***
Всю дорогу голова Кефеуса была занята мыслями о том, что он сотворил. Тролль и барьер. Угроза и волшебство. Элиса же думала о трёх своих спасениях и втайне гордилась Кефеусом, ведь его испытания подходили к концу, и он отлично справлялся со всеми трудностями. Они преодолели высокий склон и наткнулись на ступени, выделанные в скале. Путники решили, что это дело рук гномов и что ступени приведут их прямиком к низкорослым созданиям. Долго они поднимались. Ноги подрагивали от усталости. Во рту царила засуха, в голове и желудке — пустота. — Стой! Кто идёт? — донёсся голос. — Мы с миром, кто бы перед нами не был! — ответила Элиса. — Я Кефеус. Моя спутница — Элиса. Из-за небольшой скалы вышла парочка длиннобородых гномов в серых туниках и плащах. — Чем можем служить? — спросили гномы. — Хотим быть вашими гостями, — ответила Элиса. — Борун, — представился первый. — Болум, — представился второй. — Мы проведём вас в дворец. Следуйте за нами. Они пошли за гномами. — Не просто же так пришли к нам? — поинтересовался Борун. — Да, откуда вы? — спросил Болум. — Со Снежной Долины, — ответил Кефеус. — Нам нужен король, — сказала Элиса. — Ого-о-о, вы ещё не пришли, а уже просите визита к королю… — Если вы будете интересны Хорану, он вас обязательно примет. Но он последнее время слишком занят. — Мы откопали тоннель гончих. Только я вам этого не говорил! Они передвигаются по таким тоннелям, куда захотят. Хотя я не слышал от наших, чтобы кто-то ходил на разведку. Возможно, эти тоннели только в нашей горе. Они вышли на площадку. Перед ними раскинулся ров, пруд или маленькое озеро, каждый назовёт это по-своему. Через эту воду вёл длинный каменный мост. А после моста высились массивные врата, высота которых равнялась примерно семи гномам. — Мы почти на месте, — сказал Борун. — Будьте аккуратны — не смотрите подолгу на воду! Если хотите жить, конечно же. — А что там? — тут же спросил Кефеус. — Наше волшебство. Не наше, собственно, а всех гномов, — ответил Болум. Они пошли по мосту. Кефеус мельком бросил взгляд на воду. Он увидел, как она превращается в силуэты каки-либо существ, а потом распадается на брызги. Но тут закрутился водоворот, вывернулся и ураганов пошёл на них. — Не смотри! Кому говорят! — крикнул Борун и силой отвернул Кефеуса от причуд воды. Водный ураган всплесками растворился, окатив гномов и путников холодной водой. — Говорю же, чем дольше смотришь, тем сильнее делается магия, — объяснил Борун. — Это она сейчас вода. Будешь таращиться, водный дракон, гидра или оборотень может ожить, и тогда тебе и нам сильно не поздоровиться. Они подошли к вратам. Гномы одновременно постучали. Открылось окошко. — Фоки, Моки, открывайте, к нам гости! Врата медленно со скрипом и скрежетом распахнулись. По обе стороны стояли гномы, Фоки и Моки. Оба в сияющих платиновых доспехах и с мощными длинными копьями. — Мы обратно, в дозор, только переоденемся — предупредил Борун сторожевых. — Проводите гостей. — Конечно. Борун и Болум куда-то ушли, а путники зашли во дворец. Врата также протяжно закрылись. Один из гномов куда-то поспешил, другой сказал: — Обождите. Он скоро вернётся. А пока вы ждёте, расскажите, кто вы, откуда. Уж слишком любопытно, с какой целью пришли к нам. Кефеус и Элиса вкратце рассказали ему о планах своего визита. Вернулся Моки и привёл двух гномов-женщин. Кефеус испытал толику отвращения, но попытался это скрыть. Гномки были одеты в длинные бежево-коричные платья, волосы были собраны в две рыжие косы, виднелась слабая щетина бороды. Они были близняшками. Да, женщины у гномов были не самые прекрасные, но что есть, то есть. — Пройдёмте, путники, — забасила одна из них. И они пошли через каменный дворец, вырезанный в горе. Потолки были достаточно высокие. Стены были идеально ровные, только кое-где выпячивали драгоценные камни. Пол был вырезан так, будто бы его вымостили каменными плитками. Всюду стояли серебряные канделябры и висели золотые люстры. Встречались красивые гобелены и картины. На перекрёстках коридоров с потолка свисали бардовые флаги. — Ваша комната, — указал на дверь гномка. Путники вошли. — Располагайтесь поудобнее, отдохните. — Скоро ужин, мы вам оповестим и проводим. Кефеус и Элиса поблагодарили гномок, закрыли за собой дверь, отошли подальше и просто не сумели сдержать смеха. — Ох, я не могу… — сказала Элиса. — Я слышала, что гномки… Аха-ха-хах… Что гномки… Ха… Не красивши самих гномов, но чтоб настолько… Ха-ха-хах… Долго они обсуждали обитателей Хребта, пока к ним не постучали. Кефеус отворил дверь. Элиса, увидев страшные лица, отвернувшись и прыснула. Сложно было сдержать смех при виде таких существ. К счастью, гномки не замечали насмешек, ибо были увлечены работой и редкими гостями. — Ужин готов. Пойдёмте. И вновь они посеменили по длинным бесконечным коридорам. В зал вела высокая дверь. Стража её отворила, гномки пригласили путников вовнутрь, а сами остались. В огромном зале, потолка которого не было видно, стояло восемь длиннющих столов, за ними сидели гномы. Напротив входа у стены стоял золотой с платиновыми вкраплениями и драгоценными камнями трон, на нём восседал гном, голова которого венчалась золотой короной, зубцы короны держали большой, круглый и сияющий камень. Гном, стоящий поблизости, представил сидевшего в троне: — Король Хребта и подземелий — Хоран, сын Грога, внук Дохана, правнук Гноха и потомок Хели. — Здравствуйте, друзья! — поприветствовал король. — Рады быть вашими гостями, — девушка поклонилась. — Я Элиса. — Я Кефеус, — он последовал примеру спутницы и тоже поклонился. — Славные имена. Что ж, садитесь за стол, присоединитесь к нашей вечерней трапезе. Слуги помогли путникам разместиться. Они сели поближе к королю. Ох, сколько еды было, просто валом, словно пир. Но у гномов это считалось обычным ужином. Не смотря на крошечный рост, они были весьма прожорливыми. Были удивительно, как они могли себя прокормить. Видимо, работа в шахтах приносила немалую прибыль. Гномы громко переговаривались, ели, пили, рассказывали о найденных камнях и сокровищах. Двумя словами, веселились и отдыхали. — Вы поели, попили, теперь же скажите, что привело вас к нам, гномам? — король обратился к путникам. — Мы пришли положить конец существованию гончих. Зал умолк. Воцарилась тишина. — И как же? Почему у нас? И главное — как? — Не у вас. Хребет Хели — лишь отправной пункт. — Что?.. — не понял Кефеус. Внезапно в дверь ввалился гном, перепачканный в грязи и крови. — О, король… — он, обессилев, свалился на колени. — Что? Выкладывай! Скорее! — Гончии… Их не сдержать. Их тысячи. Они всё прут и прут. Из того зловонного тоннеля… Гномы повскакивали. Началась толкучка и бесперебойная болтовня. — К оружию! — прокричал король во весь голос. Толпа вроде услышала его и пошла к выходу, к оружейной. — Гости, вас проводят в комнату, там безопасно. — Нет, — возразила Элиса. — Мы поможем. — У вас даже нет оружия, — заметил король. — Оно нам и не нужно. — Вы колдуны? — Можете так думать, — Элиса бросилась в общую массу гномов. Кефеус за ней. Они выбрались из зала и пошли за галдящей толпой. Кто-то из гномов неожиданно завёл песню, некоторые подхватили. Перешёптывания прекратились. Пели уже все. Слушать было одно удовольствие, сколько не из-за слов и мотива, столько из-за необычного басистого певчего голоса гномов. Постепенно грустная песня превратилась в боевую. Гномы облачились в доспехи и вооружились, в основном молотами, видимо, из-за кузнечных наклонностей. Молоты были похожи на тот, которым отбивался от гончих Орест. Гномы прошли через несколько коридоров, прежде чем оказались перед огромными вратами, почти такими же, как при входе. Они отворили их и вошли. Путники так же последовали за ними. Из глубин шахт послышались крики. Песня прервалась. — Чего встали? Идём! — мимо путников прошёл Харон, поблёскивая платиновыми доспехами. Он направлялся в самое начало движущегося строя. — Держимся вместе, далеко не уходим. Если что-то видите, тут же докладывайте. Не удержим гончих… они ворвутся в дворец, к вашим родным и близким, и всех пережрут. Нам нельзя этого допустить! Уж лучше умрём мы, чем они! Толпа поддержала короля воинским криком. — Вперёд! — прокричал Харон. Строй гномов двинулся, оглядываясь по сторонам и едва слышно перешёптываясь. Они шли по широкой тропе, по краям которой была бездонная пропасть. Вдоль дороги встречались маленькие каменные колонны, на которых лежали камни, как у Элисы, только гораздо больше, и боролись со мраком, освещая тропу. — Как долго нам идти? — шёпотом спросил Кефеус у ближайшего гнома. — Достаточно далеко, чтобы ты не нашел дорогу обратно, — мрачно ответил гном. — Мы в часе пути от врага.***
Вот и первая гончая высунула морду из-за каменного угла. — Вижу противника, — негромко сказал гном. — А вон и дружки подтягиваются, — сказал другой. Шипение и клокотание заполнило шахты. В темноте сияли янтарные глаза ужасных чудовищ. — Вот мы и на поле битвы, — кто-то заметил. Гончии появились гораздо раньше, чем гномы их ожидали. Они ходили по стенам пропасти, глазея на воинов. С каждым мигом их становилось в разы больше. Жёлтых точек сильно прибавилось. Глаза походили на горы золото, блестящих где-то в глубине бездны. — Приготовиться! — выкрикнул король. А Кефеус кружился, взирая по сторонам. Он чувствовал себя неуютно без лука. Он не мог до конца осмыслить, как можно бороться, не имея никакого реального, физического инструмента. Ему было сложно совладать с верой и мыслями. Как можно поверить в то, что есть некая сила, которую можно испустить на жалких тварей, уничтожить их или защититься?.. Элиса стояла твёрдо. Она понимала, что сейчас начнётся воистину великая битва, посерьёзнее, нежели в деревне волшебников. Гончии лишь выжидают. Это их любимый приём. Они готовы ждать, сколько угодно, пока не подвернётся нужный момент, а потом коллективный разум им сообщит «В атаку!» и они бросятся на кого угодно, будь перед ними обычный человек или адепт Природы. Так они созданы. — Может, продвинемся дальше? Неудобно биться рядом с пропастью, — спросил один из гномов. — Нет, — сказал король. — Они только этого и ждут. По стенам они движутся медленнее, чем по ровной земле. Там они нас окружат и задавят. Верная смерть. — Точно, — согласились гномы. Тотчас атаковали гончии. Гномы расслабились, сняли напряжение, предоставив прекрасным момент. Одного гнома столкнули в бездну. Он долго кричал, пока, видимо, не соприкоснулся с твёрдой землёй. Другие гномы усердно орудовали молотами, отбиваясь от треклятых созданий. Харон размахивал двуручным, обоюдоострым, широким мечом, имеющий в гарде идеально отполированный, поблёскивающий, сферический топаз и оставляющий за собой солнечно-жёлтый шлейф. Король забирал жизни гончих десятками. Уж очень ловко и умело он обращался с редким оружием. Элиса бросала в гончих шары цвета морской волны, испепелявших тех на крошки. А в моменты безопасности складывала ладони вместе, прислоняла к губам и закрывала глаза, словно восполняя силы. Кефеус стоял, лишь изредка уворачиваясь то от ударов молота, то от клыков гончих. Он находился в некоем забвении. Он не понимал, что делать. Он не знал, на что способен, пока… Гончая вылезла из бездны. Поблизости гномов не было, они удачным образом распределились по тропе. Бестия взглянула, словно ударила, пылающими янтарными глазами на Кефеуса. Тот продолжал стоять, как вкопанный, только мысли его забегали, голова напряглась, перебирая всевозможные варианты, но огонь над котелком погас — везде результатом была смерть, быстрая и страшная. Ниточка рта гончии дёрнулась, словно она улыбнулась, усмехнулась, ранее даже не думая, что удастся так просто найти беззащитное создание, которым можно сладко поживиться. Тварь опустила морду, внюхиваясь в землю, оглянулась. Кефеус закрыл глаза, готовясь проститься с жизнью. Так просто? К чему были все путешествия, встречи и преграды? Зачем он пришёл к гномам? Как здесь оказались гончии? И почему Элиса сказала, что это «лишь отправной пункт»? Гончая вцепилась острыми когтями в каменный пол, облизнулась, зашипела и оттолкнулась мощными лапами, прыгнув на беззащитного Кефеуса. Кефеус всё размышлял. Его сильно волновал этот вопрос. Словно они не достигли конца их путешествия. Будто они только в самом начале или, по крайней мере, приближаются к середине. «Лишь отправной пункт…» То есть начало. Что же это значит? Зачем они проделали путь через столько мест сюда? Почему Хребет Хели служит началом? Значит ли это, что… Кефеуса озарило. В прямом смысле. Да и в косвенном. Он слегка засиял, из него появился фантомный изумрудный дракон, погубивший ярким пламенем гончию. Дракон отправился в глубины высоких шахт, испепелять жалких созданий, одну за другой. — Что такое? — удивились гномы. — Кефеус? — с удивлением на него взглянула Элиса. Он сиял, опять же в обоих смыслах. Однако его ещё ждала горькая, неприятная правда, которую он рано или поздно услышит из уст своей спутницы или кого-то другого. Он выкинул руку вперёд, выпустив столб зелёного пламени. Некоторые гончии сгорели, другие заскулили. До ушей Кефеуса дошла неожиданная фраза: — Наконец ты стал адептом Природы, Ангелом, — сказала Элиса. — Теперь ты готов. И тут же вопрос: к чему? Но пока было некогда спрашивать. Гончии бесконечно появлялись из пропасти и дальних тоннелей шахт.***
— Ты не волшебник, — сказал Харон, на его лице проступила неожиданная слеза. — Ты нечто большее. Теперь я вам верю. Вы избавите нас от проклятых созданий. Король преклонил колено, его подданые поступили также. Они находились в зале. Сражение было позади. За ранеными присматривали. Погибших хоронили. — Благодарю всех за то, что верите в нас. Это важно! — сказала Элиса. — Но мы должны покинуть Хребет Хели, отправивший в иной мир, дабы сразиться с ошибкой мироздания. Однако в том мире, это обычная норма. Элиса провела рукой круг. Появился разлом. Гномы ахнули. — Так всё это время так было можно?.. — с досадой спросил Кефеус. Элиса лишь улыбнулась. — Прощайте! — сказала она и ступила в разлом. — Надеюсь, ещё встретимся, — сказал Кефеус. — У вас вкусно кормят. — И вошёл за Элисой. Как ни раз происходило, разломы показывали воспоминания, так и сейчас Кефеус видел момент из своей жизни, из детства. Над ним, ещё младенцем, склонилась мать, поцеловала в лоб и ушла. Он захныкал. — Спи, мой дорогой, я мигом! — донеслось издалека. Скрипнула дверь, а через время ещё раз. В комнату вошла девушка, Кефеус подумал, что ей была Элиса, но потом узнал в ней Природу. Она наклонилась к нему. — Приветствую, малыш. Не плачь, — она улыбнулась, так искренне, с заботой. — Слёзы ни к чему. Смотри, какой ты крепыш. Тебя точно ждёт великое будущее. Дверь хлопнула. — Ой, мне пора. И она испарилась, превратившись в тучу снежинок. Кефеус засмеялся и радостно залепетал. Яркой вспышкой воспоминание сменилось на другое. Журчал ручей, выбиваясь из объятий двух больших валунов. Рядом сидела девочка, у неё на руке белка грызла орешек. — Кушай, — сказала девочка и пальчиком погладила милого грызуна по макушке и пушистому хвосту. — Элиса, — к девочке подошла Природа. — ты не забыла? — Ах да, прости. — Элиса, дитя моё, разве я многого прошу? — Нет, матушка. Я всё сделаю, — девочка поднялась и сильно зажмурила глаза. — Не стоит так сильно. Нужно лишь захотеть, представить, поверить. Девочка расслабилась, вытянула руку. В ладони появилось яблоко. — Чудесно! Всего одно занятие в день, Элиса. Вдруг с сосен и елей посыпались яблоки. Парочка даже упала на Элису и Природу. — Очень хорошо! — ничуть не обидевшись, сказала Природа и образно добавила: — Ты делаешь большие шаги. Элиса улыбнулась и вернулась к кормлению белки. Природа села рядом и стала любоваться ими обоими, Элисой и белкой.