Система Медузы

      Когда Алиса сняла с меня наручники и помогла подняться, все уже было кончено. Автоматоны с пробитыми грудными отсеками валялись на полу, люди в черном стояли связанными под охраной Полоскова. Второй капитан вышел из-за амортизатора, не опуская бластера, наведённого прямо в лоб Верховцеву. Я только сейчас смог впервые нормально его разглядеть.       На монументе, рядом с друзьями, он выглядел очень длинным, нескладным и суровым. На деле же потомок марсианских колонистов оказался едва ли многим выше среднего роста, изношенная синяя форма офицера Космофлота висела мешком на его исхудавшем теле, на белом лице со впалыми щеками лихорадочно блестели огромные воспалённые глаза. Кроме того, он сильно прихрамывал, а в тёмных до черноты волосах серебрились седые пряди. Капитан устало прислонился спиной к кораблю, и я видел, что его рука, удерживающая бластер, ощутимо дрожит от напряжения.       Но главное внимание привлекали замершие в пятне света двойники-Верховцевы. Что произошло, я толком не понял, только увидел, как Верховцев в скафандре будто сдёрнул со стоящего напротив отражения костюм вместе с кожей.       — Крыс, — тихо припечатал Первый капитан.       Нечеловек с агонизирующей планеты метаморфов с ненавистью взглянул на давнего врага, выпростал из хвоста длинное жало и, ударив себя между хитиновым грудными пластинами, недвижным рухнул на каменный пол.       — Он убил себя! — тоненько воскликнула Алиса, — Папа, он убил себя!       — Не думаю, — тихо ответил ей Первый капитан, — Симулирует. Надеется, что мы здесь его и бросим.       — Может, добить? — подал голос Полосков, — Всеволод?       — Не думаю, — медленно произнес он, — Я знаю одну планету, где его давно поджидают, тоже с высшей мерой. Пусть они и решают.       — Фикс? — спросил Полосков.       — Да, Фикс, — капитан кивнул, подошёл ко мне и, нагнувшись, поднял с пола наручники, — Весельчак, — обратился он к пирату, — Давай сюда, коли жить хочешь.       Толстяк, трясясь от страха, как желе, безропотно позволил застегнуть на себе наручники.       Второй капитан наконец опустил бластер. Мгновение он стоял ровно, а потом медленно-медленно, как смертельно раненый, сполз на пол, спиной по обшивке «Чайки».       — Ким! — рявкнул Всеволод, обернувшись, — Ты с ума сошел? Не смей! Слышишь?       Он буквально в два прыжка добрался до корабля, схватил друга за плечи, встряхнул и судорожно прижал к себе, развернувшись так, чтобы прикрыть от пиратских взглядов.       — Севка… — выдохнул Второй капитан, — Севка…       Его трясло, крупно, страшной дрожью. Я неловко взял Алису за запястье, отводя в сторону. Такое не подсматривают.       — Кимка, ты живой, все в порядке… Ким! Да что с тобой?       Эхо подземелья все же предательски четко разносило слова.       — Зачем это? Ты хотел… Ким…       Первый капитан что-то выдернул из ладоней друга и отбросил далеко в сторону. Я всмотрелся. В полутени перекатывалась с боку на бок нерабочая граната с напрочь вырванным активатором. Первый тихо гладил Второго по черным, взъерошенным волосам, шептал что-то невнятное, успокаивающее.       И вдруг замер, наконец расслышав, что друг пытается выдавить сквозь сухие обессиленные рыдания.       Неверяще поднял глаза. Второй отшатнулся, уткнувшись спиной в корабль, закрыв лицо тощими пальцами.       — Это моя вина, Сева, — твёрдо сказал он, — Полностью моя вина.       Всеволод молча отвёл его ладони от лица, одной рукой обхватил за плечи, заставляя ткнуться носом в плотную ткань офицерских нашивок. А сам посмотрел на неподвижное тело Крыса, на испуганно вжавшего голову в плечи Весельчака.       В воздухе задрожала ненависть. Она была буквально осязаема — вязкая, мутная, по-рыбьи холодная. Потом Первый капитан будто вспомнил о чём-то и отвернулся.       — Вставай, — тихо шепнул он Второму, — Не сейчас.       Тот подчинился, с трудом поднимаясь на ноги.       — Открывай плиту, — Первый мягким шагом приблизился к Весельчаку, — Немедленно.       От его тихого голоса веяло жутью.       Весельчак сжался, стараясь стать меньше и незаметнее, нервно закивал головой.       — Я открою! Это все Крыс, клянусь! Я открою! — слезливо забормотал он, — Я честный пират, это всё Крыс, Крыс!       — Открывай, — повторил Первый.       Капитан Синей Чайки все ещё опирался на его плечо, смотря вокруг безжизненным, смертельно усталым взглядом.       — Но вы обещаете мне жизнь? — вдруг спросил толстяк, — Если мне все одно грозит смерть, зачем мне открывать?       Первый, кажется, едва сдержался от яростной вспышки, во всяком случае кулаки его судорожно сжались.       — Я действую от имени Службы Галактической Безопасности. Тебя ждёт суд, и он вынесет приговор.       — На Фиксе? Нет, я не открою. Это все равно, что смерть.       — Тебя ждёт суд Содружества. Поверь, мы улетим отсюда так или иначе. Даю тебе десять минут на раздумья.