Здесь обитают драконы

— Госпожа, а вы пойдете с нами?       Яна подняла голову, нехотя оторвавшись от разглядывания зеленоватой плесени, растущей на осклизлой, трехдневной давности, каше. Эксперимент с остатками обеда вряд ли можно было считать корректным с точки зрения серьезной микробиологии, но результат, в целом, порадовал. По крайней мере, каша именно «зацвела», а не протухла, то есть вполне возможно, что появившиеся на ней грибы таки подавили рост покусившихся на дармовую органику бактерий. По крайней мере, есть, с чем работать дальше…       В дверях стихийно организовавшейся в каморке «лаборатории» стояла Сигритт с новенькой плетеной корзиной в руках. Из-за ее спины, радостно махая медику ладошкой, выглядывала Тильда. Вот уж кто обожал ходить на рынок!..       — Да, только руки помою, — кивнула Яна, снова прикрыв кашу тряпочкой.       …Пошли в итоге все вместе: Яна, Аарна и Сигритт с сестрой. Тильда, впрочем, почти сразу улизнула к мальчишкам, игравшим на пристани.       Городской рынок был теперь средоточием светской жизни Дейла, но при этом больше походил на зону стихийного бедствия — как будто все товары принесло ураганом и случайным образом разметало по присыпанным снегом руинам. Улицы Дейла постепенно обретали более-менее цивилизованный и опрятный вид, но торговые ряды все еще бережно хранили дух изначальной разрухи, приправив его пресловутым базарным бардаком. Снег здесь был серым от грязи, на ботинках горожан принесенной со всего города, да и торговцы порождали немало мусора, в том числе и органического. Даже мороз не придавал воздуху свежести: пахло рыбой, лежалыми овощами, дымом и черт знает чем еще. В общем, рынок был местом, мягко говоря, неживописным. Неприятным.       Яна не любила здесь бывать, да и в принципе весьма негативно относилась к стихийному торжищу, видя в нем лишь потенциальный источник проблем. Грязь и большое скопление людей — просто рай для всякой заразы, которая почти гарантировано поползет по городу, едва зимние морозы сменятся долгожданным теплом.       И это еще не говоря о полном отсутствии санитарного контроля! Кто знает, не плодится ли уже сейчас какая-то дрянь в бочках с подозрительно пахнущей соленой рыбой? Не кишит ли мясо дикого кабана цистами неведомых паразитов? Не привез ли в Дейл торговец шерстью пару-тройку тифозных блох?..       Давно уже пора поговорить об этом с Бардом. Здесь все надо расчистить, наладить вывоз мусора и хотя бы условный контроль за тем, что привозят купцы… В конце концов, ту же чуму в итоге остановили не крутые антибиотики, а банальная гигиена и карантин…       Тем не менее, почему-то Вигмар-портной предпочел поселиться именно тут, при первой же возможности перебравшись из теплой и обжитой ратуши в ветхий и продуваемый всеми ветрами дом у пристани. Он и в Озерном Городе жил неподалеку от рыночной площади, там же держал свою мастерскую, утверждая, что так ему привычнее. Яна полагала, что лукавит — ведь рядом с торжищем, где всегда много потенциальных клиентов, ремесленникам жить выгоднее, и аренда там наверняка дороже — вот старик и посуетился, заняв теплое местечко, пока остальные не опомнились. Но она ошиблась: оказалось все ровно наоборот. Рядом с рынком селиться никто не хотел, как раз по вышеозначенным причинам: грязно, шумно, дурно пахнет, да еще и всякие ушлые личности вечно отираются неподалеку.       Вигмар был уже стар и почти слеп, но лучшего портного, как утверждала Аарна, в округе было не найти. Яна подозревала, что оных в принципе немного осталось после всех пережитых беженцами потрясений, но за неимением ни вариантов, ни времени, все же решила рискнуть. Весь ее гардероб до сих пор состоял буквально из того, что было на ней надето, так что волей-неволей пришлось бы рано или поздно обзавестись местной одеждой, пока своя собственная не превратилась в совсем уж непотребные лохмотья. И это печалило куда сильнее, чем могло показаться. Этот мир, подобно топкой трясине, утягивал ее все глубже. А такая банальная, казалось бы, штука, как одежда, все-таки напоминала ей самой, кто она есть на самом деле. Форменная куртка стала ее талисманом, но и с ней, видимо, вскоре придется расстаться…       Как, возможно, и с мечтами о возвращении домой…       День выдался солнечный и даже почти что теплый — по крайней мере, зимний холод не казался уже таким невыносимым. Да и сама зима потихоньку отступала — чем длиннее становились дни, тем больше чувствовалась близость ее конца. На рынке по причине хорошей погоды было особенно шумно и многолюдно — казалось, что здесь сегодня собрался чуть ли не весь город. Аарна была в восторге, то и дело застревая между рядами, чтобы перекинуться парой слов с кем-то из знакомых. Сигритт же подолгу задерживалась у самих прилавков, подолгу разглядывая иноземные гостинцы, по большей части бесполезные или слишком дорогие. Яна, побродив с ними минут десять, поняла, что не хочет толкаться в толпе даже при наличии хорошей компании — она предпочла бы побыстрее разобраться с делами и вернуться в госпиталь. Но и портить подругам прогулку ей не хотелось. Так что они договорилась, что встретятся позже у рыбного ряда, и Яна отправилась к домику Вигмара — забирать заказанное пару дней назад новое платье.       К своему стыду и позору, в одиночестве она почти тут же заблудилась, заплутав между рядами в поисках выхода к бывшим складам. Пришлось выбираться к пристани и обходить рынок по кругу, но так даже лучше: у реки народу было меньше, да и свежий ветер от воды был приятнее запахов торжища. Яна поискала глазами Тильду, но дети уже куда-то сбежали — может, к старой рыночной площади, где они обычно играли в прятки.       У причала стояло несколько больших лодок, мерно и лениво покачивающихся на речных волнах. Вода плескалась о просмоленные борта, скрипели снасти. Яна задержалась, глядя на пляшущие по рябой воде солнечные лучи, сияющие подобно каплям расплавленного золота. От воды шел слабый неприятный запах, намекающий на близость канализационного стока. Да уж… это тоже надо будет исправить. Водопровод (по крайней мере, в госпитале) работает да счет подземных источников, так что за качество питьевой воды можно не переживать, но летом-то наверняка найдутся желающие купаться. Те же дети…       — Ведьма?..       …и что за дурная привычка у местных — неожиданно подкрадываться со спины и проникновенно так говорить в ухо?! Так ведь можно и до инфаркта довести. Нет чтобы вежливо подождать, когда человек вернется из своих размышлений, отступит от края настила и обернется, увидит, узнает — а уж потом прилично поздороваться… Впрочем, учитывая, кто стоял за ее спиной, даже в этом случае эффект был бы примерно тот же.       Услышав и мгновенно узнав этот голос, Яна вздрогнула, как от удара током. Испуганно отшатнувшись, она необдуманно шагнула вперед, едва не свалившись в воду, но чья-то рука прозорливо подхватила ее за предплечье, не дав потерять потерять равновесие. Яна, наконец, обернулась, уже прекрасно зная, кого увидит, но все же, почти нос к носу столкнувшись с Торином, почти утратила остатки душевного спокойствия.       — В-ваше величество, — выдавила она, запнувшись и в очередной раз позабыв, как было велено к нему обращаться. — Торин…       Гном улыбнулся, глядя в ее лицо, и от этой его улыбки у Яны по спине побежали мурашки. Она видела Торина разным — раздраженным, взбешенным, мрачным, но Торин благожелательный из всех этих личин отчего-то производил наиболее глубокое впечатление. Как будто тебе мило улыбается огнедышащий дракон…       Интересно, какого черта он вообще тут забыл? Последние пару недель Его Величество в Дейле не появлялся, а тут вдруг с чего-то решил прогуляться по самой неблагородной части города… уж не ради нее же?       Надо сказать, Торин выбрал весьма странный способ уговорить женщину принять его предложение — он просто… исчез. Яна сперва думала, что он теперь вовсе не даст ей проходу, но, вернувшись в свою Гору, гном словно забыл про нее, и медик искренне надеялась, что так оно и есть. Впрочем, учитывая, что отказать ему Яна не могла, это молчание приобретало зловещий оттенок. Мол, никуда ей теперь не дется, а, значит, можно и не тратить время на уговоры, позволив «невесте» самой дозреть до правильного решения. Возможно, с местной девушкой это бы и сработало. Кто знает, может, это вообще очередной выверт местного этикета?..       Причина его появления, впрочем, нашлась быстро — машинально оглядевшись, Яна увидела шагах в двадцати за его спиной Двалина и еще нескольких гномов, беседовавших с человеческим торговцем. Видимо, так в этих местах выглядели серьезные деловые переговоры.       — Какой приятный сюрприз, — проговорил гномий король, возвращая мысли Яны к беседе. — Я и не думал, что ты вообще когда-либо вылезаешь из своего логова.       — То же самое я могу сказать и о вас, — кисло поморщилась она. Встреча-то действительно получилась неожиданной, и, пожалуй, чертовски странной, учитывая обстоятельства.       — Я был… занят, — ответил Торин, хотя пауза в его словах получилась слишком долгой и многозначительной для простой заминки, и Яна невольно встревожилась. Может, ему стало хуже вне госпитальных стен?.. Впрочем, вряд ли: Торин, напротив, выглядел гораздо здоровее, чем в тот день, когда покинул госпиталь. От анемичной бледности не осталось и следа, темные круги под глазами исчезли, выступающие и острые из-за ненормальной худобы скулы сгладились. Даже волосы будто бы стали чернее, хотя ниточки седины теперь казались еще более заметными…       — Вы, должно быть, заняты и сейчас? — с намеком проговорила она, мнногозначительно кивнув в сторону ожидавших гнома спутников.       Торин искоса глянул в ту сторону и нервно дернул верхней губой.       — Не настолько, — ответил он и снова улыбнулся ей. — Ты ведь обдумала мое предложение?.. Готова дать ответ?       Яна покачала головой.       — Мне пока нечего вам сказать, — честно ответила она.       — Скажи «да» и избавь нас обоих от этого бесполезного ожидания, — тут же предложил Торин, и его улыбка стала чуть более… плотоядной. Драконьей. И Яна вдруг подумала о том, что вообще-то ее согласие — даже не формальность. Его Величество просит лишь из вежливости. Если ему надоест ждать, он вполне может силой затащить ее под венец, к алтарю или как там здесь принято заключать узы брака?..       — Еще не время, — туманно ответила она, решив, что надо прекращать этот странный разговор, пока он не привел к чему-то очень неприятному. То есть, еще более неприятному… — А мне, вообще-то… эээ… пора. Делать вид, что она спешит, было бы глупо. Торопящиеся люди не тратят время, чтобы смотреть на воду. Но она надеялась, что намека будет достаточно: спутники Торина тоже уже начали нетерпеливо поглядывать в его сторону, хотя окликнуть его, разумеется, никто не осмеливался.       — Подожди, — Торин нервно дернулся, чуть сжав пальцы и Яна вдруг осознала, что он так и не выпустил ее руки. — Куда ты идешь? Я провожу тебя.       Она натянуто улыбнулась, мягко, но непреклонно освобождаясь от его касания и искренне надеясь, что движение это получилось кокетливым, а не раздраженным.       — О, не стоит, — проговорила Яна с наигранной беззаботностью. — Мне нужно забрать заказ у портного. Сущие пустяки. Дамские мелочи, которые не стоят вашего внимания.       Двалин, как она заметила краем глаза, наклонился к уху другого гнома и что-то прошептал. Оба как-то неприятно заухмылялись, но Торин, на их счастье, стоял к ним спиной и ничего не видел. Яна понятия не имела, сказал ли он им в итоге или нет о своем намерении жениться. Скорее, нет… Но теперь в любом случае по Эребору поползут слухи, ибо Торин затянул разговор гораздо дольше, чем того требовала ни к чему не обязывающая беседа со случайно встреченной простолюдинкой.       — Еще как стоят, — уверенно заявил гном и, обернувшись наконец к своим спутникам, махнул им рукой — мол, продолжайте без меня. — Пойдем.       Выражения лиц гномов стали практически неприличными. Купец, с которым они говорили, растерянно завертел головой, но Двалин тут же заговорил с ним, увлекая прочь с пристани.       — Так где живет твой портной? — ненавязчиво напомнил Торин.       Яна вздохнула.       — Там, — обреченно сказала она, указав на старые склады в дальнем конце пристани.       Гном не предложил ей руки, но шел рядом, так близко, что почти касался плечом ее плеча. Он все еще сильно хромал, но, естественно, не пользовался ни костылем, ни тростью. Скверно. Если не «помогать» покалеченной конечности, то в конце концов мышцы будет скручивать мучительным и болезненным спазмом, отчего хромота только усилится… Яна подозревала, что и о других ее рекомендациях Торин забыл сразу, как оказался в родных стенах. Что ж… его выбор.       Торин, до того задумчиво смотревший вперед, вдруг повернул голову, поймав ее взгляд. Яна смущенно опустила глаза (таращиться на самого короля все-таки не очень вежливо), но явно опоздала с этим. Гном, сделав довольно очевидный (но неверный) в этой ситуации вывод, довольно улыбнулся и придвинулся чуть ближе.       — И все же я недоволен тем, что ты медлишь, — мягко сказал он. — Прошло уже две недели. А ведь любая другая согласилась бы в ту же минуту.       Яна предусмотрительно убрала руки в карманы куртки, ибо ее пальцы оказались в опасной близости от ладоней Торина. Касаться его было не то чтобы неприятно, но… чревато.       — Так почему бы вам просто не предложить брак другой? — не смотря на него, спросила она. — Почему я? Вы ведь не могли выбрать более неподходящую женщину на роль своей королевы.       Он негромко рассмеялся, словно сам этот вопрос доставил ему удовольствие.       — Милая моя ведьма, для того, чтобы все признали тебя королевой, тебе не хватает лишь короны на твоей голове.       — Да? — нервно фыркнула Яна. — А что об этом поумают ваши подданные?       — Они будут счастливы, — не задумываясь ни секунды, ответил Торин.       — Неужели? — воскликнула она с нервным смешком. Боже, да есть ли вообще на свете хоть что-то, способное пробить эту его гранитную самоуверенность? — Поэтому вы ничего им так и не сказали?       Торин равнодушно пожал плечами.        — Как только ты согласишься, я созову совет и объявлю о помолвке официально. До этого момента я предпочел бы не афишировать наш… уговор, — лениво ответил он. — Но тебе не о чем переживать — они тебя примут. Я позабочусь обо всем. Я выбрал тебя, милая ведьма, и не собираюсь отступать перед какими-то жалкими предрассудками.       — Прогрессивно, — мрачно заметила Яна.       — Разумно, — то ли поправил, то ли возразил Торин. — Так в чем же дело, ведьма? Что тебя останавливает?       Она задумалась. Как бы ему это объяснить, раз он сам не понимает?.. Да и не способен, пожалуй, понять. У Торина как-то все очень уж просто — позвали, так иди и радуйся. Ну и он, в принципе, прав. Он же король. Притом сказочно богатый король. Относительно не старый, да и (уж будем честны) довольно привлекательный. И «любая другая» на месте Яны умерла бы от счастья. Простолюдинкам в этом мире живется несладко и с их точки зрения действительно глупо отказываться менять полное лишений прозябание в нищете на сказочную и относительно беззаботную жизнь в королевских покоях.       Но сама-то она привыкла к совсем другому варианту. Да, родной мир тоже не идеален, но там ты хотя бы можешь выбирать. То, кто ты есть и кем ты будешь, зависит не оттого, кто взял тебя в жены, а только от тебя самой. Непозволительная роскошь по местным понятиям. И Торина она бы не выбрала, просто потому, что никак не могла представить, как в принципе сможет с ним ужиться без страданий. Видеть его каждый день. Спать с ним в одной постели. Рожать ему детей… это просто невозможно, ни за какие сокровища мира.       — Ну… как минимум в том, что я вас не люблю, — ответила она, когда пауза уже начала затягиваться. До пошлости банально, но иначе не объяснить.       Торин поднял брови, потом нахмурился.       — Я не требую, чтобы ты меня любила, — проговорил он медленно, как будто констатируя нечто само собой разумеющееся.       Яна насмешливо фыркнула.       — Как великодушно с вашей стороны! Но вряд ли вам в конечном итоге это понравилось бы.       — Уверен, что смог бы это пережить, — ей в тон отозвался Торин.       — А я — нет, — отрезала Яна. — Мы, кстати, пришли.       Они остановились у потрепанного низкого домика. Наверное, раньше он был даже не складом, а чем-то вроде ночной сторожки для тех, кто работал на пристани: переночевать или укрыться от непогоды сгодится, а вот постоянно жить — вряд ли.       Торин, задрав голову, с сумрачным видом оглядел фасад, то ли раздумывая над ее словами, то ли недоумевая, как он мог умудрился попасть в столь убогое место. Судя по брезгливому выражению лица, скорее второе.       Яна рассчитывала, что «проводит» он ее только до двери, где они и распрощаются. Это, в общем-то, и означало «проводить». Но гном, немного помедлив, сам взялся за потрескавшуюся ручку, и, не утруждая себя стуком, распахнул дверь, галантным жестом пригласив Яну войти.       — После тебя, моя ведьма.       Вигмар уже семенил им навстречу. Яна собиралась извиниться (Торин этого, определенно, делать не собирался) — вообще-то было крайне невежливо заходить без стука, но старый портной, едва разглядев Торина и, очевидно, узнав его, сам рассыпался в извинениях за столь скоромный прием. Торин с достоинством выслушал его и заверил, что претензий не имеет.       Платье и нижняя юбка к нему были готовы в срок. Покупая ткань, Яна буквально до последней ниточки изучила хлопок для повязок, халатов и больничных простыней, а этот льняной отрез взяла почти не глядя, купившись на цвет — серо-зеленый, почти как у стандартных хирургических фартуков. Учитывая, что для госпиталя она взяла почти всю белую материю, которая была в наличии, несколько ошарашенный купец продал его за четверть цены. То, что получилось в итоге, ей понравилось: простенько и удобно, а, главное, привычно — без миллиона завязок, корсажа и прочих вывертов местной моды, но зато со вшитыми в юбку карманами. Осталось только последний раз примерить, чтобы Вигмар понял, надо ли еще что-то подогнать.       Торин не ушел, но к счастью, предпочел от этих процессов устраниться. Его присутствие, мягко говоря, смущало, ибо делать ему тут было нечего — как в прямом, так и в переносном смысле. Продолжать начатый на пристани разговор он не стал, с комментариями не лез, только терпеливо ждал, со скучающим видом подперев стену плечом. А вскоре Яна и вовсе забыла о его присутствии, разговорившись с Вигмаром: чтобы не холодно было переодеваться, портной поставил для нее самодельную ширму рядом с маленькой угольной печкой, и эта штука привела Яну в полный восторг. Если бы достать такую же (эту Вигмар нашел в доме), то можно было бы поставить в той комнатке на втором этаже, организовав там нормальную «ординаторскую», чтобы можно было высыпаться в тепле, тишине и покое, а не вздрагивать от каждого шороха в общей палате…       Платье село идеально. По крайней мере, ничего нигде не жало и не тянуло. Зеркала у Вигмара не было, но, кое-как осмотрев и ощупав себя, Яна осталась довольна. Пока она разглядывала вшитые по ее просьбе карманы, Торин подошел ближе, критически осмотрел ее и заявил:       — Не слишком ли скромно для леди твоего статуса?       Пожалуй, это действительно было утверждение, а не вопрос. Яна подняла голову, одарив его хмурым взглядом.       — Вы собираетесь указывать мне, какую одежду носить? — уточнила она, возмущенно прищурившись.       — Храни меня Махал! — рассмеялся Торин. — Просто даже у самоотрешения должны быть какие-то пределы.       Яна озадаченно сдвинула брови, по привычке пытаясь уловить в его словах скрытую шпильку. Она там наверняка была.       — Это не самоотрешение, а забота о себе, — проговорила она мрачно.       Торин не стал спорить, только пожав плечами.       — Как скажешь, — он повернулся к Вигмару и небрежным жестом протянул старику пару монеток. — Хороший портной всегда хранит мерки своих клиенток, не так ли?..       Вигмар медленно кивнул.       — Естественно, милорд. Благодарю, — старик медленно опустил голову, подслеповато разглядывая две серебряных марки с чеканным гербом Эребора. — Но это…       — Достойная плата за достойную работу, — бесцветным тоном сказал гномий король, закрыв тему и в тот же утратив всякий интерес к Вигмару, словно тот перестал существовать и снова обратился к Яне. — Если мы закончили, то не вижу смысла здесь задерживаться.       Яна раздраженно стиснула зубы. Ей это все категорически не нравилось, но она смогла выдумать достаточно убедительных слов, чтобы это прекратить.       Они вышли из мастерской, и солнечный свет резанул по глазам после полумрака убогой комнатки Вигмара. Перед взором замигали оранжевые и зеленые пятна, но резкая перемена освещения, похоже, была тут не при чем: просто Яну трясло от гнева. И как это ему удается вечно давить на такие больные места, о которых она и сама не подозревала?..       — Вообще-то я не просила этого делать, — воскликнула она, резко повернувшись к гному, едва только за ее спиной закрылась дверь.       — Привыкай, — усмехнулся Торин, и, точно не видя ее гнева, шагнул в сторону набережной.       Яну посетила неприятная догадка, что он сделал это специально, чтобы в очередной раз ее позлить. Но… нет. Нет. Вряд ли же?.. Он же должен, наоборот, делать что-то приятное. Ну, вроде как и сделал.       Только почему же это так бесит?!       — Вы пытаетесь меня подкупить? — поинтересовалась она, поравнявшись с ним и снова засунув руки в карманы — на этот раз пряча сжатые кулаки.       Торин остановился так резко, что Яна не успела отреагировать, сделав еще два-три шага и невольно обогнав его — пришлось разворачиваться на каблуках, чтобы видеть его лицо. Это было важно, черт подери.       Он несколько секунд смотрел на нее, внимательно, безо всякого выражения, но с этаким ленивым любопытством. Как на картину в музее, то ли любуясь, то ли пытаясь запомнить мелкие детали — плотно сжатые губы, алый румянец на щеках, пронзенную солнцем прядь, выбившуюся из-под неизменной белой косынки…       А потом заговорил — медленно, негромко, но веско.       — Формально я это уже сделал. В тот самый миг, когда ты взяла у меня ожерелье, сделка состоялась. Тебе нет смысла упрямиться, ведьма. Я знаю, что…       У Яны в голове точно ударил колокол, загнушив все прочие звуки. Неслышный звон отозвался зудящей вибрацией в позвоночнике, заставил задрожать крепко сжатые руки…       Торин не договорил. Яна все равно бы его перебила, но гном вдруг резко изменился в лице, шагнул вперед, бесцеремонно схватив ее за плечо и дернул, буквально швырнув за свою спину. Яна возмущенно вскрикнула, но из горла вырвался только придавленный писк: она увидела то, что увидел он и, наконец, услышала запоздалый возглас:       — Эгей! Посторонись!       Раньше Яна удивлялась, как это вообще гномам пришло в голову использовать в качестве боевых скакунов горных козлов и почему даже Мелледан вздрагивает при их упоминании. Ну да, они довольно крупные, но какие-то совершенно несуразные — трогательно-лохматые, с изящными тонкими ногами и флегматичными мордами, которые всегда казались несколько глуповатыми из-за горизонтальных зрачков.       Теперь же она поняла.       Несущийся прямо на тебя гном верхом на козле сам по себе мог считаться орудием устрашения и деморализации. В галопе животное пригибало голову, выставляя вперед огромные загнутые рога и буквально превращаясь в живой таран, а удивленно-туповатая морда с такого ракурса приобретала демонические черты. Довольно сложно сохранить присутствие не то что боевого, а хоть какого-нибудь духа, когда на тебя несется этакая инфернальная тварь!       Но Торин, даже не моргнув, двинулся навстречу этому ужасу. Козел, несколько растерявшись от такого бесстрашия, притормозил, припав на передние ноги, едва не сбросив всадника, но тут же спохватился, мотнул башкой, явно намереваясь хорошенько боднуть посмевшего заступить путь нахала. Торин просто поймал его за рог и порывистым движением пригнул голову к земле. Яне в первый миг показалось, что он сейчас вообще ее оторвет. Это… впечатляло. Она понятия не имела, что он так умеет.       Козел жалобно заблеял. Гномий король, как-то недобро сгорбившись и все еще прижимая животное к земле, рыкнул что-то всаднику на гортанном гномьем языке. Прозвучало это так, будто Торин только что проклял несчастного до десятого колена.       Гном-наездник растерялся всего на пару секунд, замерев в седле в опасной и неустойчивой позе, после чего, спохватившись, выскочил из седла и подбежал к Торину.       — Ваше величество! — воскликнул он слегка дрогнувшим голосом. — Ох, Махал меня сохрани!.. Вы целы? Я не ожидал, что вы…       Лицо гнома (довольно молодого, насколько смогла понять Яна) было наполовину скрыто шлемом, но даже так было заметно, что он смертельно бледен. Шутка ли, чуть не задавить собственного короля!..       Торин, наконец, отпустил козла и отмахнулся от незадачливого всадника, пытавшегося не то проверить драгоценное Величество на отсутствие повреждений, не то поправить на оном одежду или отряхнуть от пыли — почти как тревожная мать, чье чадо только что грохнулось с самоката. «Чадо» нахмурилось и одарило гнома таким взглядом, что тот предпочел поспешно отступить.       — Кто вообще доверил тебе влезть в седло? — мрачно поинтересовался Торин звенящим от гнева голосом. — Ты едва не сбил леди с ног.       — Леди?.. — буквально подавившись этим словом, как чем-то горьким и неприятным, гном перевел взгляд на Яну. Она помахала ему рукой. На самом деле она не пострадала даже морально — неожиданное «спасение» напугало ее куда сильнее, чем этот драматический финиш сам по себе. Плечо, правда, неприятно ныло — наверняка опять синяк будет…       На лице всадника проступил ужас узнавания. Не все нынешние жители Эребора знали Яну в лицо, но кто такая «Ведьма из Дейла» было известно, пожалуй, каждому. Как и то, как она должна выглядеть… В общем, на парня было жалко смотреть — видно было, что он настолько сожалеет о своей выходке, что предпочел бы сейчас провалиться под землю.       — Все в порядке, — поспешно заверила Яна, постаравшись изобразить успокаивающую улыбку. — Я бы успела отскочить.       Наверное… Во всяком случае, особого смысла в спасении себя от ужасного рогатого монстра, а уж тем более в этой вспышке гнева Его Величества она не видела — ну не задавил бы ее этот козлиный наездник, не дурак же он!.. Не успел бы затормозить, так свернул бы в сторону, разнес бы пару прилавков максимум.       …или нет?..       Торин бросил на нее беспокойный взгляд, качнул головой и снова повернулся к заметно поникшему гному.       — И куда же ты так спешил, позволь узнать? — спросил он с заметным, но все-таки несколько поутихшим раздражением.       Гном на секунду завис. Только что пережитое потрясение явно выбило из его головы изначальную цель, так что потребовалось некоторое время, чтобы спохватиться и вспомнить о ней.       — Я вас искал, — проговорил он. — Мастер Балин велел срочно послать за вами.       Торин нахмурился, беззвучно шевельнув губами — словно выругался про себя.       — Что-то случилось? — строго спросил он, заставив посланника невольно попятиться.       — Роак вернулся, — ответил гном, на всякий случай отступая еще на шаг. — Он принес вести от госпожи Дис.       Теперь уже отшатнулся Торин. Весь его гнев мгновенно испарился, сменившись странной, почти детской растерянностью. Вроде бы ничего страшного посланник не сказал, но от звука названного им имени гном вздрогнул и побледнел, как покойник. И Яна уже видела его таким — когда он умирал… И когда воскресал, болезненно и мучительно, с трудом смиряясь с возвращенной ему жизнью.       Роак… Так, кажется, звали его птицу. Ворона, которому Торин вручил то самое выстраданное письмо.       — Дис… — обреченно выдохнул он, и в глазах его мелькнуло нечто, подозрительно похожее на панику, хотя губы будто бы тронула бледная улыбка. Эта сардоническая гримаса выглядела до того пронзительно, что Яна тоже вдруг прониклась солидарностью к гонцу: ей тоже захотелось провалиться под землю. — Хорошо. Я… скоро буду.       Торину понадобилось несколько долгих секунд, чтобы придти в себя. Яна запоздало подумала, что это был бы идеальный момент, чтобы потихоньку удрать — просто сделать пару шагов назад и затеряться в толпе. И у нее это даже получилось бы, но проклятое любопытство (которым, она, похоже, заразилась от Аарны) не дало ей сдвинуться с места.       Кто, интересно, такая эта Дис? Дама сердца?.. Нет, вряд ли… Или все-таки да?.. В любом случае эта леди явно имеет весомое влияние на самого сына Трайна, раз одно только упоминание ее имени заставляет его так… неоднозначно реагировать.       — Ведьма?..       Яна подняла голову, осознав вдруг, что настолько крепко задумалась над этим, что на миг выпала из реальности. В общем, шанс уйти по-английски был упущен — Торин стоял теперь рядом, совсем близко.       — Да?..       Он снова улыбнулся — совсем иначе, мягче, но как-то устало.       — Я знаю, что ты горда, своевольна и упряма и не можешь пока принять неизбежное, — проговорил он, взяв ее за руку — только чуть сжав кончики пальцев. — Но ты еще и удивительно умна. И рано или поздно поймешь, что став моей женой обретешь больше, чем потеряешь.       Она нахмурилась, недоуменно взглянув на него, а потом вспомнила их прерванный разговор. Торин просто начал с того, на чем они закончили до этого эпизода с козлом. Ах, да, точно! Кажется, она должна была на него злиться. Но теперь все мысли спутались, и трудно было даже вспомнить, из-за чего.       Но все-таки отдернула руку.       — Вы поступаете подло, — заявила она, на всякий случай отступая на шаг, но Торин не предпринял второй попытки. Даже наоборот — заложил руки за спину, хитро глядя на нее прищуренными глазами.       — Я поступаю так, как считаю правильным.       — Творите, что хотите?       — Вроде того, — он усмехнулся и коротко поклонился ей. — Мы еще увидимся. В ближайшее время.       Прозвучало это, как угроза. ***       Сегодня на обед было овощное рагу и жареная рыба. Не бог весть что, но после нескольких недель питания безвкусной кашей эта еда казалась изысканнейшим из блюд. Пахла она изумительно. По крайней мере, пока была горячей.       Яна уже минут двадцать уныло размазывала рагу по тарелке, ни разу не поднеся ложку ко рту. Прежде ей как-то не доводилось испытывать на себе значение пресловутой идиомы «кусок в горло не лезет». Она прекрасно понимала физиологию этого явления, но повлиять на нее силой мысли, увы, не могла.       В «ординаторскую» под лестницей зашел Мелл, сел напротив, поставив миску на импровизированный стол из пару чурбаков и нескольких неровных досок. Снова запахло тушеными овощами, и Яна поняла, что теперь от запаха еды ее еще и тошнит. Она подняла на эльфа глаза и решительно отодвинула собственную тарелку.       После разговора с Торином в мыслях была полная сумятица. В чувствах, пожалуй, тоже. С одной стороны, она злилась на него. За эту его самоуверенность, за жесткость и безапелляционность его слов о «сделке». Она терпеть не могла, когда мужчины ведут себя так. А именно так они себя почему-то чаще всего и ведут — как будто ты его собственность. А Торин это еще и «узаконил». И любезно напомнил об этом.       Но, с другой стороны…       Яна рассеянно коснулась своих пальцев — там, где тепло его руки оставило на коже невидимый след. Ну и что с того? Она касалась его сотню раз, притом в таких местах, что ему лучше не знать. Она смывала с его тела кровь после битвы, и ни разу это было не романтично и не волнующе. И это Яна почему-то предпочитает не вспоминать, раз за разом прокручивая в голове. В отличие от…       Тьфу, зараза!       Она подняла глаза на эльфа, срочно ощутив потребность выговориться. Даже не выговориться — просто поговорить. Услышать звук живого голоса. Какого-нибудь другого голоса, а не этого, который мурлыкает в голове!..       Взглянув на Мелла, она обнаружила, что тот тоже не притронулся к еде. Пожалуй, даже не удивительно — не надо было быть эмпатом, чтобы понять. Что с медиком что-то не так.       Яна глубоко вздохнула. И решилась.       — Мелл, скажи, а ты хоть немного разбираешься в психологии гномов?       Эльф озадаченно наклонил голову, к плечу, нахмурив темные брови.       — В чем?.. — терпеливо переспросил он.       Яна нервно усмехнулась. Заклинание Гендальфа работало как-то странно — она много раз задумывалась о том, что в местном языке, по идее, не должно существовать таких вот непонятных слов, а, значит, и сказать их она не могла. Но поди ж ты. Видимо, эти чары обращались напрямую к абстракциям и понятиям, а наборы звуков как-то получались сами.       — Ну, что у них в голове?.. — привычно пояснила она.       Эльф улыбнулся этому вопросу, как хорошей шутке.       — Что у них в голове не знает, пожалуй, даже сам Аулэ.       Яна вдумалась в эти слова. В целом ответ был понятен — в этом гномьем modus operandi сам черт ногу сломит. Как и в местном пантеоне. Яна уже поняла, что тут существует довольно много божественных сущностей, хотя демиург вроде бы один. Но при этом само понятие «божества» отсутствует как данность. Им не поклоняются и не строят алтарей, хотя и уважают. А Мелл про свою покровительницу вообще порой говорит так, словно лично с ней знаком. А местный Сатана вроде как вообще был настоящим, не выдуманным. В общем, Яне порой сложно было понять, кто из этих «сущностей» реален, а кто все-таки бог. Поэтому требовалось уточнение.       — Кто такой Аулэ? — беспомощно спросила она.       — Их создатель, — ответил Мелл. — Они зовут его Махалом.       Ага. Значит, бог. Про Махала она слышала много раз, ибо имя (а так же борода) его частенько поминалось гномами всуе.       — Ясно, — кивнула она. — Я сегодня встретила Торина на рынке…       — Я знаю, — буднично отозвался Мелл. — Аарна видела вас. По городу уже ходят слухи.       Яна поджала губы. Ну, естественно — здесь ведь в принципе не существует такого понятия, как «частная жизнь». Вряд ли их с Торином кто-то подслушивал, но уж сам факт их разговора от любопытных глаз точно не укрылся. В мире, где нет телевидения и соцсетей, домыслы и пересуды остаются едва ли не единственным развлечением для толпы. Имея в штате едва ли не самый мощный в городе агрегатор сплетен в лице Аарны, Яна прекрасно знала, насколько сильно людская молва может исказить истину. Так что здесь, если не хочешь, чтобы тебя заочно назначили чьей-то пассией — так и не говори с ним на рыночной площади. И, по возможности, не попадай под копыта галопирующих козлов…       — Правда? Вот черт, — она нервно потерла пальцами лоб, чувствуя, как от одних только предположений, что сейчас говорят о ней в Дейле, кровь приливает к щекам.       — Наверняка никто не знает, — «успокоил» ее эльф. — Никто не выдал ваш секрет. Но люди, если не видят, где в озере плавает рыба, смотрят на птиц… Да, да, конечно. Птицы-то с высоты рыбу видят. Пусть Аарна и Сигритт преданно хранят тайну и пока никто больше не знает, что Торин просил ее руки, но сегодня обладатели внимательных глаз и пытливых умов получили довольно жирный намек. Несуразный этот разговор, козел. И оплаченное из королевского кармана платье… Эх…       Ладно, черт с ними, со слухами… Основная-то проблема не в них…       — Я все думаю о том, зачем он вообще это все затеял, — Яна досадливо покачала головой, точно пытаясь вытряхнуть из нее неприятные мысли. — Я ведь совершенно ему не подхожу! И он это прекрасно знает. Мне кажется, что он просто задумал очередную гадость.       Мелл немного помолчал, думая, а потом коротко кивнул.       — Полагаю, он действительно что-то задумал.       — Что? — насторожилась Яна.       — Взять вас в жены, — мрачно ответил эльф.       — Замечательно, — она откинулась назад, прислонившись спиной к стене и скрестила руки на груди. — Но это я уже знаю.       Мелледан развел руками: мол, да, все так просто.       — Но, впрочем, вы правы в том, что его народ вряд ли это одобрит, — произнес он и снова замолчал, словно подбирая очередную туманную метафору. Потом, видимо, сдался, отмел неудачные варианты коротким движением головы и заговорил просто и прямо. — Но Торин теперь единственный живой наследник своего деда. В жилах его течет кровь Дурина, и для наугрим он не просто полноправный король, а один из немногих, кто может быть королем. Он долго был один… всегда был один. Я помню, что Трор много раз пытался его женить, но Торин не принял ни одну из сосватанных ему невест. А теперь дети его сестры мертвы, сам он немолод, и судьба его рода висит на тонком волоске. Полагаю, если Торин наконец достаточно убедительно изъявит желание продолжить линию, его подданные готовы будут принять любую женщину, способную дать ему наследника. Гномы все равно не называют имен своих матерей.       Вот как? То есть, все настолько плохо?       — Но они же жуткие ксенофобы, — едва ли не простонала Яна, вообще перестав что-либо понимать.       — Кто? — переспросил эльф.       — Гномы.       Мелл мягко улыбнулся.       — Вам придется выражаться яснее.       Яна, забывшись, хлопнула себя ладонью по лбу.       — А, точно, извини, — пробормотала она. — Ну, это значит, что они не любят чужаков.       — Да, это так.       — Тогда я все же не очень понимаю. То есть никто не будет в восторге, но все смиряться, потому что Торин — это Торин?       Эльф кивнул.       — Рано или поздно, полагаю — да.       Яна снова нахмурилась, покачав головой.       — Я бы на их месте его за это свергла, — ворчливо заметила она. — Это же, наверное, форменное безумие…       Мелл задумчиво поджал губы.       — Вы однажды обмолвились, что на вашей родине люди сами выбирают своего правителя, — сказал он. — Как вы называли это?..       — Демократия, — заинтригованная таким заходом, ответила Яна.       — Забудьте об этом, — негромно проговорил Мелл. — Эребором правит кровь. Кровь и воля короля.