Корона для Отступницы

После многочисленных войн, некроманты стали изгоями и их наличие в обществе порицалось. Причиной послужила помощь магов в общении с мертвыми, их временное воскрешение. Так, король Нортон Скланж — последний король земель Восстания воскресил пять тысяч своих погибших воинов, превратив их в бессмертных убийц — находясь под руководством короля, они шли в атаку, но не чувствовали боли или страха. Дети Тени, или как позднее стали говорить Дети Смерти повлияли на исход событий в войнах Белого Материка. Осознав их силу, некромантов начали истреблять и со временем дети Тени исчезли с лица Белого Материка.

Ощутив под ногами твердую землю, Морган выдохнул и с жалостью посмотрел на жену и племянницу. Они выглядели слегка уставшими. Только за несколько часов до прибытия во дворец, герцогиня поменялась местами с леди Курт, желая избежать слухов. Изначально Леони отказалась ехать с ним в одной карете, поэтому он прибыл с Цирцеей. Девушка за время поездки его утомила. Чего стоили одни ее рассказы и планы на будущее. Она уже примеряла титул герцогини, рассказывала, как поменяет интерьер поместья, каких слуг оставит, а каких вышвырнет на улицу. Последнее изречение Моргана покоробило: эти люди служили его отцу, а теперь и ему. Еще никто и ни разу его не подвел, хотя иногда они и любили совать нос не в свое дело. Тем не менее, это были его слуги и не ей решать кто отправиться на улицу. Леони и Мику он видел лишь трижды, когда они останавливались для того, чтобы пополнить запасы еды в маленьких деревеньках. В остальном, его семья старательно встречи избегала и даже один раз, когда возникла необходимость замены лошадей, а дело это не быстрое, герцогиня и маркиза отказались выходить. В целом, Морган не сильно злился по этому поводу, но что-то ныло в груди, умоляя его взглянуть на жену и красавицу племянницу, которая рядом с Леони расцвела так быстро, что он даже удивился. Рыжеволосая была занята грандиозными планами свержения короля и по идее, ей должно было быть все равно на маленькую одичавшую девочку, однако он ошибался. Все свое свободное время его супруга посвящала воспитанию малышки и видят боги, Мика была на седьмом небе от счастья. И вот, Леони с Микой вышли из кареты, причем герцогиня тут же сморщилась. Она не любила дворец. Не любила его блеск. Нет, он не был вычурным или вульгарным, но светил слишком ярко, слишком по-королевски. — Добро пожаловать, — дежурно улыбнулся слуга, хотя глаза его бегали из стороны в стороны, отмечая, что супруги холодны друг к другу. — Благодарю. Передайте мадам Луво, что прибыл герцог Авери с супругой и племянницей. — Да, Ваша Светлость. Прогуливаясь по широким, необъятным коридорам дворца, который в ближайшее время мог бы лопнуть от количества гостей, Леони вспоминала свое первое замужество. Несчастное. Тяжелое. Не принесшее ей никаких благ. — Ваша Светлость! — за спиной раздался скрипучий как старый деревянный пол голос и девушка обернулась, стараясь замаскировать свое раздражение. Ее примеру последовал супруг и Мика. Управляющая дворцом медленно приблизилась, поклонилась Моргану и коротко кивнула Леони, не удосужив взглядом маленькую девочку, которая подозрительно притихла, спрятавшись в юбках наставницы. — Рада Вас приветствовать. Я провожу Вас с ваши комнаты. Перед супругами распахнулись двери — им предоставили одни из самых больших дворцовых покоев. Что это значило? Ничего. Моргану лишь отдавали должное ввиду его статуса. Не более. В конце концов, титул герцога носил только он, в то время как остальные аристократы в видом зарвавшихся павианов гордились титулами графов, баронов или маркизов. Старая женщина, похожая на сморщенный финик посмотрела на маркизу. Впрочем, Морган, рассматривая женщину, удивлялся, что та еще на ногах стоит. Внешность у мадам была весьма заурядная и выделялась она лишь своей старостью, которая наложила отпечаток на спину, похожу теперь на полукруг, ноги, которые подрагивали и от этого пышная юбка старого фасона дрожала как желе, и лицо напоминающее слоеный пирог или сушеную хурму. — Нам не сказали, что прибудет ребенок. — Она не ребенок, — холодно улыбнулась Леони. — Мадам Луво, перед Вами маркиза и племянница герцога Авери. Помните о приличиях. Последнюю фразу старая тетка говорила ей каждый раз, когда бывшая Принцесса хотела куда-то выйти или сделать что-либо не по протоколу. Наступила пора мести. — Однако, в соответствии с протоколом… — Протоколу подчиняются те, кто состоят в Совете или занимают особое место при дворе, проживая в нем или собираясь проживать на протяжении долгого времени. Ни одно из положений не соответствует нашему прибытию. Извольте подготовить покои для маркизы и я хочу, чтобы они находились рядом с нашими покоями. — Свободных рядом покоев нет, — прошипела сквозь зубы женщина, сгорбившись еще больше. — Вот как? Прямо перед служанками, которые сновали туда-сюда, бегая и разнося новое белье, шторы и завершая все остальные приготовления, Леони распахнула огромные дубовые двери напротив. Внутри ни души, застелено новое белье, пахнет лавандой и ирисами. — Эти покои заняты. — Здесь никого нет, мадам. Если у вас плохое зрения, то может быть, вам не пора уже покинуть свой пост? — Это решаю не я, — женщина зло усмехнулась, — а Королева. Что же касается покоев, то чета Велингтонов будет недовольна. В расписании расселения гостей все уже утверждено. Старая полная рука со вздувшимися венами легла на ручку двери, чтобы ее захлопнуть, но напоролась на ножку, которую нагло подставила Леони. Двери так и не закрылись. — Значит Вы поменяете расписание. Я супруга герцога Авери, единственная герцогиня Фангона и не Вам указывать мне. Это ваша задача — ублажать меня и сейчас я хочу, чтобы эти покои были отведены моей племяннице. Если мое желание не будет исполнено, то я непременно поговорю с королевой. Если я не ошибаюсь, у нее сейчас туалет. Пройдемте? Старуха вспомнила золотое правило: пока Королева приводит себя в порядок, ее беспокоить нельзя. Сколько голов нерадивых служанок полетело только из-за их вмешательства… Не счесть. — Будет сделано, Ваша Светлость. В этот раз женщина глубоко поклонилась Леони и Мике, зашуршав в свою каморку. — Здесь все такие злые, Леони? — Мика задергала рукав женского платья. — К сожалению, милая. Жизнь здесь не сахар, и чтобы выжить, слуги должны клеветать, подглядывать, обманывать и всячески вредить домочадцам. — Теперь понятно почему ты не хотела быть принцессой. А я могу спать с тобой? — девочка заглянула герцогине в глаза. Они так уже делали и не раз, но заметив отказ в зелени глаз, насупилась. — Все равно к тебе буду приходить когда заблагорассудиться. Меня никто не остановит. Леони рассмеялась. Морган, ранее молчавший, погладил волосы Мики, чем заслужил ее задумчивый взгляд. Раньше руки его тряслись, стоило ему приблизиться к девочке. Он не знал как к ней подступиться, хотя, по правде говоря, ничего особенно не изменилось кроме Леони, которая одним своим присутствием успокаивала обоих. — Ваша Светлость, уходите к леди Курт. Она наверняка Вас ждет, а Леони вы не нужны. Лучше я ее буду оберегать. — Мика, — Морган опустился на корточки, беря в руки маленькие ладошки. — Я не могу уйти. — А хотите? — детский взгляд, до ужаса цепкий и пронзительный, поразил герцога. Она смотрела на него также, как и Леони. Поразительное сходство. — Мика, время отдыха, — герцогиня не хотела, чтобы Морган лгал малышке. — Мы устали с дороги, а ведь уже вечером бал. Нужно набраться сил. Скоро к тебе приставят служанку, она о тебе позаботиться. — Но я хочу, чтобы ты… — Нет, Мика, — голос герцогини не лишился тепла, но стал совершенно строгим. — Есть правила и мы должны им подчиняться. С этого момента, в присутствии других людей ты обращаешься ко мне на «Вы», соблюдаешь все нормы приличия и не шалишь. Договорились? — Да, Ле… Ваша Светлость, — девочка побрела в свою комнату. — Ты можешь быть с ней помягче, — Морган ободряюще улыбнулся, заметив, как погрустнела Леони. — В конце концов, кому здесь есть дело до маленькой девочки? Она не обратит на себя внимания. — Так только кажется. Она единственный ребенок здесь. И она непременно окажется в центре грязных обсуждений. — Что ж, — Морган взял Леони за руку и в этот миг между ними проскочила искра. Тень девушки дернулась, а пальцы мужчины оставили на женской ладони огненный цветок, который тут же въелся в кожу, медленно впитываясь в кровь. В женской груди стало тесно. Избыток воздуха превратился в стон, который помимо ее воли, вырвался из горла. Это был звук не боли, а наслаждения. Так стонет женщина, тая в руках страстного мужчины. Морган поднял замыленный, покрытый дымкой страсти взгляд на алые, слегка пульсирующие от возбуждения женские губы и облизнулся. Они не касались друг друга уже столько времени. Когда в последний раз он чувствовал прохладу ее кожи? Когда видел страсть? Почему он не помнит как ему было хорошо и почему он уверен, что было? Леони, вопреки собственному тяготению к мужчине понимала природу их сущностей. Более того, пока они добирались до замка у Цирцеи не было шанса подсыпать что-то любовнику, а потому разум его очистился. Тоже самое произошло с Леони. — Прошу прощения, — послышалось извинение и супруги отпрянули друг от друга. На них смотрел наследный принц Фангона: золотые волосы в легком беспорядке, руки за спиной, идеальная осанка и блуждающие, но злые глаза-льдинки прошлись по беспардонной супружеской паре, которая проявляла свои чувства прямо посреди коридора. — Ну что Вы, Ваше Высочество, — Леони легко поклонилась, довольно улыбаясь про себя. Габриэль увидел их, а значит сомнений их брак не вызовет. Не важно, что поженились они лишь месяц назад. Что если это любовь с первого взгляда? — Простите нас. Мы проявили излишнюю эмоциональность. — Это свойственно молодым супругам, — Габриэль с завистью рассматривал похорошевшую девушку. Он не мог не заметить, что огонь в ее волосах стал еще ярче, румянец на щеках и блеск в глазах вызывала не тонна косметики, а мужчина стоявший рядом. Морган сам выглядел пусть и удивленным, но довольным. Как слон, а то и больше. — Кузен. — Принц, — в ответ кивнул герцог. Странная ревность появилась в сердце мужчины, ведь он успел заметить, как стрельнула глазами в принца и усмехнулась Леони. — Как поживаете? — Сейчас в столице неспокойно. Мы в преддверии войны, так что не могу сказать, что хорошо. — Да, я слышал. Надеюсь, все обойдется. — Боюсь, что нет. Ты и сам понимаешь, что Лороск наращивает мощь, захватывая все новые и новые территории, и отец не может не ответить на эти наглые провокации. — Быть может, прежде чем бросать стрелу в тигра, стоит дать ему насытиться? — Леони холодно улыбнулась, резко понимая голову. Габриэль внезапно обрадовался. Только он знал какой бывает эта женщина, когда вокруг нее смыкается круг глупых мужчин, обращенных в политику. Раздражение, гнев и гордость пробуждают ее величественную сущность. Она знала толк в политике, и видят боги, она становилась самой желанной женщиной в мире, когда из ее рта вылетали умные, хоть и дерзкие мысли. — А есть смысл смотреть как он поедает оленей? Ради чего? — Чтобы выжить самому. Мир устроен так, что слабые должны погибать. Это закон природы. Не стоит лезть туда, где мы априори не можем править. — Рано или поздно олени закончатся. В расход пойдем мы. — Тигры существа разумные. Они просто так не бросятся и пока мы их кормим, выращивая для них оленей, они могут не только не трогать нас, но и защищать. — А если в шкуре тигра волк? — Габриэль аккуратно прощупывал почву. Девушка изменилась. Сильно изменилась. Она не бросалась в бой как в начале их знакомства, но и не тухла, словно свечка на ветру как в конце их брака. Она стала степеннее, но жестче и выносливее. — Так даже лучше. Есть немало примеров как волки становились верными спутниками людей. Их можно приручить. — Исчерпывающий ответ, миледи. Я услышал все, что хотел. Коротко кивнув супругам, Габриэль отправился в свои покои. Мысли его были поглощены бывшей женой. Решив, что вечером им непременно стоит поговорить, будущий король Фангона лег спать, совершенно позабыв, что в соседней комнате его уже целый час ожидала возлюбленная. Леони нежилась в постели, совершенно позабыв супруга, который по всей видимости отправился к друзьям. Сон, совершенно здоровый одолел ее вмиг и только вошедшая в комнату служанка, пробудившая ее к переодеванию, вынудила девушку отлипнуть от подушки. На миг герцогиня даже подумала о том, чтобы не идти никуда. Она могла бы остаться в постели и спать, спать, спать… Однако три платья, аккуратно уложенных в дорожные сундуки напоминали ей о миссии. Особенно позабавила и лишила сна Леони служанка, которая кладя первое платье на кровать залилась краской: — Ваша Светлось… Здесь какая-то ошибка… Я не вижу платья… Только нижнее. Клянусь, я ничего не делала! Только это в коробке и было! Еще карточка от кутюрье. И все! Смотря на переливающийся атлас белого и темно-рыжего цвета, отдаленно напоминающего жженую золотую розу, Леони рассмеялась. Вот ведь будет потеха!