***
Ночь опускается на ущелье. В новолунье особенно темно. Луна не освещает небо, поэтому Катара уходит спать пораньше, чувствуя упадок сил. Тоф тоже решает на время оставить Аанга в покое, а потому находит новую жертву своей скуки в лице Сокки. Именно он дежурит первым. Хотя Тоф и заверяла, что это больше не нужно, ведь она почувствует приближение опасности за несколько десятков ли. Но Сокка «встал в позу», высокомерно заявив, что опасность может прийти и с воздуха. Тоф затаила обиду и вознамерилась страшно отомстить за недоверие. Рури почти жаль южного товарища. А пока, пользуясь отсутствием людей, Рури идет к воде смыть с себя дневной пот и усталость. Она раздевается, оставшись в одних нижних штанах и заходит в воду по пояс. Плавать она умеет, хоть и не любит, поэтому делает еще несколько шагов, пока вода не касается своей прохладой груди. Рури зачерпывает воду, умывает лицо. Приятный контраст дневному зною приятно ласкает кожу, принося телу такое необходимое расслабление. Спина почти зажила, лишь парочка самых глубоких и неприятных ран еще немного пощипывали от соленного пота, но сейчас, когда вода омыла их, Рури чувствует приятное облегчение. Она поднимает руку, намереваясь распустить волосы, как внезапно чьи-то руки с деликатной осторожностью касаются ее правой лопатки, там где алеет крупный шрам. Рури не оборачивается, но все равно вздрагивает. Темнота скрывает ее уродство, но Аанг может ощутить неровность кожи. Он ведет подушечками пальцев вниз по старому шраму, очерчивая его контур. Взгляд следует за его пальцами, пытаясь угадать от чего и когда мог появиться тот или иной неровный след. Рури сглатывает неприятный, образовавшийся в горле комок. — Ну что, правда красотка? — как можно более небрежно роняет она, но все же горечь просачивается сквозь маску, выдавая ее истинное отношение с головой. — Красивая, — на полном серьезе шепчет Аанг. Рури не надо быть связанной с ним, чтобы расслышать смущение в его голосе. Она медленно поворачивается, одарив монаха пристальным, выискивающим подвох взглядом. От нее не скрывается, как Аанг неосознанно оставляет ногу назад; испуганный, он никак не ожидал, что она решит повернуться. Взгляд сам собой ползет вниз, оглядывает острые ключицы, скользит дальше, но Аанг порывисто, слишком очевидно отворачивается. Реакция интересна. До этого у Рури еще никогда не было никого, у кого бы совсем не было опыта. Сама Рури не помнит о себе такого стеснения и волнения, прикасаясь к чужому телу. Да и к чему испытывать подобные эмоции в отношении самой естественной вещи? Ведь никто не краснеет и не заикается, когда ест или пьет, или хочет спать, или ему радостно или больно. Физическая близость — такая же потребность, заложенная природой. И Рури не понимает, почему это вызывает такую скованность и неуверенность у других. Нет, она слышала о стыдливых девицах и слишком импульсивных юношах, спускающих еще до того, как снимали штаны. Но она всегда общалась с несколько другим типажом людей, а потому в данном конкретном случае у нее тоже нет никакого опыта. Она заинтересованно склоняет голову к плечу. — Раз я красивая, почему ты не хочешь смотреть на меня? — лукаво поддевает она. — Это… — Аанг так и не находит, что сказать. — Разве мы так уж отличаемся? — невинным голосом спрашивает она. Аанг хмуро, недоверчиво смотрит, явно не понимая к чему она клонит. Рури вытягивает под водой руку, находя его ладонь и переплетая пальцы, она тянет его руку к себе, пока кончики его пальцев не касаются выпирающей косточки ключицы. — Смотри, у нас на руках по пять пальцев и самих рук только две. Два глаза, два уха, кожа, мышцы… Аанг судорожно сглатывает, медленно отведя взгляд от того места, где лежат его пальцы и вместо этого смотрит ей в глаза. Внимательный, спокойный ответный взгляд немного успокаивает, и Аанг крепче стискивает ее ладонь своей. — Ты ведь понимаешь, что это не совсем так… — невпопад бормочет он. Рури испускает вздох, и Аанг думает, что она, обидевшись за его нерасторопность, уйдет, но Рури резко подается вперед, вжимаясь в него своей обнаженной грудью. Аанг жалеет, что после дневной тренировки так и не оделся. Вторая ее рука ложится ему на лицо, стык большого и указательного пальца прижимается к подбородку, и она обхватывает ими его щеки. — Любишь же ты создавать сложности там, где не надо, — с тихим смешком сетует она. Аанг думает, что она вполне может обжечься от жара, прилившего к его лицу. Но вовремя вспоминает, что она маг огня, и возможно, все обойдется. — Я… — Он не может отвести взгляда от ее глаз, в этой темноте они такие темные, словно затягивающая бездна. Но Аанг все равно прикрывает глаза и судорожно вздыхает, ища внутри себя оставшиеся капельки спокойствия. — Чего ты так боишься? — спокойно интересуется Рури. — Разочаровать тебя, — послушно выдыхает Аанг, сам не зная, как ему на ум пришел такой ответ. Рури кажется этот аргумент существенным. Она убирает руку от его лица, а вторую, которой все еще держит Аанга за пальцы, подтягивает выше — к шее. Только после этого она отпускает его, показательно заведя руки себе за спину. — Сожми, — велит она. — Что?! — непонимающе восклицает Аанг, все смущение словно разом схлынуло. Он чувствует ее ровный пульс под своими пальцами. — Ну же, — мурлычет она. — Я доверяю тебе свою жизнь. Она в твоих руках. Аанг, словно загипнотизированный надавливает пальцами на пульсирующую жилку сильнее. Изнутри его бьет дрожь от осознания, понимая, что она ему отдает, что предлагает. Но вместо того, чтобы выполнить ее требование, он лишь проводит ладонью по изгибу ее шеи, перемещает на щеку, мягко поглаживая костяшками. — Но ведь и ты можешь меня ранить, — справедливости ради подмечает он. Рури довольно улыбается. — О, значит кое-чему я тебя все-таки научила. Она поднимает обе руки и кладет их ему на плечи, вытягивая за головой и сцепляя пальцы в замок. Не обнимает, оставляя достаточно места, чтобы он мог отстраниться, если ему что-то не понравится. Волнение вновь охватывает его, Аанг вздрагивает и с трудом сдерживает нервную дрожь. — Научила, — негромко подтверждает он, опуская взгляд к ее рту, растянутому в легкой, выжидающей улыбке. Преодолевая свой стыд, он кладет руки ей на талию, прикасается едва-едва, но даже это уже большой шаг для него. Рури спокойна и терпелива. Честно говоря, она сама от себя не ожидала такой чуткой деликатности, ведь у нее давно никого не было, поэтому тело покалывало от нетерпения, а внизу живота характерно пульсировало от возбуждения. Хорошо, что вода немного остужала пыл. Как со всеми не будет. Рури точно это знает, а потому ее цель просто наблюдать и понемногу расширять границы дозволенного. — Мне нужны твои спокойствие и уверенность, — едва слышно говорит Аанг, стыдясь этой своей слабости. Но у Рури щемит от этого в груди, и она испытывает совсем другой стыд. Ощущение, что она пачкает его — убивает, буквально выжигает все возбуждение. Рури прикрывает глаза, сосредотачиваясь на ощущении своего внутреннего мира. Аанг тоже закрывает глаза, делая тоже самое. Он тянется — она открывает. И когда так: нет препятствий, когда они открыты друг другу все ощущается совсем не так, теряется грань, где его чувства, где ее. И мир теряется за ощущением единения душ. Аанг подается вперед, касаясь лба Рури своим, на своем лице он чувствует ее теплое дыхание. Ее руки смыкаются, теперь действительно обнимая, без всяких опасений. Она действительно делится с ним своим спокойствием, и Аанг перестает ощущать это волнение, что делает что-то не так. Сейчас ему даже все кажется таким смешным: действительно, что здесь такого? Он мягко, почти бережно притягивает ее к себе ближе, вынуждая ее шагнуть вперед, прижаться к нему… — Эй, голубки, вы бы хоть уединились, — вдруг прерывает идиллию ехидный голос Джун. Аанг чувствует, будто его застукали за кражей из сокровищницы самого царя. Ощущение покоя пропадает. — Да ладно тебе, — безразлично отзывается Рури, смотря на «сестру» из-за его плеча. — Дело то житейское. Аанг смотрит на нее с откровенным сожалением, Рури видит, как дрожит свет на его, сейчас кажущейся темной, радужке. Она дарит ему ободряющую улыбку и без всякого стеснения, подается вперед, оставляя след поцелуя на его щеке. Аанг настолько обескуражен подобным проявлением чувств, что упускает момент, когда она отходит от него и, обхватив себя руками, чтобы прикрыть обнаженную грудь, идет обратно к берегу. Если бы не возникший в поле зрения Сокка, то, наверное, Рури даже бы не подумала прикрыться. Аангу ничего не остается как уныло последовать за ней....
— Нам надо разделиться, — серьезно заявляет Нуэ. Мрачный, не заостряющий ни на ком конкретно внимания взгляд, озадачивает Рури. У напарника всегда находилась для нее улыбка и разбавляющая гнетущую атмосферу шутка. Своей уверенностью и навыками она обязана ему. Но сейчас Нуэ не похож сам на себя и старательно избегает остаться с ней наедине. Почему? Что она сделала не так? Ища ответы на задворках памяти, Рури не понимает причины. А теперь он сбегает, лишая ее возможности добиться ответов. — Разделиться? — непонимающе переспрашивает Катара, слегка сдвигая к переносице брови. — Но почему? — Вам опасно появляться в Ба Синг Се. Аватар сосредоточит на себе все внимание Дай Ли, и никто не станет помогать вам, — терпеливо поясняет Нуэ. — У нас не будет возможности ничего сделать, — понятливо кивает Сокка. — Но… мы должны попасть в Ба Синг Се, — негромко возражает Катара, получив уверенный кивок от Аанга. — Царь Земли должен поддержать нас против Хозяина Огня. — А еще нам нужна информация о древней магии, — поддерживает подругу Аанг. Нуэ смотрит на монаха, отчего тому становится крайне неуютно от его пристального, без капли расположения внимания. — Царь Земли вас не поддержит, — со знанием дела заявляет Нуэ. — Он заперт в Запретном городе, и подозреваю, что он вообще не в курсе происходящего в мире. А в библиотеку можем наведаться и мы с Джун. — Как-то подозрительно хорошо ты разбираешься в политике, — сварливо замечает Тоф. В душе Рури разделяет это мнение. Она бы добавила, что слишком хорошо. Дабы подкрепить свои смутные подозрения уверенностью, она со всей серьезностью говорит: — Семпай, нам надо поговорить. Лицо Нуэ почти ничего не выражает, сохраняя свое обычное спокойствие, но Рури слишком давно и хорошо знает его, чтобы не заметить собранность в каждой его мышце. — Говорите тут, чего уж — все свои, — легкомысленно заявляет Сокка, сделав широкий жест рукой. Еще какое-то мгновение Рури сверлит Нуэ напряженным, выжидающим взглядом, но бывший напарник оставляет принятие решения за ней. Рури сдается, узнавая этот очередной выбор без выбора. Если она настоит на приватном разговоре, то группа воспримет это как оскорбление их доверия и при возможности обязательно напомнит, как трудно им было принять ее. Она садится поудобнее, сцепив руки на коленях в замок, словно удерживая в сжатых ладонях свои подозрения и боясь, что Нуэ найдет слова уклониться от прямого ответа. Надо настаивать на своем, даже если это тяжело и не хочется. Но закрывать глаза на явную ложь больше нельзя. Теперь на кону не просто старая дружба, а их жизни. — Откуда у тебя столько денег? — задает она свой первый вопрос. Бесполезный вопрос, ведь в душе она знает ответ. Поняла еще тогда, в том мрачном подвале, прочтя ответ в чужом взгляде. — Как я уже говорил, — совершенно спокойно принимается пояснить мужчина, — это деньги тех, кто заинтересован в успехе Аватара. — И кто же они? Белый Лотос? — вспоминает недавний разговор в таверне Аанг, быстро придя к точно таким же выводам. — Верно, — слегка склонив голову, отвечает Нуэ. Рури не нравится, что Аанг вмешивается в их разговор, но она не может запретить ему спрашивать, как не может проконтролировать интерес других. В конце концов, она сама решила, что этот разговор должен происходить при всех. — Что такое «Белый Лотос»? — деловито осведомляется Сокка. — Какой-то Орден, поддерживающий меня, — отвечает приятелю Аанг, рассеянно почесывая затылок. Он и сам не знает, что это такое. Да и Рури имеет на этот счет весьма смутные представления. Но она все равно не стала применять к этому Ордену термин «какой-то»: если в кратчайшие сроки они нашли такую сумму, то с ними, по крайней мере, стоит считаться. — Но ведь это хорошо? — осторожно замечает Катара. — Теперь мы знаем, что у тебя, Аанг, есть могущественные союзники, которые хотят твоей победы. — Нет, не хорошо, — возражает Тоф. Катара бросает на Бандитку негодующий взгляд. — И почему же, позволь спросить? — От кого-то, так долго держащегося в тени, — добра не жди, — изрекает до этого молчащая Джун. Рури всецело согласна с этим мнением. И если бы тем, кто каким-то образом принял ее в Орден — ведь принял же? — не был Айро, то Рури даже бы не рассматривала возможность сотрудничества с ними. Но Нуэ обратился за помощью именно к ним, и они помогли. Рури подозревает, что эта помощь не закончилась лишь одними деньгами. Итак, в «Белый Лотос» входит Айро, когда-то (или, возможно, до сих пор) — Нуэ. Кто еще может быть причастен? — Гранд-мастер обмолвился, что вытащил тебя из гладиаторской ямы, — успевает задать свой другой вопрос Рури, прежде чем разговор окончательно уйдет не в ту сторону. Нуэ криво ухмыляется, словно родитель, гордящийся успехами своего чада. — Даже одной ногой в могиле... Ты удивляешь меня, Искорка, — тепло говорит он. — Да. Это правда. Я попал в плен к магам земли. Они пытались выпытать из меня известную мне информацию, но у них это не получилось. Тогда Лонг Фенг отправил меня в качестве раба сражаться на потеху публике. Думал, что так сможет сломить мою волю. Лонг Фенг… Рури сжимает пальцы сильнее и закусывает губу. Глава Дай Ли — второй человек, кому Рури так отчаянно желает всего наихудшего, а теперь поводов ненавидеть и презирать его только прибавилось. — Гладиаторская яма в Ба Синг Се? — вдруг переспрашивает Тоф, явно пораженная данным фактом. — Слышала, оттуда невозможно сбежать. — Значит, я сделал невозможное, — равнодушно пожимает плечами Нуэ. — И кто же ты такой? — с подозрением спрашивает Сокка. — Как понимаю, Нуэ — не твое настоящее имя? — Оно настолько же настоящее, как и твое, — с явным намеком оповещает он. Рури понимает, о чем он говорит: испытав столько боли, выбравшись из ада, он изменил свою судьбу и теперь живет под новым именем. Кем бы семпай не был раньше, больше он им быть не хочет. Рури прикрывает глаза, давая себе время собраться с мыслями. Потом она решительно поднимает голову, смотря на Нуэ прямым, уверенным взглядом. — Кем бы ты ни был раньше, от чего бы не бежал, я не стану в это лезть и добиваться ответа. В конце концов, это совсем неважно. Ты научил меня всему, что я знаю, сделал сильной и я буду благодарна тебе за это всю свою жизнь. Нуэ обозначает легкий поклон в качестве признательности за ее слова. — Как понимаю, у тебя есть план? — деловито осведомляется Рури. Она выяснила все, что хотела, задавила сомнения. Напарник, ее дорогой семпай, будет на их стороне. Он не кинет в самый ответственный момент. — Не назвал бы это планом, но Аватару нужно научиться контролировать свою силу. Потеря контроля — прямой путь к поражению. Аанг ни с того, ни с сего издает смешок. — Теперь я верю, что он и правда тебя учил, А-Ри, — говорит он. Рури понятливо усмехается. — Все сказания об Аватарах свидетельствуют, что все они полностью контролировали свои силы. Поэтому сейчас твоей главной задачей является научиться управлять собой во время «свечения», — деловито инструктирует Нуэ. — Да знаю я, — уныло отзывается Аанг. — Но Кочевников больше нет, а мудрецы Огня считают меня врагом. Мне не у кого учиться. — Вопрос не только в тебе, — вдруг говорит Сокка. — Рури, тебе тоже надо овладеть всей этой духовной мутью. Рури удивленно вскидывает бровь, никак не ожидав, что Сокка вообще думает об этом и… волнуется о ней? — Спасибо за беспокойство, но… — Этот клинок хоть и полезная штука, но он тянет из тебя силы, — перебивает южанин. — Я тоже обратила внимание, — кивает Катара, коротко переглянувшись с братом. — Каждый раз после его использования у тебя трясутся руки и твоя магия еще как минимум сутки не стабильна. По выражению лица Аанга, можно с уверенностью сказать, что он впервые слышит об этом. А вот Рури хмурится так сильно, что несколько возмущенных морщинок собираются на лбу. Она не хотела никого напрягать своими проблемами. В конце концов, она работала над этим — медитировала, приводя свой внутренний мир хоть в какое-то подобие равновесия. Получалось из рук вон плохо, но Рури не сдавалась, надеясь, что все проблемы, связанные с использованием клинка — временные, и в отдаленной перспективе не будет никаких последствий. Рури очень хотелось обмануться. — Почему ты не сказала? — развернувшись к ней всем корпусом, с претензией спрашивает Аанг. — Мне сообщать тебе обо всех своих болячках? — спокойно интересуется она. Не раздумывая ни секунды, Аанг уверенно кивает. — Зря, — хмыкает Джун, разгадав подвох. — Это почему же? — недовольным тоном осведомляется Аанг. — Ну должна же быть какая-то тайна в отношениях, — пожимает плечами наемница. — Тебе вряд ли захочется слушать о всяких там менструальных болях, алкогольном отравлении… — Мы поняли, не утруждайся! — перебивает Сокка. Джун расплывается в хищной, довольной улыбке. — Ладно, хорошо, я согласна, что мне надо учиться. Но информация о прежних владельцах джамбии и магии, ее создавшей, нам тоже позарез нужна, — говорит Рури. — Тогда нам и правда лучше разделиться, — задумчиво коснувшись подбородка, соглашается Сокка. — Тогда вы вдвоем отправитесь в университетскую библиотеку. — Ну а мы? — нетерпеливо спрашивает Тоф. — А мы отправимся в храм бога Шивы, — отвечает Рури. — Но… — неуверенно тянет Аанг. — Это же территория моего Народа. — Все верно, — кивает Рури. — Там живет человек, который однажды уже научил меня управлять моим внутренним огнем. Возможно, он сможет помочь и Аватару. — Других вариантов все равно нет, — с печальными нотками подытоживает Катара. — Тогда будем пробовать, — уверенно кивает Аанг. — Есть еще кое-что, что я должен сказать, — торопливо говорит Нуэ, видя, что все собираются расходиться. Небольшая суматоха, возникшая от новой цели, тут же улеглась и все с долей настороженности смотрят на Нуэ. — У Хозяина Огня Озая, помимо сына, есть дочь — Азула. Она общепризнанный гений покорения огня, но кроме того она чрезвычайно хитра и жестока. Скорее всего Хозяин Огня отправит ее за Аватаром. Если вы встретитесь с ней, будьте предельно осторожны. — Азула? — хмурясь, задумчиво произносит Сокка. — Она что, сестра Зуко? — Верно, — кивает Нуэ. — И насколько она опасна? — серьезно спрашивает Рури. — Настолько, что смогла захватить Омашу, в рекордно короткие сроки подавить все очаги восстаний и укрепить в городе власть Хозяина Огня. Рури от души ругается. Кое-какие слухи до нее доходили, вроде какой-то магессы в Омашу, владеющей синим пламенем и вызывающей молнии. Синей огонь бывает, но использовать его в бою… Рури не представляет какой запредельной силой и контролем нужно в таком случае обладать. А уж молнии… Айро пытался научить и ее, и Зуко, но у принца была в душе настоящая смута, а потому без последствий разделить энергию он просто не мог. Рури могла, но создать молнии у нее все равно не получалось. Самый лучший ее результат — парочка разрядов, похожих на ток от соприкосновения с шерстяной тканью, а потом в ее жизни снова появился Аанг, и уже у нее не получалось без трудностей разделить энергию. Но старый Дракон показал созданную им технику перенаправления молний, и Рури, только увидев движения тела и поняв, как должно двигаться ци, узнала технику Водного племени. Это натолкнуло ее на мысль, а потому она тратит много времени, наблюдая за тренировкой Аанга и Тоф с магией земли, и с Катарой в магии воды. Иногда она задерживает взгляд на Аанге, пристально следя как он использует магию воздуха. Монах быстро замечает ее интерес, смущенно улыбается и машет рукой. Явно расценивает ее интерес как-то не так. — Спасибо за предупреждение, — серьезно говорит Рури. Кажется, она знает, как использовать все их ресурсы, чтобы создать преимущество. Но для этого очень важно наладить командную работу.***
Путь до Восточных островов неблизкий. Приходится останавливаться в деревнях, пополняя запасы продовольствия и давая Аппе отдохнуть. И пока Тоф мучает Аанга, заставляя делать самые легкие, на ее взгляд, упражнения, Сокка подходит к Рури, прося возобновить их тренировки. — Я хочу быть сильным, — резко заявляет он. Его отец ушел на войну, когда Сокка был совсем мальчишкой. Те азы, что он успел преподать сыну, просто не могли совершенствоваться без толкового учителя. У Сокки светлая голова и способность креативно мыслить в сложных ситуациях. Но тело было деревянное и совсем неповоротливое. Если он хочет следовать Пути меча, ему нужно развивать гибкость. — Ты умеешь танцевать? — серьезно осведомляется Рури, хотя заранее знает ответ. — Я что, похож на девчонку? — морщится от недовольства он. — Владение мечом, это все равно, что танец, — нравоучительно замечает Рури. В доказательство своих слов, Рури плавным, изящным движением извлекает катану Нуэ и, крутанувшись вокруг своей оси, делает замах мечом, разведя руки и отведя их немного назад, словно крылья. — Ты должен чувствовать свое тело, — объясняет она, продолжая сражаться с тенью: припадает на колено, уведя атаку в сторону, чертит лезвием широкую дугу над головой, переставляя ноги так, чтобы не терять равновесия. — Должен знать, куда попадет твоя атака и предугадать действия противника, читать его язык тела, видеть взгляд… Сокка смотрит на нее с открытым от удивления ртом, и они оба не сразу замечают, что у их импровизированной тренировки появляются зрители. Рури замечает блеск в глазах Аанга и посылает ему мягкую улыбку, которая почему-то вводит его в легкий ступор и заставляет поспешно опустить взгляд и неуютно передернуть плечами. Реакция сама по себе удивительна, но у Рури нет времени проанализировать ее, потому что южанин нетерпеливо оттягивает на себя все внимание: — У меня так не получится, — с досадой констатирует Сокка. Рури от души бьет его в живот: не сильно, скорее чисто в воспитательных целях. — Тогда накой тратишь мое время? — всерьез возмущается она. — Так его! — поддерживает Тоф. Сокка вздрагивает и с возмущением косится на Бейфонг. — Хорошо, — говорит он, явно что-то переосмыслив для себя. — Я готов сделать, что нужно. — Тогда садись, вытяни ноги, шире, еще… да нет, еще больше! Да, так достаточно. А теперь наклонись. Рури встает позади и начинает аккуратно давить ему на спину. Сначала все идет хорошо, но затем появляется характерная боль, и Сокка пытается выпрямиться. — Не сгибай колени! — приказывает Рури. — Ты сам сказал, что не девчонка, вот и будь мужиком! Сокка и правда стискивает зубы, терпя. Рури придумывает разные упражнения на растяжку, ловкость, реакцию… Пока все внимание Аанга концентрируется на покорение земли, Рури тренирует Сокку. Лишняя практика ее педагогических умений не будет лишней. К тому же, ей и самой надоело сидеть без дела, а так хоть появляется возможность немного размяться. К концу дня Сокку хватает лишь на то, чтобы, почти не жуя, проглотить свой ужин и отползти в сторонку спать. — Беру свои слова назад, — радостно скалясь, заявляет как-то Тоф. — Если и Проворные Ноги проходил у тебя ту же школу выживания, то его стоит за это уважать. — Ничего подобного, — обиженно бурчит себе под нос Аанг. Его заданием было разбить небольшой, размером с мяч для аэробола булыжник, и пока пульсация в пострадавшей руке не прошла, нет смысла возвращаться к прерванному упражнению. — Кто разрешал тебе отвлекаться? — тут же переключает на своего горе-ученика все внимания Тоф. Аанг тут же отворачивается, сосредотачиваясь на камне, но не чувствует в себе моральных сил вновь отбивать руку. — Может, сделаете перерыв? — миролюбиво предлагает Катара. Она смотрит то на брата, делающего свои сотню отжиманий, то на монаха, незаметно, как он считает, потирающего ушибленную руку. — Может, ты будешь заниматься своими делами, Сахарная Царевна? — в тон ей отвечает Тоф. Катара тут же вспыхивает, сжав кулаки. — Я просто хочу как лучше! — Конечно, — издевательски тянет Бандитка, сделав пренебрежительный жест рукой. — Тогда тебе стоит заняться нашим ужином, а то надежды на этого Танцора — никакой. — Эй! — возмущается Аанг. — Грибной суп получился вкусным. — Да, но он был без мяса, — трагично отзывается Сокка. За то что он отвлекся, счет обнуляется, и ему приходится отжиматься по новой. К обеду ни у Аанга, ни у Сокки не остается никаких сил, поэтому что там бурлит в котелке у Катары никому из них нет никакого дела. Сокка лежит в теньке, раскинув руки и стащив с себя промокшую от пота тунику. Аанг, хоть не следует примеру товарища, но тоже не чувствует в себе сил даже держать в руках ложку. Руки дрожат от перенапряжения, а ци движется по каналам с хаотичной медлительностью. — Не понимаю, что я делаю не так, — расстроено делится он своими переживаниями с подсевшей к нему Катарой. Она берет его руки, принявшись лечить сбитые костяшки, ранки и синяки. Аанг угрюмо наблюдает за ее действиями и не смеет говорить, что это бесполезно. Тоф даст ему максимум полчаса на отдых, а потом примется измываться с новым приливом энтузиазма. — Может, дело в том, что ты работаешь с противоположенной стихией? — с осторожностью предполагает Катара. — С огнем тоже пока не очень, — честно признается Аанг. — Наверное, я самый бездарный Аватар. — Но ведь ты стараешься. И Рури очень тебя хвалила. — Правда? — оживляется монах, даже светлея взглядом. Катара ободряюще улыбается ему, возвращая воду обратно в бурдюк. — А что именно она сказала? — Он не уверен в себе, зажат и в башке у него тараканы давно дырку прогрызли, — на полном серьезе заявила Тоф, когда Катара накануне вечером подошла поговорить с ней насчет обучения Аанга. Рури сидела как раз рядом — ночь была ветренной, и она следила за костром. — Уверена, что все не так плохо, как ты описываешь, — с натянутой улыбкой вежливо сказала Катара. — Не так плохо? — будто не веря, переспросила Бейфонг. — Да ты же его видела: вытанцовывает вокруг камня вместо того, чтобы твердо стоять на земле и уже сдвинуть этот несчастный валун. — Рури, но ты же давно его учишь, знаешь, что с ним надо помягче? — обратилась к бывшей наемнице водница. — С чего это? — не поняла таких подозрений Рури. Тоф хмыкнула, молчаливо поддерживая ее точку зрения. — Он же не девица на выданье, чтобы с ним сюсюкаться и пылинки с него сдувать. — Я понимаю, но ему тяжело. Возможно, если ты проявишь к нему чуткость, он сможет справиться с неуверенностью? — Я ему не мамочка, чтобы сопельки ему подтирать, — категорично отрезала Тоф. — Для этого у него есть ты. — Рури! — беспомощно всплеснула руками Катара, поняв всю бесполезность в чем-то убедить Бейфонг. — Ну скажи ей! — А что я ей скажу? Я не маг земли, понятия не имею на чем базируются их техники, но весь мой опыт сражения с магами этой стихии говорит о том, что чем увереннее стойка, и чем спокойнее маг, тем он опаснее. Это огонь берет подпитку от чувств, а земля — совсем другое дело. — Верно говоришь, — кивнула Тоф. — Аанг сильный, — развила мысль Рури. — Очень, очень сильный. Но его всю жизнь держали вдали от мира, он только учится жить в новой, совершенно незнакомой для него реальности, а это вызывает неуверенность и страх. Но если его жалеть, если потакать его слабостям, то он никогда не сможет стать сильным. — Но вы же… вы же… — задыхаясь от возмущения, выпалила Катара. — Мы что? — спокойно спросила Рури, подняв на Катару взгляд. — Я думала, вы встречаетесь и друг друга любите. Тоф совершенно некультурно рассмеялась, чуть не упав с камня. Катара бросает на нее раздраженный взгляд. — Что смешного? — Пф-ф-ф… не, я не могу. Пташка, она серьезно? — А почему нет? — хмыкнула в ответ Рури. — Даже с такими как я это случается. — Ну-ну, — Тоф скривила в ехидной гримасе рот. — Именно потому, что мы пара, я и хочу, чтобы рядом со мной был сильный партнер. Ему просто нужно помочь раскрыться. А поскольку сейчас за его обучение отвечаешь ты, Бандитка, то тебе от меня полный карт-бланш, делай с ним что хочешь. — О… Ты смотри поосторожнее с такими разрешениями, а то будь на моем месте кто-то другой… — Тоф сделала многозначительную паузу, давая Рури самой возможность додумать, что она могла бы сделать. Катара лишь тяжело вздохнула, думая, как глупо было вообще подходить к этим двоим. — Ну… она сказала, что ты сильный и у тебя все получится, — подытоживает Катара весь их вчерашний разговор для монаха. Аанг с благодарностью улыбается, уже не выглядя настолько убито. Катара тихо вздыхает. Она и не знает, жалеть ли Аанга, что своей возлюбленной он выбрал такую бессердечную особу, то ли наоборот, сочувствовать Рури и позавидовать ее терпению, что она так упорно пытается вылепить из монаха-послушника могучего воина.…
Хоть Катара и зареклась лезть не в свое дело, но наблюдая очередной провал Аанга, у нее просто сдали нервы. — Надо что-то делать! — решительно заявляет она, собрав женскую часть отряда, на импровизированное и совершенно спонтанное собрание шифу. Катара подошла к решению вопроса основательно: отослала Сокку и Аанга в деревню за продовольствием и с трудом удержала норовящую ускользнуть за ними Рури. Аанг не купит ей выпивки, а Сокка не поймет на какие сплетни надо обращать внимание. Считай, потратят бездарно время. Но Катара очень настаивала на ее присутствии — особенно ее. Так что Рури пришлось смириться. К тому же Аанг явно о чем-то хотел поговорить с Соккой, и она решила дать им побыть своей мужской компанией. Так что сейчас со скучающим видом она сидит на бревне и вырисовывает палкой завитушки на песке. Тема собрания остается прежний — успехи, а точнее полный провал обучения Аанга магии земли. — Аанг должен овладеть землей, иначе он не сможет контролировать состояние Аватара, — расхаживая туда-сюда и то и дело экспрессивно жестикулируя, трагично делится своими переживаниями Катара. — Определенно, — хмыкает Тоф. Она наклоняется, касаясь кончиками пальцев земли, преображая рисунок Рури в главную площадь Гаолиня. Рури, подчеркнуто проигнорировав подобную наглость, невозмутимо принимается рисовать на одной из крыш богомола, на фоне маленьких домиков кажущийся гигантским. — Эй, я вообще-то с вами говорю! — возмущается Катара, не получив ожидаемой заинтересованности. Тоф несолидно ковыряет мизинцем в ухе, а Рури все же поднимает глаза, удостаивая Катару скучающим взглядом. — Может, просто отстанем от него? — предлагает она. — Пусть отдохнет денек, с мыслями соберется… — Ага, и яйца отрастит, — в тон ехидно подмечает Бейфонг. Катара ожидаемо вспыхивает, от злости всплеснув руками. — Да он же такой весь нежненький, словно цветочек, все танцует и танцует вокруг этого несчастного булыжника — нет бы разозлиться, вдарить по нему да посильнее… Хуже девчонки. — Аанг не такой, — упорствует Катара. — А давай его подружку спросим? — расплывается в ехидной улыбке Бандитка. — Эй, Птичка, есть у нашего аватарчика яйца или нет? На лице Катары уже впору кипятить чайник. Она гневно топает, случайно задевая крыло богомола. Рури раздраженно цыкает, бросая на водницу полный негодования взгляд. — Можешь сама проверить, — пренебрежительно отнекивается Рури, откидывая уже ненужную палку прочь. — А в чем дело-то? — продолжает подначивать Тоф. — Сам не дается? — Тоф! — кричит Катара. — Хватит говорить всякие пошлости! Аанг уже третью неделю тренирует магию земли, а все, чего он добился — научился устойчивому положению. — Вообще-то это уже немало, — авторитетно замечает Рури. Катара явно хочет поспорить, но Рури испускает усталый вздох. — Правда, Катара, не суетись ты так. Все получится, если он будет трудиться. Сразу ведь ничего не бывает. — Знаешь, а ведь Сахарная Царевна в чем-то права… — задумчиво проговаривает Тоф. — Если он и дальше будет лажать, — а он точно будет, — то надо действовать радикально. — О, спасибо, что согласилась со мной, — ехидно говорит Катара. — И что ты предлагаешь? — повернувшись корпусом к Бейфонг, спрашивает Рури. Тоф фыркает, сдувая со лба прядку волос, неприятно лезущую в глаза. — Я тут наблюдала за ним и пришла к выводу, что главным мотиватором его работоспособности являешься ты. Так что нам просто надо создать ситуацию, где у него не будет другого выхода, кроме как использовать землю, чтобы помочь тебе. — Это плохая идея, — тут же говорит Катара. — Если Рури будет хоть что-то угрожать, то он перейдет в состояние Аватара и все разнесет. — Идея богатая, — немного помолчав и как следует обдумав предложение, отвечает Рури. Она знает, что ее навыков хватит, чтобы убедительно сыграть роль «дамы в беде». На самом деле она в любой момент сможет избежать любой атаки мага земли, ведь в своей жизни не раз сталкивалась с этими ребятами, а у тех было реальное желание раскатать ее по земле тонким слоем. — Но надо продумать все как следует. Тоф одобрительно хлопает ее по спине, да так сильно — от души, — что Рури едва не падает с бревна, на котором сидит. — Да вы с ума сошли! — всплескивает руками Катара. — Чем ты снова недовольна, Царевна? — Ох, я тебе скажу, чем именно я недовольна… Предчувствуя очередную ссору, грозящую затянуться надолго, Рури со вздохом встает, отходя подальше. Слушать чужие препирательства — последнее, что она хочет делать. Она подходит к оставленной сумке, присаживается, ища остатки табака, как вдруг замечает сложенный в несколько раз листок, которого там не должно быть. Убедившись, что Тоф и Катара увлечены своим спором и не заметят ее отсутствия еще некоторое время, Рури торопливо разворачивает листок, вчитываясь в текст: «Есть вещи, которые я не мог и не хотел озвучивать при твоих спутниках. Ты была в Гаолине и должно быть знаешь, что туда был привезен боец-гладиатор. Он — маг воздуха. Но это не твой добродетельный монах, а настоящее чудовище, способное лишить противника возможности дышать. Слух не проверен, но если это правда, то должны быть и другие. Мы с Джун отправляемся на поиски. Но нам необходимо понять, почему за сто лет факт их существования так и не стал известен широкой публике. В Ордене сохранились записи о некой библиотеке посреди пустыни Ши Вонг, и если где и есть ответ, то там» Рури вздрагивает, чувствуя приближение Аанга. Бумага вспыхивает в ее руках, и Рури спешит придавить пепел песком. — А-Ри! Смотри как я могу, — радостно, почти счастливо зовет он. Рури оборачивается, убрав с лица всякое встревоженное выражение, но застывает с удивленно открытым ртом, видя, как Аанг принимает нужную стойку и, направив энергию к земле, без всякого труда сдвигает огромный валун. — Что ж, кажется, радикальных мер больше не требуется, — довольно подытоживает Тоф.