала, что это такое, но чувствовала, что точно не к добру. Руки холодели, а в животе оседала тяжесть. И все-таки Эмма нашла в себе силы спуститься к Санте и его семейству в столовую. Столкнулась взглядом с Киллианом и на мгновение ей полегчало, а вот Эрика как-то подозрительно странно начала на них поглядывать.              Завтрак не лез всем, и Крис Крингл объявил, чтобы Джонс собирался с ним и некоторыми генералами на осмотр подготовки и вооружения.       — Я хочу с вами, не могу сидеть здесь и не быть в курсе дела, — твердо заявила Эмма.       — Ладно, в этот раз позволю, но когда наступит битва не смей высовывать нос. Ясно? Это слишком опасно, а ты беззащитна в этом мире, — строго отчеканил Клаус и прожег ее тяжелым взглядом.       — Да, — кивнула Свон.       Битва. Битва. Битва. Война.       Господи. Эти слова беспрестанно звенели в ушах, начиная медленно сводить с ума. Сражение еще не началось, а Эмму уже выворачивало от напряжения и страха. Ожидание и неизвестность, как оказалось, давили и убивали сильнее. Как бы она ни пыталась подготовить себя к будущей мясорубке, это было невозможно. Как и к смертям в целом.       Господи, хоть бы в ее мире никогда не наступил этот кошмар.       Когда они вышли на улицу, Киллиан крепко взял Свон за руку, видимо, чувствуя и видя по ее бледному лицу, что ей нужна поддержка. Миг — и ее сердце рухнуло в пропасть, а голова закружилась от невыносимой суеты вокруг. То, что творилось вчера в городе, не шло ни в какое сравнение с тем, что было сегодня. Настоящий Армагеддон. Жители города подняли настоящий ураган, активизируя все возможные силы. Эмма с огромными глазами, полными ужасами, смотрела на женщин, с ревом вцепляющихся в своих мужей, где-то плакали прохожие, дети. А некоторые из горожан, наоборот, горели желанием мести: яростно забрасывали остатки мешков на баррикады, строили их из снега, надрываясь и балансируя на грани своих сил. Стучали вилы, гремели факелы — эльфы заготавливали их как можно больше. Некоторые подбадривали друг друга и кричали о том, как оторвут Крампусу голову, растащат его на части и уничтожат.       Они ненавидели его и больше жизни жаждали возмездия. Расплаты за свои страдания. И у Кристмас-тауна больше не было праздничного лица.       У Свон не то чтобы холодок внутри пробегал, но все сковывало стальными цепями, руки начинали чесаться, а звуки сливались воедино. Боль и сочувствие к этим бедным нелюдям изъедало, ковыряло ее изнутри большой ложкой. Этот чертов план с карамелью был их единственной надеждой на спасение.       Военные с огнеметами заполонили весь город, находились чуть ли не на каждом углу. На главной площади столпилось огромное войско, куда и пришел Санта с проверкой и обсудить дела с генералами и полководцами.       — Что?! У вас в кавалерии — олени? — Эмма ошарашенно распахнула глаза и подергала Киллиана за рукав.       Она глазам своим не поверила, увидев самых сильных, высоких и статных эльфов верхом на оленях! Только лица их были запятнаны ожесточенностью, словно сейчас в их сердце продолжала клокотать боль. К слову, никакими парадными мундирами там и не пахло — только белая и удобная зимняя камуфляжная одежда.       — Да, в нашем климате разводить лошадей было бы верхом идиотизма. Но это так, вспомогательное войско, в основном используются снегоходы или снегомашины, — мрачно заметил Джонс и пошел за Сантой говорить о своих важных вещах, в которых Эмма ничего не смыслила.       Она чуть дар речи не потеряла, когда увидела, как между смотровыми башнями города маги с помощью колдовства растягивают волшебные сетки — как ей объяснили, для поимки летающих тварей Крампуса или же если тот вздумает начать забрасывать их снежными глыбами. Однако весь город этим, конечно, прикрыть не получилось бы, а потому слабых мест оставалось еще очень много. Но самый мощный кордон специальной охраны особого назначения расположился возле башни с Великим хронометром. Туда даже при большом желании сейчас никто пробраться бы не смог. После длительной прогонки всех подразделений и разговоров с военными Санта отправился проверять производство оружия на завод, где пару дней назад эльфы с улыбками до ушей производили игрушки.       И это зрелище ужасало особенно сильно. Свон дрожь продрала с головы до пят. Эти сказочные существа должны были нести волшебство и добро за собой, но они вынужденно собирали огнеметы и магические арбалеты. Обычными свинцовыми пулями таких фантастических тварей было не взять. Как никогда в эту секунду хотелось отмотать время назад.       Одна фактория сменялась другой, они превращались в бесконечный калейдоскоп, от которого кружилась и закипала голова: сотни нелюдей вокруг, боевая техника, крики — все это планомерно сводило с ума Эмму, да и Киллиана тоже, высасывая из них силы и поднимая дикое желание взвыть. Свон видела, как тускнеют его глаза, и он утомленно их трет, а ведь время только подходило к обеду. Вот теперь Эмме невероятно захотелось есть, и она смела всю еду, приготовленную Эрикой.       — Как вы живете с этим адским чувством страха и волнения за близких? Я не понимаю, — с опустошением прошептала Эмма и провела ладонями по лицу. Эрика с утешающей улыбкой нежно погладила ее по волосам, как когда-то делала мать.       — Ко всему привыкаешь, деточка. Я жена Санты, жена первого лица страны, и должна уметь противостоять трудностям вместе с ним, а не стоять за его спиной. Если надо, я собственными руками придушу и Крампуса, и того, кто посмеет позариться на наше благополучие.              — Вы правда сильная женщина. Мне кажется, я никогда не наберусь такой храбрости, — устало вздохнула Свон и слабо улыбнулась. — Спасибо большое, было очень вкусно. Мне нужно идти на совещание.              Еда лишь на пару десятков минут притупила острое чувство тревоги, потому что дальше Санта начал в очередной раз прогонять весь план по поимке Крампуса в ловушку. В его кабинете кипел не меньший кипиш, чем на улицах с утра. Угомонить дюжину не затыкающихся ртов смог только Крис, стукнув кулаком по столу.       — Итак, еще раз повторяю. Крампус может зайти откуда угодно. С северных, южных, восточных и западных ворот, — он ткнул указкой по красным точкам на тактической карте. — Везде в этот момент должно находиться по роте солдат, чтобы вовремя направить его по карамельным дорожкам туда, где он никому не сможет причинить вред. Только он появляется — сразу вызывайте меня, я буду караулить его у башни Великого хронометра на всякий случай, если он рванет туда.       — Остаётся надеяться, что он не покрутит пальцем у виска, когда увидит эти чаны с карамелью, засмеется, а потом просто всех сожрет. А все записи первого Санты окажутся профанацией, — мрачно усмехнулся Киллиан, и Эмма настороженно взглянула на него. В военном сине-белом мундире он выглядел совсем по-другому: более взрослым, опытным, суровым, а главное, в нем читался прожженный и побитый жизнью боец с поразительной силой воли.       На мгновение перед ее глазами вспыхнуло видение, заставившее кровь застыть в жилах, а Эмму резко вздрогнуть: кровь на его рукавах, руках и даже лице… Нет, это все ее безумная фантазия!       После обеда вся суматоха в городе неожиданно исчезла. Наступило затишье перед бурей. Все жители словно устали бояться и плюнули на это, постепенно пытаясь отвлечься от дурных мыслей. Киллиан с усмешкой указал Свон в окно, где на улице успел задремать постовой. Солнце медленно садилось за горизонт, а те фиолетовые тучи угрожающе приближались. Эмма была готова поклясться, что они уже вплотную прилегали к границе и стремились ее прорвать. Со всей силы налегали на мембрану, которая, казалось, вот-вот порвется.       — Они меня пугают. Что это вообще? — тяжело сглотнула Эмма, и Джонс крепко обнял ее со спины.       — Это знак. Войска Крампуса приближаются, и совсем скоро они прорвутся сюда, — вынес неутешительный вердикт он, смотря вдаль. — Так всегда происходит.       От его слов лучше не стало, внутри все только мерзко засвербело, а под ложечкой засосало. Как никогда захотелось сбежать отсюда подальше.       — Я очень боюсь за тебя… Береги себя, пожалуйста, — прижав его руки к своему сердцу, отчаянно прошептала Свон. — Я хочу увидеть твой мундир не в первый и последний раз.       — Господи, не нагнетай. Все со мной будет нормально. Я живучий, — небрежно фыркнул Джонс. — Увидишь еще. Я его сегодня впервые надел.       — Тебе очень идет, и эти погоны… Не думала, что они у тебя есть. Ты так солидно в нем выглядишь, — Эмма украдкой поцеловала его и улыбнулась, с трепетом проводя пальцами по эполетам.       — Мне тоже очень нравится, но я пока что всего лишь офицер. Родство с Сантой не дает мне привилегий в армии. Помнишь, о чем мы договаривались? Не рискуй собой. Сиди здесь и жди конца. Я не перенесу, если с тобой что-то случится, — строго наказал Киллиан и крепко обнял, чувствуя неизбежное.       И оно настало. В ту же минуту. Стрелка на часах стукнула шесть, и ударил их роковой бой. Миг — по земле пронеслась мощная вибрация, пошатнувшая мебель и люстру, в небе раздался оглушительный, раскатистый грохот, как при нещадном взрыве. До боли в ушах. До резкого крика Эммы. Ее и Киллиана со всей силы взрывная волна швырнула на пол, отчего они врезались в стену. Свон взвыла еще громче, в панике хватаясь за Джонса. Перед глазами все плыло и затягивало вязкой пеленой, а удары сердце едва не раздирали грудь на части. Так громко стучали в мозгу, словно кто-то бил молотом по наковальне.       Стекла со звоном посыпались на пол, и Свон засучила ногами и руками, затрясла Киллиана и лихорадочно зарыдала, пытаясь вздохнуть. «Нет-нет-нет. Все не могло начаться так быстро. Что это было? Это неправда. Неправда», — этот крик рвался изнутри, но вместо него получались лишь невнятные всхлипы и мычания. «Найти. Господи, хоть бы найти какую-то опору», — Эмма вцепилась в ближайший шкаф и наконец-то прозрела, потеряв дар речи…       Сквозь разбитые окна перед ней предстало настоящее исчадие ада: в небо вгрызались пожирающие темно-фиолетовые вихри, те самые, что еще пару минут назад виднелись сквозь защитную стену. Они неслись сюда, в город, с фантастической скоростью, ледяными лапами утягивая за собой и шквалистый ветер такой силы, что ставни истошно хлопали и бились друг о друга, разлетаясь в щепки. Колючий и обжигающе холодный снег бросало прямо в лицо и на руки — такого острого, как осколки, в Кристмас-тауне никогда не встречалось.       Сердце Эммы рухнуло в пятки, а ноги ослабели, и разъедающие дорожки слез покатились по щекам еще быстрее. Магической защиты больше не было: на ее месте теперь зияла огромная дыра с точно такими же, кипящими, точно от кислоты, краями. Дыра расползалась и уничтожала все на своем пути.       — Киллиан! Киллиан, что происходит?! Ты в порядке? — в истерике завопила Свон, задыхаясь от страха, и подергала его за рукав. Она заглянула ему в глаза, напуганные и стеклянные, в поисках объяснения и надежды, но нашла там только всепоглощающий ужас.       — Твою ж чертову мать! Началось, — разъяренно рявкнул Джонс, подскочил, рвано дыша, и протянул руку Эмме. Тогда она заметила на его ладони порез и стекающую кровь, но Киллиан не дал ей как-то отреагировать. — Убирайся отсюда, быстро! В кладовую, там нет окон, и стены все несущие. Живо! — закричал он еще жестче, отчего внутри все задрожало.       Внезапно по городу прокатилась протяжная, сотрясающая воздух сирена. Казалось, она проникла на каждую улицу, в каждый уголок сознания. От нее невозможно было спрятаться, она сводила с ума, и Свон затрясло сильнее. Хотелось спрятаться и заткнуть уши. Тело не слушалось, размякло, словно душа вместе с силами покидали ее раньше времени. Но ведь бойня еще толком не началась. В бурлящий котел ее безумия огня подбросили раздавшиеся пронзительные крики за окном.       — Не уходи, пожалуйста, — простонала Эмма, захлебываясь слезами, но Джонс с поразительной выдержкой схватил ее и потащил в комнату, игнорируя сопротивление.       — Я должен, — процедил он сквозь зубы и затолкнул ее в темную маленькую каморку, где стало лишь страшнее.       — Ну же, быстрее, Киллиан! Где тебя черти носят? — прогрохотал Санта и пулей улетел на выход вместе с Джонсом.       Она понимала, что он должен, и это его долг. Но он будет там лицом к лицу с чистым злом, смертоносным и неизвестно насколько могущественным. И Киллиан у нее один. Однако рыдать и лезть на стену сильнее всего хотелось из-за собственной беспомощности. Эмма никак не могла на это повлиять — она не привыкла сидеть без дела, пока кто-то другой рискует собой.       Слепая, бессильная, со связанными невидимыми веревками руками. Тьма опутывала ее паутиной, сплеталась вокруг горла в узел, а ледяной сквозняк сочился сквозь щели. Она не понимала, сколько времени прошло, но что-то с ужасающей силой гремело за окном, как раскаты грома и молний. Что-то свистело, стучало, завывало. Мощный удар — и нечто стремительно разлетелось на куски об землю, заставив Эмму едва не захлебнуться вскриком. Хватит-хватит-хватит.       Что там происходит, дьявол побери?!       Разве можно просто сидеть и плакать в чулане, пока за стенами разрушают ее город? Ее?! Хотя какая сейчас разница? Трусиха. Несчастная слабачка. Свон до крови искусала губы и, подавив страх, взяв волю в кулак, вышла из кладовки.       Тотчас же ей в лицо хлестнул ураганный ветер тысячью мелких беснующихся снежинок, и Эмма ошарашенно огляделась, с раскрытым ртом наблюдая за тем, как хваткий иней покрывает стены. Этот порыв едва не сносил Свон с ног. Крампус решил их заморозить?! Жителей Крайнего Севера? У него совсем все туго с фантазией? Но для нее-то этот холод становился убийственным, пробирающим до костей. В груди жгло от боли, руки ослабели и прикрыли рот, а вопросы сами собой отпали, когда она обратила внимание на окно.       Из этой пульсирующей дыры в защитной стене с космической скоростью неслись настоящие ледяные монстры — огромные ледяные болиды со снежными клыками. Обрушивались на несчастные дома, словно снаряды, уничтожая многие из них прямо на глазах у Эммы. Нет… Нет. Нет! Всего один жалкий миг — и от праздничного домика осталась груда металла, а клубы пыли и грязи взвились в воздух.       Тварь. Ублюдок. Ошибка вселенной. Крампус хорошенько позаботился о том, чтобы усовершенствовать орудия убийств. Их было так много, что растапливающие огнем машины не справлялись с этим шквалом.       Свон неотрывно смотрела, как пушки растапливали проклятые снежные комья. Некоторых угольных отродий ловили в сетки, где-то их сжигали маги, а где-то чудовищных, уродливых големов, слепленных из глыб снега и льда, наоборот, вмораживали в землю. И все это выглядело фантастически. Страшно. Ужасающе. Будто треклятый бред при сильной горячке или лихорадке.       Теперь Эмма была один на один со всепоглощающей стихией этого монстра. Хотя она и не видела Крампуса, но он уже был везде. В каждом доме. И даже в ней самой.       Пол ушел из-под ног. Голова кружилась, воздуха не хватало, а картинка перед Эммой бежала, как в бешеном калейдоскопе. Еще чуть-чуть — и она точно потеряла бы сознание. Мир рушился на ее глазах слишком стремительно, чтобы что-то осознать. И тот волшебный снежный шар, на который он походил, разбился вдребезги.       «А если Киллиан где-то под завалами? Если с ним что-то случилось? Если Санта погиб? Где вообще Эрика? Почему Эмму снова бросили в одиночестве?» — мысли спутывались в непонятный бессвязный поток.       Свон металась из стороны в сторону, пытаясь не выдирать себе волосы и понять, что ей делать. Почему Джонс сказал ей, что тут безопасно, если это не так?!       И это моментом подтвердилось: Свон отвернулась всего на секунду, как вдруг услышала позади знакомый свист. По коже пронесся холодок, и волосы встали дыбом. Рывок, поворот — и Эмма в последнее мгновение отпрыгнула в сторону, прокатившись по полу. Удар. Оглушительный грохот прокатился по комнате, как разорвавшийся снаряд, резанул по ушам с такой силой, что Свон завизжала от боли и заткнула их, сворачиваясь калачиком. Мир крутанулся перед ней, и клубы удушающей пыли, штукатурки и еще чего-то осыпали ее со всех сторон, заставляя кашлять. Удар, удар, еще удар — похоже, это разлетались стены и кирпичи на куски. Эмма безудержно ревела, скулила, содрогаясь всем телом, глотая воздух. Отчаянно скребла пол ледяными и липкими пальцами и хваталась за ускользающую ниточку сознания.       Какого черта ты оставил меня, Киллиан?! За что? Да пошел он в пекло!       Хватит! Пожалуйста! Верните меня домой!       Внутри бурлил и метко убивал первобытный страх — дикий, яростный и ослепляющий. Ноги рвались бежать, но Свон не могла найти в себе силы. К такому ее жизнь не готовила. Где-то в ноге и ушах пульсировала боль, но именно она давала понять, что Эмма жива. Пот ручьями сходил с нее, а ветер и снег лишь сильнее морозили. Стуча зубами, она наконец-то приоткрыла глаза и увидела, что стена, к которой прилегала кладовка, уничтожена. От нее лишь откалывались и отваливались камни, где-то болталась проводка, а вокруг были разбросаны остатки шкафа. Эта прилетевшая махина весила наверняка не меньше пушечного ядра!       Если бы она подождала еще несколько минут внутри, то он бы убил и ее!.. Свон все быстрее сходила с ума из-за этого осознания: «Она была бы мертва». Эмма заткнула себе рот, чтобы не заорать снова, лишь сдавленно всхлипывала и стонала. В лёгкие пробивалась тяжёлая пыль, отчего их жгло, а кашель не прекращался. В голове невыносимо звенело, словно похоронный колокол, перед глазами все двоилось и плыло, а звуки притупились: больше всего это походило на контузию.       — Вот же дерьмо… Мама, мамочка, кто-нибудь придите, — скулила под нос она и изо всех сил старалась подняться. — Почему?! Почему это происходит со мной?! — надрывно заорала Свон и прикрыла лицо руками, не контролируя поток рыданий.       Ее все бросили, что бы кто ни говорил о ее безопасности. Эмма снова оказалась одна и могла надеяться только на себя. Так происходило всегда: все обещали помочь ей, но в итоге она спасала себя и еще более слабых сама. Какого черта, Свон вообще тут делает? Не нужно! Не нужно было тогда слушаться сестер!       А за жизнь Эмма готова зубами вгрызаться и биться до последнего. Она нашла в себе остатки силы воли и дернулась. Одно маленькое движение — настоящая победа для Свон. Она смогла перевернуться, встать на четвереньки и кое-как поднялась. Оставаться здесь теперь точно становилось смертельно опасно. Пошатываясь и неловко хватаясь за предметы на своем пути, Эмма все-таки добежала до вешалки, схватила меховой плащ, шапку и рванула на улицу.       Без раздумий она бросилась по виляющим улицам, ставших сейчас главной полосой препятствий, к башне Великого хронометра. С такой свирепой и беспощадной бурей она еще никогда не сталкивалась. Снег превращался в едва проглядываемую стену во тьме, а трескучий мороз пробирался под порванную осколками одежду.       «Он точно не хотел причинить мне боль. Конечно же. Он не знал о том, что снаряды долетят и до дворца», — Эмма глотала леденеющие слезы и твердила себе это под нос.       Дышать становилось невероятно тяжело, а бежать от взрывов позади — тем более. Легкие будто кто-то драл когтями. Ноги подкашивались, и если бы она упала в сугроб, то паникующие горожане могли бы ее затоптать. Она замерзала слишком быстро, и только тлеющая надежда найти Киллиана живым пульсировала внутри, согревала и придавала сил идти.       Ветер протяжно и зловеще выл в водосточных трубах и сносил с ног, словно предупреждая о наступлении Крампуса. От сказочного города не осталось и следа, теперь все здесь превращалось в непрекращающееся колесо ужаса и какофонии. Грохот, взрывы, дрожащая земля и плач детей из окон. Небо прямо над ней затянуло серо-фиолетовыми тучами, и сквозь метель она, на удивление, разглядела эти жуткие завихрения и молнии. Поразительно.       Но Эмму совсем не волновала странность и красота этого зрелища. Выжить — единственное, чего она хотела, зигзагами убегая от снежных тварей, летающих снежных шаров и другой невидимой нечисти. В голове набатом била одна мысль, пожирающая ее и растворяющая сильнее, чем запускаемый, вероятно, жидкий азот: «Только живите, пожалуйста. Умоляю». Рядом с ней пронеслись разъяренные эльфы и едва не втоптали Свон в землю, но ей удалось урвать у них один из факелов, чтобы отбиваться от мелких паразитов.       Огонь. Боже, наконец-то хоть что-то существенное могло подарить капельку тепла. Эмма замешкалась, и за следующим поворотом к ее ноге прицепился один из таких — маленький клыкастый снежок, который пытался прогрызть ей штанину.       — Пошел в задницу отсюда, гад! — с ненавистью рявкнула Свон и спалила его, а после в последнюю секунду успела спрятаться за зданием, прежде чем с неба свалился подбитый магический шар и со скрежетом разорвался, превратившись в сотни убийственных осколков.       Эмму трясло настолько сильно, что она не удержала факел и уронила его прямо в снег. А вместе с его падением и внутри нее что-то глухо оборвалось — надежда пройти эту гребаную милю. Она невольно сползла вниз по стене и спряталась за огромной бочкой с карамелью, прикусывая кулак, чтобы не реветь во весь голос. Свон с ужасом рассматривала в просветах между варежками и рукавами, изрезанные обломками стены. Ее силы практически закончились, уши почти не слышали, а мороз все сильнее укутывал и стискивал в убийственных объятиях. Навязчиво нашептывал на ухо «засыпай» и запускал ледяные руки под одежду, вызывая мурашки на спине.       Тут ведь относительно недалеко площадь… Она должна добраться…       И в один миг сквозь пелену и круговерть шумов прорвался он — очередной чудовищной силы грохот. Эмма только прикрыться рукой успела, прежде чем кусок городской стены разлетелся вдребезги, только чудом ее не задев. Гигантская волна пыли хлынула во все стороны, клубами взвиваясь в воздух.       Сердце в который раз чуть не остановилось. Перед глазами что-то мельтешило, в полной растерянности и ужасе Свон не соображала, куда конкретно смотреть и лихорадочно переводила взгляд. Мощные шаги сотрясали землю, как будто сотни валунов скатывались с горы, Эмма едва не подпрыгивала, задеревеневшими пальцами цепляясь за бочку. Челюсть сводило судорогой, и Свон не могла толком вдохнуть, издавая лишь протяжный вой и всхлипы. Хотелось заорать, рвануть со всех сил, но тело парализовало. Желудок скручивало так сильно, что она с трудом держалась, чтобы ее не вырвало.       Вспышка — и перед ней, в нескольких футах, появился он. Крампус собственной персоной. Время застыло. Никогда бы в жизни Эмма не подумала, что лицом к лицу столкнется с этой тварью. Его монструозная, кривая фигура возвышалась над ней футов на пятнадцать и могла раздавить одним ударом кулака. Господи! Его когти напоминали лезвие ножа, и Эмма невольно вспомнила огромный шрам Киллиана. Боже. Она не могла и представить, какой силы ужас он тогда испытал.       Красные глаза зловеще горели и смотрели будто сквозь поволоку, плотоядно сканировали местность перед собой. Черная слюна капала на землю и моментом прожигала под собой снег. Шерсть на толстой шкуре с наростами поднялась дыбом, а грудная клетка тяжело вздымалась. От его длинных клыков хотелось рыдать еще сильнее, а рога вселяли панический ужас. И в округе, как назло, не было ни души! Крампус обыграл всех и выбрал самый нетривиальный ход: никто бы не подумал, что он так просто и примитивно выбьет городскую стену.       Только одна Эмма с этим дьявольским отродьем. Она прищурилась, и, кажется, Крампус дымился, воняя чем-то невыносимо мерзким, тухлым. Мертвечиной.       Крик наконец-то прорвался с бешеной силой, и Эмма забилась в истерике, пытаясь подняться на ноги и бежать, попятиться, но ей в лопатки впилась эта треклятая бочка. Чертова маленькая беззащитная девочка. Никчемная песчинка перед этим уродливым монстром. Загнанный в угол зверь. Это самый отвратительный Новый год в ее жизни.       Завывания ветра, слепящий поток снега, взрыв где-то вдалеке и эти испепеляющие кровавые глаза — все это смешивалось в закручивающийся водоворот кошмара. Эмма столкнулась с ним взглядом, и сердце пропустило удар: «Он же убьет ее с одного удара».       «Да какого черта именно со мной происходит это дерьмо? Почему именно я встретила этого сукиного сына?!»— мысленно, с яростью заорала Свон, схватив обгоревшую палку факела.       Неужели ей придется защищаться этим гребаным дохлым сучком?! Раз, два, секунда — и Эмму едва не снесло внезапно вспыхнувшим потоком ненависти к ублюдку. Кровь закипала, внутри все лютовало и бушевало, клокотало от спасительной злобы. «Он убил тысячи существ, сожрал их заживо, оторвал крылья, едва не расправился с Киллианом. И она будет просто покорно ждать, пока он сделает с ней то же самое?! Спустит все с рук этой суке?» — в голове что-то резко переключилось, и Свон словно накрыло цунами прилива сил.       Она должна отвести Крампуса к Санте. Сама. Одна. Без чьей-либо помощи и с одной попыткой выжить. Безрассудно. Безумно. Глупо. Но этот риск стоит того. Эмма никогда не была героиней, но сейчас настал именно тот момент, когда она наконец-то может повлиять на что-то. Ее единственный шанс врезать уродливой морде и свернуть ему шею.       Хоть бы сработало, господи!       Рывок — Свон все-таки подскочила, проскальзывая на снегу, со всей силы вонзила палку в практически заледеневшую карамель, прокрутила ее и достала. Крампус замер, растопырив костлявые пальцы, и принюхался, чуя запах любимой сладости. Глубокий вдох — и Эмма решительно сорвалась с места, начав размахивать «новым» факелом.       — Эй ты, выродок, хочешь поживиться мной и своей слабостью?! Тогда попробуй догони, тварь, — улюлюкала она так громко, как могла, вкладывая все боль и жгучую ненависть в слова.       А после рванула с небывалой для себя скоростью. Крампус пронзительно заревел, сотрясая стены, и бросился за ней. Свон сошла с ума. Точно. Окончательно. Сама не могла поверить в сотворенное, но бежала все быстрее. Сердце стучало так громко, словно кто-то отчаянно бил молотком. Он догонял, буквально наступал на пятки и развевающийся плащ, пытаясь поймать его. Эмма чувствовала его ужасающее дыхание — зловонное, хрипящее и клокочущее — и из последних сил поднажимала. Колени подламывались, ноги начинало сводить с непривычки, и легкие адски драл ледяной ветер. Казалось, Крампус окружил ее со всех сторон, сдавил тисками вместе с тьмой и бурей и вот-вот сомкнет на ней пасть.       От этой боли катились слезы, и стоны рвались из груди. Больше всего на свете хотелось сделать глоток теплого воздуха. Но плевать. Где-то вдалеке что-то взорвалось, и Свон едва не рухнула от испуга, однако удержалась и продолжила нестись, удирать, как дикий зверь от хищника, едва ли не на ощупь и орать во всю раздираемую глотку о приближении Крампуса.       Еще чуть-чуть. Она сможет. Докажет самой себе, что чего-то стоит. Поворот за угол, еще один поворот. Эмма чудом не поскользнулась, когда ее занесло, и вдруг сквозь буран увидела площадь. И главную башню с Великим хронометром, где сейчас находился Санта и Киллиан. Должны были. Свон твердила себе, что они живы, и лихорадочно отбивалась от навязчивых, атакующих мыслей, пытаясь сконцентрироваться на дороге.       Внезапно послышались визги, истошные крики, и Эмма только сейчас заметила, что вокруг появились жители, а эльфы бросились врассыпную. На открывшемся втором дыхании Свон обежала последний угол здания и, обернувшись, предательски запнулась. Кубарем покатилась по снегу, в этой тряске и вихре перед глазами заметив знакомый бело-синий мундир и красный костюм. Живые… Целехонькие… Варежки слетели, снег обжег руки, и она мучительно застонала, пытаясь подняться на разъезжающихся, ослабевших ногах. Свет перед глазами практически померк, а мир кружился, но Свон силой воли заставила себя подняться.       — Эмма! Эмма! Какого дьявола ты тут делаешь? — испуганно заорал побелевший Джонс и бросился к ней.       — Крампус! Там Крампус! — захрипела Свон и протянула руки ему навстречу. Их разделяли всего какие-то несколько дюймов до спасительного касания. Его родное лицо расплывалось перед ее глазами, а в ушах шумел какой-то гул.       — Что? Где, мать вашу?!       Едва Киллиан успел это ошеломленно выкрикнуть, как Эмма боковым зрением заметила Крампуса позади него. С огромным, парящим в воздухе ледяным комом, повизгивающим, пульсирующим угольной магией.       Миг — и он понесся в ничего не подозревающего Джонса. Тот даже не успел осознать опасность. «Нет. Нет… Нет!» — без раздумий Свон прыгнула на него и толкнула со всей силы в снег.       А после время резко разогналось, словно кто-то отпустил пружину. Секунда. Эмма успела только повернуть голову и слегка отступить в сторону, прежде чем огромный снежный шар снес ее со скоростью пули, в одно мгновение безжалостно впечатав в стену.       Мощный удар. Оглушающий до хруста и треска в затылке и ушах. Мир снова взорвался канонадой звуков и стих, будто Эмма рухнула в прорубь под толщу воды. Что-то едкое и невыносимо холодное обожгло ей лицо. Яркая, острая и всепоглощающая боль неожиданно вспыхнула во всем теле, особенно в голове и позвоночнике, хлынула по каждой вене раздирающей, выжигающей адской рекой лавы. Оплела все тело, пуская шипы, вгрызаясь в кожу. Так сильно, что Свон надрывно, дико завыла, заревела… Думала, что заревела, но на деле даже не смогла открыть рот. С губ сорвался лишь жалобный стон.              Боль стремительно пожирала ее всю, от кончиков пальцев до макушки, выкручивая суставы и заставляя корчиться. Левая рука разрывалась так, будто ее оторвали. «А может, сломали…» Эмма больше не могла шевелиться, вообще переставала понимать, как ими в принципе управлять… «Управ… что?» — бесконтрольный поток мыслей смешался в кучу, и она лишилась возможности осознавать происходящее. Единственное, что она четко распознавала — это горячую, струящуюся кровь где-то по плечу, лбу, виску… и изо рта. Хотелось плакать, но она не могла даже этого: «Неужели она правда умирала?» Хотелось выбраться из собственной плоти, отмотать время назад, но поздно: «Она столько всего еще не сделала. Столько не сказала Джонсу». Веки тяжелели, и перед глазами все расплывалось, троилось, и Эмма беспомощно наблюдала, как Киллиан едва не бьется в истерике возле ее тела, что-то отчаянно кричит. Возле нее собирались солдаты, какие-то другие люди.       Видела его лицо белее смерти и неудержимый поток слез. Он касался ее лица и рыдал нечто еще более громкое и бессмысленное — она просто этого не слышала. От ужаса выворачивало все внутренности: его руки, щеки, одежда были перепачканы кровью.       Внезапной вспышкой в сознании вспыхнуло то видение: «Это была не кровь Киллиана. А ее». Одинокая слеза все-таки скатилась, и Свон выдавила из себя сквозь адскую боль три слова, прошептав их одними губами:       — Я тебя люблю.       Последнее, что Эмма увидела и кое-как осознала, то, как разъяренный Санта одним магическим ударом превращает Крампуса в огромную ледяную глыбу: «Она все-таки спасла Кристмас-таун… но так и не спасла девочек».       А после наступила тьма.