***
На следующий день после обеда троица спустилась в подземелья на двойной урок Зельеварения. Гермиона шла сзади мальчиков, опасаясь, что они увидят, как она волнуется перед встречей со Снейпом. Его она не видела со вчерашнего дня, и ей даже стало казаться, что после той встречи взглядами за завтраком, он избегает ее. Снейп не приходил на общие трапезы, да и в коридорах не появлялся. — Опять они нацепили эти дурацкие значки, — закатил глаза Гарри. Из-за его спины Гермиона увидела на мантиях слизеринцев значки с надписью: «Седрика поддержим — он настоящий чемпион!». — Нравится, Поттер? — воскликнул Малфой, когда Рон, Гарри и Гермиона подошли ближе. — Это еще не все! Смотри! Он нажал на значок и красная надпись сменилась на зеленую: «Гарри Поттер, ты смердяк, задавала и дурак!». Остальные слизеринцы загоготали, нажимая на свои значки. — Очень остроумно! — вмешалась Гермиона, презрительно смотря на Драко и девчонок, стоящих сзади него. — Хочешь такой же? — Малфой протянул ей значок, но потом одернул руку, — Фу, не дотрагивайся до меня! Я только что вымыл руки и не хочу испачкаться о какую-то грязнокровку! И тут Гарри не выдержал. Подавляемый им гнев от насмешек слизеринцев вырвался наружу. Не отдавая себе отчета, он выхватил из кармана волшебную палочку и направил ее на Драко — Не надо, Гарри! — крикнула Гермиона, уже давно привыкшая к подобным оскорблениям, которые ее никак не задевали. Но парни видимо вошли во вкус и не слышали ее. — Что ж, давай сразимся, Поттер, — Малфой невозмутимо вынул свою волшебную палочку. Долю секунды они смотрели друг другу в глаза, а затем одновременно крикнули: — Фурункулюс! — Дантисимус! Из палочек выскочили лучи, на полпути они столкнулись и срикошетили. Луч Гарри угодил в жирную физиономию Гойла, луч Малфоя — в Гермиону. Грегори взвыл и схватился за нос, который стал покрываться огромными безобразными нарывами. Гермиона прижала ладонь ко рту и залилась слезами. — Что с тобой? — воскликнул подбежавший к ней Рон и ужаснулся от увиденного. Верхние резцы Гермионы, которые и без того выделялись, стали вдруг расти с ужасающей быстротой, причиняя при этом сильную боль. Секунду-другую она походила на бобра, но зубы все росли и росли, перешагнули губу и уже достигли подбородка. — Отчего здесь такой шум? — проговорил убийственно вкрадчивый голос. У дверей лаборатории появился Снейп. Слизеринцы начали наперебой объяснять ситуацию, но декан поднял ладонь, веля замолчать, и, когда все утихли, сказал: «Говори ты, Драко». — Поттер на меня напал, сэр. — Мы напали друг на друга одновременно! — возразил Гарри. — А его луч попал в Гойла. Видите? Снейп подошел к слизеринцу и осмотрел. Лицо его походило на иллюстрацию из домашнего пособия по ядовитым грибам. — Ступай в больничное крыло, — распорядился профессор. — Смотрите, что Малфой сделал с Гермионой! — воззвал к нему Рон. Девушка пыталась руками прикрыть растущие зубы, но они уже коснулись воротника мантии. Подошедшие слизеринки тыкали в нее пальцем из-за спины Снейпа, кривляясь от едва сдерживаемого смеха. А он лишь холодно взглянул на нее. — Если и есть какие-то изменения, то весьма незначительные, — заключил Северус, развернулся и пошел в класс. Гермиона громко всхлипнула, повернулась на каблуках и побежала к лестнице, ведущей наверх. Гарри и Рон вместе заорали на Снейпа, так что тот остановился у дверей и посмотрел на гриффиндорцев. Оба их голоса эхом отдавались в гулком каменном коридоре, и Северус точно не расслышал, что именно за оскорбления они обрушили на него. Но общий смысл дошел. — Угомонились? — шелковым голосом молвил он. — А теперь слушайте: минус пятьдесят очков Гриффиндору. Останетесь после урока, я объявлю, в чем будет состоять наказание. А теперь живо в класс.***
Когда Гермиона добралась до больничного крыла, мадам Помфри наносила мазь Гойлу, пришедшему в лазарет первым и уже рассказавшему в деталях о произошедшем. Потом медсестра подошла к девушке и помогла ей лечь на кушетку. С минуту мадам Помфри копошилась в своем рабочем шкафу, из которого в итоге достала маленькое зеркало. — Тебе нужно смотреть в него до тех пор, пока твои зубы не станут прежними, понятно? — спросила она хныкающую от боли Гермиону, и та кивнула. — Знаю, что больно, милая, но нужно потерпеть. Процесс может занять около часа. Когда зубы уменьшатся, я дам тебе мазь. Ее нужно нанести на десна, чтоб их успокоить и снять болевые ощущения. Позови меня, когда будешь готова. Гермиона начала смотреть в зеркало и наблюдать, как зубы уменьшаются. Ощущения были неприятными, но они никак не могли сравниться с обидой, которую она затаила на Снейпа. «Бесчувственный! Жестокий! Грубый! Полный ненависти! Ну почему? Почему он такой злой? Любой из преподавателей оказал бы должное внимание нам обоим, отвел бы двоих в лазарет лично и убедился, что с нами все в порядке, но Снейп же заботится только о слизеринцах, если это вообще можно назвать заботой! Боже, как гадко! И с этим черствым сухарем я иду на бал!» — сквозь слезы думала Гермиона. Она закрыла глаза и старалась глубоко дышать, чтоб успокоиться. «Снейп не достоин моих слез. Никто не достоин!» — решила она. Как и сказала мадам Помфри, зубы вернулись к прежнему размеру через минут 40, однако Гермиона захотела избавиться от своих «заячьих» зубов, которые никогда ей не нравились, и смотрела в зеркало чуть дольше, пока верхние резцы не стали идеальными. Она улыбнулась и была приятно удивлена тому, как красиво теперь выглядят ее зубы. Радостная она даже забыла о болевых ощущениях в деснах, но все же позвала мадам Помфри. Целительница принесла ей мазь и объяснила, как и куда ее наносить, уточнив, что сегодня Гермионе придется поголодать. — Вы с мистером Гойлом останетесь в больничном крыле на ночь, — объявила медсестра. — Понаблюдаю за вашим состоянием и, если все будет в порядке, завтра же вас выпишу. Наноси мазь и отдыхай. Тебе пару часов желательно не разговаривать. Вечером, после ужина, к ней зашли Рон и Гарри. Новость о том, что Снейп снял с Гриффиндора 50 очков, а парням назначил наказания, разозлило Гермиону не меньше чем их. «Вопиющая несправедливость!» — хотелось сказать ей. Друзья также передали ей пожелание скорейшего выздоровления от Хагрида и домашнее задание по Заклинаниям и Трансфигурации. — Флитвик и МакГонагалл заверили, что тебе не обязательно его выполнять, так как причина у тебя уважительная, но мы подумали, что ты все равно захотела бы его сделать, — сказал Рон, протягивая пергамент. — И еще Снейп просил передать, что твой недуг не станет оправданием для невыполнения домашней работы. Гермиона вздохнула и взяла еще один свиток пергамента из рук Рона. Время близилось к отбою и парни, попрощавшись, отправились в гостиную Гриффиндора. Гермиона же развернула домашнюю работу по Зельеварению и начала ее выполнять. Благо она оказалась не такой уж и сложной — тест по противоядиям. Через час Грегори, лежащий в другом конце больничного крыла, судя по храпу крепко уснул. Звуки, издаваемые им, раздражали и мешали сосредоточиться на заклинаниях, которые Гермиона старалась выучить для Флитвика. «Господи, пыхтит как паровоз!» — не выдержав, она отложила пергамент и попробовала закрыть уши своей подушкой. Из-за мощного храпа она не сразу поняла, что мадам Помфри разговаривает с кем-то в своем кабинете, но потом прислушалась к двум голосам. — Ох, за этими детьми нужен глаз да глаз даже на переменах, правда? — говорила медсестра. — У мистера Гойла уже прошли волдыри, и он крепко спит, мисс Грейнджер тоже идет на поправку, но мне необходимо за ними понаблюдать до завтра. — Хорошо, — раздался глубокий мужской голос. — Я могу поговорить с мисс Грейнджер? «И что ему надо?» — обозлилась Гермиона, узнав знакомый баритон. — Если она не уснула, то, думаю, да, — мадам Помфри взглянула на наручные часы. — Мазь уже должна была впитаться. Она проводила Северуса к кровати девушки и, убедившись, что та не спит, отошла к койке Гойла. закапала ему в рот несколько капель какой-то микстуры, из-за которой его громкий храп стал стихать, и удалилась в свой кабинет, закрыв дверь. Гермиона оперлась спиной на изголовье кровати и, скрестив руки на груди, наблюдала за Снейпом с каменным лицом. Он взял стул, стоявший у стены, и, поставив его сбоку кровати, сел, положив ногу на ногу. Затем достал волшебную палочку, направил ее на койку Гойла и произнес: «Оглохни». Нацелившись на дверь в кабинет медсестры, Снейп повторил заклинание и только после этого взглянул на девушку. — Как ваши зубы? — спокойно спросил он, чем возмутил Гермиону еще больше: «Как мои зубы? Серьезно?». — Если и есть какие-то изменения, то весьма незначительные! — съязвила она, цитируя слова профессора. Северус оставался хладнокровным, но наклонился к ней поближе. — Не смейте мне дерзить, — словно отчеканивая каждое слово, прошипел он. Гермиона недовольно фыркнула и подумала про себя: «Опять снимите пятьдесят очков, профессор? Счет Гриффиндора и так практически равен нулю!». — Как зубы? — Снейп повторил вопрос более настойчиво. — В порядке! — гневно откликнулась девушка. — С чего вдруг вас это интересует? — Сэр, — будто напоминая правила этикета, добавил Северус. Гермиона опять фыркнула. — Мисс Грейнджер, если вы продолжите говорить таким тоном, то получите наказание. — Вот как? — возмутилась она. — В меня попало заклинание Малфоя, из-за которого я весь день провела в больничном крыле, пытаясь совладать с болью в деснах, а вы мало того, никак не наказали Драко, так еще грозите взысканием мне! — лицо ее стало пунцовым от злости, а эмоции переполняли настолько, что она начала плакать. — Сняли пятьдесят очков с Гриффиндора за то, что Гарри и Рон пытались заступиться за меня! Где же справедливость? Сэр! — Я не собираюсь обсуждать с вами свои решения, — Снейп тоже начал выходить из себя, хоть и совершенно этого не показывал. — Повторяю в последний раз, мисс Грейнджер, уймите в себе наглость разговаривать со мной подобным образом. Стиснув зубы, чтобы не наговорить лишнего от переполняющей ее злости, Гермиона замолчала и опустила голову так, что волосы прикрыли ее мокрые от слез щеки. Плакала она совершенно беззвучно и Северуса это раздражало. «Девчонка хнычет, потому что ты не уделил ей должного внимания, коим наделил Гойла, — говорил он сам себе. — Какая же она глупая. Совершенно ничего не знает». И Гермиона, действительно, многого не знала. Например, того, что после вчерашнего завтрака в Большом зале Северус не желал видеть ее, так как наблюдать за ней такой лучезарной ему стало интересно и даже приятно (в чем он, конечно, не признался Дамблдору и, на момент их разговора, даже самому себе). Факт собственной заинтересованности ему совершенно не нравился. Он воспринимал его как что-то противоестественное, предательское и вызывающее отвращение в первую очередь к самому себе. Не знала Гермиона и того, что ее состояние волновало Северуса весь оставшийся день, хоть он и старался это волнение подавить. А за эту дурацкую выходку в коридоре профессор наказал не только Гарри с Роном, но и Драко. — Хватит, — наконец сказал Снейп. — Я пришел поговорить, а не слушать ваше нытье. Гермиона всхлипнула и глубоко вздохнула, поднимая голову и вытирая слезы. Северус дал ей еще несколько минут, чтобы успокоиться. — Вы спросили, с чего вдруг меня интересует ваше здоровье. Так вот к вашему сведению, мисс Грейнджер, должность преподавателя, как бы мне этого не хотелось, обязывает следить за тем, чтоб с учениками, по их же собственной глупости, которой в излишней мере наделены некоторые, ничего не случилось. А если кто-то пострадал, я обязан убедиться, что увечья не серьезные, — пояснил Снейп. — К тому же, наша договоренность пойти на бал вместе все еще в силе, поэтому важно, чтоб вы были в порядке. Хотя бы до начала вальса чемпионов. Высказав ей все это в лицо с его фирменной ноткой презрения, Снейп отклонился на спинку стула и замолчал. Гермиона мокрыми глазами смотрела на него все с тем же недовольством и обидой, не понимая, как она согласилась пойти на бал с этим ужасно грубым мужчиной. — Почему вы пригласили меня? — А почему нет? — приподняв бровь, поинтересовался Снейп. — Ну, например, потому что вы ненавидите меня с самого первого урока по вашему предмету. — Ненависть, мисс Грейнджер, слишком громкое слово по отношению к вам, — самодовольно подметил зельевар. — Единственное, что вы способны вызвать, так это легкое раздражение и не более того. — Зачем приглашать на бал того, кто вызывает раздражение, даже легкое? — в Гермионе проснулось ее дотошное любопытство. — Вы просто невыносимы. — И, тем не менее, вы пригласили меня на бал. Почему? — Потому что видеть, как вы страдаете от неразделенной любви Уизли, слишком жалкое зрелище, — выплюнул Снейп. — Да и мысль о том, что по этому болвану убивается столь умная девушка как вы, мисс Грейнджер, мне просто претит. Гермиона приоткрыла рот, набирая в грудь побольше воздуха, чтоб возразить, что никакой неразделенной любви нет, Рон ей, конечно, нравится, но не более того, да и оскорблять его не нужно. Но Снейп так и не дал ей ничего сказать, поднимая ладонь в останавливающем жесте. — А почему вы согласились пойти со мной? — спросил он и еле заметно улыбнулся, видя, как растерялась от этого вопроса Гермиона. Она не знала, что ответить, потому что даже не задумывалась над этим. — А почему нет? — неожиданно для самой себя выпалила она. — Вы что опять дерзите? — ухмыльнулся Снейп. — Нет… Простите… Просто, я не знаю, почему согласилась пойти на бал с вами, профессор. То есть, я имею в виду, что не думала об этом. Мне очень приятно хоть и неожиданно, что вы меня пригласили, ведь обычно вы не замечаете моих стараний и успехов, да и вообще держитесь очень холодно и порой грубо, но быть вашей спутницей на балу, мне будет приятно. Я думаю, что как партнер вы очень хороший, — от этих слов Гермиона немного смутилась, а потому проговорила их тише, чем остальные. Снейп же в свойственной ему манере не выразил никаких эмоций. Он помолчал, как будто анализируя ее слова, а потом сказал короткое «Ясно». Встав, Северус взял стул и отставил его обратно к стене, давая понять, что собирается уходить, но тут Гермиона зацепилась за его слова и остановила своим вопросом. — Я — умная? — недоверчиво спросила она. — А разве нет? — Снейп развернулся к ней и опять изогнул бровь. — Вы всегда называли меня невыносимой всезнайкой. — Вы, действительно, невыносимая всезнайка, — подтвердил Снейп. — Но это не отменят того факта, что вы все же достаточно умны. — Спасибо, — Гермиона слегка улыбнулась. — Зубы, как я вижу, в полном порядке? — Северус обратил внимание на ее ровные резцы. — Да, решила поэкспериментировать и, по-моему, вышло удачно. — Да, так лучше, — холодно заметил Снейп. — В следующий раз держитесь подальше от этих идиотов. Я не намерен постоянно бегать в Больничное крыло. Он развернулся и стремительным шагом покинул лазарет, оставив Гермиону в приподнятом настроении наедине с ее собственными мыслями.