My War

— Сону не сын Вашего мужа? — переспросил Джин, хотя прекрасно понял сказанную ей фразу с первого раза. — Да, — отвела взгляд Арин, крепко сжимая одеяло в кулаке. Лейтенант напрягся, наблюдая за реакцией госпожи Лим. Какую еще тайну хранит эта маленькая семья? — Помните, я говорила Вам о нападении на папин магазин, — через пару минут молчания, тихо спросила молодая женщина. Ким кивнул. — Был не только поджог. Какие-то люди в масках… Они ворвались к нам домой. Они… — замолчала, продолжая сжимать одеяло. — Не рассказывайте, если это причиняет Вам такую боль, — осторожно коснулся женской ладони Джин. Сердце лейтенанта сжалось лишь от одной мысли о том, что пришлось пережить несчастной Лим Арин. Он и представить не мог, что у его скромной соседке такая тяжелая судьба. Осторожно поглаживая женскую ладонь, молодой военный подбирал слова утешения, но ни одно из них не могло успокоить женское сердце. Чувствуя как внутри разгораются искры ненависти к таким отморозкам, Ким не сразу заметил, что сжал пальцы Арин сильнее положенного. — Я точно не помню сколько их было, — поджимая губы, произнесла госпожа Лим, не замечая действий Джина. — Я потеряла сознание очень быстро. Когда дом начал гореть, а дым заполнил мою комнату на втором этаже полностью, я пришла в себя и вылезла через окно. Я плохо помню, что произошло потом, и как я оказалась внизу. Но когда меня доставили в больницу, я промолчала о насилии. Боялась, что люди будут меня осуждать. Су Ихён приехал в клинику через день, когда вернулся из какой-то поездки. Он оформил все документы, оплатил мои медицинские счета, помог с погребением родителей. Я жила у него в доме все это время. Но однажды утром, я встала с постели и меня начало очень сильно тошнить. Я так испугалась, что собралась бежать. Мне казалось, что он возненавидит меня, когда узнает, что произошло на самом деле. Ведь если бы я рассказала в клинике, что случилось, врач выписал бы мне средство экстренной контрацепции. Но я промолчала. Я практически покинула дом Ихёна, когда от волнения упала в обморок прямо на крыльце. Он отвез меня в клинику, врач сообщил ему о беременности. Его реакция меня в тот момент очень удивила. Он был совершенно спокоен. Просто сообщил мне, что мы в конце недели оформим брак. Он не спросил меня ни о чем и не поднимал эту тему практически восемь лет, пока в последний раз не выкрикнул Сону, что он не его отец. — Поступок Вашего супруга действительно странный, — чуть ослабил хватку и успокаивающе поглаживал женскую ладонь Сокджин большим пальцем правой руки. Но клокочущее негодование в груди не утихло. Хотелось разорвать и разметать этих уродов по всей Корее. Не меньше хотелось встряхнуть и господина Су Ихёна за его бесчувственность и безразличие к бедам супруги и малыша. Джин не мог понять, как можно было ненавидеть этого милого паренька, как можно было ударить его, даже если это не твой кровный ребенок. — Видимо он чувствовал себя обязанным либо Вам, либо Вашим родителям, если решился на брак и воспитание чужого ребенка. Но почему он не помог Вам справиться с такой тяжелой душевной раной? Вы не посещали психолога? — нахмурил брови Ким, стараясь рассуждать спокойно, всмотрелся в лицо напротив. Арин мотнула головой. — Вы не разговаривали о гибели родителей? Что установило следствие? — Нет. После оформления брака мы переехали в другой город, где мужу предложили новую должность. Знаю лишь то, что улик не нашли, а соответственно и виновных тоже, — тяжело вздохнула господа Лим. — Мне очень жаль, что Вам пришлось такое пережить, — беря женскую ладонь в обе свои, тихо произнес Джин. Она выглядела такой маленькой и хрупкой, что сердце лейтенанта в очередной раз сжалось. И как можно было ударить столь беззащитное создание. Госпожа Лим смущенно опустила голову вниз, чувствуя жар на щеках. Ни один мужчина не обращался с ней таким образом, словно она самая главная драгоценность этого мира. Лейтенант Ким же буквально сдувал с нее пылинки, хотя они были знакомы чуть больше суток. Ихён, в силу своего характера, был довольно холоден и немногословен, вызывая у Арин чувство робости, а порой и страха. Его заботило лишь физическое состояние супруги, поэтому он следил за ее питанием и прогулками во время беременности. После рождения Сону, он и вовсе отстранился, словно посчитал свой долг выполненным. Он не брал мальчика на руки даже тогда, когда тот просил. Он не играл с ним и не проводил время, ссылаясь на усталость или занятость. Арин все понимала и не просила его об этом. Она считала себя обязанной собственному мужу лишь за то, что приютил ее с малышом, не говоря уже о содержании их обоих. Она выполняла всю работу по дому, готовила и ни разу по попросила помощи, даже тогда, когда болела сама или Сону. Ихён появлялся дома ближе к полуночи, бросал одежду в стирку, ел и отправлялся спать, не заботясь ни об одном из них. Арин уже смирилась со своей участью, понимая, что выхода из этой ситуации не было. Не имея образования, минимальных средств к существованию, но имея маленького ребенка на руках, Лим Арин вряд ли бы смогла выжить в одиночку. Су Ихён это тоже понимал и пользовался ее безвыходным положением с каждым днем все больше превращая ее в безропотную рабыню. — Мама, ты опять плачешь? — раздался сонный голос Сону, который приподнялся в кресле, всматриваясь в фигуры на кровати. Арин устало откинулась на подушки, прикрыв глаза и позволяя лейтенанту позаботиться об ее обеде. Джин осторожно кормил Лим кашей, которую он уже умудрился погреть в кафе на первом этаже. — Ты проснулся? — улыбнулся Ким, откладывая пустую тарелку на тумбу. — Тогда мне потребуется твоя помощь в покупке продуктов и приготовлении, — напомнил он мальчику их уговор. — Мы принесем Вам наш кулинарный шедевр завтра утром, — перевел взгляд на сонную Арин, глаза которой слипались. Сону спрыгнул с кресла и подошел к матери, прижавшись щекой к ее плечу. — Мама, если ты скажешь, я никуда не уйду, — взволнованно всматривался в женское лицо. — Все хорошо, сынок. — улыбнулась Лим, потрепав паренька по волосам. — Я очень хочу попробовать то, что ты приготовишь. Поэтому будь умницей, слушайся господина Кима и помоги уме с готовкой. — Я приготовлю это для тебя, — потерся в очередной раз о женское плечо мальчик, боясь навредить объятиями. — Отлично, — хлопнул в ладоши Джин, чтобы немного разрядить грустную обстановку. — Тогда мы переименуем наше блюдо в Лим Арин, — подбросил идею мальчику, от чего его грустное личико просияло. Воодушевленный новыми открытиями, Сону распрощался с матерью и отправился за покупками вместе с лейтенантом Кимом. Приготовление пищи еще никогда не приносило Джину такого удовольствия. Он с умилением наблюдал за стараниями паренька, который тщательно выполнял каждое его поручение. Он с замиранием сердца ожидал его экспертного мнения, когда Сону пробовал результат их совместного творчества, и с теплотой в душе улыбался, видя как мальчик уплетал курицу за обе щеки. Лежа на диване в гостиной и изучая полуночные тени на потолке, Джин впервые за полгода был счастлив. После расставания с девушкой и отправкой в командировку, лейтенант Ким был не в лучшем расположении духа. Его терзали мысли о несправедливости мира, порой даже о собственной ущербности, ведь понравившаяся девушка резко переметнулась к другу. Но тяжелая служба, занимающая все свободное время и не дающая и помыслить о чем-то другом, быстро расставила все точки над i. Через некоторое время Ким Сокджин понял, что чувства к потерянной девушке не такие и глубокие, и что он прекрасно может обходиться без нее длительное время. Повернувшись на бок, Ким уставился на светящийся циферблат электронных часов, мигающий точками в такт каждой секунде. — Сону отличный парень, — пробормотал он, — жаль, что ему достался такой отец. — Но несмотря ни на что, он старается ради своей мамы. Вот это я понимаю мужчина, — улыбнулся лейтенант Ким, глаза медленно начали закрываться, погружая его в непродолжительный сон. — Арин! — выкрикнул Джин резко принимая сидячее положение не диване. Сердце колотилось о несчастные ребра, готовое выпрыгнуть в любую секунду. Лейтенант толком не запомнил сон, который резко разбудил его ранним утром, но то, что в нем присутствовала Лим Арин и ее муж, он мог сказать точно. Восстанавливая дыхание и собирая себя в кучу, Джин в очередной раз поймал себя на мысли, что мальчик не заслуживал столь отвратительного отношения, так же как и его мать. Ведь когда Су Ихён оформил с ней брак, он прекрасно понимал, что будет дальше. Он же не мог надеяться, что ребенок не родиться или умрет в младенчестве? От этой мысли по телу прошелся табун мурашек. Гоня эти мысли прочь, Ким отправился на кухню и включил чайник. Первые солнечные лучи только продирались сквозь дымку тумана, бросая косые световые столбы на городские застройки. Джин не удержался и сделал фото раннего утра, давно он не видел столь атмосферного пейзажа. Готовя завтрак для себя Сону и госпожи Лим, он сделал еще несколько фото уютно оформленных блюд, а затем и вовсе собрал из этих фотографий коллаж с подписью «С добрым утром!» Чувствуя себя школьником долго не мог решиться отправить его Лим Арин, чей номер телефона взял накануне. Но когда на пороге кухни появился взлохмаченный и заспанный Сону, которого Джин тут же сфотографировал украдкой и добавил в коллаж, решение было принято моментально. Пока мальчик приводил себя в порядок в ванной комнате, Джин нервно посматривал на экран телефона, ругая себя за столь раннее послание. Нужно было подождать еще хотя бы пару часов, ведь мама Сону могла отдыхать! Кусая губы и нарезая круги по небольшой кухне, Ким уже намеревался удалить послание, когда услышал звук входящего сообщения. «Прекрасного утра! Замечательные фотографии! Спасибо Вам огромное, что забоитесь о моем сыне!» — ответила Арин. Джин словно мальчишка был готов прыгать от радости, и перечитал послание несколько раз, прежде чем детский голос вывел его из собственного мира. — Аджосси, а когда мы поедем к маме? — Сейчас позавтракаешь и поедем, — сияя белоснежной улыбкой, отозвался лейтенант.