Конец
13 марта 2024 г. в 23:09
Человеческое тело плохо подходило к суровости этого кошмарного царства, где сама ткань реальности была искажена, а угроза иллюзий и злых сил присутствовала постоянно. Чтобы выжить, дух взял на себя ответственность за поддержание физического благополучия героя, вплоть до регулирования самых фундаментальных функций организма. Временами это заставляло Эллиота чувствовать себя странно, как будто он не полностью мог управлять собой. Контроль призрака распространялся на работу легких и сердцебиение. Это гарантировало, что его дыхание останется ровным, даже несмотря на гнетущую атмосферу.
Пока Вальтер и Эллиот продолжали идти во тьме бездны, каждый шаг ощущался как погружение в неизведанное, и только неистощающийся запас темной магии и контракт душ направляли их путь. Затем вдали появился новый разлом. Вид этих далеких лучей света наполнил их новым проблеском оптимизма.
Однако внимание привлекло необычное зрелище: посреди чернильной пустоты находился своеобразный сгусток энергии, аномалия в этом пустынном ландшафте, которая излучала тревожную ауру силы. Отсутствие каких-либо душ вокруг этой загадочной вещи было любопытно. Искатели приключений подошли ближе к аномалии темной энергии. Она находилась мучительно вне досягаемости, как будто само потустороннее царство играло с их чувствами злую шутку. Каждый раз, когда из внешнего мира свет исчезал, казалось, что угасала сама вера. Было ощущение, будто маги бежали несколько часов, но в бездне время мало походило на человеческий мир.
Сомнения грызли разум бывшего богословского студента, поскольку он боялся, что их поиски могут оказаться напрасными. Что, если эта странная вещь не приведет ни к чему важному? Что, если их путешествие окажется тщетным? Призрак, почувствовав растущее сомнение человека, прошептал: «На этот раз это не иллюзия. Мы движемся в правильном направлении. Доверься мне». Когда герои наконец достигли источника тьмы, они обнаружили загадочное и древнее сооружение. Оно было наполовину погребено в удушающих тенях царства загробного мира, из-за чего было трудно различить его полную форму.
Конструкция состояла из массивных, похожих на камни блоков, испускавших тусклое сияние. На них выгравированы символы, они выглядели так, будто их создали призрачные руки бесчисленные эпохи назад. Из центральной массы выступали кристаллические шпили, их поверхности преломляли скудный свет, который сумел проникнуть в окружающую тьму. Сам артефакт частично разрушен, словно он пострадал от разрушительного воздействия времени или какого-то катастрофического события в далеком прошлом. Сломанные шпили и разбитые камни намекали на его былое величие.
— Как думаешь, что это такое? Я никогда не видел ничего подобного. Я даже не знал, что в бездне есть постройки, — прошептал Клиффорд.
— Я тоже, и я здесь дольше, чем себя помню, — ответил задумчиво голос в голове. — Это загадка, что бросает вызов всему, что мы знали об этом месте. Руны… они кажутся древними и могущественными. Возможно, они — ключ к пониманию этого места. Но без дополнительного контекста их невозможно расшифровать.
— А как насчет этих кристаллов? — Эллиот окинул взглядом обломки на полу. — Они излучают жуткий свет, как духи, бродящие по этому месту.
— Кристаллы могут быть источником энергии. Возможно, они когда-то приводили в действие артефакт или имели какое-то другое назначение. Но сейчас они сломаны, и трудно различить их первоначальную функцию.
Маг медленно провел рукой по подбородку, наклонив голову.
— Нам нужно быть осторожными. Если есть хоть какой-то шанс, что этот артефакт поможет нам восстановить баланс или найти ответы, мы должны провести расследование. Почему этот артефакт так сильно разрушен? Трудно представить, чтобы что-то такого масштаба пришло в упадок.
— Ну же, подумай, человек. Эта вещь несет на себе шрамы далекого прошлого, времени, когда люди из вашего мира пытались манипулировать балансом бездны в своих целях. Их привлекло очарование темной магии, в своем стремлении обуздать ее они вмешались в работу этого артефакта, полагая, что смогут контролировать его энергию. Действия людей нарушили баланс и высвободили чары, которые в конечном итоге разрушили артефакт, повергнув его в нынешнее состояние разрушения, — Вальтер зловеще и глухо засмеялся, чем ввел хранителя в ступор. — Эллиот, ты действительно заранее знал ответ на вопрос, что же случилось с этой внеземной конструкцией, но не захотел признаваться в том, что тоже приложил руку к ее разрушению?
— Я не собираюсь оспаривать свою вину, я готов искупить ее. Итак, этот артефакт когда-то был источником огромной силы. Мы сможем использовать его, чтобы противодействовать новым разрушениям.
Вальтер размышлял, как убрать надвигающиеся тени, скопившиеся вокруг артефакрта. Время истекало, а силы главного героя таяли, доведенные до предела из-за поддержания защитного барьера и предыдущими битвами со злыми душами. Разочарование начало одолевать их, они пробовали каждое известное им заклинание, однако совместные усилия не дали результатов. Тени сохранялись, и паника усиливалась. В разгар отчаяния призрак нашёл момент вдохновения:
— Мы неправильно подходили к этому. Тени вокруг артефакта являются проявлением дисбаланса. Чтобы рассеять их, нужно направить магию по-другому, — Эллиот выслушал слова призрака и кивнул, готовый попробовать что угодно. — Нам нужно использовать магию не как оружие, а как средство восстановления. Мы должны принять тени, а не сражаться с ними.
Эллиот так и сделал, туман начал отвечать на его прикосновения, кружась и перемещаясь, открывая сложные древние узоры, выгравированные на артефакте. Герои с трепетом наблюдали, как талисман медленно появился из тьмы. Из нижнего ядра выступали высокие полупрозрачные сияющие шпили с подставками под кристаллы, которые образовывали вместе полукруг. Среди разбитых останков герои увидели свидетельства былого величия механизма: повсюду валялись осколки, некоторые с неровными краями там, где они когда-то были соединены с подставками. Эти фрагменты напоминали кусочки головоломки, ожидающие, чтобы их собрали заново.
Волшебник, движимый желанием вернуть древнему артефакту былую славу, начал осторожно поднимать разбросанные кристаллы со дна бездны. Как понял Эллиот в процессе, каждый из них обозначал один из семи смертных грехов, за которые люди попадают в бездну. Жадность — излучал интенсивный мерцающий золотистый оттенок. Его грани сияли и очаровывали любого, кто смотрел на него. При прикосновении возникало ощущение ненасытного желания и алчности, оставляя непреодолимую жажду большего; зависть — яркий изумрудно-зеленый оттенок. Он излучал атмосферу недовольства, вызывая негодование и скупость по отношению к имуществу или успехам других. Оно усиливало горький порыв обладать тем, что есть у других, часто заставляя людей принимать решения, основанные на зависти, а не на удовлетворении. Чревоугодие — большой драгоценный камень покрытый трещинами, лежал недалеко от Жадности.
Гнев — воплощал разрушительную силу необузданной ярости, символизируя хаос и вред, возникающие в результате необузданной ненависти и мстительных эмоций. Гордость — его поверхность отражало самомнение и высокомерие, взаимодействие с ним вызывало подавляющее чувство превосходства, представляя собой грех чрезмерного эго, часто приводя людей к высокомерию и падению из-за их завышенного чувства собственного достоинства. Кристалл похоти олицетворял грех неконтролируемых желаний и чувственных аппетитов, часто сбивающих людей с пути из-за одержимости плотскими стремлениями.
Интересно, какой из всех этих фрагментов больше всего подходил ему, Эллиоту? Клиффорд задумался, пытаясь найти ответ в глубинах собственного сердца, чтобы его можно было выразить в предложении, в идеях, песнях — в чем угодно, только не в одном коротком слове, являющемся синонимом безысходности и пустоты, пронизывающих его душу в бездне. Как богословский студент, Эллиот всю жизнь искал ответа на этот вопрос, принимая обеты и благодаря Вальтерагхамоне за то, чего он может достичь, служа ему. Когда он пытался найти выход из лабиринта своих страхов, на помощь приходили, как правило, в первую очередь друзья и знакомые, а затем только вера в божество.
Грехи и страсти человеческого сердца не знали границ, обволакивая своей пеленой все, с чем соприкасался взгляд, лишая человека надежды на лучшее и превращая его в жалкое и унылое существо, которое могло только мечтать об освобождении из страшного лабиринта бездны, куда он сам же и привел себя своими поступками. Эллиот считал себя верующим, но душа его была наполнена тьмой, заполнившей все его существо, постепенно превращая жизнь в непрерывную пытку, иногда принося ему временное облегчение, когда Эллиота озаряла надежда на то возможное счастье, которое ему уготовила судьба. Сейчас он стоял на краю гибели, и единственным, о котором он мог думать, это о смысле жизни. Может быть, он совсем сошел с ума? — спросил себя маг, внимательно вглядываясь в безупречные грани кристаллов.
Эллиот разместил камни там, где, по его мнению, они должны были подходить. Пока он усердно работал, пытаясь восстановить разрушенные шпили, жуткий свет из разломов мерцал и тускнел, отбрасывая все более длинные и глубокие тени по всей округе. Время имело решающее значение, поскольку чем дольше они задерживались в бездне, тем ужаснее становилась ситуация снаружи. Магический катаклизм унес жизни бесчисленного количества людей, и они остро осознавали необходимость добиться успеха в своей миссии. К счастью, злобные души совершенно не интересовались артефактом, они дрейфовали по краям местности и не посягали на искателей приключений, словно сила артефакта имела над ними неведомую власть.
Процесс был деликатным, но, несмотря на его усилия, сложные руны и кристаллические структуры не реагировали так, как он надеялся. Затем, когда недалеко открылся новый разлом, герой заметил нечто очень тревожное. В свете, исходящего из внешнего мира, Эллиот взглянул на свои руки и увидел, как они медленно тускнели, становясь прозрачными и нематериальными. Паника охватила его, когда он сжал кулаки, отчаянно пытаясь почувствовать свою прежнюю силу. Жуткие тени просачивались в само его существо, разрушая физическую форму и ослабляя связь с миром живых. Мир вокруг расплывался, пока он изо всех сил пытался сохранить свое присутствие в этой дезориентирующей среде.
Клиффорд лихорадочно работал, собирая воедино разбитые фрагменты древнего артефакта. Большинство смертных грехов опреляются церковью Триады Небесных Хранителей как извращенные или развращённые версии любви: похоть, чревоугодие и жадность — все это чрезмерная или беспорядочная любовь к вещам; гнев, зависть и гордыня — это извращённая любовь, направленная на причинение зла другим. Единственное исключение — это лень, недостаток любви. Семь смертных грехов есть семь путей к вечной смерти. «Смертный грех — это грех нераскаянный. Божества милостивы и щедры, как никто другой. Но кто не кается, того даже Божества не прощают» — вспомнил Клиффорд слова наставника.
В правильном порядке расположения осколков первой была Гордыня, ведь главные грехи от похоти до зависти обычно связаны с тщеславием, которое считают матерью всех грехов. С каждым точным движением артефакт постепенно принимал свою первоначальную форму.
— Эй, ты что-то забыл, — напомнил Вальтер, направляя взгляд человека в нужную сторону. С глубоким вздохом искатель приключений подошел к последнему компоненту, ускользнувшему от него ранее предыдущих попыток — осколку, олицетворявшего уныние. Этот элемент имел приглушенный, тускло-серый цвет и казался почти безжизненным. Его энергия излучала вялость и апатию, пренебрежение обязанностями и отвращение к приложению усилий или действию. Эллиот знал, что раскрытие всего потенциала магического строения зависит от успешного размещения этой части, и он не мог позволить себе потерпеть неудачу сейчас.
Возникла напряженная пауза. Герой затаил дыхание, ожидая знака, что их усилия не прошли даром. Когда последний кристалл был на месте и артефакт полностью восстановлен, парень знал, что последним шагом будет активация механизма.
— Мы сделали это. Осталось совсем немного…
— Ты не справился бы без меня, — похвалил себя Вальтер, однако в его тоне не было надменности, он был рад, что имел возможность помочь человеку в трудную минуту.
— Твоя правда, я не смог бы путешествовать по бездне без твоего руководства, знаний об этом мире и защиты. Я благодарен за контракт душ, который мы подписали. Мы одновременно жертвовали и росли в этом приключении.
— Приятно слышать. Для меня честь быть твоим спутником в этом поиске, — голос Вальтера успокаивал Эллиота, он сразу вспоминал все препядствия, которые они прошли вместе за этот месяц. — Никогда бы не подумал, что скажу подобное, но… Спасибо, что ты со мной, за то, что направляешь меня и за то, что ты настоящий друг, — заключил призрак. Бывший богословский студент и член преступного клана разделили момент глубокой благодарности и взаимной признательности.
Эллиот призвал темную магию, ставшую неотъемлемой частью их существования в загробном мире. Древние каменные блоки начали гудеть, началась цепная реакция. Кристаллические шпили, когда-то спящие, ожили, руны, теперь полностью освещенные, пульсировали энергией. Шестерни и винтики, спрятанные внутри конструкции, начали вращаться, и пространство наполнил гул. Сила артефакта раскрылась, как дремлющий зверь, пробуждающийся ото сна, и сама сущность бездны изменилась в ответ.
Клиффорд, охваченный потоком эмоций, с трудом сдерживал радость и облегчение. Момент, которого он так жаждал, наконец настал, и это стало кульминацией упорной борьбы. Выполнив свою задачу, он не мог не издать искренний и бурный смех, который эхом разнесся по загробному миру. С торжествующей улыбкой он поднял руки высоко над головой. Его смех был проявлением чистого восторга, свидетельством груза, который был снят с его плеч.
Сердце наполнилось вновь обретенным чувством цели и надежды, когда он готовился покинуть бездну. Однако, среди тяжелой ответственности и острой необходимости вернуться в свой мир, в его голове ярко горела одна мысль. Он желал воссоединения с лучшей подругой Теоной, с которой ему пришлось попрощаться давным-давно. Несмотря на продолжающуюся переписку, парень жаждал тепла личного общения, мысль о том, чтобы увидеть ее, поделиться историями и посмеяться, наполняла его нетерпеливым ожиданием. Он знал, что путешествие и тайны, которые он открыл с Джорией и Монреахом, а также связь, которую он установил с призраком, глубоко изменили его. Ему не терпелось поделиться этим опытом с Теоной.
Несмотря на восторг и триумф от успешного восстановления баланса между мирами и пробуждения древнего артефакта, счастье Эллиота было омрачено. Бездна с ее неустанной энергией нанесла ему ущерб, выходящий за рамки простого физического истощения. Когда он поднял руки в знак празднования, волна слабости пробежала по телу, заставив руки бессильно упасть. Он едва мог собраться с силами, чтобы улыбнуться или выразить радость, которую он чувствовал глубоко внутри. Дыхание было затруднено, а движения стали вялыми и неустойчивыми. Казалось, что само празднование победы было титанической задачей.
Клиффорд наблюдал с растущим беспокойством, как менялся мир вокруг. Злобные души прекратили свой беспокойный полет, а разломы в ткани этого загадочного царства начали быстро закрываться. Солнечный свет начал тускнеть, а тени сгущались.
Эллиот привык к присутствию духа, их связь стала источником утешения и руководства в этом странном мире. Но теперь, когда бездна подверглась быстрой трансформации, он внезапно перестал ощущать присутствие компаньона. Его начала глодать паника, и он отчаянно позвал Вальтера:
— Где ты? Не оставляй меня сейчас!
В ответ последовало лишь молчание. Трансформация затрагивала не только ее обитателей, но и саму ткань их связи. Он сосредоточил внимание на поиске ближайшего разлома, который мог бы привести его обратно в человеческий мир. Ситуация становилась напряженнее, а бездна с каждым моментом становилась все более коварным и неопределенным местом. Угасающий свет и загадочные изменения в потустороннем мире усилили поиски выхода, он все время надеялся, чтобы призрак появился снова.
Испытания, с которыми они столкнулись, выматывающее воздействие темной материи и потеря Вальтера сказались на его теле и душе, но он не мог позволить себе остановиться сейчас, когда он был так близко к разлому, который приведет его домой. По мере того, как Эллиот продвигался вперед, расстояние между ним и уменьшающимся разрывом становилось мучительно очевидным. Некогда широкое отверстие теперь сужалось с каждой секундой. Осознание того, что дыра может закрыться прежде, чем он достигнет его, наполнило его страхом. Ноги были словно свинцовые, и он больше не мог оставаться в положении стоя. Маг упал на четвереньки, используя каждую унцию оставшейся силы, чтобы ползти к сокращающемуся разлому. Его пальцы вцепились в неровную землю. Герой больше не чувствовал своих ног и задавался вопросом, восстановятся ли они когда-нибудь. Он был на грани коллапса, его тело было доведено до предела безжалостным хаосом.
С каждым болезненным дюймом, который он преодолевал, разлом становился все меньше, границы сужались со всех сторон. Это была гонка со временем, с собственным истощением и с постоянно сужающимся путем бегства. На него давила неуверенность, но он отказывался поддаваться отчаянию. В последней отчаянной попытке он собрал все имеющиеся у него запасы решимости и настойчивости. Он заставил свое тело двигаться вперед, зрение затуманилось от усталости…
***
Протяжно и долго прозвенели церковные колокола, сообщая об опасности. Каждый их удар заставлял на секунду остановиться, прислушаться и задержать дыхание.
На чердаке Теона Ламбекин забилась в угол, ее широко раскрытые глаза были наполнены мандражем, снаружи город Вальтерагхамоне был охвачен бушующим магическим катаклизмом, его силы сеяли хаос в округе, пространство превратилось в кошмарное царство непредсказуемой магии. Сердце колотилось в груди, она была одна, ее родители уехали в гости незадолго до начала катастрофы. Здания дрожали и стонали под действием темных сил, а улицы теперь безлюдны, большинство жителей были в укрытиях.
Теона знала, что не сможет защитить себя от последствий Темной Вспышки, она не могла позвать на помощь или связаться с родителями. Мир снаружи превратился в сюрреалистический кошмар, и она оказалась в ловушке в собственном доме, страх глозал ее сердце. Слезы навернулись на глаза, она хотела верить, что ее родители вернутся, что они будут в безопасности. Она молилась без перерыва: «О Вальтерагхамоне, мой покровитель, дай мне мужество, чтобы встретить любой удар судьбы, который обрушится на меня и моих близких в этом кошмарном месте! Дай мне веру, любовь и надежду на возвращение и встречу с моей семьей и друзьями!».
Разум поглощен мыслями об Эллиоте и его напарниках, которые были втянуты в отчаянную битву за получение фрагментов жизненно важного магического артефакта — Кристалла Затмения. Обещание друга гласило, что после начала магического бедствия один фрагмент должен телепортироваться на ее чердак, но она не могла быть уверена, что Эллиот в порядке, преуспел ли он в своей миссии или столкнулся с препятствиями. Тревога Теоны росла с каждым мгновением. Ожидание легло мучительным грузом на ее плечи. Она жаждала того момента, когда осколок окажется у нее в руках, чтобы потом отнести его в главный храм.
Между друзьями существовала негласная связь, основанная на общем опыте и доверии. Она ни на минуту не сомневалась, что выполнит задание, которое он ей поручил, несмотря на опасность, которую оно могло повлечь за собой. Теона видела, как Эллиот мужественно и находчиво преодолевал бесчисленные испытания, и она была полна решимости оправдать это доверие.
Глубоко внутри нее поселилась усталость, все ее тело было словно подключено к бомбе, готовой взорваться при малейшей искре. Внезапное жуткое существо нарушило хрупкую тишину. Злой дух материализовался через стену. Ламбекин охватила паника, и она инстинктивно искала убежища, прячась за стопкой пыльных коробок. Низко присев, она с трепетом наблюдала за призрачной фигурой духа: «Во имя Солнечного Владыки, умоляю, будь милосерден ко мне, грешной. Ты, которого я так страстно призываю, явись и спаси меня, дорогой и единственный покровитель всех людей!». Тишина.
Призрак почувствовал ее присутствие в комнате и начал поиски. Движения были неторопливыми, преследующими, он скользил по воздуху, его вид вызывал жуткий холод, который проникал глубоко в кости Теоны. Он быстро обнаружил ее, в этот момент ее взгляд упал на метлу, стоящую в углу, и Теона схватила ее, крепко сжимая дрожащими пальцами деревянную ручку. В своих отчаянных попытках отогнать духа она изо всех сил замахивалась метлой, ударяя злобную сущность. Метла прошла сквозь дух, словно была сделана из тумана, Ламбекин отшатнулась назад и опрокинула контейнер с водой, который разлился по полу. Жидкость образовала блестящую лужу, отражавшую бледный свет, проникавший сквозь пыльное окно.
Но вода не действовала на духа; она прошла сквозь него, не оставив следа. Сущность приблизилась, ее форма мерцала и искажалась. Теона чувствовала себя в ловушке, загнанной в угол в собственном убежище. Появление еще одного злобного духа только усугубило ее опасность. Некогда медленные, методичные движения теперь сменились бешеной настойчивостью, голодом. Яркое и навязчивое воспоминание о том роковом дне годичной давности вернулось к Ламбекин, она уже сталкивалась с подобным натиском, и это привело к потере ее способности контролировать магию, на ней лежала тяжесть прошлых ошибок, постоянное напоминание об уязвимости перед лицом этих злых сил.
Каждый инстинкт кричал ей бежать с чердака, но она знала, что злые духи намного быстрее и сильнее ее. Дыхание Теоны стало учащенным, неглубоким, пульс стучал в ушах. Страх не пережить новое подобное испытание ледяной, парализующей хваткой сжал ее разум.
Время замедлилось, каждая секунда растянулась в вечность. Усопшие с неустанным намерением приблизились к Теоне, в этот момент через неё прошёл неожиданный прилив энергии. Ее тело бросало вызов гравитации, поднимаясь в воздух она стала окружена мерцающим барьером энергии, защитным коконом, потрескивающим от сырых, неконтролируемых чар. Элементы фундамента, которые когда-то составляли конструкцию чердака, были смещени со своих мест и посыпались, чердак рушился.
Мертвецы начали отступать, волна магии была обоюдоострым мечом, силой, которая могла защитить ее от злых духов, но также угрожала поглотить ее и все вокруг. Она изо всех сил пыталась восстановить контроль над своими способностями, но необузданная магия бросала вызов ее приказам. Мир превратился в хаотичное царство, и Теона могла только с трепетом и ужасом наблюдать, как ее силы превратили комнату в поле битвы самоуничтожения. Этот припадок был гораздо более мощным и продолжительным, чем любой из предыдущих, и Теона стала сосудом для волшебства, которым не могла ни управлять, ни понимать. Поток неконтролируемой магии проявился в форме зловещих чёрно-обсидиановых кристаллов. Они вырывались из самых стен, разрастаясь с неестественной и угрожающей скоростью. Куски штукатурки и дерева раскололись и упали на пол. Кристаллы отбрасывали на стены жуткие тени и, казалось, впитывали в себя саму суть злых духов.
Теона парила в центре этой бури, она была одновременно архитектором и плененным наблюдателем, попавшая в капкан собственного торнадо. В отчаянии и опасаясь разрушения себя самой, ей нужно было найти нечто, что помогло бы ей восстановить контроль, хотя бы на короткое время.
Девушка закрыла глаза, ища утешения в заветных воспоминаниях своей жизни. Она подумала о своем любимом родном городе, месте, наполненном смехом, историями и теплыми объятиями семьи. Мысли Теоны перенеслись к бесчисленным моментам, проведенным со своими лучшими друзьями, особенно с Эллиотом, и к приключениям, которые они пережили. Она помнила их смех, поддержку, которую они создали через испытания и невзгоды. Он словно шептал ей, напоминая о ценностях, которые ей дороги, о силе, которая жила внутри нее, и о решимости защитить то, что она ценила больше всего. Эта связь со своим прошлым и людьми, которые наполнили ее жизнь смыслом, позволила Теоне обрести некоторую степень контроля. Она сосредоточила свои мысли на воспоминаниях об их любви и поддержке, и на мгновение ей удалось направить свою дикую магию, уведя ее от разрушения. Кристаллы, грозившие заполонить чердак, начали рассеиваться, и разрушительная сила утихла. Вновь обретенный контроль Теоны был временным, но этого было достаточно, чтобы предотвратить непосредственную опасность.
По мере того, как все новые злобные духи прорывались через разгромленные стены чердака, Теона продолжала бороться с беспорядочной силой, текущей через нее. Ее тело все еще не было полностью под ее властью, а ее магия оставалась непостоянной. Долгожданный осколок Кристалла Затмения материализовался в комнате, словно в ответ на волшебную бурю. На мгновение он завис, его сияние озарило помещение.
Однако, прежде чем она успела протянуть руку, чтобы забрать фрагмент, дух из бездны налетел с ужасающей скоростью и схватил кристалл. Она с беспомощным разочарованием наблюдала, как дух унес драгоценный артефакт, а покойники окружили ее с новой яростью. Ее борьба за восстановление контроля над своими чарами поставили ее на грань. После того, как дух быстро украл фрагмент кристалла, мир Теоны растворился в дымке паники и отчаяния. Она осматривала чердак, ее зрение затуманивалось искрами неконтролируемой магии, которые танцевали вокруг, мешая видеть.
Она вложила столько надежд и решимости в артефакт, только чтобы увидеть, как он в одно мгновение ускользнул из ее пальцев. Ее глаза отчаянно метались в поисках каких-либо следов украденного фрагмента, внимание Теоны привлек единственный проблеск света — крохотная искорка, похожая на далекую звезду.
Хотя ее зрение все еще было затуманено, а тело тряслось, Теона осознала значение этого слабого света. Это был путеводный маяк, указание направления, в котором ей нужно двигаться. С вновь обновленным чувством цели она заставила свои дрожащие ноги нести себя к источнику далекого мерцания.
Она споткнулась об обломки, разбросанные по полу, каждый шаг был актом воли, поскольку она старалась преодолеть дезориентацию и восстановить контроль над своими движениями. Когда украденный фрагмент оказался во владении злого духа, который вылетел на улицу, Теона знала, что ждать, пока дух исчезнет, нельзя. Улицы внизу были ареной битвы, но ей пришлось действовать быстро, чтобы вернуть вещь.
Через дыру в стене она выглянула на улицу, взгляд остановился на монстре из бездны, она прыгнула в дыру с высоты второго этажа, с резким ударом приземлившись на клумбу. Боль в ноге обострилась, когда она упала, но она стиснула зубы и преодолела дискомфорт. Ламбекин продолжала идти в поисках следов злого духа или украденного кристалла. Боль была постоянным напоминанием о ставках, но ее это не испугало.
Большинство жителей города искали убежища в другом месте, оставив после себя жуткую тишину, нарушаемую лишь отдаленными звуками хаоса. У городских ворот стояла группа опытных магов, защитников своей родины. Некогда голубое небо над головой потемнело, когда злые духи роились, словно чума насекомых. Здания стояли молчаливыми свидетелями бурных событий, разворачивавшихся внизу, их окна были разбиты, а фасады испорчены безжалостным присутствием злых духов. Существа из загробного мира кружили вокруг, представляя собой неослабевающую угрозу, которая, казалось, насмехалась над устойчивостью общины бога солнца и урожая.
Попытки Теоны привлечь внимание конкретного злого духа, владевшего артефактом, оказались тщетными. Затем, словно в ответ на растущий страх и разочарование, на нее обрушился новый припадок, этот натиск, казалось, поглотил ее, и на краткий, мучительный момент она почувствовала себя так, словно находилась на грани забвения. Она обуздала остаточную энергию и усилием воли направила часть ее на призрака, удерживающего фрагмент кристалла. Злобное существо на мгновение окуталось ярким и устрашающим светом, его форма извивалась в ответ на неожиданное нападение. Дух, ошеломленный неожиданным сопротивлением, в критический момент дрогнул, его хватка на фрагменте кристалла ослабла. Сущность растворилась в воздухе, оставив позади украденный фрагмент кристалла. Он упал на землю и не разбился.
Хромая и дрожа, ее тело все еще частично не реагировало, Теона приблизилась к драгоценному артефакту, который был объектом ее неустанного преследования. Окружающее пространство исчезло, и все ее внимание сузилось до сияющего кристалла перед ней. Это было завораживающее зрелище, источающее потустороннюю красоту, контрастирующую со стихийным бедствием и духами, которые все еще окружали ее.
Однако усопшие, привлеченные блеском, налетели на артефакт. Нога девушки ныла от боли, но Теона бросилась на землю, сосредоточившись исключительно на защите драгоценного материала. Теона накрыла кристалл своим телом. Она могла чувствовать зловещее присутствие, невидимое множество злых духов, скрывающихся прямо за ней. Они как будто выжидали подходящего момента для удара. Ламбекин продолжала читать слова молитвы, но не те, которые она долго учила на память в школе, а просто отчаяние, взывающее к милосердию. Этот страх был таким сильным, так неотделим от ее плоти, настолько горяч и реален, точно это были витки колючей проволоки, глубоко впившиеся в ее плоть. Это была борьба, которую она не могла ни победить, ни проиграть, потому что ей ничего не оставалось, кроме как защищаться: «О милостивый, защити нас! Мы взываем к тебе от имени множества людей, от всех тех, кто живет в мире, где на нас падают лучи твоего света. Услышь нас, прошу! Я не сдамся, клянусь тебе, я никогда не предам тебя, великий владыка света!». Магия священных слов — светлая материя, способная даровать божественную защиту, — засверкала, слова стали ярче и отчетливей, устремляясь вверх к бесконечному небу. «Жертвую тебе все свое добро, весь свой ум и душу, всю себя целиком. Да будет так».
Дрожащей рукой Теона прижала осколок ближе к груди, как будто простое прикосновение к артефакту могло дать ей силу. Драгоценный фрагмент ощущался прохладным и успокаивающим на ее коже. Но Теона не смогла подняться; она достигла предела своих возможностей. Ламбекин цеплялась за кристалл, как будто само ее существо переплеталось с сиянием артефакта. Ее окружала какофония хаоса, дезориентирующая симфония шума и разрушения.
Лежа на земле, парализованная страхом, Теона почувствовала, как ледяная рука злобного духа приближается все ближе, почти задев ее голову. Крик ужаса раздался в суматошном воздухе, отражая отчаяние и всепоглощающее чувство неминуемой гибели, но затем, в результате внезапного и чудесного поворота событий, все резко остановилось. Духи, готовые нанести удар, растворились в воздухе. Все затихло. Теона медленно подняла голову, широко раскрытые глаза всматривались в сюрреалистическую тишину, окружающую ее.
Перед ней материализовался сияющий барьер энергии. Глаза Теоны расширились от недоверия, она застыла при виде ее собственной магии, обузданной и контролируемой впервые за многон время. Изумление Теоны было окрашено глубоким чувством облегчения. Тело больше не было парализовано страхом; вместо этого внутри нее прибывала вновь обретенная сила.
Теперь она может с легкостью контролировать свою магию. Глубоко вздохнув, она сосредоточила свою волю: «Каменная стена, крепость непоколебимой земли, исчезни». Когда она пожелала, чтобы он рассеялся, барьер легко растворился, как будто его никогда и не было. Теона приподнялась на локтях, она знала, что рождена с силой элемента земли, и с обретенным контролем она была готова исследовать глубины своих навыков. Похоже, за такой долгий промежуток она забыла далеко не все заклинания, большая часть из них еще свежа в ее памяти. Когда ее пальцы коснулись земли, она почувствовала прилив энергии. Теона на мгновение закрыла глаза, позволяя своей связи с элементом земли углубиться. Затем, по ее желанию, перед ней материализовалась группа камней и кристаллов. Они поднимались из-под земли в изящном, завораживающем танце. Глаза Ламбекин сверкали восторгом, когда она восхищалась минералами, которые она призвала без особых усилий. С трудом могла поверить, что это правда; болезнь ушла в прошлое, и к ней вернулся контроль над магией. Она наконец-то вернется к нормальной жизни. Ее здоровье было восстановлено, и некогда ужас перед изнурительными припадками теперь остался в прошлом. Она могла снова стать полноправным и активным членом общества, используя все возможности и опыт, которые могла предложить жизнь.
Перспектива вернуть себе место в обищине и внести вклад в благополучие своей семьи наполнила ее сердце надеждой и благодарностью. Теона с волнением размышляла о будущем. Семья, которая поддерживала ее во всех трудностях, теперь увидит ее снова здоровой.
Мир наполнился новыми возможностями, и она была полна решимости ухватиться за них, в этот момент глубокой трансформации Теона приняла свое будущее с распростертыми объятиями, стремясь насладиться каждым моментом. Ее состояние больше не определяло ее; вместо этого ее отличали устойчивость и безграничный потенциал, который ждал впереди.
Когда родители Теоны наконец нашли свою дочь, на их лицах отразилось беспокойство и облегчение, и они бросились к ней. Их глаза изучали ее лицо, ища подтверждение того, что она невредима. Теона, все еще лежащая на земле, приветствовала их улыбкой.
Не говоря ни слова, Теона раскрыла руки и заключила родителей в сердечные объятия. Теплота их общих объятий передала нерушимую семейную связь. Она остро осознавала муки, которые они пережили, проведенные в поисках ее во время катаклизма. В этот момент воссоединения слова были не нужны; глубина их любви и облегчения говорили о многом.
Отец, мать и дочь держали друг друга крепко, находя силу в своем единстве и осознании того, что они вместе пережили Темную Вспышку.
Однако ее восторг был быстро омрачен воспоминанием о дорогом друге Эллиоте. Это поразило ее как тяжелый удар в сердце, отрезвляющая истина, бросившая тень на вновь обретенную надежду. Она полезла в карман, где должно было находиться перо Ткача снов — артефакт, который перед изгнанием подарил ей лучший друг. Но она ничего не нашла, кроме красного пепла — знак, что ее дорогой человек исчез из этого мира навсегда, а этот пепел — олицетворение крови погибшего.
Родители пришли в недоумение, увидев, что их дочка внезапно начала плакать. Они спросили, откуда взялся этот странный красный порошок, но волшебница не могла им ничего ответить.
Теона знала, что Эллиот приступил к опасной миссии, чтобы вернуть кристалл на его законное место и положить конец магическому катаклизму, угрожавшему их миру. Он принес мужественную жертву, рискуя собственной жизнью, чтобы спасти ее от болезни. Это самоотверженный акт героизма, который теперь раскрылся во всем своем трагическом размахе. Ей дали второй шанс на жизнь, но это произошло ценой жизни ее ближайшего друга. Радостный смех сменился глубоким чувством утраты.
Теона была глубоко благодарна Эллиоту за невероятный дар ее вновь обретенного здоровья и за его непоколебимую дружбу. Но вина, которая давила на ее сердце, была столь же глубокой, поскольку она боролась с осознанием, что ее пощадили ценой жизни самого дорогого друга. Эмоции Теоны представляли собой бурную смесь радости и печали, признательности и раскаяния.
Когда вокруг Теоны собралась толпа людей, их любопытные глаза были устремлены на нее, она не могла сдержать своего волнения. Она держала в руках драгоценный осколок кристалла, его сияние было свидетельством надежды и устойчивости их города. Жители деревни считали, что Кристалл Затмения был украден преступным кланом навсегда, но теперь он снова в городе Вальтерагхамоне.
С чувством гордости и благодарности Теона обратилась к собравшейся толпе. «Этот кристалл был потерян для нас, но благодаря храбрости моего друга он вернулся на свое законное место — сделала паузу, тяжесть ее слов наполнила воздух. — Эллиот Клиффорд, — продолжила она, — рисковал всем, чтобы спасти наш город от катаклизма и вернуть нам этот артефакт».
Окружающие, однако, обменивались скептическими взглядами и перешептывались между собой. Бывший семинарист долгое время был изгоем и считался плохим человеком из-за его связи с темными чарами. Разочарование и гнев Теоны закипели, когда она поняла, что жители деревни по-прежнему не убеждены. «Эллиот не тот злодей, которым вы его считаете. Он пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти мою. Он и его команда восстановили кристалл, и его храбрость не должна быть забыта».
Но ее слова остались без внимания. Жители деревни, не желая менять свое восприятие, были непреклонны в своих убеждениях. В их глазах Теона стала спасительницей, которая в одиночку вернула кристалл и предотвратила катаклизм. Их голоса прозвучали в едином праздновании. «Теона снова нас спасла! Она наша героиня!» Ликующие возгласы толпы заглушили попытки Ламбекин объяснить правду, и ее разочарование усилилось. Она бросила последний тоскливый взгляд на кристалл. Хотя горожане так и не подозревали о произошедшем, Теона знала, что она навсегда сохранит память о своем друге Эллиоте, который отдал свою жизнь за нее, за город и за волшебный артефакт, который теперь ярко сиял в ее руке.
***
Когда Джория телепортировала фрагмент второго кристалла в назначенное место, он материализовался недалеко от главного храма города Краанадиамоне. Эта община, как и Вальтерагхамоне, была охвачена зловещим катаклизмом, и прибытие осколка кристалла обещало проблеск надежды его осажденным жителям. У ворот храма партнер героев Хансав Ревенмар стоял готовый выполнить решающую задачу. Получив известие о миссии Джории, он хорошо осознавал значение возвращения артефакта. Крепко сжимая осколок кристалла, он и его команда ощущали бремя ответственности, но также и силу доверия героев.
Магическая энергия привлекла злых духов и членов клана Отверженных, они угрожающе кружились вокруг церкви. Не испугавшись, Ревенмар столкнулся с надвигающейся угрозой. Последовавшая за этим битва была напряженной: партнеры умело использовали свои способности и опирались на помощь храмовых стражей. Стражи, присягнувшие защитникам священных земель, доблестно сражались с наступающими духами, создавая защитный периметр. Преступники, заметив, что желаемый артеафакт теперь находился в руках противников, попытались воспользоваться хаосом, вызванным магическим катаклизмом, и захватить общину.
Хансав продемонстрировал стойкость, используя сочетание своих собственных навыков и коллективной силы союзников. В конечном итоге после ожесточенной и упорной битвы чародею из общины солнечного владыки удалось добиться успеха. Осколок кристалла был бережно помещен в пределы главного храма, и его магия резонировала со священным пространством. Когда артефакт занял назначенное место, волна энергии распространилась, отбрасывая темные силы, захватившие город.
Стражи, уставшие, но торжествующие, с уважением смотрели на напарника. Город, спасенный от надвигающегося катаклизма, начал восстанавливаться. Хансав, сыгравший решающую роль в этом триумфе, обозревал теперь уже мирную обстановку. Храм стоял как символ стойкости и единства, а осколок кристалла, восстановленный на своем законном месте, излучал успокаивающую ауру.
Темная магия, которая когда-то была мощным оружием в руках врагов, стала неэффективной, когда катаклизм утих. Смятение охватило ряды участников клана Отверженных, поскольку духи, помогавшие их делу, исчезли, оставив их дезориентированными и уязвимыми. Охранники, старательно удерживая свои позиции против сверхъестественных и криминальных угроз, воспользовались возможностью переломить ситуацию в свою пользу. Скоординированные и решительные, гвардейцы быстро приступили к задержанию дезориентированных преступников. Потеря зельев темной магии и последующий арест положили конец дерзкой попытке злодеев завоевать город.
После окончания Темной Вспышки и восстановления кристаллов семи смертных грехов мир снова обрел давно утраченый баланс. Людям потребовалось несколько веков, чтобы разрушить бездну и ее центральное ядро, однако теперь все стало на свои места и в будущем катаклизм такого масштаба не повторится. Гоблин и его дух были убиты совместными усилиями Джории и Монреаха, и если бы не они, злодей и дальше продолжил бы влавстовать над городом, потому что мощный контракт душ связывал их жизни на земле. Проще говоря, они не зависят от энергии стихийного бедствия, и уничтожение первопричины Темной Вспышки не уничтожило бы Румнара и Йилу, поэтому жертвы магов не стали напрастными.
Среди отголосков победы мысли Хансава обратились к его родному городу. Ему очень хотелось вернуться, отдохнуть и восстановить силы после трудного путешествия. Однако, прежде чем он успел сделать шаг в этом направлении, волшебники обратились к нему с просьбой.
— Ты нам нужен, — сказал один из них, и в его глазах отражалась одновременно благодарность и настойчивость. — Остатки преступного клана все еще скрываются, и нам нужны ваши навыки, чтобы выследить их и привлечь к ответственности.
Несмотря на желание получить отсрочку, его охватило более глубокое понимание: деревня все еще нуждалась в его помощи. Воспользовавшись моментом, чтобы собраться с мыслями, он осознал ответственность, связанную с его способностями. Желание обеспечить безопасность города и его жителей перевесило его личное стремление к отдыху.
Остальные маги выразили благодарность, понимая, какую жертву несет в себе решение Ревенмара. Вместе они сформировали грозный альянс, объединив свои знания, чтобы разработать план по обнаружению и задержанию оставшихся членов преступного клана. Хотя предстоящий путь был трудным, Хансав нашел утешение в компании своих напарников и коллективном стремлении к более безопасному и защищенному миру.
Тем временем в Янириамоне соратники Гоблина обшаривали завалы часовой башни, казалось, целую вечность. Среди обломков они в конце концов откопали не последний фрагмент Кристалла Затмения, который им удалось спасти. Преступники поспешно забрали фрагмент и принесли его в убежище, предвкушая его мощную силу. Однако при ближайшем рассмотрении они поняли, что магическая аура фрагмента уменьшилась. Отделённому куску не хватало сплоченной энергии целого кристалла. Они осознали незначительность своей находки.
Разочарование нарастало среди коллег, пока они обсуждали следующие шаги. Их тщательное планирование и согласованные усилия ни к чему не привели, оставив их с пустыми руками и лишенными той власти, которую они стремились использовать. После кончины лидера внутри организации воцарился беспорядок. Некогда единая группа раскололась на фракции, каждая из которых боролась за доминирование.
Соперничающие группировки столкнулись, вызвав конфликты, которые отразились по всему городу. Отсутствие центрального руководителя привело к снижению эффективности и сплоченности, без явного преемника, который мог бы принять на себя лидерскую мантию, власть преступного клана становилась все более слабой. На фоне этой суматохи правоохранительные органы воспользовались возможностью расправиться с преступными элементами. Население города, обрадованное кончиной пресловутого Гоблина, тем не менее готовилось к худшему.
Понимая важность устранения основной причины, Хансав вступил в переговоры с главой города. На встрече он подчеркнул необходимость искоренения любых знаний, которые могли бы наделить людей темной магией и способностью вызывать духов из загробной жизни. Это послужило катализатором глубокого изменения взглядов среди руководства города и его граждан. До его предложения идея уничтожения таких сведений сохранялась в коллективном сознании, но сочетание страха, нерешительности и ошибочного чувства контроля не позволяло открыто обсуждать ее.
В течение многих лет власти цеплялись за опасные знания, содержащиеся в этих запрещенных свитках, рассматривая их как потенциальный рычаг для подавления любого восстания, которое могло поставить под угрозу их власть. Идея о том, что сохранение таких знаний темной магии укрепит их верховенство, была ошибочной авантюрой, которая в конечном итоге поставила под угрозу все. Маги, ученые и власти, когда-то не решавшиеся высказать свои опасения, теперь увидели опасность, присущую сокрытию такой информации. Недавние события, в том числе преступная деятельность, подпитываемая темной магией, подчеркнули потенциальный хаос, который может быть нанесен городу. Сохранение ведомостей о черных чарах — это палка о двух концах, способная нанести удар в обе стороны.
По мере того, как предложение Хансава набирало силу, дискуссии разворачивались не только внутри эшелонов власти, но и среди населения. Некогда табуированная тема стала центром общественного обсуждения. Граждане начали осознавать необходимость очистки города от темной магии, которая питала преступные предприятия и ставила под угрозу их безопасность. Кампания по уничтожению этих текстов была методичной и тщательной. Городские власти скоординировали усилия по выявлению и уничтожению любых письменных материалов, которые потенциально могли быть использованы для владения темной магией и вызова духов. Запрещенные свитки были спрятаны в укромных местах по всему материку, от островов общины Краанадиамоне до Эльвийской Зелени. Обнаружение этих хорошо замаскированных хранилищ оказалось непростой задачей.
Хансав взял на себя ответственность следить за стабильностью соседнего Янириамоне, чтобы предотвратить возрождение преступного клана. Он создал сеть шпионов, стратегически расположив их по всему городу бога ночи и звездного неба для сбора разведывательной информации и наблюдения за деятельностью распущенных группировок. Его основной целью была поддержка местного населения и тех, кто сопротивлялся остаткам организации. Хансав помогал в укреплении обороны, оказывал поддержку лидерам движений сопротивления и предлагал ресурсы тем, кто искал убежища от репрессий Отверженных. Посредством стратегического планирования и решительных действий Хансав работал над поддержанием мира и безопасности в регионе, заслужив благодарность местных жителей.
Преступники упорно сопротивлялись усилиям мага, предпринимая контратаки, скрытные и находчивые, они стремились сохранить свое влияние любыми необходимыми средствами. Это проявлялось в засадах, ловушках и даже попытках склонить общественное мнение против уничтожения запретных знаний.
Хансава больше всего поражало то, что несмотря на очевидную опасность клана, народ Краанадиамоне и его лидеры оставались пассивными. Они предпочли закрыть глаза, наивно полагая, что с таким злом можно справиться или умиротворить посредством дипломатии и переговоров. Когда власть Гоблина укрепилась, они сделали свой ход, разжигая пламя войны. Мирная жизнь, к которой люди привыкли, была разрушена, уступив место кровопролитному конфликту. Стало до боли очевидно, что время действий давно прошло; возможность подавить рост клана была упущена из-за самоуспокоенности и неоправданных надежд. Безумие людей заключалось в их неспособности распознать истинную природу зверя, находившегося среди них. Они цеплялись за иллюзию мира, убежденные, что их мир не будет погружен в еще одну разрушительную войну. Эта вера, это отрицание реальности позволило преступникам беспрепятственно процветать. И только после широкомасштабных разрушений и страданий истина стала неоспоримой: со злом нельзя рассуждать, и тьма, если ее не остановить, поглотит все.
Будучи школьником, он мечтал стать стражем, выдающимся магом, и слушался всегда своих наставников. Став стражем, он подчинялся приказам старейшины, веря, что власть и мудрость дарованы ему с небес. Потом он достиг звания одного из лучших волшебников, начал помогать старейшине другого города и осознал ужасную для себя вещь: на самом деле никто ничего не знает, и полагаться в самых трудных ситуациях можно только на себя.
После распада преступного клана Морская Звезда оказалась на распутье. Парламент, стремящийся восстановить закон и порядок, взял на себя руководство гильдией искателей приключений. Каждый наемник прошел тщательную проверку биографических данных на предмет возможных криминальных связей. Тем, у кого было обнаружено чистое прошлое, был предоставлен выбор: либо внести свой вклад в борьбу с кланом Отверженных, либо помочь в восстановлении города, опустошенного недавним катаклизмом. Спрос на квалифицированную рабочую силу для общины был огромен. Жители Краанадиамоне неустанно работали над расчисткой завалов, ремонтом построек.
Гвардия долго не могла решить, что делать с делом про убийство главного секретаря гильдии авантюристов Фревина Сарсгаарда — единственные свидетели, они же — убийцы, навсегда покинули этот мир. Только спустя время люди смогли связать это проишествие с пропажой артефакта в главном храме. Позже дело просто закрыли.
Срочная необходимость нейтрализации остатков клана и ликвидации темной магии противоречила необходимости тщательного, систематического подхода. Ускорение процесса грозило упустить из виду скрытые тайники с текстами, а дотошность могла позволить преступникам перегруппироваться и совершить внезапные атаки. Нахождение правильного баланса между скоростью и точностью было постоянной задачей для Хансава и его союзников.
Сеть шпионов Хансава организовала тщательно спланированную миссию по извлечению последнего фрагмента кристалла у злодеев. Ставки были высоки, учитывая значение артефакта в восстановлении баланса. Действуя скрытно и точно, шпионы проникли в укрытия преступной группировки и осторожно прошли через их оборону. Благодаря тщательной координации и быстрому исполнению они успешно завладели последним Кристаллом Затемения и быстро переправили его обратно в храм Янириамоне, где он по праву принадлежал.
Хансаву была поручена важная миссия, которая быстро превзошла все его ожидания. Несмотря на признание его усилий и уважение, он боролся с непрекращающимся давлением, от его решений зависели жизни членов его команды. Каждый выбор имел серьезные последствия. Незнакомая обстановка и сложности выполнения деликатной миссии на неизвестной территории усилили его чувство дезориентации и беспокойства.
Хотя он жаждал воссоединиться с родителями и искать утешения в семейной обстановке, требования его обязанностей привязывали его к рабочему кабинету. Его график был поглощен неустанной работой, наполненной стратегическим планированием, координацией миссий. Отсутствие передышки привели к нарастающему выгоранию. Ночи были беспокойными, наполненными мыслями о прошлом, настоящем и неопределенном будущем. Он боролся с противоречивыми эмоциями — желанием компетентно выполнять свои обязанности и стремлением к подобию нормальной жизни и шансу воссоединиться со своими корнями.
Призрак смерти постоянно нависал над усилиями Хансава, бросая длинную тень на его решения и действия. Миссия, которую предпринимали его партнеры, была сопряжена с риском, далеко не все возвращались назад. По мере того, как он налаживал новые союзы и дружбу, эти отношения сопровождались скрытыми опасениями. Каждый раз, когда он встречал кого-то нового, в глубине его разума таился гнетущий страх возможной потери. Неуверенность в том, постигнет ли их та же участь, преследовала, создавая стену между ним и возможностью формирования глубоких связей. Боль от потери ценных товарищей по команде грызла его сердце, оставляя после себя затянувшуюся печаль. Хансав боролся с чувством изоляции среди множества людей. Всепроникающий страх смерти служил постоянным напоминанием о хрупкости жизни, окутывая его дни мрачными оттенками. Воспоминания о его умерших брате и сестре, его верных товарищах, остались в его памяти навсегда.
Он часто искал руководства и силы в своих религиозных убеждениях. Гнусные намерения преступников разрушить их культуру и осквернить их церковь наполнили Хансава кипящей решимостью добиться возмездия и восстановить праведность. Внутри него ярость стала движущей силой, побудившей его выступить против тех, кто стремился стереть их традиции.
Выжившие в Хоракар столкнулись во второй раз с катаклизмом, который почти уничтожил их новую маленькую деревню. Надежды вернуть своему дому былую славу рухнули, и перед жителями встала непростая задача. Они понимали, что масштабы разрушений превышают их возможности к восстановлению. Несмотря на первоначальные разногласия, решение было принято. Они согласились, что лучше всего будет обратиться за помощью к соседнему городу. Для них это был важный шаг, учитывая, что их деревня оставалась изолированной и неизвестной внешнему миру.
Отправившись в путешествие в Краанадиаомне, выжившие унесли с собой истории своей некогда процветающей деревни, ныне превращенной в руины. Их прибытие было встречено удивлением и любопытством жителей, никогда не подозревавших о существовании поселения, спрятанного в далеком лесу. Для горожан эта встреча стала открытием невидимого сообщества Хоракар, живущего далеко за пределами их границ. Обмен между двумя группами положил начало неожиданной связи. Глава Краанадиамоне предложил сделку по оказанию помощи выжившим в Хоракар в обмен на отказ от всех текстов, связанных с темной магией. Это было важное и сложное требование, и один из магов Хоракар честно признался, что хранил свитки, содержащие запрещенную магию. Однако судьба, похоже, вмешалась, поскольку эти фолианты были уничтожены прямо во время катаклизма, удачный поворот событий, совпавший с условиями старейшины.
В обмен на помощь выжившим в Хоракар была предложена возможность навсегда поселиться в пределах города бога морей и ветров. Однако, решив восстановить свою деревню и сохранить независимость, адбалар вежливо отклонили предложение интеграции.
Однажды исследуя убежище преступного клана в Янириамоне, маги наткнулись на своеобразную книгу, наполненную загадочными заклинаниями и символами. Заинтригованные его содержимым, они привезли ее с собой в надежде разгадать ее тайны. Расспросив местных жителей, выяснилось, что книга когда-то принадлежала престижным аристократам Макиавелли. Семью Макиавелли постигла трагическая судьба: все ее члены умерли. Книга, которую когда-то лелеяли Макиавелли, хранила секреты и знания, передаваемые из поколения в поколение, содержа эзотерические учения о небесных движениях, расположении планет и интерпретации влияния космоса на земные дела. Это открытие пробудило любопытство волшебников, поскольку древние знания в книге были не только захватывающими, но и потенциально могущественными. Астрологическая мудрость, содержащаяся на этих страницах, намекала на методы предсказания будущего.
Ее ценность служила заманчивым ресурсом для их продолжающейся борьбе с темными силами. Однако сложность тома и огромное количество времени, необходимое для его освоения, поставили перед теми, кто рассматривал возможность его использования, сложную дилемму. Хансаву предложили возможность изучить заклинания из книги, но тот отказался из-за своих обязанностей и неотложных задач.
Чтобы предотвратить риск непреднамеренного причинения вреда или неправильного использования, они решили оставить книгу в главном храме бога ночи и звездного неба. Там книга могла дождаться момента, когда ее секреты будут раскрыты избранными под руководством самых уважаемых ученых. До тех пор книга небесной мудрости будет оставаться бездействующей, молчаливым свидетельством загадочного наследия Макиавелли.
***
Теона стояла перед древним древом изгнанников в храме Вальтерагхамоне, его корявые ветви тянулись к небесам, словно паутина воспоминаний. Растение хранило в себе массу бесчисленных историй, живое свидетельство душ тех, кто покинул город, их сущность и кровь навсегда переплеталась с корнями дерева. Солнечный свет просачивался сквозь листья, оставляя на земле под ними пятнистый узор. Ее пальцы легко скользили по коре, обветренной временем и украшенной надписями прошлых поколений. Каждая бороздка рассказывала историю тоски и вечной связи между ушедшими и живыми. Ламбекин много раз искала утешения под древом адбалар, убежищем для созерцания и размышлений. Сегодня Теона снова почувствовала, что ее тянет в это священное место.
В тишине храмовой территории она закрыла глаза, чувствуя нежный шелест листьев над головой и энергию, исходящую от дерева. Шепот усопших разносился на ветру, неземной хор, говорящий о путешествиях за пределы городских стен.
Однако мысли Теоны были привязаны к одной душе — Эллиоту. Задумчивая улыбка тронула ее губы, когда воспоминания об их совместном смехе и испытаниях, с которыми они вместе столкнулись, танцевали в ее голове. Когда ветер разнес тихий вздох по двору храма, Теона открыла глаза, и одинокая слеза скатилась по ее щеке.
Краткая передышка Теоны обеспечила ей мимолетное бегство от ее текущих обязанностей. Мысли задержались на контрасте между ее нынешней ролью педагога и прежней жизнью стражника, но она не могла не почувствовать укол ностальгии по тем дням, когда выступала в качестве могущественного мага. Далекое воспоминание мелькнуло перед глазами — острые ощущения от встречи с трудностями, дух товарищества, выкованный в горниле битвы, и чувство долга, которое подпитывало каждый её шаг.
После кражи осколка Кристалла Затмения, несмотря на попытки восстановить порядок, среди населения закипело недовольство. Усилия по восстановлению города набирали обороты, разрушенные здания постепенно возрождались из руин. Жители, хотя и признавали постепенные улучшения, жаждали более широких изменений, которые могли бы решить основные проблемы и залечить разногласия внутри сообщества.
Теона, движимая своими убеждениями и стремлением к позитивным переменам, стала активным участником протестов, одновременно выполняя свои обязанности учителя. Ее преданность делу отражала ее веру в необходимость реформ и важность более широких связей за пределами консервативного города. Она предполагала способствовать улучшению отношений и установлению торговых связей с соседними городами Триады Небесных Хранителей. Считала, что такие связи могут проложить путь к экономическому росту, культурному обмену и более широким перспективам. Усилия Теоны отражали настроения многих горожан, которые стремились к прогрессу, единству и светлому будущему.
Теона готовилась покинуть священную тень древа изгнанников, ее мысли все еще были погружены в созерцание прошлого, и в этот момент она была поражена — перед ней стоял Хансав Ревенмар. Глаза Теоны расширились от удивления, ее первоначальное недоверие сменилось теплым признанием. Парень не изменился внешне, несмотря на прошедшие три года: все такая же уверенная прямая осанка, та же ровно подстриженная бородка, тот же непроницаемый взгляд светлых глаз, которые выдавали в нем человека принципиального и преданного, способного не колеблясь лечь костьми за правое дело. Его одежда, как и в тот день, когда Теона впервые увидела его в школе, была чиста, удобна и незатейлива — коричневые кожаные штаны, сапоги, рубаха из грубо выделанной ткани и плащ.
Он стоял перед ней с понимающей улыбкой. Ламбекин захлестнула волна эмоций — горечь разлуки, радость и рассеянность; когда Теона сократила расстояние между ними, она обнаружила себя в утешительных объятиях Хансава. Девушка с трудом могла поверить, что судьба снова свела их вместе. Когда она прижала его к себе, тяжесть прошедших лет растворилась, и дух товарищества, который они разделяли в те дни, когда были стражами, вернулся. Слезы навернулись у нее на глазах, и она не могла не позволить им течь, каждая капля свидетельствовала о глубине ее чувств. Хансав нежно вытер слезы Теоны, пригласив ее посидеть с ним среди спокойной обстановки двора церкви. Теона с радостью приняла приглашение, найдя укромное место, где они могли поделиться историями.
Когда они расположились в тихом уголке, Хансав начал говорить, выражая сожаление по поводу того, что не мог написать Теоне более подробные письма. Он объяснил требования своих обязанностей, проблемы, с которыми он столкнулся в своей миссии против преступников, и сложности восстановления города, испорченного темной магией.
— Я всегда знала, что ты человек действия. Твои письма, даже если они короткие, многое говорят о твоей преданности делу. Но теперь я хочу услышать больше.
Собеседник улыбнулся и начал делиться тонкостями своего путешествия — рассказами о сражениях, заключенных союзах и тонком балансе между защитой города и преодолением сложностей политической динамики. Пока он говорил, Теона внимательно слушала, впитывая детали и нюансы его переживаний. Двор стал ареной танца их слов, где раздавалось эхо общего смеха и невысказанного товарищества.
— Хансав, — начала она с мягким любопытством в голосе, — расскажи мне побольше об Эллиоте. Как вы двое общались до магического катаклизма? Каким он был?
Парень обдумал вопрос Теоны, прежде чем ответить.
— Эллиот всегда был немного сдержанным, понимаешь? Он мало говорил о себе. Но все изменилось после того, как он заключил контракт с духом. Это сделало его храбрее и сильнее в бою. Но за это пришлось заплатить свою цену.
— Он продал свою душу, я знаю… Я не могу не чувствовать себя плохо из-за этого. Как ему удалось противостоять влиянию духа? Ты ведь помнишь Вальтера, правда? Странный и жуткий тип, мне тяжело представить, как они могли работать вместе, это непростое дело. С другой стороны, здесь никто даже не знает о его подвиге, никто не верит в то, что Эллиот со своими приятелями остановили Темную Вспышку, в эти моменты мне становится так обидно… он замечательный и добрый человек, о нем должны знать больше. Может, тебе удастся переубедить их?
— Поверь, даже я не смогу сделать этого. Может, сам Клиффорд не хотел, чтобы о нем знали, как о герое.
— Почему ты вообще вернулся? Твоя миссия уже выполнена?
Хансав с задумчивым взглядом ответил:
— Нет, но, по правде говоря, я скучал по родному городу. Мне нужна была короткая передышка, момент, чтобы перевести дух, прежде чем снова нырнуть в работу.
Теона кивнула, понимая двойное напряжение долга и ностальгии.
— Отдых важен, особенно когда ты сталкиваешься с такими опасными задачами. Не торопись. Мы здесь, чтобы поддержать тебя.
— Я ценю твою поддержку больше, чем ты можешь себе представить.
Когда Теона собралась уйти, нежная рука на ее плече остановила ее. Она повернулась и увидела, что Хансав смотрит на нее с искренностью, которая говорила о многом.
— Прежде чем ты уйдешь, я хочу кое-что сказать. Я скучал по этим моментам, по разговорам, которые у нас были раньше. Жизнь изменилась, и мы пошли разными путями, но наша связь все еще сильна.
— Я тоже скучала по ним. И я рада, что ты вернулся, хотя бы ненадолго.
— Мое время здесь ограничено, но я надеялся… может быть, мы могли бы провести еще немного времени вместе? Узнать все, что произошло за эти годы.
Сердце девушки потеплело от предложения друга.
— Это было бы замечательно, но у меня тоже есть обязанности. Мне нужно вернуться к работе.
Ревенмар, почувствовав колебания Ламбекин и осознав ее потенциал, сделал решительный шаг вперед, ветер нес тяжесть невысказанных слов, когда он обратился к ней с убежденностью, порожденной трудностями, с которыми ему пришлось столкнуться.
— Я знаю, что ты прошла через многое, что шрамы прошлого все еще сохраняются. Но посмотри на себя сейчас. Ты победила тьму внутри себя… и контролируешь свою магию, став сильнее, чем когда-либо. Нам нужны защитники, люди, которые понимают тонкий баланс между магией и ответственностью. Я формирую новый отряд, и, Теона, я не могу придумать никого лучше, кто мог бы присоединиться к этой миссии кроме тебя. Твой опыт неоценимым. Я вижу сомнение в твоих глазах, но учти следующее: сила, которую ты восстановила, может быть маяком надежды для других. Ты можешь вдохновлять, направлять и бороться, — Хансав сделал шаг ближе. — Присоединишься ли ты ко мне? Станешь частью чего-то большего, силы, которая противостоит тьме, угрожающей нашему дому?
— Я не уверена… это не значит, что я не хочу помогать. Просто я ушла от этой части своей жизни, нашла другой путь, который позволит мне внести свой вклад по-своему.
— Я уважаю твой выбор, правда, но иногда прошлое призывает нас вернуться по какой-то причине, — ответил настойчиво Хансав. — У тебя есть сила изменить ситуацию не только для себя, но и для всех, кто называет этот город своим домом. Подумай об этом, это важное решение. Не торопись. Если решишь присоединиться, это будет приятно не только для меня, но и для людей, которые полагаются на нас.
Ее глаза отражали внутреннюю борьбу. Мгновения тянулись, пока их окружали звуки города — далекий гул деятельности, тихий шум места, ставшего свидетелем бесчисленных историй. Она не знала, взвешивает ли свое решение, или сожалеет, потому что как бы ни была хороша стратегия, о которой говорил Ревенмар, шанс на успех был очень мал, а с такими усилиями неизвестно, на что он может повлиять. Приключения среди множества опасностей — дело действительно заманчивое, куда заманчивей, нежели сидеть взаперти всю жизнь. Она хотела мира и свободы, свободы стать собой, раз уж судьба заставила ее работать в каком-то жалком городишке. Или ее терзало другое чувство — слишком много раз за последнее время она порывала со своими обязанностями, чтобы сейчас так просто взять и вернуться. Были и другие причины, заставлявшие ее задуматься, но их было слишком мало. Наконец, Ламбекин глубоко вздохнула и сказала:
— Может быть, ты прав. Ничего не могу обещать, но я готова попробовать. Если мой опыт может изменить ситуацию, тогда я присоединюсь к вашему отряду.
— Теона, я знал, что в тебе это есть, — кивнув признательно, Хансав ушел приступать к своим обязанностям, оставив Теону одну.
Преданность и усилия этих двоих в выполнении своих миссий постепенно снискали им уважение и восхищение жителей города. Со временем они стали признаны символами позитивных перемен. По мере того, как их влияние росло, старейшина, признавая решающую роль, которую сыграли Теона и Хансав, направил им приглашение. Несмотря на свою ранее жесткую позицию, старейшина осознал необходимость приспосабливаться к меняющимся тенденциям населения. На встрече Теона и Хансав с их проницательными рассуждениями передали старейшине чувства и желания общины. Они красноречиво представили свое видение более прогрессивного и гармоничного города. Их обсуждение охватывало различные реформы: от пропаганды более справедливой политики до развития торговых отношений с соседними городами. Старец, признавая мудрость и обоснованность их предложений, согласился сотрудничать и осуществить предложенные изменения.
Их коллективные усилия стали поворотным моментом в управлении Вальтерагхамоне. Готовность старейшины прислушаться к голосу народа продемонстрировала новую эру сотрудничества и взаимопонимания между руководством и гражданами.
Объединенные общей целью, Ламбекин и Ревенмар отправились в путешествие, чтобы собрать свой отряд, команду, которая станет оплотом против наступающей тьмы. Теона, опираясь на свой вновь обретенный контроль над магией земли, стала стойкой защитницей. Хансав, с его лидерством и боевым мастерством, стал стратегическим умом, направляющим их усилия.
Вместе они прошли испытания, проверившие не только их магические способности, но и узы товарищества. Отряд столкнулся с остатками преступного клана, жуликами-колдунами, стремящимися к власти, и темными ритуалами, угрожающими нарушить равновесие. Перед лицом невзгод решимость Теоны только укрепилась. Она обнаружила, что черпает вдохновение в жертве Эллиота, напоминая, что их миссия имела глубокое значение. По мере того, как отряд становился сильнее, росли и окружающие его легенды. Слухи о грозной команде, возглавляемой Теоной и Хансавом, распространились по всему городу. Граждане нашли утешение в том, что благодаря им поднялось новое поколение героев. С каждой победой над теми, кто пытался злоупотребить темной магией, они прокладывали путь к светлому будущему.
Тут городок маленький, но сердца велики,
Где леса шумят и птицы поют нам веки.
Песни звучат здесь, словно ручей живой,
В городе нашем, где счастье всегда с тобой.