День за днем. Эпизод 4

Уж не знаю, где Егоров ночевал и как даму пытал, но к началу рабочего дня он сам и его пленница уже в редакции, причем девица, по его словам, полностью осознала, сдалась и готова дать правдивые показания. Сомова с утра была нервная и не в духе, так что я ее не напрягала просьбами с выбором одежды, прической или с макияжем – к юбке и пиджаку надела недавно купленную бордовую блузку с длинными рукавами - бордовый ведь в самый раз к темной помаде и распущенным волосам? Или наоборот? Ближе к одиннадцати, когда иду из бухгалтерии к себе, вижу нервничающего начальника возле Люсиной стойки и сворачиваю к ним. Судя по всему Егоров караулит Каролину Викторовну, необходимую для развязки - вот он теперь и топчется, не находя себе места и поглядывая в сторону лифта. Останавливаюсь рядом, положив на секретарскую стойку папку с бухгалтерскими расчетами. Волнение заразно и я тоже начинаю смотреть на лифт, нервно обхватив себя за плечи. При таком странном поведении начальства Людмиле неуютно и она интересуется: - А-а-а… Борис Науьмыч, вы кого-нибудь ждете? Голос шефа полон сарказма: - Не поверишь, жену! - Жену? - Увы, штамп-то никто не отменял! Он нервно потирает ладонью щеку, а я, переступив с ноги на ногу, бросаю взгляд на часы на руке – почти время «ч»! От лифта раздается пиканье пропускного пункта и Людмила откашливается: - Гхм… Доброе утро Каролина Викторовна. Оборачиваюсь - да, это она и идет прямиком к нам: - Это у вас утро, а я уже полгорода объездила. Уперев руки в бока, наблюдаю, как Егоров, развернувшись к жене, начинает демонстративно разглаживать полы пиджака, стараясь не глядеть на свою официальную половину. Та, наконец, реагирует на присутствие супруга: - Ба, кого я вижу! Меня встречают сам Егоров с Ребровой! Просто Мастер и Маргарита. Переглядываемся с шефом, и я усмехаюсь – а что, мне нравится сравнение. Но Наумыч, по-прежнему, напряжен: - Может, сначала, поздороваешься? - Обойдешься! Времени нет. Говори, чего звал. Егоров подступает к ней вплотную: - Да вот, готовлю тебе сюрприз. Я хоть и отхожу от них подальше, чтобы не мешать, но все равно прислушиваюсь. До меня доносится ехидное: - Сюрприз? Кофе с ядом, да? - Это бы я с радостью. Только никакой яд тебя не возьмет. Людмила прекращает обмен любезностями между супругами, заголосив со своего места: - А, народ! Уже одиннадцать часов! Давайте все быстро в зал заседания. Подхватив со стойки свою синюю папку, быстро марширую в зал. Сзади слышатся голоса Егоровых: - Ну, чего застряла, пойдем. - Я то, каким боком? - Увидишь! *** Зал заседаний заполняется быстро – за столом устраиваются Константин Петрович с Каролиной Викторовной, Радулова встает у окна, рядом присуседивается Зимовский, дальше Любимова, Кривошеин. Прохожу туда к ним, к стене, за мной пробирается и встает рядом Людмила. А где Калугин с Наташей? Или им неинтересно? Капец, похоже, Андрей опять занят своей страдающей кикиморой и ее сказками про суицид... Софья прерывает тихое перешептывание народных масс: - Уважаемые сотрудники! Я пригласила вас всех, для того чтобы сообщить результаты своей работы. Дверь в зал приоткрывается и внутрь протискивается Егоров, таща за руку Лолиту. Она уже переоделась в цветастое коротенькое платьице, но все равно притягивает к себе мужские и женские взгляды... Наумыч приборматывает: - Я дико извиняюсь! Он торопит свою даму: - Давай, давай, проходи! Зимовский со своего места удивлено гыкает: - Хо… Это что за экземпляр? Зато Константин Петрович, вскакивает из-за стола и вид у него тускло-напуганный. С такой реакцией и без микроскопа ясно у кого рыльце в пушку: - Борис Наумыч, вы что? Мы здесь совещаемся! Вытянув шею, выглядываю из-за Лазарева на Софью: - Ничего страшного, у этой девушки есть важная информация. Радулова не возражает, и Лазарев повышает голос, пытаясь перехватить инициативу: - Да какая еще информация! Вы мешайте работать. Егоров надвигается на Константина Петровича и, судя по тону, отступать не намерен: - Это кто кому мешает! Потом оглядывается на приведенную девицу: - Не бойся, говори! Это он с виду такой страшный. Каролина тоже начинает орать – в чем-то обвинять мужа ей не привыкать: - Егоров, это что за цирк?! - Цирк начнется, когда эта красавица сейчас заговорит. Ну, не бойся, давай, говори. У любопытного Антона даже челюсть отвисает вниз - так его увлекает перебранка и раскрытие некой тайны. А вот Радулова совершенно спокойна. Не знаю, пообещал ли Наумыч своей гостье большую сумму, чем Лазарев или возымела действие угроза прокуратурой, но Лолита, неуверенно и заикаясь, начинает: - Я… Ну, в общем…, меня нанял этот господин… Она тыкает ладошкой в сторону Лазарева. - Чтобы подставить Бориса Наумыча перед его женой. Народ конечно в шоке, а Каролина вскакивает со своего места и недоверчиво смотрит на своего любовника. Константин Петрович театрально заливается искусственным смехом, еще сильнее убеждая окружающих, что дело нечисто: - Ха-ха-ха…Это не смешно! Вызовете охрану! Он кричит в сторону закрытой двери, взмахивая пухлой ручкой и от этого еще более жалок. Егоров зловеще кивает: - Скоро охрана станет неотъемлемой частью твоей жизни. Каролина Викторовна, переварив первую информацию, требует ответа от затейника, придумавшего такую хитроумную комбинацию: - Костя, это как понимать? С одной стороны, задумка безусловно подлая, но с другой…. Чего не сделаешь ради любви? Но растерянный Лазарев про любовь не заикается: - Чего… Кого вы слушаете? Кого вы все слушаете? Он беспомощно разводит руками, а потом тычет рукой в Егорова и его спутницу: - Конченый алкаш, а это - девка с улицы! Явный прокол Костика и я тут же влезаю: - А откуда вы знаете, что она девка с улицы? Склонив голову на бок и сдвинув брови к переносице, строго и изучающе смотрю на Константина Петровича, а потом вроде как в задумчивости тереблю подбородок. Очень эффектное зрелище, мисс Марпл отдыхает. Егоров победно подхватывает: - А? Лазарев, пойманный с поличным, зависает, но его спасает Радулова: - Так, тихо! Для начала послушаем меня. Она открывает папку и Зимовский льстиво поддакивает, помогая заодно и Лазареву: - Да, вот именно. Мы как бы для этого тут собрались! Но следующие слова Софьи эту парочку явно не радуют - она благожелательно смотрит на Егорова: - Борис Наумыч, очень хорошо, что вы заглянули. И утыкается носом в открытую папку: - Ладно, рассусоливать не буду, озвучу суть. Значит, так! Господин Лазарев и господин Зимовский смещаются со своих постов. Удар за ударом и оба замирают с вытянутыми лицами. - А директором издательства назначается господин Егоров, Па-ба-а-ам! Глядя на шефа, не могу сдержаться - губы растягиваются в улыбке, а рука тянется сжать запястье шефа. Но это же не все, как я понимаю? - А главным редактором - Реброва Маргарита Александровна! Есть бог на свете! Наумыч раскрыв объятия, бросается меня обнимать и я, еще до дна не осознав произошедшего, и просто счастливо радуясь, приникаю к нему. Сзади раздается растерянный вопль Зимовского: - Не понял, чего-о-о? Лазарев, доставая телефон, вкрадчиво шипит: - Госпожа Радулова, я, конечно, прошу прощения, но позвольте узнать, а кто собственно вас уполномачивал? Софья, ничуть не смутившись, касается его руки: - Не стоит звонить Гальяно - это наше совместное решение. А звонок в Испанию сейчас очень дорого стоит. Скривившись, Константин Петрович убирает мобильник и утыкается глазами в пол. Радулова заканчивает: - У меня все! Остальное можете обсудить без меня. Выйдя из-за председательского кресла, она обходит Лазарева и с улыбкой на губах направляется к выходу. Все-таки, хорошая она тетка, честная, хоть и со своими закидонами. Егоров, слегка поклонившись ее гордому шествию, сразу подступает к Лазареву, облизываясь, как кот перед сметаной: - Ну, что, Чапай, приплыли? Лазарев угрюмо молчит, а шеф, развернувшись и подхватив Лолиту, торопится вытолкать ее из зала заседаний. Я же остаюсь стоять на месте, и мы с Люсей радостно переглядываемся - все возвращается на круги своя. *** Домой ухожу пораньше, засветло - солнце только садится, превращая день в сумерки. Но прежде чем ехать, сначала прогуляться пешком, оставив своего мустанга на стоянке – так приятно пройтись по улицам, перебегая на переходах и посматривая на машины, совсем не с той позиции, когда ты за рулем. На плече сумка, в руках портфель, а в голове легкость и пустота…. Лепота… *** Дома, пока переодеваюсь в розовую маечку и спортивные штаны, пока смываю боевую раскраску - за окном совсем темнеет. Располагаюсь на диване в гостиной с бутылкой вискаря и фруктами – виноградом и яблоками. Горит торшер, создавая уютную обстановку, кроме меня в квартире никого нет, и праздновать мне, предстоит в одиночестве. Наполнив бокал до половины, поднимаю его: - Ну, что, Маргарита Александровна, жизнь бьет ключом... Не успеваю допить, как раздается звонок в дверь, заставляя удивленно покоситься в сторону прихожей. Странно, у Аньки с Наумычем есть свой ключ. Поставив бокал на стол, с ворчанием поднимаюсь: - Вот только откроешь виски… Недовольно потирая ладонью запястье, иду открывать: - ...Все как пчелы на мед. Не глядя в домофон, поворачиваю защелку и распахиваю дверь....Ого-го! Мама с папой! Прямо с югов! Воистину сегодня день приятных сюрпризов! - Мам! Пап! Радостно смеясь, они заходят внутрь прихожей, и я кидаюсь обниматься: - Мамуля! Та только смеется: - Тихо задавишь! Отпустив мать, разворачиваюсь с распростертыми объятиями к отцу: - Па-а-ап! Отец довольно смеется: - Смотри, признала.. Хэ…Признала.. Отпустив и его, делаю шаг назад: - Слушайте, ну какие вы молодцы, что вы заехали! Я прямо вижу: отдохнули, посвежели. Отец отшучивается: - Отдыхать - не работать Мамуля его поддерживает: - Это точно. Пока родители снимают верхнюю одежду, кидаюсь к стенному шкафу в поисках вешалок. Мое копошение среди курток, пальто и плащей, прерывает веселый голос матушки: - Кстати, Марго, мы еще хотели недельку отдохнуть здесь, ты не возражаешь? Оборачиваюсь: - Я? Да вы что, издеваетесь?! Отец протягивает свою куртку и я, натянув ее на плечики вешалки, сую ее внутрь шкафа, цепляя за перекладину: - Я обеими ногами «за»! За спиной слышится тихое шушуканье родителей, и я опять оборачиваюсь - теперь, чтобы подхватить мамин плащ. Тем временем отец, прихватив сумки, стоящие у его ног, направляется в гостиную, негромко бурча претензии в адрес Игоря: - Кстати, этот засранец еще не звонил? Разговоры о звонках всегда несут угрозу, и я замираю, продолжая судорожно тыкать плечико новой вешалки в рукав плаща: - А-а-а… Да, буквально вот… Медленно продвигаюсь вслед за родителями, нервно разводя волосы с лица за уши, на ходу сочиняя очередную легенду: - Буквально вчера…Э-э-э…. Кстати, вам привет передавал! Отец недовольно ворчит: - Привет он передавал… А домой он не собирается? И какой срок назвать? Неуверенно дергаю плечом: - Ну-у… Сказал, что вроде через месяц. Помявшись, неуверенно добавляю: - Или полтора… Мы смотрим друг на друга, и отец бормочет, отворачиваясь: - Вот, поганец, а? Правда матери эти нападки тоже не нравятся и она пытается защищать сына: - Ну, хватит, господи, уже на сына-то наговаривать! Она оглядывается за поддержкой на меня: - Да еще и при невесте! Они дружно садятся на диван, и жена командует мужу: - Так, Сеня! - Да? - Будешь мне помогать! Я сегодня приготовлю утку. У нас будет праздничный ужин. Она крутит головой, переводя довольный взгляд с одной на другого. Слушаю с открытым ртом - лично я «за»! Сто лет не ел маминой утки! И следующая фраза, сказанная с придыханием, тоже не вызывает тревоги: - Позовем гостей! Мы такое вкусное вино привезли. Точно, Аньку! Кого же еще… Обхватив себя руками за плечи, обрадовано поддерживаю: - Слушайте, супер! А кого мы будем звать? Мать смотрит на отца: - Ну как… Анечку Сомову и Антона, конечно. Они оба, широко улыбаясь, переводят взгляд на меня. Только я что-то не поняла про вторую кандидатуру! Нахмурив брови, пожимаю плечами, и мой голос падает: - Какого, еще, Антона? - Зимовского, какого же еще? Мать и отец переглядываются: - Он же нам как второй сын! Увидев, как мое лицо вытягивается, отец удивленно приподнимает бровь: - А ты что, против? Так, не паниковать! Надо что-то срочно придумать! - Я? Чего я буду «против»? Пытаюсь потянуть время: - Кстати, может, хотите что-то выпить? Родители переглядываются, и отец подмигивает мамуле: - Ну что, мать, мы хотим что-нибудь выпить? - Ну, я бы с удовольствием, только не сейчас. - А сейчас? Они смеются над чем-то известным только им, и я счастливо смеюсь, глядя на них, таких родных и близких. Забравшись на боковой модуль и поджав под себя одну ногу, расплываюсь в улыбке: - Честно говоря, приятно на вас смотреть! Вы прям помолодели… Отец самодовольно хмыкает: – Ну, а то у нас второй медовый месяц! Обняв мать за талию, он притискивает ее к себе, и та игриво морщится, складывая губы в трубочку: - Ой, ты меня задавишь, пасечник. Слова про медовый месяц, причем на целую неделю в моей квартире, подталкивают мыслительный процесс к интересному повороту: - Мам, пап, я вот что хотела предложить. Взгляд начинает метаться то по углам, то на родителей, не знаю, как они воспримут такое предложение: - Может вам гостиницу снять? Улыбки сползают с их лиц, и отец даже хмурится: - В смысле? Жестикулируя, помогаю языку сформулировать пришедшую на ум идею: - Ну-у-у… Квартира небольшая… Чтобы вам раскрепоститься! Ну, сами понимаете. Отец протестуше вскидывает руку: - Так, стоп-машина! Стоп. Он поднимается с дивана: - Маргарита, ты не переживай! Мы сюда не только раскрепощаться приехали. Он обходит вокруг меня, а оказываясь позади, за спиной, наклоняется, нависая: - Я хотел вот лично с тобой познакомиться поближе! Мне приходится усиленно крутить головой, чтобы следить за его перемещениями. Выпрямившись, отец заканчивает свой панегирик: - Не каждый день наш сын невест домой приводит! Мать сконфужено его перебивает: - Сеня, что ты мелешь?! - А что я такого говорю? Все так и есть! Хлопнув в ладоши, тоже встаю: - Да ничего страшного… Так! Давайте располагаться. Подхватив сумки, хочу отнести их себе в спальню, но отец останавливает: - Стоп, замри! Что и делаю, недоуменно оглядываясь. Отец укоряет: - Маргарита, ты хочешь унизить меня как мужчину? Он решительно забирает у меня свой драгоценный груз: - По какому адресу доставить вещи? Смеясь, киваю в сторону приоткрытой двери, да еще рукой показываю направление: - Вот, в Гошину комнату... Располагайтесь, будьте как дома. Отец добродушно добавляет: - Но не забывайте, что вы в гостях! Мать тоже поднимается c дивана, чтобы присоединится к отцу: - Сеня! - Хе-хе-хе… Слушай, ну юмор! - У тебя юмор плоский. - Плоский... Какой есть! Он разводит руки с сумками в стороны: - Такой вот юмор. Я только дежурно улыбаюсь - с одной стороны я конечно безумно рада их видеть, но с другой вроде как и не до них, притом на целую неделю - они же дома сидеть не будут, а мне решать проблемы от их развлечений! Мать разворачивается ко мне лицом: - Кстати, Марго! Я не могла отцу объяснить, где сейчас Игорь. Может это у тебя получится? Упс… Неуверенно топчусь на месте, пряча глаза и срочно вспоминая все высказанные ранее версии: - Игорь… А-а-а... Дело в том, что Игорь сейчас… Нет! Стоять столбом и думать я не умею! Начинаю кружить вокруг родителей, разгоняя мыслительный процесс. Надо в такое место Гошу загнать, чтобы ни доехать туда было, ни дозвониться: - Э-э-э... На Маврикии! Отец даже ставит вещи на пол от удивления и упирает руки в бока: - Где-е-е?! Взяв себя в руки, а точнее обхватив себя руками, решительно киваю: - На Маврикии! Это остров такой. - Знаю, что остров. Что он там забыл?! Интересный вопрос, об этом я как-то еще не подумала. Гляжу на отца как кролик на удава, потом, все-таки, встряхнувшись, блею какую-то ерунду: - Дело в том, что сейчас там проходит чемпионат мира по подводным съемкам и его пригласили в жюри… Хэ… Отец недоверчиво мотает головой: - Подожди, подожди… Чего-то не понял... С какого боку наш сын и подводные съемки… И выжидающе так смотрит на меня. Капец… Можно подумать, я запоминаю всю ту ахинею, что несу: - Ну как… Вы даете… Он у серьезного издания главный редактор и-и-и… Оценивать фотографии это же его работа! Хэ… Хлеб его, так сказать! Отец оглядывается со скепсисом в лице на мать: - Угу! В Москве ему хлеба не хватало! Но та глядит на него с укором: - Сеня! - Все! Понял, понял … Плоский юмор. И опять наклоняется взять вещи. Пытаюсь закрепить хлипкую легенду с отсутствием возможности позвонить: - Просто он: то на яхте, то еще где-то и проблемы со связью. Подцепив пальцем упавший на лицо локон, убираю его за ухо. Мать кивает: - Абсолютно в Гошином стиле! Так! Я пошла готовить ужин. Отличная возможность прекратить скользкую тему, и я срываюсь следом за ней: - Да! А я помогу. Мать вдруг вспоминает: – Кстати, мы хотели выпить! Поддакиваю: – Да. Увы, отец не торопится уйти и даже опять возвращается к вопросу о Зимовском: - А Антону позвони. Сдуваюсь, не зная, что ответить. Неуверенно бормочу, теребя пальцами себя за горло: - Антону? - Мы же договаривались! - Да Походу он мне не верит и опять ставит вещи на пол: - Нет, в принципе и я могу набрать! Перебиваю, сразу просыпаясь и решительно протестуя: - Нет, нет, нет! Я уже звоню. Торопливо машу руками в сторону спальни: - Вы включайте диванно - кроватный режим! Отец, все-таки, несет свои сумки, одобрительно бурча под нос: - Вот, ОК! Зато я, совершенно растерянная ползу в гостиную, там плюхаюсь на диван, не зная, что и делать... Схватив со стола мобильник, нервно набираю Сомову, бросая пугливые взгляды в сторону своей спальни, потом прикладываю трубку к уху. Уже через пару минут разговора, Сомова перебивает мои стенания: . - Подожди, подожди! Ну что за паника? Ну, я понимаю, что ужин с Зимовским это абзац. Взъерошенной вороной соскочив с дивана, шиплю в трубку: - Это не абзац! Это… Чувствую, как голос срывается на истеричные рыдания: - Сливай воду!!! - Так, стоп машина! Ну, я не верю, что ничего нельзя придумать. - Ха, а что тут придумаешь, Ань? Что?! Обойдя вокруг дивана, начинаю метаться уже там: -Я Зимовскому не позвоню, так они сами позвонят! - Подожди Гош, а они надолго приехали? Продолжая шипеть в трубку, уже несусь в противоположную сторону: - Да какая разница?! На неделю. - Ну, даже если и позвонят, так что? - Как? Ты хоть понимаешь, Зимовский, если узнает, что мой отец не в Австралии и не больной, мне капец! Развернувшись в очередной раз, вдруг натыкается взглядом на приближающегося ко мне батяню: - Кто болен? Так и зависаю с открытым ртом. Оторвав трубку от уха, роняю руку вниз: - А… Кто болен, кто болен… Судорожно опять приставляю телефон к уху: - Антон, подожди минуту. Сомова ошарашено переспрашивает: – Это ты кому? Но я уже озвучиваю новую версию «больного отца»: - Семен Михайлович, дело в том, что отец Антона в больнице и боюсь, что с ужином ничего не получится. Мой папахен хмурится, уперев руки в бока: - Господи, что… Что там случилось? Похоронно вздохнув, отворачиваюсь, глядя в пол: - Подозрение на инфаркт. Ситуация серьезная. Антон сейчас едет в больницу. Отец печально повторяет: - Понятно, понятно… Ç'est la vie. Ну, ты это… Там передавай привет, скажи чтоб держались. Убрав руки за спину, чтобы не видно было, как трясутся, киваю. Отец указывает пальцем в сторону кухни, туда уже подошла мать: - Пойду, помогу. Кажется, поверил! Облегченно вздыхаю, поднимая глаза в потолок: - Господи, прости меня, а? Сомова все еще на проводе и я снова прикладываю телефон к уху, отправляясь обратно за диван: - Да, Ань! - Ты куда там пропала?! - Да никуда я не пропала. Оглядываюсь в сторону кухни, приглушая голос: - Просто походу, знаешь, импровизация иногда лучше заготовок действует. И снова бросаю взгляд в сторону родителей. *** Определив мать с отцом в свою спальню на целую неделю, самое время позаботится о собственном уединенном уголке. Видимо самой мне лучше поселиться в Анькиной комнате, на ее диванчике. Иду туда, поменять постельное белье. С приездом родителей сразу столько проблем - с жильем, с питанием, с развлечениями… Хотя с кормежкой, наверное, проблема решается проще всего. Закончив с постелью, выхожу из Анютиной комнаты и, прикрыв дверь, иду на голоса, к родителям, которые обнимаются на кухне. Отец сидит на табуретке, а мать, облачившись в халат, стоит у него между ног, обхватив за шею. На звук моих шагов они оглядываются: - Мам, пап, я что подумала… Может быть лучше в ресторан сходим? Выжидающе смотрю на реакцию, но ее нет. Повторяю, делая жест, в сторону сковородок: - В ресторан… Ну, зачем с дороги к плите сразу? Предложение не вызывает энтузиазма, наоборот, мать энергично протестует, оглядываясь на отца: - Нет, нет, нет! Я же готовить шла. Оторвавшись от отца, она обходит вокруг меня к плите: - Родная моя, я хочу приготовить сегодня тебе любимое блюдо Гоши! - Картофельные блины? Мамуля видимо рассчитывала на сюрприз, который не получился, и в ее голосе звучит огорчение: - А ты ему уже готовила? Вот черт, и кто дергал меня за язык. Растеряно бормочу: - А, ну да, иногда. Но Гоша говорит, что мамины - это нечто! И это правда! С искренним восхищением закатываю глаза к потолку. Похвала матери нравится, и она довольно кивает головой: - Вот льстец, а?! Но все равно приятно! Ха-ха-ха… Марго, помоги мне. Охотно спешу на помощь: - Давай. - Я хочу, чтобы сегодня на столе были не только блины. Она направляется к холодильнику, бросая на ходу сидящему отцу: - Сеня не скучай! - А я и не скучаю. Он охотно отправляется в гостиную щелкать пультом телевизора, и мать лезет в холодильник: - А что зде-е-есь? *** Спустя несколько минут мы уже в процессе. Мать за кухонной стойкой в стеклянной миске заливает муку молоком, помешивая ложкой, и я, в роли поваренка, придвигаю к ней пачку яиц. Мамуля вдруг останавливается с хитрым видом: - Я понимаю, что все это несколько пикантно, но думаю, ты меня поймешь. - Ты о чем мам? - Ты не представляешь, чего сегодня ночью Сеня выделывал! Даже боюсь спросить, где он этому научился. Слушать такие откровения от родителей сильно некомфортно, и я делаю вид, что занята хозяйскими хлопотами: - Я ветчину в холодильник уберу? - Да, да, конечно. Ой, какая у моего сына невестка… Я прижимаюсь к ней, жмурясь от удовольствия: - И какая? Мать хихикает: - Боюсь сглазить. Кстати, почисть, пожалуйста, морковку! Она оглядывается на раковину, и я иду туда: - Не вопрос. До меня доносится ее осторожный голос: - Скажи, а Игорь, как правило, когда звонит? Несколько секунд на помывку корнеплода и отработку версии, и я возвращаюсь с чистой морковкой к столу: - Да нет у него никаких правил, когда может, тогда звонит. Вот вчера, например, ночью звонил. Взяв морковь и нож, начинаю строгать ее как умею, как шкурят палку: – Я же вам говорила. У матери недоверчивый вид: - А почему ночью? - Ну, у них же другой часовой пояс. - Понятно. - Кстати, я так скучаю по нему. И это от чистого сердца! Продолжаю старательно строгать морковь, даже чуть высунув язычок. Поразмышляв, добавляю: - Он по вам тоже. - А, да, кстати, Марго, я смотрю, ты не очень много времени на кухне проводишь? - Честно говоря, да. Просто с этой работой… - А-а-а… Фастфуды, да? - Нет, ну почему… Мы с Игорем иногда в рестораны ходим. - И хватает денег? Это типа упрек? Оглядываюсь на мать, которая пытливо глядит на меня. Стараюсь отшутиться - с заговорщицким видом придвигаюсь к ней: - Честно говоря, даже немножко остается! Увы, мать, поджав губы, мотает недоверчиво головой. *** Ужинаем в гостиной и пиршество удается на славу.. Кроме блинов и салатов, на столе выставлены блюда с фруктами, бокалы с соками и бутылка вина. Наевшийся отец первым отваливается от места обильной трапезы: - О, все! Всем спасибо. Я вот уже под завязку! Мамуля его поддерживает: - Честно говоря, я тоже еле сижу. Оглянувшись в сторону кухни, предлагаю на всякий случай: - О…Может десерт? Там мороженное есть еще. Отец, откинувшись на спинку дивана, отрицательно качает головой: - Не! Я с удовольствием, но уже некуда. Пожав плечами, продолжаю хомячить - у меня еще есть местечко для блинчика. Батяня мечтательно тянет: – Я б лучше с радостью прилег. Он притискивается к матери, глядя на нее с намеком, и та улыбается. Что ж понятно, что устали с дороги: - Ну, так какие проблемы? Я белье вам постелила, чистые полотенца положила, так что… Со стола сама уберу. Мать поднимается с придиванного модуля: - Я тебе помогу сейчас. Отрицательно качаю головой - пусть тоже идет, отдыхает: - Не! Отец такого же мнения: - Ты что плохо слышишь, что ли? Он тоже поднимается и берет жену за руку: - Хозяйка сказала сама, значит сама! Пошли, пошли. Я только смеюсь, провожая их взглядом... До меня доносится отцовское ворчание: – Сама, сама, сама, сама… Он подталкивает мать ниже пояса, и она смущенно взвизгивает: - Сеня! - Cтоп! Чего перестать, я еще не начал! - Что ты делаешь? И они скрываются в спальне . Надо же… Допивая вино из бокала, удивленно качаю головой: - Вот, молодцы! *** Все убрав и помыв посуду, остаюсь в гостиной на диване, обложившись журналами и укрыв ноги пледом. Спать еще рано и есть желание немного почитать. На подлокотнике лежит целая стопка старых и не очень журналов, глянцевых и не очень, своих и чужих Мой уютный угол освещает свет торшера. Из спальни слышится невнятное бурчание отца и смех матери. Неугомонные… Замираю, прислушиваясь, потом вздыхаю, мечтательно пялясь в потолок: - Счастливые люди...