Система Медузы

      — Профессор Селезнёв! Геннадий Павлович! Выслушайте меня, — ровно попросил Второй капитан.       Голос его звучал уже чище, без того страшного надрыва, с каким он начал говорить. Автоматоны по-прежнему держали нас на прицеле, Весельчак нетерпеливо постукивал ногой по каменному полу подземелья.       — Вы, наверное, знаете про экспедицию капитана Иильса в галактику Андромеда. Около пяти лет назад мы получили от него первые известия. Правда, никто не ожидал их так рано. Он послал гравиграмму прямо из двадцать седьмого сектора, — голос на мгновение стих, будто свечу задули, — Он был болен и просил встретить его. У него были важные новости.       Весельчак, мерзко подхихикивая, сообщил:       — Очень важные! Но гравиграмму, к счастью, получил не только Кимушка.       Капитан будто не заметил этих слов. Он продолжал говорить, машинально, механически, и казалось, что если он замолчит, ему не хватит сил продолжить.       — Он сумел найти контакт с разумными обитателями Андромеды, и они подарили ему образец абсолютного топлива. Капитан Иильс сумел вывести формулу аналога, доступного Содружеству и немедленно отправился назад, заправив свою «Стрелу» галактием.       — Соскучился! — тоненьким голоском протянул Весельчак, — «Ким, Сева, какое счастье видеть родные звёзды и знать, что скоро увижу вас!» — передразнил он, видимо цитируя перехваченную гравиграмму.       — Долгий полёт подкосил его, и он едва сумел посадить корабль на третью планету системы Медуза. Вот на эту самую поляну. Я опустился следом.       Я слушал внимательно, и, несмотря на мысли о дочери, не мог не обратить внимание на отголоски глухого отчаяния в голосе капитана.       — Но мы успели раньше, — засмеялся пират, оборачиваясь к нам и будто предлагая повеселиться вместе, — Поставили прослушку, пока треклятый фиксианец валялся без сознания в своей рубке. Это так трогательно, скажу я вам — встреча друзей. Я даже расплакался, у меня же нежное сердце. Правда Третий совсем замученный был, а Кимушка такой перепуганный. Кто бы мог подумать, что потом…       — Замолчи! — сорванным голосом коротко выкрикнул динамик, — Замолчи. Сейчас я говорю! Капитан Иильс был очень слаб. Он уговорил меня перенести флакон с образцом на Чайку, пока я ходил за лекарствами. Вернуться я не успел.       — О да, мы ничего не забыли, капитан! — воскликнул Весельчак, — Ни Триаду, ни Эвридику, ни Лиру, где вы ставили палки нам в колеса. А ты не забудешь систему Медузы, это я тебе обещаю.       — Дальше вы можете догадаться сами, — капитан вновь говорил спокойно и уверенно, — Они убрали плиту, Синяя Чайка провалилась на самые нижние уровни и была сильно повреждена. Потом Крыс, главарь местной шайки, потребовал отдать галактий. Мечта пирата — топливо, способное сделать планеты близкими, как соседние города. Я задраил люк и не впустил их в Синюю Чайку.       — А что же капитан Иильс? — быстро спросил Полосков, — Что с ним случилось?       — Крыс приказал распилить наши корабли. Со «Стрелой» им удалось это сделать, и Третий попал в плен. Они его убили.       Полосков тихо охнул. А Весельчак с кривой усмешкой повернулся к нам.       — Страдает, слышите?       Последние слова Второго капитана и впрямь сквозили таким безумным горем, что даже мне, незнакомому с погибшим фиксианцем, перехватило спазмом горло.       — А ведь он мог спасти своего друга очень легко. Отдав формулу галактия, — с сожалением, никак не сочетающимся со злорадным выражением лица, подытожил пират.       В ответ динамик щёлкнул, выключаясь, и на пару мгновений воцарилось тяжёлая тишина. Потом снова раздался голос капитана:       — Чайку распилить не смогли. У меня был с собой подарок Всеволода, говорун. Эти птицы уникальны тем, что умеют разыскивать складки в пространстве, и потому передвигаются очень быстро. Впрочем, вы, наверное, сами знаете. У нас был уговор с Первым капитаном: если что-нибудь случится, то я отправлю говоруна к нему. Всеволод знает, как заставить его говорить. И я могу лишь просить прощения за то, что из-за меня вы оказались в таком положении.       — Нет причин извиняться, капитан Янсон, — сказал Полосков, — К сожалению, говорун рассказал нам слишком мало для понимания ситуации.       — А как же он попал к вам? — спросил Второй капитан.       — Его ранили, — коротко ответил я. — Видно, за ним гнались пираты.       Толстяк активно закивал, да так, что дряблые щеки его затряслись. Среди неподвижности автоматонов, величия Синей Чайки и невозмутимости доктора Верховцева его суетливость выглядела жалкой и вызывала даже не страх, а какое-то странное ощущение невероятной мерзости.       — Говоруну удалось улететь, — продолжил я, сглатывая тошноту, — Ему починили крыло на Шелезяке. Но, к сожалению, он все же не смог добраться до Солнечной системы и остался на родной планете Блук. Пираты искали его и там, перебив практически весь вид и едва не уничтожив бактериальным заражением атмосферу.       — Едва не уничтожив? — жёстко спросил капитан.       — Увы, лишь едва, Кимушка, — вновь вмешался Весельчак, — Вмешались ваши дружки из СГБ и фиксианские эмпаты, прекратили эпидемии, восстановили кислородный баланс, а курица ваша паршивая попала в руки этим несмышленышам. Они полезли сюда, хоть мы и предупреждали! — теперь он смотрел лишь на нас, с деланным сочувствием оглядывая с головы до ног, — Придется вам погибнуть из-за глупого упорства одного безумного капитана.       Ситуация была даже не патовая, скорее абсолютно безнадёжная. Сердце гулко колотилось где-то в районе горла, будто секунды отсчитывало, и казалось, что каждый миг — дар неба, звёздной космической синевы.       — Держитесь, — сказал Второй капитан. — Они просто трусы. Им никогда не добиться цели.       Формулы — да, — подумал я, — Формулы им не видать как своих ушей. Но что же будет с Алисой, если мы все погибнем? Что же будет? Я прикрыл глаза, чувствуя, как что-то больно жжёт под веками и за ребрами, не в силах прорваться наружу.       — Нет, добиться! — с неожиданной яростью крикнул толстяк, — Третий капитан уже умер. Ты четыре года сидишь в плену. А как только мы получим галактий, мы доберёмся и до вашего Первого капитана.       — И вы четыре года живете в корабле? — спросил Полосков, — Все такой же упрямый?       — Да, Геннадий Павлович, — ответил капитан Синей Чайки, — Я мог бы, конечно, уничтожить формулу. Но тогда она не досталась бы и остальным жителям Галактики. Я надеялся, что рано или поздно помощь придет.       — Пришла, да не та, — ехидно усмехнулся толстяк, — Ну что, Кимушка, выговорился? Пора расстаться с формулой.       — А ещё, — невесть зачем продолжил Второй, — Когда мы расстались, Всеволод обещал, что если через четыре года от меня не будет вестей, он сообщит в СГБ и Совет Содружества, и сам полетит на поиски.       — Ладно, хватит разговоров, — глухо перебил капитана доктор Верховцев. — Начинайте. Он просто тянет время.