Наши души обречены быть вместе

В анналах истории общины бога ночи Янириамоне есть глава, настолько захватывающая и зловещая, что до сих пор бросает длинную тень на коллективную память жителей города. Это история Полуночной чистки, события, столь тщательно спланированного и безжалостно проведенного, что его леденящие душу отголоски отражаются во времени. Без ведома ничего обитателей в глубинах теней шевелилась злобная сила, она была не чем иным, как загадочной организацией, которая долгое время действовала, оказывая свое влияние подобно невидимому кукловоду, манипулирующему судьбой общины. Боевики организации проникли на все уровни инфраструктуры. От тускло освещенных переулков до полированных коридоров власти, их присутствие было коварным скрытым течением. Их мотивация ясна: устранить ключевых фигур, политиков и сотрудников правоохранительных органов, которые представляли угрозу гегемонии организации и которые ранее были причастны к коррупционным схемам. Оперативники двигались с жуткой синхронностью. Их цели были расположены по всему обширному городскому пейзажу — некоторые в жилых домах, другие в укрепленных правительственных зданиях. Покров темноты давал им преимущество, скрывая движения от посторонних глаз и позволяя незаметно приближаться к своим жертвам. В одном углу города известный политик, который активно критиковал организацию, оказался в паутине опасности. Оперативники во главенстве одного высокого мужчины с темными длинными волосами, столпились в роскошном особняке. С быстрой и расчетливой точностью они преодолели периметр и проникли в систему безопасности особняка, минуя барьер и охрану. Спустя несколько мгновений жизнь политика оборвалась, что стало пугающим посланием для тех, кто осмелился бросить вызов господству организации. Одновременно в участок охранников, расследовавший деятельность организации, прибыла еще одна группа. Станция, символ закона и порядка, превратилась в сцену хаоса и террора. В считанные минуты офицеры, усердно работавшие над раскрытием секретов организации, были вынуждены замолчать навсегда. С наступлением ночи город превратился в лабиринт опасностей, и страх перед неизвестностью охватил его жителей, как тиски. Граждане, которые когда-то полагались на защиту правоохранительных органов, теперь начали сомневаться в своей безопасности, их доверие было подорвано дерзкой демонстрацией силы клана. Самым пугающим аспектом Полуночной чистки была ее оркестровка — то, как эти, казалось бы, разрозненные события были сплетены воедино с точностью жуткой симфонии. Послание было ясным: никто не был вне ее досягаемости, и ни один уголок города не был застрахован от захвата. В воздухе витала паранойя, словно призрак, а в приглушенных разговорах эхом разносились слухи о заговоре и предательстве. Организация одержала психологическую победу, опутывая коллективное сознание паутиной страха и неуверенности. В тишине ночи, когда луна висит низко, а город дремлет, события Полуночной чистки вновь вспоминаются в умах жителей общины Янириамоне. *** Перед Вальтером и Эллиотом раскинулся волшебный лес, его густая листва купалась в приглушенном свете сумерек. Впереди лежал город — незнакомое место, таившее в себе тайны и испытания, которые они не до конца осознавали. В Эллиоте поселилось беспокойство, ощущение, будто ползучая тень цеплялась за каждую его мысль. Он чувствовал темное присутствие, просачивающееся сквозь контракт душ, связывавший его с Вальтером. Бремя, давившее на его душу, которое он не мог сбросить. Все началось незаметно, с шепота чужих эмоций, острый укол сожаления, вина, а иногда и что-то гораздо более мрачное — извращенная радость от страданий других. Эти эмоции были не его, и все же они царапали края его сознания. Он закрывал глаза, надеясь на передышку, но его втягивало в водоворот воспоминаний, которые ему не принадлежали. Слышал голоса, зловещие и насмешливые, эхом разносившиеся по коридорам его разума. Сердце Эллиота бешено колотилось, словно бой военного барабана, стремясь избежать этой ужасной связи. Паранойя опустилась, как зимний туман. Каждая тень таила в себе скрытую угрозу. Он отворачивался, ожидая увидеть обвиняющие глаза, но встречался с пустотой. И несмотря на это, изо всех сил старался сохранить видимость нормальности. Заставил себя улыбаться, все время чувствуя себя самозванцем, будто тьма внутри него была видна всем. Он знал, что не может позволить прошлому Вальтера определять себя и поглотить. Каждой фиброй своего существа он цеплялся за свет внутри, используя его как маяк, который вел сквозь удушающую тьму. Он встретится с этим мраком, столкнется с ним лицом к лицу и станет сильнее. В тихие моменты, когда голоса затихали и тени отступали, он почти чувствовал проблеск надежды. Это было далекое обещание, но он яростно держался за него, поскольку знал, что внутри есть нечто, способное пронзить даже самую темную из ночей. — Признайся, ты сам не знаешь, куда идешь, — пробормотал Вальтер, осматривая лабиринт кустарников перед ними. Он поправил рюкзак на спине, в котором лежало продовольствие и некоторые магические артефакты. Эллиот кивнул, его глаза были сосредоточены на меняющихся узорах света, проникающего сквозь листья. — Согласен. Но как нам ориентироваться иначе? — отозвался Клиффорд, губы Вальтера изогнулись в кривой улыбке от услышанного. — Говорят, растения несут шепот о древних тропах. Нам нужно научиться слушать, однако, признаться честно, мы потерялись. Я теперь даже не могу сказать, где находится хижина, а ведь мы могли бы там переночевать. Ориентироваться ночью в лесу сложно, давай лучше поищем место для ночлега. Просто ступай за мной и не ворчи. — Мне лишь приснился странный сон после того, как ты покинул пределы города. Не обращай внимания, — он заправил за ухо прядь длинных черных волос. — Разве покойники могут видеть сны? Это странно, ты ведь не спал, значит это не могло быть сновидением. — Раньше я не испытывал ничего подобного. Кстати, тебе не кажется, что эта миссия с кристаллом только задерживает выполнение нашего основного задания? — Нет. Потому что, побывав в разных регионах, мы сможем получше изучить их магию и найти решение проблемы, так что будь уверен, что мы не теряем время зря. Лес был залит мягким серебристым светом заходящего солнца, а Вальтер и Эллиот продолжали путь сквозь густую листву. Когда они двинулись глубже, неожиданное присутствие дало о себе знать. До их ушей достигло низкое рычание, от которого по спине пробежала дрожь. Подлесок зашуршал, и из темноты появилась пара чудовищных форм. Их глаза светились, а корявые когти царапали землю, оставляя за собой глубокие борозды. Друзья обменялись быстрыми взглядами, между ними пронеслось молчаливое согласие. «Хорошее время для тренировки, не находишь? — спросил дух. — В прошлый раз мы действовали в одном теле, а теперь время попробовать драться раздельно». Созданные из воды существа — элементали. Их тела принимали гротескные и постоянно меняющиеся формы. Лицо Вальтера напряглось, его чувства были настороже. Монстры ринулись вперед, их формы искажались, они атаковали с быстрой и плавной грацией. Одно из чудовищ протянуло руку, создав вихрь воды, который по спирали понесся к Вальтеру. Он быстро создал щит тьмы, отразивший атаку. Но атака монстра была безжалостной, вода мягко обволокла щит, грозя закрыть мага в ловушке, благо, последний успел вовремя отскочить, пока пузырь не закрылся и не лопнул. Эллиота оценивал ситуацию. Однако этот момент отвлечения внимания стоил дорого. В одно мгновение монстры воспользовались этой возможностью, создав водяной пузырь, который расширился с пугающей скоростью. Прежде чем кто-либо из них успел отреагировать, сфера окутала Эллиота, он оказался в ловушке внутри пузыря. Вода создавала ощущение невесомости, стало тяжело дышать. Мысли духа метались. Монстры одержали верх, и теперь Эллиот оказался их пленником. Инстинкты требовали найти способ освободить своего напарника. Вальтер призвал тени, позволив им броситься вперед с огромной скоростью. Тени окутали водный пузырь, щупальца извивались, пытаясь дестабилизировать конструкцию. Тем не менее, магия воды оказалась грозной, и пузырь удержался, сопротивляясь усилиям призрака. Брови Вальтера сосредоточенно нахмурились, каждая его мысль была сосредоточена на предстоящей задаче — освободить Эллиота из лап волшебной тюрьмы. Внутри пузыря мысли Эллиота были вихрем страха. Он знал, что приятель борется за его освобождение, и не мог позволить себе поддаться панике. Опираясь на свою магию, он сосредоточился на создании воздушного барьера, кармана кислорода, который дал бы ему временную отсрочку. К сожалению, ничего не выходило. Снаружи усилия Вальтера приносили результаты. Пузырь продолжал колебаться, нападение теней создавало трещины на его поверхности. Последним рывком совместных усилий поверхность водяного пузыря раскололась на фрагменты, которые растворились в тумане. Эллиот упал, его легкие горели каждый раз, когда он вдыхал драгоценный воздух. Дух мгновенно оказался рядом с ним и помог Эллиоту встать на ноги. «Не пугай меня так, идиот. Будь внимателен!» — голос Вальтера был смесью облегчения и беспокойства, Клиффорд кивнул, дыхание медленно выровнялось. Когда они разделили момент передышки, монстры перегруппировались, а их аура угрозы не уменьшилась. Элементальные существа были безжалостны, а их атаки беспощадны. Другая тварь создала сферу воды, которая быстро расширилась, угрожая снова поглотить Эллиота. Юноша извивался и поворачивался, едва избегая захвата. Быстрым движением он поднял руки, направляя свою магию в землю. Под монстрами образовались маленькие ядовитые цветы, которые испускали токсичные пары и дезориентировали противника. Элементали взревели от разочарования, их водянистые тела задрожали. Атаки стали менее скоординированными, а созданные ими пузыри начали терять свою сплоченность. Вальтер призвал магию, чтобы наброситься на ослабленных элементалей. Каскад теней хлынул вперед, обвивая формы чудовищ и сковывая их движения. Существа издавали болезненные крики, пока боролись с пленившей их тьмой. С последним приливом энергии ребята объединили свои силы, их магия переплелась в симфонию теней и сущности природы. Монстры взревели в последний раз, прежде чем раствориться в каплях воды, слившихся с почвой. Лес, казалось, выдохнул, когда опасность утихла. «С тобой приятно иметь дело, когда ты не пытаешься читать мне мораль» — улыбнулся призрак. Но дух почувствовал новую угрозу. «Берегись!» — крикнул Вальтер и создал вокруг хозяина щит. Из-за лесной рощи появился худощавый мужчина средних лет с коротко подстриженными волосами и небритой щетиной. Его пронзительные, усталые глаза осматривали окрестности со смесью настороженности и решимости, как будто он находился в долгом и трудном путешествии. Его одежда, представляющая собой лоскутное шитье из потертой ткани землистого цвета, свободно прилегало к его телу, намекая одновременно на практичность и невзгоды прошлого. Он держал себя, слегка сгорбившись, тяжесть невидимого бремени была очевидна в его позе. Несмотря на его утомленный вид, вокруг него царила аура стойкости, тихой силы, которая говорила о том, что он пережил множество штормов и был готов встретить все, что ждет впереди. Он высвободил волну энергии, огни теней хлынули со скоростью и точностью, которые застали ребят врасплох. От удара Вальтер отшатнулся назад, его тело было поглощено чарами, сжимающимися вокруг него. Стиснув зубы, дух направил свою силу, его магия сталкивалась со щупальцами, пока он боролся, чтобы вырваться на свободу. «Вы меня недооцениваете», — прорычал Вальтер, его голос был низким, грохочущим и нес в себе предупреждение. Эллиот призвал своего духа, и они слились в одном теле, дабы защититься от нападающего. Смех незнакомца был леденящим душу эхом, разнесшимся по воздуху. «Правда? Мы созданы из одной ткани. Нас объединяет общая тьма». В воздухе витало это ощущение — общий резонанс, который намекал на извращенное родство, которое разделяли духи. Они оба были созданиями бездны, связанными одними и теми же импульсами и злонамеренными желаниями. С приливом энергии Вальтеру-Эллиоту удалось вырваться из хватки. Завитки чернильной тьмы встретились с дугами такого же мрачного цвета, столкновение превратилось в завораживающий танец противоборствующих сил. Быстрым движением незнакомец вызвал вихрь тьмы, который направился к героям. Удар заставил их встать на колени. Взмахом руки они призвали пылающую сферу темного огня, ее мерцающее пламя заливало лес нечестивым светом. С яростным криком они швырнули огненный шар в незнакомца. Разрушительный шар прорвался в воздух, оставляя за собой след из тлеющих углей. Но как раз в тот момент, когда он собирался нанести удар, незнакомец исчез и снова появился в нескольких футах от него, невредимый и невозмутимый. Он вызвали призрачных фантомов, которые метнулись вперед, словно змеи, стремясь поймать неизвестного злого духа в ловушку. Тем не менее, мужчина легко уклонился от атаки, ни один фантом не нашел своей цели. Решительные руки Вальтера-Эллиота светились темной аурой, их стрелы на мгновение зависли в воздухе, а затем устремились к незнакомцу, словно смертельный шторм. Они прорезали деревья, оставляя глубокие раны на их стволах, но существо из бездны просто щелкнул пальцами, и материализовался мерцающий барьер, безвредно отбрасывая осколки в землю. «Кто ты?» Незнакомец ничего не сказал, только поднял руку, и из его ладони вырвался импульс злобной энергии. Парни едва успели среагировать, как раз вовремя создав собственный щит, чтобы поглотить удар. Сила атаки отбросила их назад прямо в столб дерева, поврежденный их недавней атакой стрел. Стиснув зубы, хранитель и грешник применили свое самое мощное заклинание. Земля дрожать, когда у его ног открылся массивный портал тьмы. Из его глубин появилась колоссальная змея, образовавшаяся из чистой тени, ее глаза светились злобным красным светом. Змея бросилась на незнакомца с ослепляющей скоростью, широко раскрыв пасть, чтобы сожрать его целиком. Пока иллюзия работала, герои подкрались, чтобы со спины нанести последний сокрушительный удар. Но этот человек опередил их, и, не обращая внимания на иллюзию, он повернулся к ней спиной и устремив свой взор на героев. Битва закончилась обездвиживающим заклинанием. Мужчина оглядел свою потрепанную одежду, отряхнул ее и выдохнул: — Неплохо, меня это даже позабавило, — он ухмыльнулся и наклонился, чтобы лучше видеть своих жертв. Вальтер пылал от злости, однако не мог сделать ни единого движения, а также высвободиться из тела хранителя. Этот дух смотрел на них с такой интенсивностью, которая, казалось, пронзила их мысли. Боевой опыт парней оказался недостойным противником грубой силы незнакомого. Кто был этот незнакомец? Какая темная сила привела его сюда? И самое главное, как его можно было остановить? — Ты ничего не умеешь, кроме как уклоняться и обездвиживать, ты даже не нанес мне вреда, я сперва подумал, что ты силен, но ты просто жалок, — лукаво прищуренные глаза встретились с такими же напротив. — Тебе есть чему у меня поучиться, — холодным тоном прошипел нападающий и наклонил голову на бок, пристально следя за тем, чтобы его заклинание не развеялось раньше времени. — Вы члены клана Отверженных? — Преступная организация? Нет, это не мы, — взгляд духа оставался прикованным к ним, его пристальное внимание было неослабевающим. — Что ты знаешь о них? — Мы ни в чем подобном не замешаны. — Я ищу организатора этой группы. — Нам действительно ничего не известно о какой-либо преступной деятельности или ее организаторе, у нас совершенно другая миссия. Взгляд духа удерживал их в плену. Он оценивал правдивость их слов, проверяя их мысли на предмет признаков обмана. Неизвестный начал читать сложное заклинание, мягкая сияющая аура, окутывающая скованного, излучала темное сияние: «Бездна, пронзи пелену теней, погрузись в глубины, раскопай скрытый шепот и раскрой забытые отголоски затемненного прошлого». В воздухе словно присутствовал слабый аромат ностальгии, пробуждающий суть самих воспоминаний; вокруг них образовались замысловатые узоры и символы, они пульсировали и танцевали, повторяя ритмы мыслей и воспоминаний человека. Они устраняли разрыв между собственным восприятием заклинателя и лабиринтными коридорами разума человека. Сцены из жизни героев разворачивались в плавной последовательности, напоминая гобелен, который разворачивается перед глазами заклинателя. По завершении заклинания образы и ощущения постепенно исчезли, оставляя после себя стойкое ощущение сущности человека. После напряжённого момента магия начала ослабевать, и их движения восстановились, затем призрак Эллиота вновь обрел человеческий облик. — Эй, мразь, что ты только что сделал? — Вальтер накинулся на него как бешеный, готовый разорвать в клочья его лицо, как из-за кустов выглянула невысокая девочка-подросток с длинными рыжими волосами, заплетенными в хвост, большими глазами и румяным лицом. Ее глаза, широко раскрытые от любопытства и сверкающие юношеской энергией, метались по сторонам, поглощая каждую деталь с чувством удивления и волнения. Веснушки усеивали ее загорелые щеки, а слегка приоткрытые губы намекали на улыбку, которая только и ждала своего часа. На ней было простая яркая накидка и брюки, которые были испачканы травой и грязью от ее авантюрных выходок. Ее поза, пригнувшаяся и готовая прыгнуть вперед, выражала смесь рвения и осторожности, как будто она была на грани открытия чего-то необычного. В ней чувствовалась заразительная жизненная сила, живой дух, который делал ее присутствие мгновенно пленительным. Она спросила у своего духа: — Монреах, ты как? Удалось что-то узнать? — призрак Эллиота, увидев чужого человека, отстранился. У него не укладывалось в голове, как девчонка может управлять таким сильным существом. Сам Клиффорд был шокирован, увидев девочку в накидке и брюках — последние считались в его общине предметом исключительно мужского повседневного гардероба. Почему-то он думал, что все люди за пределами его деревни носили такие же наряды, что и они. — Госпожа, я в норме. Этот высокий слева, кажется, как-то был причастен к клану Отверженных. Он их покойный участник, правда, он мало помнит о своем прошлом, его призвали недавно, — Монреах указал рукой на Вальтера. — Но в настоящее время они не имеют к нему никакого отношения, кажется, наоборот, эта организация принесла большой вред их общине. — Кто вы такие? — осмелился задать вопрос Клиффорд, он держался на ногах, хотя у него кружилась голова после сильного заклинания. — Меня зовут Джория Макиавелли, а это мой напарник, — она подошла к духу и приобняла его, — мы прибыли из поселка Хоракар, что находится на юге от горы в Эльвийской Зелени. Вы, возможно, слышали об этих местах, там неподалеку находится единственный источник Кристалла Лунной Росы. — Да, я лично забирался на эту гору. Неужели вы имеете в виду ту самую деревню, где живут люди без божества? — с недоверием подметил семинарист, представляя подобный городок как сборище необразованных людей, в правительстве которых властвует анархия. Их ничего не связывает, кроме совместного места проживания, вот они и живут, кто как пожелает. Невозможно построить организованное общество без поддержки бога — убежден юноша, но так и не смог убедить в этом своих родителей. — В отличии от общин Триады Небесных Хранителей у нас действительно нет своего покровителя, это место, созданное людьми для людей и где не существует навязанных моральных установ, как, например, ваши одинаковые светлые наряды. Это смешно! Все носят одну и ту же одежду, следуют бессмысленным правилам… — Это не так! У наших традиций есть цель. Они связаны с единством, дисциплиной… уважением к нашему наследию, — оправдывался Эллиот. — Единство? Больше похоже на единообразие, вы все как овцы, следующие за пастырем, не задаваясь вопросом, почему. — Джория, не следует сейчас говорить об этом, — мягко заметил Монреах. — Я просто пытаюсь объяснить, что его общество навязывает всем эти нелепые правила, — ответила девушка, переходя на более спокойный тон под влиянием своего приятеля. — Я понимаю, но стоит ли из-за этого переживать, нам есть на чем сосредоточиться. — Ты прав, об этом не стоит спорить, — нехотя согласилась Макиавелли. — Простите ее пожалуйста за это, иногда она может быть слишком резкой, — повернулся Монреах к изгнанникам из города бога солнца. Эллиот ничего не сказал в ответ. Давным-давно жители Хоракар были горячими последователями Вальтерагхамоне. Деревня процветала как оплот веры, где обряды и ритуалы соблюдались с ярой преданностью, но со временем вера начала колебаться, сомнения и вопросы возникли, как туман, просачивающийся сквозь трещины в некогда прочном фундаменте. Жители деревни размышляли о тайнах существования, космическом равновесии и, казалось бы, произвольных решениях божества. Были посеяны семена инакомыслия. С юных лет Эллиот был погружен в традиции и учения своей религии. Деревня была местом резких контрастов: оживленных споров, пылкой преданности и сомнений. Его родители смотрели на мир сквозь призму скептицизма. Они порвали все связи с верой, которая когда-то держала их в своих объятиях. По мере того как Эллиот взрослел, его все больше привлекали древние доктрины и ритуалы, которые когда-то владели сердцем его матери и отца. Его увлечение небесными существами, священными текстами и божественными тайнами переросло в глубоко укоренившееся желание — стать священником, духовным наставником для своей деревни. Мать, отец и сын были во многом родственными душами, связанными кровью и общей историей. Тем не менее, их убеждения представляли собой раскол, который казался непреодолимым — пропасть, которая становилась все шире с каждым шагом, который они делали по разным путям. Их конфликты часто возникали за обеденным столом: «Эллиот, важно задавать вопросы, вера без доказательств — опасный путь». «Но вера — это источник силы, она дает руководство. Без нее кто мы, как не бесцельные странники?» Определяющий момент наступил в за пару дней до наступления Фестиваля — священного события, когда жители собирались, чтобы отпраздновать гармонию между земным царством и небесами. Тогда голодного сироту поймали на краже буханки хлеба из общинного склада. Вместо мягкого наказания лидеры решили ампутировать человеку руку, чтобы отпугнуть других. Став свидетелем сурового и непропорционального наказания голодающего, вера Клиффордов в моральный компас общества была непоправимо подорвана. Но не самого Эллиота. Деревенская площадь, украшенная яркими знаменами и богато украшенным алтарем, стала ареной. Клиффорды, окруженные своими сторонниками, выступили против традиционалистов, которые увидели в их несогласии предательство пакта с богом. Они сделали заявление, что уходят и создадут новое поселение. Некоторые видели в них провидцев, другие считали их еретиками. В конце концов многие жители деревни решили последовать примеру наставников. Путь самопознания привел их в горы в Эльвийской Зелени, где они стремились создать пространство, в котором царила бы независимость. Они основали Хоракар — убежище для непокорных, искателей и скептиков. Воздух был тяжелым от напряжения, когда сын, отец и мать смотрели друг на друга в своем скромном доме. Солнце опустилось за горизонт, отбрасывая длинные тени, которые отражали пропасть, образовавшуюся между ними. Их разногласия, которые когда-то были всего лишь шепотом недовольства, теперь стали огромными и ощутимыми. Эллиот всегда восхищался силой своей родни, ее решимостью бросить вызов условностям. Однако, когда он стал старше, их разные убеждения превратились в разлом, которую невозможно преодолеть. — Послушайте я понимаю, что вы расстроены. Мы все расстроены. Вид того человека, потерявшего руку, был ужасен, и я согласен, наказание было слишком суровым. домой, от всего и всех, кого мы знаем. Да, то, что произошло, было исключением, а не нормой. Знаете, старейшина обычно не такой резкий. Он хороший человек, который хорошо руководил нами на протяжении многих лет, но даже самые мудрые из нас могут совершать ошибки. Это не означает, что все наше сообщество не подлежит исправлению. Наши правила, какими бы строгими они ни казались временами, имеют свои причины. Они призваны обеспечивать нашу безопасность, поддерживать порядок и гармонию. У нас есть еда на столах, крыша над головой и чувство принадлежности, редко встречающееся во внешнем мире. В отличие от многих мест, у нас не практикуется смертная казнь. Это что-то, не так ли? Здесь ценят жизнь, даже если этот конкретный случай говорит об обратном. Подумайте обо всем хорошем, что здесь есть. Наши традиции, наши фестивали, то, как мы собираемся вместе, чтобы поддержать друг друга в трудную минуту. Помните прошлую зиму, когда мы все сплотились, чтобы помочь семьям, потерявшим свои дома в огне? Этот дух общности и солидарности можно встретить не везде. Это драгоценно. Если вы уйдете, что вы там найдете? Неопределенность, опасность, одиночество. Внешний мир хаотичен и неумолим. Здесь у вас есть место, цель. Мы можем работать над тем, чтобы изменить ситуацию изнутри. Мы можем поговорить со старейшиной и убедиться, что такое наказание никогда не повторится. Но бросить все из-за одного трагического события? Это не ответ. Пожалуйста, подумайте еще раз. Не позволяйте этому одному случаю разрушить вашу веру во все хорошее, за что выступает наше сообщество. Нам нужны такие люди, как вы, которые видят недостатки и хотят сделать ситуацию лучше. Если вы уйдете, кто будет здесь бороться за более справедливое и сострадательное будущее? Несмотря на эту страстную мольбу, мать и отец остались решительными. В их глазах жестокое наказание было не просто изолированным инцидентом, а симптомом более глубокой, системной проблемы, которую они больше не могли терпеть. С тяжелым сердцем он собирает свои вещи и покидает общину, решив найти место, где по-настоящему ценятся сострадание и справедливость. Сам Эллиот протестовал против того, чтобы покинуть родной дом и родители никак не могли убедить его пойти с ними. — Наша вера направляла нас на протяжении поколений, — возразил он, — божества предоставили нам благословения и защиту. Как вы можете отрицать саму суть нашего существования? Губы отца сложились в грустную улыбку: — Я не отрицаю существование чего-то большего, чем мы. Я просто ставлю под сомнение рассказы, которые были переданы нам. У нас есть собственный разум, сердца, которые бьются в ритме жизни, и способности чтобы формировать наши судьбы. Нам не нужны посредники, чтобы диктовать нам пути. — Я хочу посвятить свою жизнь служению божеству, — голос Эллиота был искренним, его взгляд непоколебим. — Я считаю, что наша религия — это источник силы, который ведет нас через жизненные трудности. В глазах родителей читалась смесь гордости и печали. — Эллиот, я не сомневаюсь в искренности твоих убеждений. Но помни, что это глубоко личное путешествие. Ты должен искать свой собственный путь — тот, который соответствует твоему сердцу, а не ожиданиям других. Мы не можем оставаться здесь. Мы решили покинуть общину Вальтерагхамоне, чтобы найти место, где мы сможем жить по своим правилам, свободным от ожиданий, которые связывали нас так долго. — Пожалуйста, не уходите. У нас могут быть разные убеждения, но вы моя семья. Я не могу представить свою жизнь без вас. Мать протянула руку и нежно обхватила щеку Эллиота, ее прикосновение было теплым и нежным. — Помни, что наша любовь превосходит наши различия. Возможно, мы не во всем сходимся во взглядах, но это не уменьшает связь между нами. В последних объятиях женщина и мужчина покинули родной город, оставив после себя тринадцатилетнего сына, сердце которого разрывалось между традициями, которые он лелеял, и любовью, которую он питал к своей семье. По мере того, как деревня Хоракар росла и процветала, ее жители установили собственные законы и обычаи, она стала местом, где небесный указ не имел власти. — Вы, предполагаю, прибыли из городка Солнечного Владыки? — сказала Джория, посмотрев на порез на руке Эллиота — этот символ ей знаком, такая метка есть у всех отщепенцев в Харакар, кроме нее. — Именно, — не дав возможности путешественникам ответить на поставленный вопрос, Монреах вкратце выложил информацию, которую прочел из их воспоминаний. — Выходит, вы уже всё о нас знаете, — в замешательстве почесал затылок Эллиот, а рассказчик покачал головой: — Мне не нужны абсолютно все ваши моменты из жизни, я прочел лишь самое необходимое. — Дорогой, ты утверждаешь, что этот Вальтер, — она зыркнула на него с подозрением и презрением, — может помочь нам в поисках организатора покушения, совершенного пять лет назад в Полуночную чистку? — ее подчиненный согласился. — Наконец-то! После трех месяцев тренировок, безуспешных странствий по материку в поисках союзника мы наконец встретили вас. Ребята, вы ищете спутника для того, чтобы отправиться в земли Краанадиамоне? Мы можем посодействовать вам в том случае, если ваш дух будет восстанавливать свою память о своей прошлой жизни до тех пор, пока не выдаст имя создателя клана Отверженных. — Почему ты так зациклена на них? Может, ты захочешь вернуть Кристалл Затмения вместе с нами на его законное место? — Клиффорд краем глаза окинул своего подопечного, понимая, что участие в массовом убийстве — только верхушка айсберга его биографии. Иного ему и не следовало ожидать. Эта истина противоречила фундаментальным принципам его веры. Мысль о лишении жизни другого была отвратительна, его путь руководствовался принципами сострадания, прощения и стремления к миру. Теперь он столкнулся с духом, чье прошлое было омрачено насилием и смертью. Диссонанс между призванием и историей духа заставлял его разрываться между противоречивыми эмоциями. С одной стороны, он чувствовал предательство. Вальтер, с которым он заключил договор, сущность, которая была неразрывно связана с его собственным существованием, была частью того, что бросало вызов всему, во что он верил. Вопросы кружились в голове. Как мог его партнер принять участие в таком жестоком восстании? Что довело его до таких крайностей? С другой стороны, Эллиот осознавал сложность ситуации. Он добровольно отдал часть себя в обмен на силу. Он не мог избежать того факта, что он также был соучастником последствий действий призрака. Задавался вопросом, возможно ли искупление как для него самого, так и для его духа. Клиффорд знал, что не может отвернуться от Вальтера. Он решил исследовать глубину их связи, надеясь раскрыть истины, которые помогут разобраться в прошлом и найти путь вперед, соответствующий его непреклонной приверженности жизни, наполненной смыслом, состраданием и верой. — Месть за семью волнует меня в первую очередь. Знаешь, мир станет намного чище, когда мы прикончим этого идиота. Разве наши мотивации не схожи? — она победоносно усмехнулась и скрестила руки на груди. Однако, помня свой предыдущий опыт, Вальтер не спешил так быстро соглашаться: — Почему мы должны вам доверять? Странно, что после похищения столь ценного артефакта на нас нападают в лесу и едва не убивают. — Вы не являетесь нашей потенциальной целью, нам незачем тратить на вас свои силы. У меня не было мыслей вредить вам, моя хозяйка может подтвердить. Мы ищем убийцу, мы подозреваем, что у него заключен контракт с духом. Если бы этот человек был мертв, она не смогла бы продать мне душу, ведь контракт заключается лишь в том случае, если сделку можно выполнить. Если ты думаешь, что убить духа и его носителя невозможно, то ты ошибаешься, их тела связаны не только ментально, но и физически, поэтому человека нужно добить таким способом, чтобы его помощник не мог восстановить его. Это нужно сделать быстро, ведь порой считанных секунд достаточно, чтобы восстановить серьезные повреждения, — проконстатировал мрачный факт Монреах, вызывая своей откровенностью мурашки по коже. Вальтер выпрямился и продолжал внимательно слушать соперника, и постепенно начал проникаться дерзкой идеей поиска убийцы, это именно то, чего ему не хватало за долгое время пребывания в бездне: настоящие эмоции. — В таком случае душа призывника отправится в загробный мир, где живут грешники, и откуда нет выхода, — продолжал он. — А дух просто перестанет существовать, потому что не существует загробного мира для тех, кто уже погиб. Нет более сильных или слабых призраков — они наделены одинаковыми силами, различия лишь в опыте, чего тебе явно пока не хватает, дружище; и в характере, какие он будет принимать решения во время боя. Ибо даже после смерти человеческий фактор остается неизменным. Не думайте, что если вы не согласитесь, то мы отпустим вас. Вам никуда не деться от нас, и, пока не выяснится, какую роль сыграл Вальтер в Полуночной чистке, мы вас и пальцем не тронем. — Звучит потрясно, не знаю почему, но я ощущаю адреналин от твоих слов. Мне и самому стало интересно, кто же возглавил этот хаос. — Ты можешь поговорить со своим хозяином об этом, дух. — Эллиот мне не хозяин, он — мой человек, — заявил призрак, слегка топнув ногой. — Парень сам позвал меня на помощь, так что он должен называть меня своим господином, а не наоборот. Эллиот, нам нужна опора, чтобы завершить задание, а бороться с противниками вчетвером будет намного легче. Также это хороший шанс, если ты хочешь узнать меня получше, — он бойко ухмыльнулся. — В таком случае мы согласны, — принял предложение бывший семинарист. — Вы случайно не знаете, как исцелить проклятие, вызванное магией? Я до сих пор не могу понять, как связаны между собой болезнь моей подруги и стихийное бедствие, почему только некоторые поддались проклятию, а другие нет? — Я поняла, о чем ты. я предполагаю, что чем больше маг пытается защититься от чар Темной Вспышки и бездны, тем больше попадает под ее влияние, — начала Макиавелли. — Темная сила тянется к этому могущественному волшебнику, а затем проникает внутрь, как бы становясь его частью и нарушая баланс его стихии. Сила, которая вырвалась из разлома, ищет, куда же выплеснуть свою ярость. Мы все знаем, что призраки в бездне — это грешники, которые после смерти отправились в загробный мир, они ненавидят людей и стремятся разрушить наш мир. — Но дух забывает абсолютно все о своей прошлой жизни, как и кого он может ненавидеть? — Это может быть невысказанное желание из прошлого, например, если призрак раньше был серийным убийцей, то будет снова подсознательно стремиться к тому, чтобы убивать. Да, есть исключения, но в большинстве случаев так и происходит. После акта мести духи обычно исчезают навсегда, они не могут долгое время существовать на земле без контракта с человеком. — Получается, духи вправду могут проклинать людей? — Нет, они не могут посылать болезни. Проклятие твоей подруги, о которой ты говорил, является не совсем проклятием. Это результат мощного энергетического скачка во время совершения ее заклинания: столкновение чар двух миров стало для нее почти смертельно. Если честно, мне неизвестны существа, которые могут по-настоящему проклинать людей. — Спасибо за информацию, откуда ты это знаешь? — Просто предполагаю. Ты, видимо, не был активным участников борьбы во время этого катаклизма, а я на свои глаза видела некоторые жуткие вещи, о которых даже вспоминать не хочется. Хотя я и не являюсь каким-то очень квалифицированным волшебником, я стремлюсь к этому, и к моим суждениям ты можешь прислушиваться. Я сделаю все что угодно, за вашу ответную помощь, естественно. Не надейся, что я буду помогать вам безвозмездно. — Ясно. — Год назад в нашем поселении началась Темная Вспышка, и пара наших сограждан больше не смогут из-за нее использовать свои чары полноценно. Изучив наши записи, я поняла, что до череды катаклизмов, которые начали массово происходить пару лет назад, люди не испытывали подобных недугов, не возникало надобности использовать всю свою силу на полную. Клин клином вышивается, и поэтому, я уверена, единственный способ прекратить ее болезнь — остановить саму Темную Вспышку. Разлом все еще открыт, и чары хоть и в небольших количествах, но проникают в наш мир, а закрыв его, мы сможем удержать оставшуюся темную магию под контролем. «Звучит легко, — подумал изгнанец, — а как это сделать?». Казалось, кучка людей не способна остановить катаклизм такого масштаба, с другой стороны, а пытались ли люди вообще сделать это раньше, или же они отбивались от атак монстров, прибывших на землю, и надеялись, что Вспышка пройдет сама? Выходит, ему самому придется придумывать способ, как предотвратить катастрофу. Поначалу Эллиот считал, что достаточно заключить контракт с духом и он решит все свои проблемы, он не рассчитывал, что все будет так сложно. *** Уже стемнело, а компания так и не смогла найти выход из леса, поэтому было принято решение переночевать здесь. Эллиот создал вокруг них ядовитые цветы, чтобы монстры не напали, пока они спят. Также он вырастил рядом деревья с густой листвой, которые будут защищать их от ветра и дождя. Ночное небо, стрекотание насекомых и свежий прохладный воздух — погода завтра обещает быть хорошей. Эллиот закрыл глаза, пытаясь вызвать воспоминания о родном городе — мощеных улицах, смехе играющих детей, молитвах, доносившихся эхом из храма. Каждое воспоминание вызывало горько-сладкую боль в груди, напоминание о жизни, которую он был вынужден оставить позади. Слеза вырвалась из-под закрытых век и оставила блестящую дорожку по его щеке. Ему не хватало духа товарищества Теоны, ставшую его семьей, которая определила его главную цель в жизни. Лес, хотя и не заменял его родину, предлагал своего рода утешение — напоминание о том, что даже в изгнании можно разгадать тайны, найти союзников. Пока ночь продолжала медленно течь, Эллиот оставался привязанным к месту, которое он называл домом. Вальтер ощущал его душевные мучения, однако ничем не мог помочь, он не знал, как вести себя в этой ситуации. Клиффорд лег на траву и почти сразу заснул, слишком много эмоций испытал на протяжении дня, позже ему предстоит еще раз обдумать случившееся. Монреах тоже быстро отключился, только Джория не могла уснуть. Она поставила рядом с собой стеклянную лампу, внутри которой мерцали светлячки. Этот ночник освещал лес в полной темноте, девушка успокаивалась, глядя на маленькие огоньки за стеклом. — Не спится? — Вальтер повернулся к ней и приподнялся на локти, вглядываясь в ее лицо. — Чего ты беспокоишь меня, вспомнил еще что-то? Нет? Только не вздумай врать, мой приятель обязательно выведет тебя на чистую воду, все же, он использует магию контроля памяти лучше, чем я. — Я просто пытаюсь кое в чем разобраться… — начал он шепотом, — раз твои родители попали под руку организации, значит, они не были такими идеальными, как ты считаешь. Готов поспорить, что они в свое время творили незаконные вещи и получили по заслугам. — Ты не имеешь права так отзываться о родных людях кого-либо, видимо, у тебя никогда не было своей семьи, — прошипела Джория. «Он смотрит свысока на людей, сам же являясь слугой человеческим», — думала девушка. — Мне жаль Эллиота, потому что ему достался такой эгоистичный фамильяр. Даже если Макиавелли были преступниками, мне все равно. Одно я знаю наверняка — мы никогда не были причастны к убийствам, в то время как ваш клан совершил преступление против человечности и должен понести наказание за это. — Я не верю тебе. «Преступление против человечности», кто бы говорил, ты в то время была слишком маленькая и не помнишь ничего. Вы просто кучка пафосных богачей, которые в решающий момент даже не смогли постоять за себя, — окончательно выйдя из себя, Джория резко поднялась с места и навалилась телом на Вальтера, призрак не успел и глазом моргнуть, как она оказалась так близко. Из-за спины она вытащила кинжал и подставила лезвие к горлу духа, в надежде припугнуть его и заставить извиняться. Дух не отреагировал на ее угрозу, однако не мог позволить себя оскорбить этой девочке. Сзади послышался треск — ночник Джории отлетел в сторону на пару метров, врезался в дерево и разбился на осколки. Макиавелли обернулась и побежала, из лампы мигом улетели все светлячки, она панически пыталась поймать их, но они ускользали из ее виду. Оказавшись в полной темноте, она присела на колени, закрыв руками голову, страх не давал ей ни о чем думать, мешал дышать, наполнял тело тупой и острой болью. Казалось, что она медленно сходит с ума, куда бы она ни повернулась, везде виделось одно и то же — неясные контуры каких-то странных фигур, белых и черных, они возникали перед ней и исчезали. Девушка словно загипнотизированная смотрела в одну и ту же точку и не могла двинуться с места, словно в ее тело вбивали стальные гвозди, и эти гвозди вгрызались все глубже и глубже, вытягивая оттуда всю жизненную силу. Джория с первого взгляда возненавидела Вальтера, потому что он был — и оставался — прямым источником этого кошмара. Он угнетал ее, уничтожал, потому что мешал; она никогда не испытывала такого холодного, злого, презрения к первому встречному. За это его следовало наказать как можно быстрее и больнее. Но ей нужно иметь терпение ибо он — единственный, кто может назвать настоящее имя основателя преступного клана. Затем послышался тихий смешок злого духа, он знал, что за его проделку ему все равно ничего не будет, к тому же именно она первой напала, так пусть знает, что не стоит его раздражать.